***
Адриан молча смотрел в окно, наблюдая, как падает снег. Локоть уже начал побаливать в том месте, которым он опирался о подоконник, а дополнительный вес в виде подбородка на ладони и вовсе добивал сустав окончательно; но сейчас Адриан был так безмятежен, что совершенно не желал покидать этот островок покоя. Было бы здорово провести так всю жизнь – просто сидеть и отдыхать. С того момента, как стало известно о Турнире, Адриан постоянно испытывал стресс или напряженно о чем-то думал. Как не стать чемпионом. Как пройти испытания. Как избежать встречи с Волдемортом. Как переиграть Риддла. Как уберечь свою маму от Дамоклового меча, опасно раскачивающегося у нее над головой. Все сыпалось одно за другим, не давая ему продохнуть. И все же прямо сейчас, несмотря на все, с чем парню приходилось иметь дело: со Скитер, Риддлом, Орденом, его матерью – Адриан был только рад наблюдать за снегопадом. Рядом с ним сидел Альберт. Парень что-то успокаивающе напевал, читая несколько писем, пока они ждали захода солнца. Занятия закончились почти час назад, и большинство их однокурсников присоединились к ним, возвращаясь в приятное тепло кареты. Адриан наблюдал, как стайка учеников – из Хогвартса, судя по черным мантиям – начала бросаться друг в друга снежками. Он едва заметно улыбнулся, глядя на их невинные лица. Он любил зиму. Любил холод. Любил абсолютную пустоту снега, способного стереть все вокруг. Адриан тоскливо вздохнул. В Бобатоне редко шел снег. Несмотря на то, что замок находился в Пиренеях, окружающие его чары поддерживали приятную теплую температуру в окрестностях академии. Можно было выглянуть из окна, посмотреть на небо и увидеть снегопад, но ни одна снежинка не пересекала поставленный барьер. Здесь было здорово. Хогвартс всегда выглядел ошеломляюще, ослепляя людей своей уникальной красотой. Тем, как солнце отражалось от тысячи стеклянных окон, придавая старым камням прекрасный золотой оттенок. Всякий раз от этого зрелища у него перехватывало дыхание, а глаз было не отвести. Но в Хогвартсе, покрытым снегом, было что-то неуловимо волшебное. Он снова вздохнул, на сей раз задумчиво. Адриан любил Бобатон. Страстно любил и считал его своим настоящим домом – а не то место, где они жили с матерью. Но Хогвартс тоже был дорог ему, являясь воплощением того, о чем он мечтал, но никогда не мог заполучить. Я мог поступить сюда. Подумал он про себя. Всё это могло быть моим. Появилось знакомое чувство горечи, которое Адриан испытывал всякий раз при мысли о поступлении в Хогвартс. Хотя сейчас оно было намного слабее, чем когда-либо прежде. Парень задумался, не становится ли ему понемногу все равно. Альберт перестал напевать. Адриан моргнул и отвел взгляд от великолепного вида из окна, переводя его на своего друга. Альберт уставился на письмо в руке с необычайно серьезным выражением лица. Конверт был закрыт, и Адриану с его места было не разглядеть подписи на лицевой стороне. Он нахмурился, чувствуя небольшое любопытство. - Что-то не так? – тихо спросил он. Альберт посмотрел на него; выражение лица быстро сменилось на что-то смутно обеспокоенное, прежде чем на губах появилась мрачноватая улыбка. - Письмо от тетушки, - вот и все, что он сказал. Адриан поморщился, прошипев ругательство. - Чего она хочет на этот раз? – спросил он, глядя на письмо в руке своего друга так, будто то вот-вот загорится. Альберт постоянно получал разные письма от своей странноватой тети. Адриан никогда не встречал эту ужасную женщину, но упомянутых вскользь историй друга о ее устаревших убеждениях и жажде контроля было более чем достаточно, чтобы заставить его порадоваться, что их встреча так и не состоялась. Альберт пожал плечами, сунув нераспечатанное письмо во внутренний карман пиджака. - Меня это не особо волнует. Либо это письмо известит меня о последних изменениях в правах магических существ, введенных в Штатах, либо жалобы тетушки на то, как низко пала МАКУСА после войны; или же что-нибудь о тебе. - Обо мне? – Адриан вовремя поднял голову, чтобы уловить блеск горечи в глазах друга. - Она ненавидит магглов. Считает, что это худшее, что случилось с нашим миром, и проявляет незначительный интерес к магглорожденным. Если те полностью принимают магические традиции и оставляют свое маггловское наследие – проблем с ними у нее нет. Если же нет, то… - он развел руками, - они отравляют общество, заставляя его гнить заживо. Адриан покачал головой, сдерживая смех. - Должно быть, я привожу ее в бешенство. - О да, - согласился Альберт. – От нее до сих пор слышна одна похвала о твоих достижениях на Турнире, но твое первое интервью с этой британской репортершей наверняка разозлило ее тем, с какой нежностью ты говорил о своем маггловском наследии. Адриан спрятал улыбку за ладонью. - В последнем письме она написала мне оставаться рядом с тобой из-за твоего успеха, но посмотреть, смогу ли я, хмм, вежливо указать на ошибочность твоих взглядов. Плечи Адриана затряслись, а в уголках губ Альберта притаилась улыбка. - А если я не смогу, то должен немедленно дистанцироваться от тебя, чтобы не заразиться. - Очаровательно, - сухо заметил Адриан. – Лучше отойди, Ал. Еще заражу тебя своей грязной кровью. Именно так ведь и распространяется образ мышления. Иначе нам не удастся обезопасить себя. Альберт запрокинул голову и засмеялся. - О нет. А что мне делать, если ты порежешься бумагой? Обещаешь втянуть кровь обратно в тело ради меня? - Только ради тебя, - заверил его Адриан, и растягивая губы в искренней улыбке. Пусть фанатики по-настоящему бесили его, юноша часто не мог устоять от поддразнивания их за совершенно нелогичные и уже устаревшие взгляды на статус крови. Такие ведьмы и волшебники, вроде тетушки Альберта, были нелепы, и Адриан всегда чувствовал себя вымотанным после общения с ними. Юношу почти нездорово радовал всякий раз, когда само его существование опровергало их идеалы. Зеленые глаза скользнули вверх, над головой Альберта, и Адриан увидел кое-кого, направляющегося из гостиной по коридору в спальню. Отлично. - Скоро увидимся, - сказал юноша Альберту, уже вставая. Темнокожий парень махнул рукой, наблюдая, как он уходит, рассеянно обводя пальцами контур письма, лежавшего у него в кармане. Адриан проскользнул по коридору вслед за своей целью, очистив свой разум от голоса – чертовски похожего на материнский – твердящего, что это очень плохая идея. Он остановился перед столь знакомой дверью и тихо постучал по деревянной поверхности. Юноша выпрямил спину, когда та распахнулась. Якоб воззрился на него в равной степени удивленный и взволнованный. - Адриан… что?.. - Мы можем поговорить? – спросил юноша, пытаясь игнорировать внезапно занывший живот. Прошло так много времени с тех пор, как он по-настоящему смотрел на Якоба, не говоря уже о том, чтобы разговаривать с ним. Прошло всего около двух месяцев с тех пор, как он разорвал общение с другом, но казалось, что намного больше. За это время произошло столько всего, что Адриан едва успел даже просто осознать, что не думает о Якобе. Тот конфликт с Клэр, Рейной и Альбертом ясно дал понять, что он больше не может игнорировать эту проблему. - Я… - Якоб закрыл рот с такой силой, что кожа вокруг губ побелела. – Я не должен, - сказал он, и его голос задрожал от гнева, словно от статического электричества. Адриан почувствовал, как напряглись его плечи, и его собственная ярость – почти забытая, но быстро разгоревшаяся вновь – заклокотала в глубине горла. Он позволил Якобу произнести это со свирепым взглядом, потому что тот мог пострадать после их ссоры, но они оба знали, что жертвой в ситуации остается Адриан. Гнев покинул глаза Якоба, и он безмолвно открыл дверь, отступив назад, позволяя Адриану войти. Когда юноша перешагнул через порог, Корин осторожно хлопнул дверью и пошел обратно к своей кровати. Взгляд Адриана неизбежно уставился на другую сторону комнаты. Та выглядела невероятно пустой, ведь никто другой больше здесь не жил. Юноша отвел глаза, потому что мысли о подобном напомнили ему о том, как он был в этой комнате в последний раз, что лишь сильнее разозлило. Адриан сунул руки в карманы и принялся ждать, когда Якоб повернется к нему лицом, скрестив руки на груди. - О чем ты хотел поговорить? – сухо спросил Якоб. Адриан вздохнул, переходя к делу и отсекая свои раздражающие эмоции. - Я прошу об одолжении. Шок, пронесшийся по лицу Якоба, был бы забавным, если бы не глухая пропасть между ними двумя. - Одолжении?.. - Да, - терпеливо отозвался он. Столь же быстро, как исчез, гнев снова исказил черты лица Якоба. - Серьезно? – прошипел парень. - Я больше месяца избегал тебя. Уважал твои пожелания. Держался на расстоянии, даже когда ты натравил на меня своего нового лучшего друга, я ничего не сказал. А теперь ты явился сюда и просишь об одолжении? Адриан нахмурился, борясь с желанием выплеснуть эмоции. - Во-первых, мы оба знаем, что ты рассказал о случившемся. Рейна, Клэр и Альберт уже наехали на меня по этому поводу. А во-вторых, да, я прошу об одолжении, потому что ты мне задолжал. Он подошел ближе и ткнул пальцем в парня. - Огрызайся сколько хочешь на мою дерзость просить о таком, но это не изменит того факта, что это твоя вина в том, что я попал во весь этот бардак, - Адриан слегка толкнул Якоба, едва применив силу, но достаточно, чтобы отпихнуть парня назад. – Ты бросил меня в этот Турнир, и любые травмы, которые я получу, на твоей совести. Поэтому, раз уж я пришел просить об одолжении, у тебя нет никакого гребанного права отказывать мне. Якоб отвел глаза, сжал зубы, а его взгляд заледенел. Адриан пристально наблюдал за парнем, ища малейший намек на возможность драки. - Что тебе нужно? – сухо спросил Якоб, всем своим видом выказывая язвительность, так и не повернув к нему голову. Адриан прищурился и немного отступил, увеличивая дистанцию между ними. Он знал, что Якоб сдался, но ему все же следовало соблюдать осторожность, чтобы не вынудить того снова разозлиться. - Информация, - произнес он столь же жестким тоном, как и Якоб. Адриан не обращал внимания на глухо бьющееся сердце в груди, осознавая, что теперь только так они могут разговаривать. Столько лет смеха, поддержки, ночных разговоров тихим шепотом – и вот, к чему они пришли. Он всегда ценил способности Якоба, знал, насколько тот полезен. И его имя, и умения обладали весьма сильным влиянием. И да, именно это и стало в свое время главной причиной, по которой Адриан вообще сблизился с Якобом. Да и его мать, безусловно, одобрила налаживание связей с наследником семьи Корин. Но Адриан был еще молод, а Якоб оказался куда очаровательнее, чем он ожидал, так что как-то неожиданно они стали друзьями. - О чем? Юноша моргнул, отбрасывая непрошеные мысли. - О Рите Скитер. Проблеск любопытства мелькнул в жестком взгляде Якоба. - Журналистка? Из Ежедневного Пророка? Что мне нужно узнать о ней? - Явно больше, чем ты знаешь сейчас. Якоб немного расслабился. - Ты собираешься шантажировать ее? Адриан не знал, от чего должен чувствовать себя более оскорбленным: от того ли, что это было первой мыслью Якоба, или от отсутствия удивления в его голосе. Он просил его о кое-чем по-настоящему противозаконном, неужели такое нормально? Адриан же никогда раньше не делал ничего подобного. Разумеется, он использовал связи Якоба для сбора информации о людях. Компромат на некоторых Лордов и Леди высшего общества Франции, который просто необходимо разузнать, на случай, если они когда-нибудь станут для него проблемой. Но все равно. - Мне нужно найти на нее управу, - вот и весь ответ, который он дал. - Так все же шантаж? – спросил Якоб почти легкомысленно. - Слушай, так ты сможешь сделать это или нет? – рявкнул Адриан, теряя терпение. Встреча со Скитер напугала его, и он знал, что оставить эту цепкую женщину без присмотра на какое-то время чревато болью и разрушением. Необходимо что-то, способное держать ее в узде, пока она все не испортила. Плечи Якоба дернулись, а его лицо разгладилось. - Дай мне пару дней. К тому времени я уже должен что-нибудь разузнать. Адриан кивнул, закрыл глаза и тяжело вздохнул. Протянув руку, он потер переносицу, тщетно пытаясь отогнать подступающую головную боль. - Что она натворила, чтобы заслужить подобное? Юноша вскинулся на вопрос, слегка нахмурившись. - Чего? Якоб опустил голову. - Скитер. Должно быть, она что-то натворила, раз ты задумал такое, - на лице парня вспыхнуло что-то похожее на вину или даже боль, - и даже пришел ко мне. Адриан снова вздохнул, прикусив губу, обдумывая, что бы сказать. - Она… непредсказуема. А недавние события ясно показали, что лучше держать под контролем то, что она публикует обо мне. Вздох Якоба нарушил воцарившуюся тишину. Когда Адриан посмотрел на парня, выражение лица Якоба каким-то неведомым образом стало одновременно любящим и раздраженным. - Я скучал по этому, - тихо признался он, и странноватые нотки в его голосе застали Адриана врасплох. – Скучал по тому, как слушал о твоих коварных замыслах, наблюдал, как ты строишь планы и продумываешь теории, - Якоб опустил глаза. – Я знаю, что совершил ошибку, знаю, что то, что я сделал, было непростительно. Честно говоря, сам не знаю, о чем я тогда думал. Якоб усмехнулся, но эта насмешка была направлена на него самого. - О чем-то глупом, несомненно. Но, как бы то ни было, потери твоего доверия это не стоило, - он казался уязвимым и таким ранимым. – Я не прошу прощения, Адриан. Просто хочу, чтобы ты знал, как сильно я сожалею о том, что натворил, а когда ты получил те травмы… - Якоб замолчал, сглотнув. - Всё, о чем я мог думать, когда мантикора ударила тебя, «это твоя вина, глупый мальчишка, именно ты сделал это с ним, он умер из-за тебя», мне хотелось лишь обратить время вспять и не допустить подобного. Это не оправдывает мой поступок, но… - он беспомощно развел руками. Адриан, несмотря на то, что гнев все еще горел в его груди, почувствовал слабые нотки любви и привязанности. Он не собирался прощать Якоба – пока не мог – но они были друзьями долгое время, так что какая-то часть него всегда будет испытывать к нему какие-то чувства. - Я не могу принять твои извинения, - прямо сказал Адриан, и Якоб кивнул. – По крайней мере, пока. Ужасающая надежда расцвела в глазах парня, и Адриан вскинул руку, чтобы остановить ее. - Возможно, никогда, - уточнил он. - Я не знаю, что будет дальше, Якоб. Ты причинил мне боль. Многократно. И я не такой человек, кто просто закроет на это глаза. Но то, что я сказал остальным, скажу и тебе. Я не хочу, чтобы мое мнение как-то повлияло на отношение к тебе наших друзей и однокурсников. Адриан не был слеп, видел, как Якоб словно опустился в глазах остальных. Хотя подробности ссоры практически никому не были известны, сам факт того, что между ними произошло что-то серьезное, сильно повлияло на их отношение. Нужно быть идиотом, чтобы не заметить, как Адриан рассержен на Якоба, и будучи детьми – пусть еще и являясь сыновьями и дочерьми политиков, они все равно очень молоды – их однокурсники начали понемногу иначе относиться к Якобу. А сам Адриан, будучи чемпионом их Академии, еще и был в хороших отношениях почти со всеми учениками. Эти два фактора почти сразу обеспечили ему нежеланную поддержку. Как бы ни был любим Якоб, он тут же пострадал от тихого осуждения сверстников. Это никогда не входило в намерения Адриана – даже если какая-то темная часть него и изнывала от удовольствия, видя, насколько парень обессилен. Поэтому он попытается исправить сложившуюся ситуацию. - Мы не станем друзьями, но сыграть такое я могу с легкостью. Можешь позавтракать со мной завтра. Якоб недоуменно воззрился на него, и Адриан мрачновато улыбнулся. - Кроме того, это не я должен переживать. Остальные очень злы на тебя, так что легко точно не отделаешься. Якоб поморщился, точно понимая, что его ожидает. Особенно ехидной наверняка будет Рейна. Мысль о темноволосой девушке заставила Адриана вспомнить еще кое-что, и внезапно ему в голову пришла замечательная идея. - Есть еще кое-что, что ты можешь сделать, - начал он, не сдерживая ноток лукавства в голосе. – Клэр. Парень смущенно изогнул бровь. - А что с ней? Адриан закатил глаза, уже выходя из комнаты. - Пригласи ее на бал. Пусть у него и были смешанные чувства относительно Якоба, он был готов отложить все опасения в сторону ради хорошего дела. Одним из которых стала ослепительная улыбка Клэр, когда она обняла его на следующее утро и поцеловала в щеку. Вторым – листок бумаги, который Якоб вручил ему три дня спустя, содержащий очень интересный факт об очаровательной Рите Скитер.***
Адриан сидел в гостиной покоев матери, уставившись в потолок с легкой довольной улыбкой на лице. В кармане лежал сложенный кусок пергамента. Одна лишь мысль об этом согревала сердце, потому что он поймал ее. Теперь Скитер не может угрожать ему, ведь иначе все, что потребуется – анонимное письмо о том, что в Хогвартсе обитает незарегистрированный анимаг – и она тут же исчезнет из его жизни. Адриан хорошо разбирался в законах об анимагах, внимательно изучив каждый. Во Франции отсутствие регистрации является правонарушением, караемым огромным штрафом и отличным отдыхом с аврорами. Что до Британии… до начала правления Волдеморта это грозило коротким сроком в Азкабане. А теперь пребывание в Азкабане продлено почти до нелепого. Хотя Адриан мог понять опасность незарегистрированных анимагов. Невозможно сказать, на что способен человек с такими способностями; ведь все зависело от животного, в которого он превращается. Его не особо волновало, что произойдет. Все, что Адриану нужно было знать – Скитер играет с огнем и если хочет уберечь свои идеально ухоженные коготки от ожогов, то должна делать все, что он ей скажет. Он довольно напевал незамысловатый мотивчик. - Милый? Адриан открыл глаза и повернулся, чтобы посмотреть на маму. Она была красиво одета и выглядела потрясающе. Юноша сообщил ей об этом, и Лили одарила его снисходительной улыбкой. - Спасибо, но что ты здесь делаешь? Адриан пожал плечами, совершенно расслабленно. - Я испытываю постоянный стресс, будучи окруженным всей этой подготовкой к балу, примеркой костюмов и всем таким, - он неопределенно махнул рукой, - просто захотелось уйти. К счастью, в твоих покоях нет надоедливых людей. Лили подошла к нему и осторожно начала поглаживать его по волосам. Прикосновение настолько рассеянное и инстинктивное, что Адриан даже никак не отреагировал. Просто наслаждался ощущением, как ее ногти едва заметно касаются кожи его головы. - Я скоро ухожу, - сказала ему Лили. Адриан умоляюще посмотрел на нее. - Пожалуйста, maman, - попросил он почти жалобно. Женщина удивленно посмотрела на него. - Я просто хочу немного отдохнуть. Уйду до того, как ты вернешься. Лили вздохнула, но неохотно кивнула в ответ на его просьбу. - Хорошо, просто не заходи в мою спальню, пожалуйста. Адриан улыбнулся ей, закрывая глаза, когда она наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб. - Повеселитесь с… мистером Абернети, - сказал ей юноша, растянув губы еще шире, чтобы скрыть дискомфорт, который испытывал, находясь в компании матери. Лили улыбнулась ему, коротко помахав рукой, закрывая за собой дверь. Адриан долго смотрел на деревянную поверхность, ожидая, вернется ли она. Когда прошло почти пять минут, а ручка ни разу не дернулась, он подскочил. Взмахом руки юноша защелкнул замок, что, по крайней мере, предупредит, если Лили вернется. - А теперь, - сказал он себе, - если бы я был Риддлом, то где бы оставил прослушку? К счастью, у Адриана был опыт общения с этим человеком и его острым умом. Он направился в спальню, не обращая внимания на легкий укол совести от непослушания словам матери. Риддл не вошел бы в ее покои – иначе чары тут же известили бы Лили об этом. И, учитывая, что у мужчины – насколько Адриан знал – было всего две встречи с его матерью, это сильно ограничивало количество вещей, на которые Риддл мог наложить заклинание. Самый безопасный вариант – одежда или украшения, которые она носила в тот день, когда встретилась с ним. Было что-то детское в том, что кто-то, обладающий талантом и могуществом Риддла, просто воспользовался элементарными подслушивающими чарами и сделал это так, что его мать ничего не заметила. Адриан проскользнул в спальню Лили, методично обшаривая взглядом всю комнату. Он облизнул нижнюю губу и направился к шкафу. Просторная гардеробная тут же озарилась мягким светом, когда юноша открыл дверцу. Адриан задумчиво потер подбородок, осматривая элементы одежды, висящие на виду. Честно говоря, тут он чувствовал себя странновато. Вторжение в личную жизнь матери никоим образом не было его обычным времяпрепровождением, а именно это Адриан прямо сейчас весьма эффектно делал. Но, тем не менее, он должен был обнаружить и избавиться от прослушивающих чар, которые наложил Риддл. Это крайне важно. Мама понятия не имела, с чем имеет дело, и, пусть Адриану ничего не хотелось сильнее, кроме как схватить ее и рассказать всё; он был слишком осторожен, чтобы рисковать и вызвать гнев Риддла. С этими мыслями Адриан протянул руку и позволил пальцам коснуться первой же попавшейся рубашки. Он нахмурился, беспомощно произнося заклинание обнаружения и ожидая слабого покалывания в пальцах, что сигнализировало бы об успехе. Юноша повторил это еще с несколькими вещами, прежде чем остановиться. Это ведь не имеет никакого смысла. Он бы не стал утруждаться, чтобы заколдовать рубашку или брюки – это не то, что мама носила бы чаще одного или двух раз в неделю. Риддл хотел бы, чтобы она пользовалась этой вещью регулярно. Что означает… Адриан повернул голову, выглядывая из гардеробной, и заметил плащ, накинутый на изголовье кровати его матери. Вот оно. Адриан взял изысканный плащ и снова произнес заклинание обнаружения, полубезумно усмехнувшись, когда ощутил подтверждающее покалывание в пальцах. Я выиграл этот раунд. Удовлетворенно подумал он, когда его магия взметнулась, чтобы разорвать подслушивающие чары в клочья. Только когда Адриан удостоверился, что заклинание развеяно – и на ткани не осталось неприятных сюрпризов – он опустил плащ. Тут кое-что привлекло его внимание. Адриан нахмурился от беспорядка, царящего на мамином столе. Она всегда была аккуратным человеком, и видеть ее рабочее место таким было тревожно. Плащ все еще был у него в руке, когда юноша подошел к столу. Вблизи все выглядело еще хуже, и Адриан в замешательстве сморщил нос. Он даже предположить не мог, с чего его матери было оставлять рабочее место таким загроможденным. Он бездумно потянулся, чтобы сложить несколько листков бумаги, как вдруг замер. Его сердце глухо застучало, когда Адриан заметил конверт. Толстый пергамент, на первый взгляд, был очередным из многих других. Просто адресованный Амелии Эванс, подписанный ровным почерком. Но чем дольше его взгляд оставался прикованным к пергаменту, тем громче интуиция кричала, что здесь таится нечто большее. Никогда не пренебрегая советами интуиции, Адриан потянулся к конверту, дотрагиваясь до него. В тот же миг, как он коснулся пергамента, раздалось едва слышное гудение. Адриан широко раскрытыми глазами наблюдал, как зеленая подпись Амелия Эванс пошла рябью и сменились на Лили. У него перехватило дыхание, и Адриан поперхнулся. Он отдернул руку и снова увидел, как сменилась подпись. Адриан отступил на полшага, раздираемый десятками мыслей. Почему на этом письме ее имя? От кого оно? Почему это письмо у нее? Почему оно отреагировало на меня? Почему на этом письме ее имя? Адриан перевел дыхание, сосредоточившись на том, чтобы делать это правильно. Выдохнув, он опустил взгляд на озадачившее его письмо. Оно было открыто, что могло означать лишь одно – мама уже прочитала его содержимое. Юноша потянулся к письму рукой, как вдруг замер. Касается ли это его? Это же почта его матери. Адриан никогда прежде не вел себя настолько неуважительно, чтобы сотворить что-то подобное. Он доверял своей матери, знал, что она точно сообщила бы ему, если бы на горизонте появилось что-то важное. С другой стороны… на этом письме ее имя. Оно явно содержит в себе секретную информацию, раз на подписи стояли чары сокрытия. Значит, их раскрыли. Кто-то откуда-то узнал, кто они и пытается с ними связаться. Адриан имел право знать кто, почему и зачем. Это серьезно. И опасно. Он имел право знать. И Адриан сделал это. Юноша поднял конверт, прежде чем успел передумать, и вытащил письмо из его недр. Моя дорогая Лили… Адриан закрыл глаза, в горле внезапно пересохло. Он ощутил странную эмоцию, охватившую его сердце – страх? Беспокойство? Адриан не мог облечь это чувство в слова – и потому снова принялся за чтение. Моя дорогая Лили, Мое сердце греет долгожданное известие о твоем выживании после всех этих долгих лет. Когда ты исчезла, мы так боялись того, что могло случиться с тобой и юным Гарри. Знать, что вы ускользнули из лап Волдеморта – великое облегчение для меня и всего остального Ордена. Адриан опустил письмо, невидяще глядя вдаль. - Орден? – с трудом прошептал он. – Но ведь это… Эти годы были тяжелыми для всех нас, потери были неисчислимы. Так много невинных людей, сломленных и уничтоженных действиями одного-единственного человека. Но, тем не менее, мы по-прежнему сплоченные и сильные перед лицом его ненависти. Пожалуйста, моя дорогая, давай вновь объединим силы против нашего величайшего врага. Ты и юный Гарри бесценны для нас, и нам остается лишь молиться за вас. Ваше возвращение вполне может переломить ход этой войны. Ты так хорошо справлялась, Лили. Но лишь вместе мы можем победить Волдеморта. Умоляю, подумайте над моим предложением, сообщи о вашем решении. Если вы согласны, то у нас остается не так много времени, и увидеть вас в грядущие рождественские каникулы станет для нас прекраснейшим подарком. Альбус. Через какое-то время Адриан бездумно свернул письмо и снова сунул его в открытый конверт. Разум оставался тих и спокоен, даже когда он сел на край кровати матери и тупо уставился в стену. Он… Он ничего не понимал. Его мать и Орден – Альбус Дамблдор, это был Альбус Дамблдор – общались. Общаются. Это письмо было доказательством. Орден знал, что они вернулись. Они пытались встретиться с ними. Посылают им письма. Нет, не им. Они отправляли письма его матери. Пытались встретиться с ней. Внезапно Адриану стало трудно дышать. Он согнулся и схватился за рубашку, комкая белую ткань на груди дрожащей хваткой. Каждый вдох был слишком быстрым, наполовину застревая в горле; грудь вздымалась каждый раз, когда он снова попытался начать дышать. Она не сказала ему. Она не сказала ему. Она беседовала с ними, собиралась встретиться, строила планы. И все это за его спиной. И ни разу – ни разу – она даже не подумала рассказать ему об этом. Все пока было на стадии разработки, ничего конкретного. Но она не сказала ему. Адриан плотно закрыл глаза, пытаясь заставить легкие работать как полагается, борясь со внезапной и острой болью в груди. Его мать лгала ему. Она обманывала его. Должна была рассказать ему всё сразу, как только Орден связался с ней. Но она не стала. Разумеется, у Адриана тоже были от нее секреты. Но это было совсем другое. Риддл угрожал убить его мать, если Адриан кому-нибудь расскажет. Едва ли Орден запретил Лили говорить с ним об этом. И его мать ненавидела Орден Феникса. Он все еще мог вспомнить ее голос – мягкий, но в то же время резкий – когда Лили нашептывала их имена и должности ему на ухо вместо колыбельных. Адриан знал всех первых членов Ордена, знал их сильные и слабые стороны. Лили научила его всему, что нужно было знать. Она говорила, что им нельзя доверять. Что Орден полон предателей, и это стало причиной того, что его отца убили. Адриан выслушивал все это. Когда она ненавидела, Адриан ненавидел столь же яро. Он не доверял Ордену, потому что это было константой, на которой его вырастили. И теперь мама… общалась с ними. Смутно он услышал щелчок дверной ручки и приглушенные голоса в другой комнате. Адриан услышал шаги – двух людей – приближающиеся к спальне. Он остался сидеть на месте, когда дверь распахнулась, и двое внезапно перестали разговаривать. Его охватило ледяное спокойствие. Все, что стискивало горло, исчезло, и следующий вздох был спокойным и чистым. Адриан поднял голову и пристально посмотрел на мать. Его глаза встретились с ее. Он уловил мгновение, когда Лили поняла, что случилось. То, как ее взгляд переместился с него на плащ, а затем на письмо, судорожно сжатое между указательным и большим пальцами. Она выглядела рассерженной. Рассерженной и разочарованной. - Адриан… - Хочешь объясниться? – спросил он непоколебимо, непринужденно. Юноша поднял письмо для усиления эффекта. – Ну же, матушка? – он практически никогда не обращался к ней так формально. Лицо Лили окаменело, а маячивший у нее за плечом Абернети явно чувствовал себя неловко. Где-то в глубине души Адриан понимал, что подобный разговор не стоит начинать у него на глазах. Но в то же время все, что он отчетливо понимал – почему они так легко познакомились. Почему его мать так быстро сошлась с этим мужчиной. У него складывалось впечатление, что Абернети куда больше связан со всем этим делом, чем показывает. Тот факт, что его мать не попыталась выставить мужчину вон, лишь доказывало его теорию. - Адриан… - Я нахожу это забавным, - продолжил юноша, когда Лили попыталась заговорить. Потому что он хорошо знал этот тон, был отлично знаком с этими властными нотками. Она пыталась заставить его замолчать, - после всего, что ты мне наговорила, после всех заверений «есть только ты и я, Адриан», ты делаешь это. Адриан швырнул письмо так, что оно упало на ковровое покрытие прямо между ними. - Как давно? – спросил он. Ни один не потрудился ответить ему. Адриан поджал губы, чувствуя, как внутри разгорается ярость. - Как давно ты общаешься с Орденом? – требовательно спросил он. Лили нахмурилась, каждая черточка ее лица выражала неодобрение. Было трудно не спасовать, но Адриан был слишком зол. - Ну? - Гарри. Абернети сделал шаг вперед; слышать, как его настоящее имя прозвучало с такой мягкостью, с такой болезненной нежностью, стало для Адриана последней каплей. Подушки на кровати его матери взорвались, усыпая их перьями. Абернети замер при внезапном нападении пушистых белых ошметков. Его руки бездумно застыли в воздухе. Адриан сосредоточился на мужчине – он просто не мог смотреть на свою мать прямо сейчас. - А кто же тогда Вы? – спросил юноша. – Который из них? – крадучись, Адриан подошел к мужчине, глаза его блестели, а руки тряслись от желания что-нибудь сломать. - Диггл? Диаборн? Флетчер? Абернети запнулся от быстро перечисленных фамилий, явно не ожидая, что Адриан действительно знает их всех. - Н-нет. Ни один из них. - А кто же тогда? Я уже понял, что Арнольд Абернети – ложь. Может, Вы новичок? – он яростно рассмеялся. – Вербовка, должно быть, для вас такая сволочь. Вы же склонны терять членов организации быстрее, чем успеваете завербовать. Гнев и боль исказили черты лица Абернети – и это было здорово. Он реагировал. Прямо сейчас Адриану хотелось наброситься на кого-нибудь. Сделать хоть что-то, чтобы избавиться от зуда под кожей. - Адриан, хватит! Голос его матери был хлестким, точно кнут, и, несмотря на все свои выкрики, Адриан остановился. Он застыл на месте, сжав челюсти так сильно, что заболели зубы. Стук сердца в ушах был оглушительным. Но он не сделал ничего, чтобы продолжить. Плечи Абернети опустились с явным облегчением. В глазах этого человека все еще оставалось беспокойство, когда он посмотрел на замеревшего Адриана. Где-то в стороне вздохнула Лили. Краем глаза Адриан заметил, что ее волосы порыжели, а сама женщина сняла маскировку. - Хватит, ладно? – она подошла ближе, но даже не попыталась коснуться его. И правильно, потому что Адриан понятия не имел, что сделает, если мама попробует. Эта неопределенность была напряженной и ужасающей. - Давайте обсудим все как взрослые люди, - продолжила Лили, критически оглядывая Адриана, прежде чем обратиться к Абернети. – Сбрасывай свои чары, - приказала она. Юноша не сводил с Абернети глаз – едва сдержав рычание, когда мужчина поднял палочку и отменил заклинание. Он наблюдал, как появились черные, точно полночь, волосы; побледнела кожа, а черты лица заострились, выдавая чистокровное происхождение. Теперь на него смотрели глаза серые, как грозовые тучи. Стоявший перед ним человек казался Адриану знакомым, весь его вид всколыхнул что-то в глубине души юноши яростной волной. Он знал этого человека. Адриан был уверен в этом. Мужчина улыбнулся ему, застенчиво и так ужасно грустно. Едва заметные морщинки от улыбок и смеха были почти полностью спрятаны за глубокими морщинами усталости. - Эй, парнишка, - поприветствовал он его голосом, все еще оставшимся невероятно теплым и добрым, - ты, наверное, не помнишь меня. Адриан не обратил внимания на его слова, слишком занятый тем, чтобы разобраться, где мог видеть этого человека раньше. Он был молод, под всеми этими морщинами, наложенными долгими годами лишений и трудностей. Близок по возрасту к его матери. - Я… - мужчина покосился на Лили, выражение его лица на мгновение сменилось на что-то беспомощное. – Я старый друг твоей мамы. И Джеймса. Мы… ну, мы учились вместе в школе. Адриан вспомнил поведение этого человека во время их первой встречи. Джеймс. Имя его отца… должно быть это… - Сириус Блэк. Это должен быть он. Ровесник его матери. Близкий друг обоих его родителей. Очевидная привязанность к Адриану с момента их встречи. У его родителей было много друзей, но имело смысл то, что лишь лучший забрался бы так далеко на вражескую территорию, чтобы установить с ними контакт. Все это в сочетании с явно чистокровными чертами этого человека. Так выглядят знаменитые Блэки. Даже во Франции семья Блэков была известна своей красотой. Лицо Сириуса немного прояснилось, когда Адриан произнес его имя. - Правильно. Мужчина подошел ближе к нему, поднимая руки, словно вопросительно. Адриан уставился на них непонимающим взглядом. Он не отшатнулся, что Сириус воспринял, как разрешение приблизиться. Адриан содрогнулся всем телом, когда эти крепкие руки обхватили его и медленно прижали к широкой груди. Юноша стоял неподвижно, держа руки при себе, а Сириус нежно обнял его – так, будто Адриан был для него ценен. Да это же мой крестный отец, ошеломленно понял он. Адриан никогда раньше не встречал ни одного из друзей своих родителей и тем более такого, кто был столь яркой фигурой в рассказах его матери, как Сириус. То, как Сириус прижимал его к себе, слабая внутренняя дрожь от внушительного тела мужчины, которую ощущал Адриан, почти неслышные звуки дыхания у него в ухе. Адриан моргнул и удивился тому, как сильно ему зажгло глаза. Он не чурался объятий. Мама все время обнимала его. Друзья, да и он сам, тоже никогда не стеснялись проявлять так свои чувства. Адриан за всю свою жизнь получил много, множество объятий. Но именно сейчас он ощутил что-то такое, от чего перехватило горло, а глаза наполнились слезами.***
Примечание автора: И вот интрига нарастает! На самом деле, я крайне удивлена тем, как хорошо продвигается мой сюжет. Столь многое я продумала целые годы назад, и теперь эти идеи воплощаются в жизнь, а будущие события прекрасно связаны между собой – настолько, что я потрясена собственным умением планировать :') Вот так Гарри и Якоб достигли согласия, но лишь для того, чтобы Адриан смог использовать Якоба. Это своего рода лучший исход для обеих сторон фронта «за/против Якоба». Он вернулся в компанию, но приятелями с Адрианом они станут нескоро. А еще начались шевеления Ордена, когда Дамблдор связался с Лили. Адриан обнаружил это, и теперь у него с Сириусом завяжутся какие-то взаимоотношения! Я по-настоящему взволнована, ребята. Я таааааааак много всего спланировала, и у меня чуть пена изо рта не идет от того, что все наконец-то началось! Примечание переводчика: Как говорится, хотите мем? Я предупредила, что немного отдохну. Спойлер – я не отдыхала. Кто подписан на меня, как на автора, в курсе. Через силу, через боль (буквально) села за новую часть Теней. Потому что прошло уже пять дней, а если дать себе слабину, то пять дней растянутся на месяц. Весь четверг потратила на перевод десяти страниц. Устало, но благодушно решаю оставить вычитку на пятницу. Что бы что? Обнаружить, что «некто», явно читающий мой перевод, выпустил «перевод» 26 главы в качестве отдельного фика. Скопировав описание из моей шапки, не спросив разрешение у автора, не переведя текст, а просто пронеся его через гугл-переводчик, оставив вставки оригинального текста со словами: «Ну, вы там поправьте, если что не так». Это мерзко. Это неправильно. Это обесценивает работу переводчиков. Неуважение к автору. Неуважение ко мне. И неуважение к остальным читателям. Нет, главы выходят не ежедневно не потому, что нам лень пробивать текст через гугл. Если вы так считаете – мне вас жаль. Я трачу уйму сил и времени, работаю без отдыха, не получая за свой труд ни копейки, не для подобного отношения. «Более быстрый перевод», сделанный «для других читателей, в том числе»? Серьезно? Остальные тоже умеют пользоваться онлайн-переводчиками. Я тебя чснула, поэтому оставлять мне комментарии и писать в лс ты не сможешь. Но я отлично понимаю, что ты читаешь мой перевод. Если в тебе есть хоть капля уважения к чужому труду, ты удалишь свое нечто. И будешь либо терпеливо ждать, либо читать через гугл-переводчик самостоятельно, не выкладывая ничего подобного на сайт. Не нужно захламлять фикбук десятками переводов одного фика. От подобного отношения здорово опускаются руки. И да, сразу видно, когда перевод скопирован откуда-то :) Простите за эту "простыню" но выбесило.