***
Сириус наблюдал за ней со стороны, прислонившись к дверному косяку ванной, даже не пытаясь скрыть неодобрение, притаившееся в глубоких складках вокруг его рта. Лили проигнорировала его, поправляя волосы с тщательностью, достойной творца, создающего новый шедевр; следя за тем, чтобы черные пряди лежали безупречно – волосок к волоску. Последние несколько лет ее жизни были посвящены исключительно поддержанию образа Амелии Эванс – постоянному совершенствованию роли магически слабой ведьмы, единственными достоинствами которой, казалось, были ее талант к зельям и сын. Лили умела вести себя так, чтобы убедительно отыграть эту роль; чтобы не вызвать подозрений и заполучить желаемое от окружающих. Теперь надевать эту маску стало так же легко, как дышать. Но Лили никогда не забывала, с чего всё началось – не забывала о том, что потеряла. Что у нее украли. Она критически оглядела свое изменившееся лицо, исследуя каждый дюйм в поисках малейшего намека на изъян. Сегодня она не могла позволить себе совершить даже незначительную ошибку, учитывая то, что именно Лили собиралась сделать. Мельчайшая оплошность – и всё под откос. Она присмотрелась к своему отражению повнимательнее. Лили знала, что привлекательна. Даже без прославленных чистокровных генов ее всегда считали красивой. Но тогда этого было недостаточно. По мере того, как Гарри рос, для женщины становилось всё очевиднее, насколько он похож на своего отца. В нем так явно проявились черты чистокровного мага, что Лили поняла – придется объяснять, как так получилось. Потому она выбрала чары, подчеркивающие ее естественную красоту, и превращая оную в нечто более изысканное, чтобы на корню пресечь неудобные вопросы, пока те не обернулись крупными неприятностями. Лили позаботилась о том, чтобы Амелия Эванс стала великолепной женщиной; и за эти годы ей пришлось иметь дело с множеством потенциальных женихов и отшивать их вежливыми улыбками или язвительными словами. Она без труда могла воспользоваться внешностью в своих интересах, если это было необходимо; и не важно, что от такого на душе скребутся кошки. Для Джеймса даже флирт с другим мужчиной казался предательством. Но это… Это была совершенно – и оттого пугающе – иная ситуация. Лили уже не раз очаровывала мужчин и знала, как это работает. Но она никогда не пробовала это на ком-то даже отдаленно близком к уровню Волдеморта – как по магическому мастерству, так и по всепоглощающей опасности. Будь это кто-то другой, Лили была бы уверена, что у нее есть шанс. Но Том Риддл, Волдеморт – как его ни назови, вряд ли попадется на такую уловку. Она сходила с ума, даже просто задумавшись об этом. Во время собрания все ужасно гомонили, высказывая свое мнение. Но Лили знала то, чего не знали они. «Прошу прощения за дерзость, миссис Эванс, но сегодня вечером Вы выглядите потрясающе». Одно лишь воспоминание о его словах, глазах и тоне потрясло женщину до глубины души. В тот вечер Риддл сделал комплимент совершенно искренне – настолько искренне, что даже Лили поверила – он говорил правду. В тот момент ей было слишком неловко из-за внимания этого мужчины, чтобы осознать истинный смысл его слов. Лили пыталась увидеть полную картину, упуская добрую половину деталей головоломки. Тогда она списала этот комплимент на то, что профессор – просто раздражающий старик, симпатизирующий Пожирателям смерти. Но теперь, когда Лили знала, кем он является на самом деле, она не могла не чувствовать еще большее беспокойство из-за мимолетного восхищения Темного Лорда и его сокрытого смысла. «Легко понять, в кого пошел Ваш сын». От одной лишь мысли об этом у Лили побежали мурашки по коже. Ей было противно даже осознавать, на что намекал мужчина. Но опять же, если Волдеморта действительно привлекал ее сын, то это явно не то, что она может сознательно игнорировать. Лили должна была использовать любое преимущество, если хочет добиться успеха. Хотя было бы намного проще, если бы она могла… но нет, о таком Лили не может попросить ни Гарри, ни Адриана. Стать приманкой. Нет. Эту рыбку она поймает сама. Хотелось бы верить, что тошноту у нее вызывали мысли о грядущем участии Гарри в столь опасной игре с Темным Лордом; и, пусть по большей части это и было правдой, Лили хладнокровно признавала – ее пугало еще и незнание, может ли она вообще теперь доверять своему сыну. Гарри всё меньше и меньше походил на самого себя. Теперь она редко видела своего мальчика, полностью растворившегося в Адриане. У него появились секреты. Он действовал за ее спиной. Не советовался, принимая важные решения. Если Лили выставит Адриана против Волдеморта сейчас, то сомнительно, что он сможет исполнить свой долг. Между ними появилась какая-то связь, тонкой нитью обвиваясь вокруг – и это ужаснуло ее. То, как они смотрели друг на друга, как говорили друг о друге, едва заметные, но бесконечные улыбки, сиявшие на их губах, стоило этим двум оказаться рядом… Это не было ненавистью. Или даже неприязнью. В их общении была заметна некоторая близость – стоило им заговорить друг с другом, как весь остальной мир переставал существовать. Лили опрометчиво не обращала на это внимания. А когда увидела, заметила – отмахнулась. Просто она не знала, что хитрый, неприятный профессор окажется правителем Британии. Их врагом. В отличие от Адриана. Он-то знал об этом уже несколько недель, и вместо того, чтобы прийти к ней и поговорить, чтобы они смогли пересмотреть сложившуюся ситуацию и отступить, Адриан позволил раскрыть себя. Почему-то это заставило Лили почувствовать себя неудачницей, которая, даже не осознавая этого, дала возможность всему так далеко зайти. В конце концов, Гарри всегда был умным мальчиком, движимым любопытством с самого детства. Лили поощряла этот огонек любознательности; ей нравилось наблюдать, как глаза мальчика сияют, стоит узнать что-то новое; даже когда было больно осознавать, зачем ему знать всё это. Жажда знаний Гарри всегда была его величайшим достоинством и очевиднейшей слабостью. Лили знала, что его интерес к Волдеморту был чисто академическим и одновременно чем-то большим, но она рассматривала это как невинное увлечение. Чего еще она ожидала, когда им пришлось жить здесь? Волдеморт, должно быть, заметил этот интерес и воспользовался им, чтобы извратить взгляды Гарри. Пальцы Лили стиснули край раковины; фарфор обжег кожу холодом. Лили заставила себя сделать медленный вдох и разжать пальцы. Ее решимость окрепла. Лили придется сделать всё самой. Нужно будет подобраться к Волдеморту достаточно близко, чтобы добиться того, чего хочет Дамблдор, и – если представится возможность – убить его. В официальном плане ничего не говорилось о втором пункте, но жажда мести жгла женщину изнутри. Лили так долго держалась за пророчество, будто именно в нем заключалось ее спасение. Уверенность в том, что Гарри должен победить Темного Лорда, всегда занимала мысли Лили. Это пророчество было ее путеводной звездой почти два десятилетия. Но теперь Гарри сомневается в своем предназначении, и если он не может – не хочет – сделать это, то придется ей. Ради них. Ради Британии. Ради Джеймса. - Ты уверена, что это хорошая идея, Лилз? - спросил Сириус, скрестив руки на груди и сузив глаза. Мужчина вел себя довольно сдержанно с тех самых пор, как она вызвалась на это задание; последовал за ней, когда Лили вернулась в гостиницу, и молча наблюдал, как она готовится к грядущей миссии. Лили поймала его взгляд в зеркале, легко разглядев опасение на его лице. В груди потеплело от такой неприкрытой заботы. Они с Сириусом всегда были близки, даже до того, как Лили начала встречаться с Джеймсом. Всё дело в их странной похожести друг на друга. - Это необходимо сделать, - вот и всё, что ответила женщина, на сей раз не отводя глаз от своего отражения. Стоявший позади нее мужчина скривился. - Даже если и необходимо, это вовсе не означает, что именно ты должна со всем разбираться. Он… - Сириус поморщился. - Он убил твоего мужа, Лили. Плечи женщины неосознанно дернулись – как и всегда при упоминании Джеймса. - Я прекрасно помню, Сириус, - отозвалась она, с трудом разжав стиснутые зубы, чтобы выдавить ответ. Сириус не отступил от явного предостережения в ее тоне, в отличие от Гарри. - Ты вообще сможешь себя контролировать? - его сомнение задело ее сильнее, чем Лили ожидала, хотя гнев быстро заглушил все остальные чувства. Женщина повернулась к нему лицом. - Да. Сириус изучающе посмотрел на нее, и разочарование в его глазах, когда он отвел взгляд, было словно пощечина. Будто он что-то искал и не нашел. Лили ненавидела это выражение лица – будто она утратила что-то. Они оба прекрасно знали, что именно. Какое право Сириус имел судить Лили за ее решения? Она уже не та милая девчушка с наивными глазами, скакавшая по Хогвартсу с глупыми мечтами и большими устремлениями. Она даже не измученный солдат со времен Первой войны. Лили была подобна разбитому витражу. Осколки не совпадали друг с другом и растрескались. Она собрала их, заострила края и окружила ими себя и своего ребенка, словно щитом. Лили была сломлена, но, черт возьми, едва ли она позволит такой ерунде остановить ее. - Ты же знаешь, что тебе не нужно ничего доказывать? - тихо и грустно сказал ей Сириус. – Так сильно рисковать – это совсем на тебя не похоже, Лилз. Пытаться подобраться к Волдеморту… Мы можем сделать всё иначе. Тебе не нужно справляться с этим самой. Лили услышала его, но восприняла сказанное, как не думаю, что ты справишься – на это намекал тон мужчины. - Хватит, Сириус. Это не обсуждается. Я справлюсь, и ничего из того, что ты скажешь, не изменит моего мнения. Это мой долг. На лице мужчины промелькнуло разочарование, и Лили поняла, что сейчас он произнесет то, что ей совсем не понравится. - А что, если ты ошибешься, а? Что произойдет, если ты на чем-то оступишься, а он обо всем догадается? Что тогда? Думаешь, он просто позволит тебе уйти? Думаешь, будет шанс снова сбежать, если он пошлет за тобой погоню? - мужчина мрачно посмотрел на нее. - Единственная причина, по которой ты смогла сбежать в прошлый раз, заключалась в том, что рядом был Джеймс, сумевший отвлечь Волдеморта. И мы оба знаем, что да, ты – грозная ведьма, Лили, но далеко не дуэлянт. Если уж Джеймс не смог победить его в дуэли, как ты, черт возьми, сумеешь? Ей хотелось отшатнуться от яда, которым сочились его слова, но упрямство и гордость удержали женщину на месте. - Я найду способ, - заявила она. Сириус коротко и недоверчиво хохотнул. - Ты чрезвычайно высокомерная женщина, - сказал он ей. - Я не могу… - Сириус развернулся на каблуках и покинул ее спальню. Лили на мгновение замерла, а затем пошла за ним. - Ты в порядке? Она остановилась посреди своей комнаты, услышав голос Гарри. Точно. Он же готовится к встрече с отпрыском Малфоев и их магглорожденной подопечной. В конце концов, это была единственная причина, по которой она запланировала этот обед с Волдемортом на сегодня. Лили прикусила губу, желая вмешаться, но знала, что Сириус сохранит в тайне то, что они обсуждали. Одним из ее условий Ордену было исключить Гарри из всего этого задания. Меньше всего им нужно, чтобы он вмешался в бессмысленной попытке помочь ей. Она услышала вздох Сириуса. - Да, малыш, я просто психую от всего этого сидения без дела. Лили услышала улыбку в голосе Гарри, когда тот ответил: - Могу тебя понять. - Ты скоро уходишь, верно? Лили чуть не закатила глаза от этого тона Сириуса. Слишком уж очевидно, что он что-то скрывает, и женщина не сомневалась, что ее сын тут же это заметит. Словно в подтверждение ее мыслей, наступило долгое молчание, прежде чем Гарри снова заговорил. - Да. Я собираюсь пообедать с друзьями. А ты скоро вернешься в Орден? Сириус снова засмеялся, хотя на этот раз тише, с искренней приязнью. Будь это в любой другой момент, возможно, Лили бы даже оценила, как Сириус старается наладить отношения с Гарри. - Что, уже жаждешь избавиться от меня? - Ну, ничего такого я не имел в виду, но… Раздался глухой удар, а затем послышалась возня. - Неблагодарное маленькое чудовище. Куда делось то уважительное parrain? - Отпусти меня! - Сначала извинись! В Лили проснулось любопытство, и она выглянула из-за угла. Женщина увидела, как Сириус обхватил Гарри за шею. Ее сын извивался словно угорь, пытаясь вырваться из захвата. Но Лили знала, что это ничего не значит. Гарри отлично разбирается в самообороне, лучший на курсе по физической культуре – особенно в рукопашном бою. Если бы он действительно хотел вырваться из рук Сириуса, то уже прижал бы мага к полу. - Va te faire foutre! - рявкнул Гарри, но его глаза весело блестели. - А я знаю, как это переводится, - объявил Сириус, резко лохматя волосы парнишки и уничтожая его укладку, созданную благодаря уйме геля. – Хорошая попытка, чертяка. Из-за опущенной головы сына Лили с трудом уловила, что тот что-то сказал. Но что бы он ни пробормотал, должно быть, это было нечто презанятное, поскольку Сириус на мгновение замер. - Не уверен, что хочу знать, что это значит. - Думаю, да, не хочешь, - ласково отозвался Гарри, наконец, от души нажав на локтевой нерв Сириуса, отчего мужчина тут же отпустил его, переменившись в лице. - Черт побери, - прошипел Сириус, потирая локоть и уныло глядя на крестника. – Ну и наглец же ты. Разве в этой твоей высокомерной школе вам разрешают так выражаться? Гарри безуспешно пытался вернуть волосам былую укладку, настороженно глядя на мужчину. - Мне семнадцать, - заявил он, будто это всё объясняло. Сириус, разумеется, мудро кивнул и согласно угукнул. - О да. Как глупо с моей стороны. Гарри закатил глаза, медленно поправляя рубашку. - Maman, - поздоровался он, даже не взглянув в сторону женщины. – Уходишь с Сириусом? Когда Лили подошла, ее старый друг тут же обратил на нее внимание, выглядя пораженным, будто забыл, что они с Гарри здесь не одни. Лили проигнорировала осуждение в его глазах и повернулась к сыну. - Да, дорогой. Не знаю, когда мы вернемся, но уверяю, всё будет хорошо. Женщина подошла к нему и поцеловала в висок. Гарри потянулся к прикосновению, но не ответил ничем, кроме улыбки. Лили старательно сделала вид, будто не замечает боли в груди от этого деликатного отказа. Очередной пример того, как сильно сын отдалился от нее. - Будь осторожен там, хорошо? – попросила женщина, накидывая мантию и подходя к двери. Сириус уже успел ее обогнать и ждал в холле. Гарри неопределенно что-то промычал в обещание, и Лили лишь на секунду замерла, пока не закрыла дверь, зная, что это – лучшее из того, чего она сейчас сможет добиться от сына. Кончики ее пальцев задержались на деревянной поверхности, прежде чем женщина заставила себя отойти. Сириус некоторое время смотрел на нее, а затем его взгляд упал на дверь. Он нахмурился, и Лили сразу поняла, что мужчина сейчас скажет – еще до того, как он раскрыл рот. Всё и без того было ясно написано на его лице. - Ты должна была рассказать ему. Лили поджала губы, но ничего не ответила: не было ни сил, ни желания начинать очередную ссору. Она направилась к лифту и нажала на кнопку вызова. Когда створки распахнулись, Сириус вошел в кабину вместе с ней, явно всё еще намереваясь продолжить начатое. - Лили… - Не смей указывать, как мне вести себя с моим же собственным ребенком, Сириус, - предостерегла она его, чувствуя покалывание в затылке. Мужчина усмехнулся. - Похоже, это как-то ускользнуло из твоего внимания, но вряд ли его можно назвать ребенком. Он взрослый, Лили, и ты должна относиться к нему, как к взрослому, - Сириус многозначительно кивнул на створки лифта. – Я знаю мальчика примерно неделю, но успел заметить, как сильно он ненавидит, когда его принижают. Лили резко дернула головой и посмотрела на него. - Думаешь, что имеешь право читать мне лекции? Это же ты постоянно называешь его «малышом» и другими дурацкими детскими прозвищами. Может, тебе самому стоит последовать собственному чертову совету? Плечи мужчины напряглись в защитном жесте. - Это не одно и то же, и ты об этом знаешь, - твердо сказал он. – Есть огромная разница между тем, чтобы дать крестнику прозвище, и тем, чтобы отмахиваться от мальчика из-за его возраста. Ну же, Лилз, ты сама это прекрасно знаешь. Сейчас он вовлечен в это дело так же, как и все мы. Будь Джеймс… - Не смей. Сириус разумно не стал продолжать свою мысль, отвернулся и начал рассматривать элегантный интерьер лифта. Всё время, пока они спускались, оба молчали, а когда створки открылись, тут же ринулись в вестибюль. Лили вышла на улицу, направляясь к точке аппарации. Сириус, снова воспользовавшись маскировочными чарами, шагал чуть поодаль, пока они не подошли к нужному месту. Стоило им остановиться, как Сириус потянулся и схватил женщину за руку. - Послушай… то, что я сказал… знаю, я перегнул палку. Ты права: он – твой ребенок, и мне не стоит совать нос в ваши дела, - выражение его лица изменилось; рот скривился, а глаза болезненно сощурились. - Просто… Я знаю, каково это – поссориться с матерью; и хотя вы с Адрианом и близко не подошли к нашим взаимоотношениям, я не хочу, чтобы между вами случилось нечто подобное, - Сириус рассеяно поглаживал кожу ее ладони большим пальцем. – Можешь хотя бы пообещать, что подумаешь о том, что я сказал? Пожалуйста. Лили посмотрела вниз, на то, как его пальцы мягко обхватили ее руку; чувствуя, как ее охватывают стыд и вина. - Подумаю, - тихо сказала она. Кроткая улыбка просияла на его лице, искаженном чарами, а буря в глазах утихла. - Хорошо, - Сириус отпустил руку женщины, а затем выражение его лица сменилось на нечто более суровое; приятное, светлое мгновение улетучилось. - Мы собираемся поставить нескольких людей вокруг ресторана, но, к сожалению, там внутри с тобой никого не будет. Место слишком дорогое, закрытое и элитное, чтобы мы смогли пробраться туда. Так что тебе придется быть особенно осторожной, - Сириус протянул женщине кольцо, которое она взяла и надела на средний палец правой руки. - Оно подаст нам сигнал, если у тебя возникнут неприятности. Активируй его только в том случае, если поймешь, что он собирается что-то предпринять или обо всем догадался. Мы перевернем ресторан верх дном, но вытащим тебя оттуда. Лили кивнула, глядя на кольцо. Она знала, что это на крайний случай. Его активация, несомненно, уничтожит ее маску. Волдеморт гениален, и он тут же поймет, что Лили состоит в Ордене, как только они попытаются ее спасти. Для него будет сущей ерундой сузить круг возможных членов до ее истинной личности. Женщина сглотнула, тяжесть этого осознания легла на ее плечи и вынудила опустить руку. - Я буду осторожна, - пообещала она. - Да, не помешало бы, - Сириус крепко обнял ее так же тепло и успокаивающе, как и всегда. – Не хочу терять еще одного друга, Лилз. Особенно тебя. Ты должна справиться. - Я буду осторожна, Сириус, - повторила Лили. – Клянусь, - она ненадолго вцепилась в мантию мужчины, скрывая дрожь пальцев. Женщина почувствовала, как тяжело он вздохнул, когда отстранился. - Ладно, - Сириус протянул руку и дернул ее за прядку чернильно-черных волос. – Увидимся, когда всё закончится. Лили одарила его самой уверенной из своих улыбок и подошла к точке аппарации. Она представила закуток Косого переулка, где примерно находился ресторан, и позволила магическому вихрю унести себя прочь. Толпа, посреди которой оказалась Лили, была плотной и шумной. Женщина остановилась на мгновение, чтобы сориентироваться, выискивая взглядом хоть какие-то знакомые места. Как же давно она не была в этой части переулка. Со времен, когда Джеймс… Лили двинулась вперед, заприметив вывеску ресторана, который выбрал Рид… Волдеморт. Она не узнавала это место, но прошло почти два десятилетия с тех пор, когда Лили бывала здесь в последний раз. А фирмы постоянно сменяли друг друга. Лили вытянула шею, пытаясь разглядеть хоть что-то через головы окружающих. Порой она искренне ненавидела свой маленький рост, но, по крайней мере, ей не приходилось страдать в одиночестве. Лили всегда было забавно наблюдать за Гарри и его друзьями – большинство из которых были как минимум на несколько дюймов выше него. Взгляд Лили снова упал на искусно оформленную вывеску, расположенную наверху большого трехэтажного здания, и женщина направилась туда. Выглядело оно, конечно, экстравагантно, но время, проведенное во Франции, притупило смятение Лили при виде подобной роскоши. Эта страна оказалась такой красивой, с богатой культурой и уникальными художественными особенностями. Со временем любой человек привыкнет к роскоши, царившей там повсюду. Лили подошла к входной двери, даже не удивившись, когда та открылась прежде, чем она успела коснуться ручки. Ее встретил опрятно одетый мужчина, смотревший на нее с идеально вежливым и приветливым выражением лица. Так всегда выглядел обслуживающий персонал – и не важно, магглы это или маги. - Добрый день, миледи, и добро пожаловать в Опал, - он проводил ее внутрь; ни одного лишнего движения – всё четко и лаконично. Лили вошла с улыбкой и подождала, пока мужчина не закроет дверь, прежде чем снова взглянуть на нее. – У Вас забронирован столик? Лили по-прежнему улыбалась, хотя ее живот скрутило. - Да. Думаю, на имя Риддла. Глаза мужчины едва заметно расширились. - Ну разумеется, у Вас же свидание с профессором Риддлом. Он уже пришел. - О, - Лили, оцепенев, позволила мужчине забрать ее мантию – все мысли женщины вертелись вокруг реплики о «свидании». Она не стала его поправлять. – Вы знаете профессора Риддла? – спросила Лили. Тут незнакомец ухмыльнулся, очевидно, посчитав это приемлемым, несмотря на должность. Он взъерошил свои светлые волосы, а другой рукой постучал по бедру, явно нервничая. Лили нахмурилась, внезапно пораженная догадкой. Знала ли она этого человека? Он вроде всего на несколько лет моложе нее. Может, они вместе учились в Хогвартсе? - Естественно. Он стал для меня кем-то вроде наставника, после того, как я окончил школу. По правде сказать, действительно помог мне улучшить навыки защитной и атакующей магии. Этот человек невероятен, и он, в самом деле, заботится о своих учениках, понимаете? Никогда не ругал меня за ошибки, никогда не унижал, у него всегда имелся наготове небольшой совет. А еще он очень увлечен своим делом. Улыбка на лице мужчины определенно лучилась восхищением. Беспокойство Лили усилилось. - Понятно. Работник ресторана покачал головой, очаровательно покраснев, и отвел глаза. - Прошу прощения, иногда меня заносит. Отвести Вас к столику прямо сейчас? - Да, спасибо, - машинально ответила Лили. Обеденный зал, куда ее привели, был столь же роскошен, как и фасад самого здания. В интерьере превалировали нежно-белый и золотой цвета с вкраплениями светло-розового и желтого, отражающихся от трех изысканных хрустальных люстр, свисающих с потолка. Смотрелось всё просто великолепно, и Лили бы смогла понежиться в столь приятной атмосфере подольше, если бы у нее вдруг не перехватило дыхание. Поскольку… хоть всё и выглядело иначе… цвета совсем другие, да и планировка помещения изменилась – но эти арки, колонны и то, как полуденное солнце освещает зал… Лили была почти уверена… - Миледи? Женщина тяжело моргнула и сглотнула; у нее внезапно пересохло во рту. - В этом ресторане недавно был ремонт? Ее сопровождающий склонил голову, но пожал плечами. - Ну, не так уж и недавно, но, кажется, пятнадцать лет назад здесь сменилось руководство. И всё это место переделали. - Как раньше назывался ресторан? – спросила Лили голосом чуть громче шепота. Прежде чем ответить, мужчина бросил на нее еще один долгий испытующий взгляд. - Золотой Дракон. Лили почувствовала, как слабеют ее колени, и лишь сила воли удержала женщину, чтобы не опуститься на пол от шока. Золотой Дракон. Боже, почему Сириус не предупредил ее? Не знал? Всё это время он жил в Британии. Но стал бы следить за чем-то подобным? Сириус был в бегах вот уже девятнадцать лет. - Всё в порядке, миледи? Лили пришла в себя, медленно сосредотачиваясь на происходящем. Она сглотнула и откашлялась. - Да. Да, я в порядке, спасибо. Просто задумалась, - женщина рассмеялась, легкомысленно и нежно, пока ее мысли где-то витали. Ведь прямо здесь… - Тогда прошу сюда. Лили позволила увести себя в дальний конец зала. На один ужасный миг она подумала, что это тот самый столик, и в груди болело все сильнее с каждым шагом, пока они не оказались прямо… Нет. Нет, мужчина указал на соседний столик. Ее сердцебиение замедлилось, и Лили села, когда сопровождающий пододвинул ей стул. Она отчетливо ощущала столик позади нее, тот самый стул был менее чем в метре от ее спины – казалось, будто Лили бросила взгляд через плечо, чтобы увидеть всё это. Место напротив женщины оказалось пустым, и Лили зацепилась за эту мимолетную мысль, как за спасательный круг. - Я думала, профессор Риддл уже здесь? – спросила она, поворачивая голову к сопровождающему и восстанавливая дыхание. - О, так и есть, миледи. Просто он сейчас не в зале. Управляющий – его старый друг, и, к сожалению, профессор теперь заходит к нам не так часто, как раньше, - мужчина одарил ее той же дружелюбной ухмылкой. – Я пойду, сообщу ему, что Вы прибыли. Так Лили и осталась в одиночестве. Женщина уставилась на белую скатерть, бессмысленно разглядывая замысловато вышитые узоры. У нее закружилась голова. Волдеморт знал? Или догадывался? Не поэтому ли он выбрал этот ресторан – чтобы высмеять ее боль таким вульгарным способом и ранить еще сильнее? Или всё это одно большое совпадение, а ресторан – просто крайне популярное место? Лили закрыла глаза; давние воспоминания эхом отдавались в ее ушах. - Ты собираешься заставить меня простоять так весь вечер? Мои колени уже не такие, как раньше, Лилз. - Тебе всего двадцать. - О, отлично, ты все еще здесь. Может, ответишь на главный вопрос? Пока я не умер от смущения, и ребят не вызвали на расследование места преступления, чтобы посмеяться… - Да, полудурок! Конечно же, да! - Миссис Эванс. Ее глаза распахнулись. Сквозь лицо Риддла на Лили сверху вниз смотрел Волдеморт. - Профессор Риддл. Его губы изогнулись в немного удивленной улыбке. - Мне казалось, мы уже это обсуждали, - сказал он, садясь напротив женщины с грацией танцора, - но напомню – можно просто Том. Порой Лили терпеть не могла общественные нормы поведения. - Амелия, - вежливо отозвалась она, ненавидя каждую секунду этого фарса. Кажется, будто с их разговора в совятне прошли годы: Лили успела позабыть, что ей уже пришлось пережить сей неприятный момент. Хотя тогда она даже не представляла, с кем именно говорит. А теперь разрешение – пусть даже если это не ее настоящее имя – несет в себе совершенно иной смысл. - Простите, что заставил Вас ждать, я навещал старого друга. Уверен, Вы понимаете, каково это. Лили отлично понимала, особенно, если учесть последние дни. - Все хорошо. Время часто пролетает незаметно, когда общаешься с кем-то. - Верно подмечено, - отозвался Волдеморт, подозвав официантку, которая, должно быть, стояла где-то неподалеку вне поля зрения Лили, поскольку уже спустя несколько секунд стояла возле их столика. – Два бокала Сердца Ведьмы, - он сделал заказ, не заглянув в меню, лежащее прямо перед ним. Женщина почтительно поклонилась и ушла. Волдеморт оглянулся на нее и снова улыбнулся. - Простите за самонадеянность, - произнес он почти нежно, - но это один из лучших здешних напитков. Надеюсь, Вам понравится. Лили скромно склонила голову, тщательно скрывая даже малейшие признаки раздражения. - Благодарю; уверена, будет вкусно, - непринужденно произнесла она, хотя чувствовала себя совсем иначе. Волдеморт сцепил руки в замок и уставился на нее поверх собственных пальцев. Пристальность его взгляда была удушающей и заставляла задуматься, как никто – включая саму Лили – не догадался, не сложил два и два. В Томе Риддле крылось что-то неправильное, нечто зловещее, из-за чего в присутствии этого мужчины волосы на ее затылке всегда вставали дыбом. Но, по какой-то причине, все не обращали на это внимания. Лили заметила эту странность с момента их первой встречи, но лишь признание Дамблдора наконец раскрыло ей глаза – вот почему именно этот мужчина заставлял все ее инстинкты обостриться. Сосредоточься, Лили. Ты на задании. - Ну что же, Том, - произнесла она чуть громче необходимого, чтобы скрыть рвотный позыв от такого почти дружеского обращения, - этот обед изначально был Вашей идеей. Признаюсь, мне любопытно, почему Вы хотели встретиться со мной. Мужчина лениво и неторопливо прикрыл глаза, но его лицо не изменило своего доброжелательного выражения. Он внезапно напомнил Лили пригревшегося на солнце кота, наблюдающего за суетливой мышью, но пока не имеющего желания поймать ее. Это сравнение отнюдь не успокаивало. - Полагаю, такой женщине, как Вы, привычно получать подобные приглашения, Амелия. - Такой, как я? Волдеморт ухмыльнулся, и его очарование обескуражило ее, напоминая Адриана. Лили стиснула пальцами колени. Вот с этим Гарри постоянно приходилось бороться? С тяжестью устрашающего внимания этого мужчины. Со всей харизмой, сосредоточенной на одном-единственном человеке… Казалось, Том Риддл столь же коварен, как и его альтер эго – возможно, даже больше, учитывая, что большинство попросту не сможет разглядеть нож в его руках, пока тот не вонзится им в спину. - Умная, разумеется, - комплимент как-то странно подействовал на нее, на сердце стало тяжелее. – Утонченная. С отличным вкусом, - его голубые глаза оторвались от ее и пробежались по телу. Будь перед ней кто-то другой, Лили бы решила, что этот взгляд – явный признак сексуального влечения. Вот только она знала, кто перед ней, и мужчину интересовало нечто большее, чем просто ее тело. - Совершенная, - промурлыкал Волдеморт с нежностью, точно объятия любовника. Лили пришлось отвести взгляд, по коже побежали мурашки: от щек вниз по шее. У нее закружилась голова. К их столику вновь подошла официантка, избавив Лили от необходимости придумывать ответ. Женщина аккуратно поставила перед ними бокалы и наполнила их до половины. Темно-багровое вино было похоже на кровь. И вправду Сердце Ведьмы. Лили наблюдала из-под ресниц, как Волдеморт поднял бокал и сделал большой, медленный глоток вина. Пока мужчина пил, его глаза не отрывались от Лили, едва ли не поблескивая; это было крайне нервирующе. - Вас всё устраивает, сэр? – сдержанно спросила официантка; по-видимому, ее нисколько не беспокоило повисшее напряжение. Волдеморт аккуратно поставил бокал на стол и улыбнулся женщине, хотя всё его внимание было сосредоточено на Лили. - Всё идеально, дорогая. На лице официантки мелькнуло облегчение, тут же скрывшееся за дежурной улыбкой. - Вы готовы сделать заказ? – спросила она, взмахом руки подзывая блокнот и перо. Они еще даже не заглянули в меню, о чем Лили уже собиралась сказать. Однако Волдеморт легкомысленно отмахнулся. - Удивите нас. Уверен, Ваш выбор окажется недурным. Лили проглотила протест, уже готовый сорваться с ее губ. Амелия Эванс не входила в число женщин, устраивающих скандал из-за такой глупости, как выбор блюд за нее. Как бы ей ни хотелось контролировать ситуацию, Лили не могла себе позволить проявить характер. Хотя она не могла не отметить, что на этот раз Волдеморт не стал извиняться. Вместо этого он вновь начал с любопытством разглядывать ее. Они сидели в тишине, Лили снедало беспокойство, и она уже сильно пожалела, что согласилась на этот план. Просто под всем страхом и волнением скрывался извечный всепоглощающий яд гнева, спрятанный глубоко в ее сердце. Лили чувствовала это – импульсивное желание, наконец, отмстить этому чудовищу. Только безукоризненная сдержанность удерживала женщину от того, чтобы выхватить палочку и напасть. - Ну-с, Амелия, - заговорил Волдеморт, вновь без особых усилий привлекая ее внимание. – Расскажите мне о себе. Кое-что я узнал от Адриана, но разговор с Вашим сыном оставил больше вопросов, чем ответов, - черты лица мужчины смягчились от нежности. Женщина сжала руки в кулаки, надежно спрятанные под скатертью от посторонних глаз. Не важно, в который раз Лили слышала об их общении, ее всегда охватывал гнев, когда бы не поднималась эта тема. - Чем Вы занимаетесь? Лили протянула руку к бокалу и сделала глоток вина. Напиток оказался пряным, крепким и восхитительно обжигающим не только рот, но и всё тело изнутри. - Варю зелья, чтобы заработать на жизнь. Мое магическое ядро не особо развито, но на это сил вполне хватает. Безупречно расплывчатый ответ. Волдеморт что-то хмыкнул, низко и рокочуще. - Я так понимаю, Вы передали свой талант сыну. Судя по словам других профессоров, Адриан – один из способнейших учеников, удостоивших своим появлением Хогвартс, - на его губах появилась ухмылка, граничащая с высокомерием. – И это действительно крайне высокая похвала, учитывая длинный список легендарных ведьм и волшебников, учившихся в Хогвартсе на протяжении многих веков. Это было очень похоже на хвастовство, и, хотя Лили принадлежала Хогвартсу до мозга костей, Амелия Эванс была верна Бобатону. - Да, Хогвартс – чудесная школа, но далеко не во всем может сравниться с Бобатоном. Волдеморт качнул бокалом в ее сторону, принимая ответ Лили, но уводя разговор дальше. - Мне любопытно кое-что еще, Амелия. Женщина почувствовала, как спину медленно сковывает напряжение. - Неужели? - Да, - мужчина наклонился вперед, поставил локоть на стол и умостил подбородок на раскрытую ладонь, длинными пальцами касаясь собственной щеки. – Каково Ваше мнение об этом Турнире? Я общался со многими иностранными представителями, но считаю, что Ваша точка зрения будет несколько иной, учитывая, что Ваш сын – один из чемпионов. Лили сделала еще глоток, давая себе время на раздумья. У нее было много разных мыслей относительно назначения Гарри, и почти все они были негативными. Однако глупо было бы перечислять их все прямо перед человеком, во многом ответственного за возрождение Турнира. - Я верю в способности Адриана выжить на этом Турнире. Мужчина склонил голову набок. - «Выжить»? Не «выиграть»? Лили прикусила край губы и резко втянула выступившую кровь. Боль отрезвила и очистила разум. - У Адриана не меньше шансов на победу, чем у любого из чемпионов. Прошу прощения, но меня гораздо больше беспокоит, чтобы он остался жив, а не потенциальный громкий титул. Лили откашлялась, когда в горле внезапно засвербело. Она снова выпила, чтобы успокоить неприятное ощущение. - Разумеется, - глаза Волдеморта внимательно скользнули по ее бокалу с вином, затем глянули на скатерть, а затем снова вернулись к ней. – Приношу свои извинения за предположения об обратном. Должно быть, Вы ужасно переживали во время первого испытания. Лили осторожно изобразила печаль, вспоминая обо всех тех колоссальных беспорядках. На соревновании Адриан проявил себя просто великолепно, но неспособность Британии защитить его уже после завершения испытания по-прежнему вызывала у женщины тошноту. Она все еще помнила огромное количество крови на стене, оставшееся от раны на голове Гарри. Она помнила, как чуть не потеряла своего мальчика. А еще Лили отчетливо помнила, как громко завизжала мантикора, когда Темный Лорд резко увеличил нож, вонзенный прямо в ее глаз, отчего голову существа разорвало изнутри. Тогда Лили особо об этом не задумывалась – слишком сильна была паника от того, что Гарри не шевелится – но теперь, вспомнив всё в мельчайших подробностях, ей пришлось признать, что эта реакция Волдеморта была искренним порывом. Он не стал медлить и растягивать пытки существа, осмелившегося бросить ему вызов. Не оглушил, как, наверное, должен был поступить. Нет. Волдеморт отмел логику и доводы рассудка. Выбрал первый же пришедший ему на ум вариант, самый быстрый и эффективный, и убил мантикору из мести. - Тогда я испугалась за него, это верно, - тихо призналась Лили, впившись взглядом в его лицо. Это было едва заметно, но женщина заметила проблеск неистового гнева, мелькнувшего за его сдержанностью. Будто одно лишь упоминание о том, как Гарри едва не погиб, заставило мужчину потерять контроль. Это… было не то, чего она ожидала. Было до боли очевидно, что очарование Адриана Волдемортом сильно повлияло на мальчика, но это… Если Волдеморт действительно потерял самообладание во время первого испытания и отомстил за ее сына… Лили понятия не имела, что с этим делать. Могла ли она вообще что-то сделать? Лили не знала, как рассказать Ордену о заинтересованности Волдеморта к ее сыну. В горле снова запершило, и женщина немного покашляла. Шум прервал затянувшееся молчание, и Темный Лорд взял себя в руки, вновь пристально посмотрев на нее тяжелым взглядом. - Что ж, выпьем за здоровье юного Адриана, - мужчина протянул ей бокал, и Лили в ответ на тост легонько чокнулась с ним. От нее не ускользнула ирония того, что Волдеморт желает Гарри добра, и женщина изо всех сил старалась сдержать мрачную, сардоническую усмешку. Тут вернулась официантка, держа в руках белоснежные тарелки. Она поставила перед ними заказ, и желудок Лили тихо заворчал от одобрения, словно учуяв чудесный аромат. Да один только ягненок уже выглядел совершенно. Как только официантка ушла – даже не спросив, нужно ли им что-нибудь еще – Волдеморт приступил к еде. Лили, чье сердце стучало набатом, грозясь пробить грудную клетку, последовала его примеру. Глаза мужчины закрылись от явного удовольствия, и Лили замерла, увидев столь человечное выражение лица. Всё это было так неправильно. Ее пальцы, державшие столовые приборы, дрожали. Несколько драгоценных минут они ели молча, но женщина знала, что этот покой продлится недолго. Только не с ним. Но, в конце концов, она взяла себя в руки. - Вы всегда хотели стать профессором? Дамблдор уже поведал ей весьма личные подробности жизни Тома Риддла – или, по крайней мере, общую картину. Большая часть жизни Волдеморта всё еще оставалась для них загадкой. Волдеморт сглотнул, взял в одну руку нож и вилку, а затем отпил немного вина. Лили охватила досада от столь ненавязчивого растягивания времени. - Меня всегда интересовало преподавание. Даже будучи учеником, мне нравилось помогать сверстникам с учебой. Полагаю, становление профессором – вполне естественный итог. Уверена, так и было. И это не имело ничего общего с идеологическим промыванием мозгов и приучением целого поколения следовать твоим путем. Она определенно не могла сказать ничего подобного вслух. Лили отрезала кусочек баранины и отправила себе в рот, чтобы побороть соблазн выговориться. - А как Вам моя страна, только честно? – небрежно спросил Волдеморт, прощупывая почву и продемонстрировав лишь слабый проблеск интереса к ее ответу. Лили сильно сомневалась в его притворстве. Но правда так и норовила сорваться с ее уст. Она скучала по Англии. За все эти годы боль так и не утихла. Даже то, что она снова здесь, впервые с памятной ночи Хэллоуина, не могло избавить женщину от тоски. Потому что это место отличалось от родной Англии из ее воспоминаний. Теперь эта страна стала уродливой и разбитой. Но, даже несмотря на то, что нынешнее состоянии Англии больно жгло ей душу, Лили безумно любила ее. - Англия – красивая страна, - сказала она мужчине, убедившись, что в ее голосе звучит неподдельное восхищение. Волдеморт улыбнулся ей, и Лили не была уверена, была ли искренней радость в его глазах. - Приятно слышать. Но я имел в виду само наше общество. Франция – нейтральная страна, и на протяжении десятилетий вы стремились обеспечить правами не только приверженцев Светлой и Темной магии, но и магических существ. Можно даже сказать, что Ваша страна создала прецедент в Европе. Он хочет, чтобы Лили высказала свое мнение… о нем? Так ситуация может крайне быстро выйти из-под контроля. Должно быть, он заметил ее нерешительность, поскольку снова весело улыбнулся. - Вы, должно быть, Светлая ведьма, Амелия? – едва ли это можно было назвать самым назойливым вопросом из всех, что ей когда-либо задавали. - Да. А Вы? – будто Лили не знала этого. Но каким человеком он притворяется? Кто такой Том Риддл? - Темный маг, - быстро отозвался мужчина, и в его голосе были слышны нотки гордости. – И всё же вот мы здесь. Две противоборствующие силы, едим и общаемся без проблем, - его улыбка стала больше напоминать оскал, а когда мужчина начал резать свой стейк, из мяса потекла кровь. Лили тут же удвоила бдительность. - Я нахожу крайне занимательным то, что Светлая ведьма и ее муж маггловского происхождения породили одного из сильнейших Серых волшебников, которых я когда-либо встречал. Видите ли, обычно такое не происходит. Магическая принадлежность, как правило, передается в семьях по наследству, и, согласно Вашим собственным утверждениям, никто из членов Вашей семьи не обладал достаточно высоким потенциалом для чего-либо, кроме магии Света. В выражении его лица появилось что-то слишком жесткое и отрешенное, чтобы Лили смогла распознать эту эмоцию как следует. Тут мужчина взглянул на нее, и она не смогла отвести глаза. Затем лицо Волдеморта прояснилось, и теперь он выглядел задумчивым. - Хотя… Возможно, как раз наличие мужа-маггла и очистило Вашу испорченную многими поколениями кровь и позволило истинной силе Адриана проявиться, точно бабочке из кокона. Мне больше нравится такая идея, ведь она сразу напоминает обо мне, - мужчина взглянул на свой бокал с вином, и теплота на его лице стала почти личной, нежной. - Еще одно сходство между нами. Лили резко выдохнула, потрясенная и возмущенная. Она открыла было рот… чтобы отвергнуть его идею? Как она могла, не раскрыв ничего жизненно важного? Или стоит защитить сына, который никогда не будет похож на Темного Лорда… как вдруг горло женщины сильно зажгло. Она подняла руку, чтобы прикрыть рот, плечи содрогнулись, когда Лили зашлась в приступе резкого кашля, пытаясь прочистить дыхательные пути. Сидевший напротив Волдеморт даже не дернулся, не выказав и толики беспокойства. Лили давилась воздухом, казалось, у нее в пищеводе застряли камни. Она задыхалась, а затем застонала, почувствовав, что все же выкашляла что-то, и приступ прошел. Женщина медленно отняла от губ дрожащую руку. Вся ладонь была в крови. - Ах, - услышала Лили, но будто издалека, - потребовалось так много времени, чтобы зелье подействовало; я даже начал подозревать, что этой дозы для Вас недостаточно. Но кровотечение довольно неожиданно. Лили подняла голову и посмотрела на мужчину, ничего не понимая. Все мысли женщины были сосредоточены на багровом пятне на ее коже. Волдеморт расслабленно опустил подбородок на тыльную сторону своей ладони. Он разглядывал ее, безразличный ко всему, что происходило – ко всему, что сделал с ней. Но не это безразличие заставило Лили похолодеть от страха. Его глаза стали алыми. Лили вскочила, отчего стул с грохотом упал на пол. Но зал поплыл перед ее глазами. Женщина пошатнулась и ударилась о стол, стоявший позади нее. Колени подогнулись, и Лили, удивленно вскрикнув, упала. Грудь пылала огнем, и женщина почувствовала, как ей опять становится тяжело дышать – приближался новый приступ. Лили в очередной раз сгорбилась и закашлялась; горло саднило изнутри, а кровь текла из ее рта прямо на натертый до блеска дощатый пол. Ей нужно выбираться отсюда. Лили слепо потянулась к кольцу; пальцы стали неуклюжими, мокрыми от пота и исступленно дрожащими. Чужие руки обхватили ее запястья и развели их в стороны, а затем немного приподняли женщину, чтобы она села, вместо того, чтобы продолжать лежать бесформенной грудой на полу. Глаза Лили слишком сильно слезились, чтобы она могла нормально видеть. - Дышите, - прошептали приказ ей на ухо. Лили искренне попыталась, но было слишком сложно заставить кислород попасть в ее распухшее горло. – Тише, всё в порядке, леди Поттер, - голос умолк, а затем позвал, - Барти. Лили увидела, как к ней приближается расплывчатое пятно, а затем с трудом различила укол в бедро, который ей поставил этот человек. Разум был слишком охвачен паникой и замешательством, чтобы осознавать происходящее – но тут женщина смогла вдохнуть прохладный, благословенно свежий воздух. Теплая ладонь прижалась к ее лбу, а пальцы отбросили влажные от пота волосы с ее лица. Лили моргнула; зрение то фокусировалось, то снова расплывалось. Красные глаза с любопытством смотрели на нее сверху вниз. Волдеморт сидел рядом с ней, сильными руками с легкостью поддерживая ее дрожащее тело. - Ч… ч… Мужчина снова шикнул на нее, нежно проводя большим пальцем по ее щеке. Лили отчаянно пыталась отвернуться, но то, чем он ее отравил, сделало женщину слабой, точно новорожденный младенец. У нее не осталось сил даже на то, чтобы поднять голову. - Не пытайтесь говорить, леди Поттер. Противоядие прямо сейчас приводит в порядок Ваш организм. Я не ожидал, что Вы так сильно отреагируете, - в голосе мужчины было куда больше раздражения, нежели беспокойства. Но затем женщина полностью осознала его слова. Леди Поттер. Он уже во второй раз обратился к ней таким образом – сердце Лили заколотилось от ужаса. Волдеморт знает. Знает, кто она – знает о Гарри. Почему она все еще жива? Мужчина аккуратно приподнял Лили, будто действительно беспокоился о вреде, который нанес ее здоровью. Его руки обхватили женщину, и Волдеморт встал, удобно устроив ее на стуле рядом с соседним столиком. Тем самым, за которым Джеймс сделал ей предложение. На глаза Лили навернулись слезы, горячие и горькие. Волдеморт сидел перед ней на корточках, глядя на нее с жалостью. Наконец Лили узнала стоявшего рядом с ним мужчину из обслуживающего персонала, встретившего ее на входе, хотя теперь он выглядел иначе. Невинное, мальчишеское выражение лица исчезло. Теперь Лили смогла уловить маниакальную ауру, окружающую его, и опасную ухмылку на губах. Волдеморт глубоко вздохнул, вновь обращая на себя внимание. - Я прошу прощения за столь жестокое обращение, леди Поттер, - странные эмоции пробежали по его лицу. – Лили, - поправил он себя, будто имел право называть ее по имени. Женщина стремительно огляделась, но ни один из тех немногих, сидевших с ними в зале, даже не посмотрел в их сторону. И обслуживающий персонал продолжал вести себя так, будто не происходит ничего необычного. Волдеморт хмыкнул, проследив за ее взглядом, и небрежно улыбнулся. - Боюсь, они не станут помогать. Видите ли, мне подчиняется каждый человек в этом зале. Им всё равно, что бы я ни делал. Пожиратели Смерти, ошеломленно подумала Лили, они все – Пожиратели Смерти. Волдеморт похлопал ее по рукам, и теперь невозможно было не заметить насмешку в его красных, красных глазах. - Ваше письмо поставило меня в затруднительное положение, Лили. Я… скажем так, несколько раз «пообещал» Адриану, что не втяну Вас в нашу маленькую игру. Он защищает Вас несмотря ни на что. Лили вздрогнула, а ее лицо болезненно побледнело. «Он знает, кто ты?» Она же спросила его… «Он зна… о Боже мой, ты ему рассказал?» Она спросила его. «Нет! Нет, я ему не говорил. Я бы никогда ничего не рассказал этому ублюдку!» Гарри. Адриан. Он солгал ей. В очередной раз. Снова и снова на протяжении всех этих дней. Солгал, зная истинную личность Риддла. И солгал о том, что Волдеморт не прознал о них. Он солгал. И теперь невольно загнал ее в ловушку. Волдеморт заправил прядь волос ей за ухо, и Лили в отчаянии увидела, что локоны пылают рыжиной, а не черным. Маскировочные чары пали. - Последнее, чего я сейчас хочу – сделать что-то, что оттолкнет его. Фактически, я собирался позволить Вам уйти отсюда целой и невредимой. Потому что, если честно, Вы не особо меня интересуете, - признался мужчина. - Но эта возможность слишком заманчива, чтобы упустить ее. Я просто не мог позволить подвернувшемуся случаю так легко ускользнуть из моих пальцев. Не тогда, когда у меня, наконец, появился шанс оказать на него должное влияние. Он снова вздохнул, на этот раз задумчиво и, несомненно, любяще. - Видите ли, я хочу то, что есть у Вас. Хочу его верность. Хочу этот контроль, который он так наивно вручил Вам в руки. Хочу, чтобы его преданность и таланты оказались в моих руках. Мужчина причмокнул губами и глянул на нее несколько игриво. - Он будет страшно зол, когда узнает об этом, но я уверен, что смогу снова его завоевать. В конце концов, - Волдеморт улыбнулся женщине хищным оскалом, - у него в распоряжении были недели, чтобы обо всем Вам рассказать. Даже со всеми моими угрозами, такой умный мальчик, как он, смог бы отыскать способ обойти мои правила. Веселье на лице мужчины было почти по-детски непринужденным. - И это говорит лишь об одном. Адриану нравится играть со мной. Он хочет, чтобы это продолжалось. Он наслаждается брошенным вызовам и опасностью. И не может остановиться; вовлекается в игру и тянется ко мне, - с каждым новым словом его голос становился всё более восторженным. - А это означает, - продолжил Волдеморт, безжалостно и резко бросая правду ей в лицо, - что он мой. Может, пока еще не целиком и полностью, но теперь? С Вами – тем, что он любит больше всего на свете – в моем распоряжении, лишь вопрос времени, когда это воплотится в жизнь. Потому что он отдал бы всё ради Вас. Мужчина поднял руки и обхватил лицо Лили; его кожа была теплой, живой и такой… пугающей. - Он отдаст мне всё, что я попрошу, если это поможет Вашему сердцу продолжать биться. Отдаст мне всего себя, если это обеспечит Вашу безопасность. Дыхание Лили участилось и стало тяжелым; мысли метались между ужасом от того, насколько мастерски враг всё подстроил, и чистой, незамутненной яростью на то, о чем намекал мужчина. Потому она знала, что Гарри сделает всё, чтобы защитить ее. - Как Вы себя чувствуете, Лили? Каково это – знать, что оружие, которым Вы вырастили своего вышколенного ребенка, станет моим? Каково это, - в его голосе появились свистящие нотки, столь же шелковистые и смертоносные, как и он сам, - знать, что Вы вырастили своего мальчика именно таким, каким я и желал? Женщина смотрела ему прямо в глаза, ошеломленная каждым сказанным словом. Темный Лорд, наконец, встал в полный рост, возвышаясь над ее сгорбленным телом. - А теперь нам нужно хорошенько подготовиться. Барти, зелье. Молодой человек подошел ближе и протянул фиал. Песик преподнес подарок своему хозяину. Волдеморт благодарно улыбнулся магу и взял фиал. Мужчина повернулся к Лили, снова взглянул на нее и схватил за подбородок. - Посмотрим, окажетесь ли Вы столь же забавной, как Ваш сын. Волдеморт влил вязкое, пурпурное зелье ей в рот и стиснул челюсти женщины, пока она не проглотила его. Лили сплюнула, во рту остался неприятный привкус. - Что… - она закашлялась. - Просто кое-что, способное удержать Вас в стороне, пока я не заполучу желаемое, - снисходительно пояснил Волдеморт, засовывая пустой фиал себе в карман и проводя рукой по волосам. - Доставь ее в мое поместье и убедись, что она в безопасности. И еще, Барти? - Да, милорд? - Это останется между нами. Молодой человек улыбнулся Темному Лорду и низко склонил свою светловолосую голову. - Разумеется, милорд. Лили ничего не могла поделать, кроме как извиваться и выплевывать ругательства, когда мужчина потянулся к ней, отчаянно пытаясь сопротивляться окутывающей ее темноте. - Сладких снов, Лили, - промурлыкал Волдеморт, когда женщина провалилась в беспамятство. Она проиграла бой.***
Примечание автора: Итак. Ну, надеюсь, эта глава не оказалась излишне высокопарной, нескладной или еще что-то в этом роде. Писать о Лили ужасно сложно, потому что она такой неприятный персонаж, а я, сдуру, подумала: «Почему бы не написать главу из 9000 слов ТОЛЬКО от ее лица – это же отличная идея!». В любом случае, Волдеморт совершенно помешан на контроле, и его собственническая черта, наконец, начала подавать признаки жизни. Лили думает, что она хитрая, когда как на самом деле она всего лишь муха в его паутине. И всё это сведет вас с ума – не только из-за дерьмовости происходящего, но и потому, что следующая глава будет только об Адриане, а там ооооо, будет кровь и прочие приятности ( ͡° ͜ ʖ ͡° ). Дайте мне знать, что думаете, ребятки! Примечание переводчика: Va te faire foutre! – франц. Да пошел ты! Лили: отчитывает сына за то, что он доверился врагу, когда тот еще не знал, что перед ним враг. Тоже Лили: пьет то, что предложил ей враг. А еще меня забавляет, что стоит Гарри где-то осечься, как Лили тут же называет его Адрианом – даже мысленно. Интересно выходит, «любимый Гарри» не может ее расстроить/разочаровать/обмануть, а «злобный Адриан» - вполне. Полечиться ей нужно, эх. Началась учеба, но я стараюсь всё свободное время посвящать переводу, но свободного времени у меня маловато, так что надеюсь на понимание.