***
Спина Адриана оставалась идеально прямой, когда он уходил, оставив Беллу в одиночестве посреди танцевальной площадки, совершенно не заботясь о том, что это могло быть воспринято как оскорбление. В его походке была заметна неестественная плавность с первого же появления мальчика на этом приёме. Волдеморт отслеживал каждый шаг Адриана, не сводя глаз с его шеи. Крайне озадаченный он наблюдал, как мальчик совершенно безмятежно вновь присоединился к компании Драко и нескольких сверстников. Адриан плавно включился в разговор, полностью игнорируя взгляды практически всех присутствующих в зале, которые он успешно привлек к себе. Волдеморт знал, что Адриан ни коим образом не собирался упрощать ему задачу. В конце концов, он и не ожидал от мальчика меньшего. Видимость спокойствия, уверенности, высокомерия – это всего лишь маска, искусно пошитая мантия, которую Адриан надел, чтобы защититься. Волдеморт ожидал, что увидит всё это сегодня вечером. Но чего он совершенно не ожидал – никакой маски не было. Его глаза резко сузились, когда мужчина увидел, насколько расслабленно держится Адриан. А горло перехватило, стоило мальчику засмеяться над чьими-то словами. Никаких признаков снедающего его гнева. Ни намека на тревогу и страх, которые должны были пожирать его заживо. Не считая пары-тройки вспышек беспокойства и разочарования, возникшие стараниями Беллы, Адриана, похоже, вообще не тронуло произошедшее. Волдеморта начали одолевать сомнения, и на мгновение он задумался, не просчитался ли на каком-то этапе своего плана. Но нет. Мужчина всё равно был преисполнен уверенности. До сих пор Адриан реагировал именно так, как он ожидал, и, хотя мальчик был довольно опытен, он всё еще не был достаточно хорош, чтобы перехитрить самого Волдеморта. Напряжение, сковавшее его плечи, спало, стоило преисполниться уверенности. Он был убежден, что под маской спокойствия скрывается бушующее море ярости. Белла, до сих пор стоявшая посреди танцевальной площадки, повернула к нему голову, и в ее больших глазах виднелся один-единственный вопрос. Волдеморт едва заметно кивнул, и в уголках губ женщины появилась довольная улыбка. Она зашагала прямо в толпу, высматривая Люциуса. Волдеморт вздохнул и закрыл глаза, наслаждаясь охватившим его восторгом. Всего через несколько коротких часов он, наконец, получит то, чего так желает. Осознание предстоящего успеха пьянило не хуже вина. - Я утомляю Вас, Лорд Волдеморт? – с напускной скромностью поинтересовалась его нынешняя собеседница, явно догадавшаяся, что на нее не обращают внимания. Мужчина неохотно вновь сосредоточился на разговоре с Симон Лекюе. - Разумеется нет, Министр, - ровно отозвался он. – Простите мою рассеянность. Она улыбнулась ему, так позабавлено и понимающе, что это едва не вывело Волдеморта из себя. Женщина чуть наклонила бокал из рифленого стекла в его сторону. - Нечего прощать, - отозвалась она. – Я тоже нахожу все эти разговоры неимоверно скучными, особенно, когда есть куда более интересные занятия, верно? Лекюе многозначительно стрельнула глазами куда-то в сторону, словно желая показать, что имеет в виду. Волдеморт проследил за ее взглядом и увидел Адриана, оживленно болтающего с подопечными Люциуса. Мужчина вновь посмотрел на Лекюе и изогнул бровь: в голове у него зародилось подозрение и заинтригованность. Улыбка Министра становилась всё шире – Волдеморт явно не желал заглотить наживку. В конце концов, она рассмеялась. - Давайте на минутку отложим экивоки, - сказала Лекюе, встав в более непринужденную позу: перенесла вес на одну ногу и скрестила руки на животе. Свет упал на ее сережку, когда женщина кивнула ему. – Вы крайне заинтересованы в моем чемпионе, - начала она дерзко и непримиримо – в своей обычной манере. – И я хотела бы знать, почему. Руки, которые Волдеморт осмотрительно спрятал за спину, на мгновение напряглись. Как правило, ему нравилась изредка проскальзывающая дерзость в общении. С огоньком всегда весело играться, пока не потушишь его. Но именно сейчас Волдеморт предпочел бы иное. В груди разгоралось раздражение. - Мистер Эванс – отменный волшебник, - ответил он. Лекюе кивнула: - Это так. А у Вас есть привычка, так сказать, «коллекционировать» талантливых людей, - ее улыбка стала застенчивой. – Мне стоит опасаться, что я потеряю его? – это было сказано в шутку, но в тоне явно слышались предостерегающие нотки; Волдеморт с неохотой признал, что Лекюе отлично знает, как играть в эту игру. Он отзеркалил ее улыбку. - Думаю, он будет сильно скучать по Франции, - и то была горькая правда, ведь какая-то часть Адриана всегда будет недосягаема для него. Любовь мальчика к Франции была невероятно сильна, несмотря на то, что именно Британия оставалась его настоящим домом. Эта любовь была всеобъемлющей, поэтому мальчик рвался обратно во Францию вместе со своими однокурсниками сразу после окончания Турнира. Волдеморт знал, что никак не сможет остановить его – разве что запереть Адриана в комнате – но были и другие способы, благодаря которым он останется связанным с этим ребенком. Волдеморт искусно проигнорировал пытливый взгляд Лекюе, снова сосредотачиваясь на теме их разговора. Тут он заметил, как к мальчику подошел Люциус, вежливо поздоровавшись с детьми, прежде чем сосредоточил внимание именно на Адриане. Время действовать. - Прошу меня простить, Министр. У меня еще остались кое-какие дела. Лекюе какое-то время изучающе разглядывала его, а затем вежливо кивнула. Ее взгляд утратил прежнюю пристальность, а лицо озарилось почтением. - Разумеется, лорд Волдеморт. Боюсь, мне всё равно придется уйти. Его охватило изумление. Едва-едва пробило полночь. - Столь рано, Министр? – спросил он, полуобернувшись к ней. В глазах женщины мелькнула тень, хотя выражение ее лица осталось добродушным. - Я уже не так молода, как раньше. Оставлю полуночные празднества тем, кто способен их оценить. Надеюсь, Вы хорошо проведете вечер, - прежде чем уйти, Лекюе уважительно склонила голову. Волдеморт смотрел ей вслед, решив, что стоит еще раз приказать кому-нибудь порыться в личном деле Лекюе. В этой женщине крылось нечто большее – никогда не помешает узнать, что же затевают союзники. Но пока стоит заняться кое-чем поважнее.***
Мальчик бесшумно следовал за ним. Настолько, что Люциусу не раз приходилось оглядываться через плечо, чтобы убедиться, идет ли он вообще. Но всякий раз его взгляду представал Эванс – Поттер – послушно бредущий за ним. В его движениях была пугающая легкость, а глаза выражали лишь вялое любопытство, пока мальчик разглядывал коридоры, по которым они шли. Да всё в этом мальчике, мягко говоря, пугало. Когда Беллатрикс передала, что Лорд, наконец, захотел встретиться с Эвансом лицом к лицу, Люциус немедленно бросился за мальчиком, желая покончить со всем этим. Он был абсолютно уверен, что его Лорд сможет достичь своей цели; а сам Люциус сумеет заманить Эванса в ловушку. Но теперь с каждым новым шагом его живот всё сильнее сводило от тревоги. Потому что для того, кто угодил в ловушку – точнее, для того, кто отлично осознает, что его заводят в ловушку – Эванс выглядел удивительно равнодушным. Люциус снова обернулся, на этот раз сумев поймать взгляд мальчика. Тут на юношеском лице появилась короткая ухмылка: вроде просто приподнятые уголки губ, но чувствовалось в ней явно что-то хищное. Мужчина вновь отвернулся и нахмурился от осознания того, как легко этому ребенку удалось вывести его из равновесия. Вдруг позади него послышался тихий звук, приятный и мелодичный. Лицо Люциуса исказила гримаса, когда он понял, что Эванс что-то напевает. От этой нехитрой песенки по спине мужчины пробежал холодок. Никто, выступающий против Тёмного Лорда, не должен чувствовать себя настолько расслабленно. Настолько, черт возьми, уверенно. Когда они подошли к нужной двери, Люциус на мгновение задумался – быть может, Эванс переживает куда больше, чем им кажется. Разумеется, жизнь мальчика выдалась отнюдь не легкой. Годы его детства прошли в бегах, да всё существование этого ребенка было омрачено угрозой, которую для него воплощал Тёмный Лорд. Должно быть, он постоянно жил под чудовищным давлением… Люциус не удивился бы, если бы мальчик попросту сломался. Он коснулся дверной ручки и вежливо постучал по деревянной поверхности. Затем толкнул дверь и шагнул в помещение. Жар камина лизнул его щеки, когда мужчина прошел в дальний конец кабинета, совершенно не стыдясь расстояния, которое он демонстративно оставил между собой и Эвансом. Эванс же молча вошел вслед за ним, неторопливо закрыл дверь и щелкнул замком. Люциус почувствовал, как защитные чары встали на место, и с неохотой признал, что ему сразу стало не по себе, когда единственный выход из кабинета оказался заперт. Эванс прошел в центр кабинета; его зеленые глаза медленно осматривали помещение: скользнули по Беллатрикс, затем по книжным шкафам и столу к Люциусу, прежде чем, наконец, остановились на Тёмном Лорде. Лорд ни разу не отвел взгляда от мальчика с тех пор, как тот переступил порог, и Люциус ощутил странную, необъяснимую радость, что не ему приходится терпеть столь пристальное внимание. Мальчик терпеливо ждал, пока его изучающе разглядывали, хотя эта проклятая ухмылка вновь появилась на его губах. Будто Эванс просто не мог ничего с собой поделать, а Люциусу стало неловко при виде заносчивого веселья в этих глазах. - Тебе что-то показалось смешным, Адриан? – спросил Лорд, прищурившись, разглядывая собственные сцепленные руки. Очевидно, он тоже заметил эту ухмылку. - Всё, что угодно, может показаться смешным, тут всё зависит от того, как посмотреть, - небрежно отозвался Эванс, сунув руки в карманы и заметно расслабившись. – Всё дело в точке зрения, сэр, - продолжил он, холодно глядя на Темного Лорда. Короткая улыбка промелькнула на губах Темного Лорда и мгновенно исчезла. Вспышка искреннего восторга озарила лицо мужчины и так же скоропостижно погасла, а Люциус снова почувствовал себя не в своей тарелке. - Мы сейчас не в классе, Адриан. Нет нужды называть меня «сэр». Мальчик запрокинул голову и негромко угукнул. - Совершенно верно. Здесь и сейчас мы с Вами почти на равных. Но у меня сложилось впечатление, что Вам понравилось, когда я так к Вам обращался, разве нет? – его улыбка стала ехидной. – Сэр, - он шагнул вперед. – Профессор, - еще шаг. – Мой Лорд. Такое явное нахальство мальчишки. Люциус с трудом унял собственные глаза, так и норовившие недоверчиво распахнуться. В тоне Эванса не было и тени невинности. Вслух Лорд ничего не сказал, но воздух вокруг него сгустился, когда мужчина окинул Эванса с ног до головы невероятно тяжелым взглядом. Мальчик, казалось, наоборот приосанился от такого пристального внимания. - Сколь бы забавно это ни было, - произнес Лорд, - я не по этой причине хотел побеседовать с тобой сегодня. Эванс кивнул: - Да. Полагаю, это как-то связано с похищением Вами моей матери. Между прочим, весьма грубо с Вашей стороны. Разве Вам никто никогда не говорил, что воровство – это плохо? От этой подколки в глазах Лорда загорелось что-то неистовое, и Люциус почувствовал, как магия мужчины сгустилась и потемнела, когда тот поднялся на ноги и неторопливым шагом обошел стол. Эванс медленно повернулся, стараясь держать его в поле зрения, и насмешливо скривил губы. - Твоя драгоценная матушка сама напросилась. Сама пришла ко мне. Едва ли я виноват в том, что всё закончилось именно так, - стало ясно, что Лорд действительно перекладывает всю ответственность за произошедшее на Лили Поттер. Но Эванс просто улыбнулся и высунул руки из карманов, чтобы опереться о стол, а затем нахально прогнулся. Тут Люциус понял – что-то здесь определенно не так. Эванс реагировал совсем не так, как они ожидали. Ни разу не вспылил – о чем их предупреждали – ни разу не проявлял неуверенности или смущения. Даже упоминание о матери его не задело. Было в Эвансе что-то, о чем они не знали. Словно мальчик сотворил нечто такое, что дарило ему ощущение превосходства – будто он был неприкосновенен даже в самом сердце вражеской территории. - В любом случае, это не имеет значения, - небрежно отозвался Эванс, - неважно, кто виноват. Я. Вы. Она. Важно то, - подчеркнул мальчик, и в его тоне впервые прозвучали нотки серьезности, - что Вы ее забрали. После того, как сказали, что оставите ее в покое, Вы забрали ее. Эванс на миг стиснул зубы, прежде чем пламя в его глазах утихло, оставив лишь всю ту же снисходительную улыбку, не сходившую с его лица весь вечер. - Хотя, полагаю, вина всё же лежит на мне. Раз уж я подумал, что могу доверять всему, что Вы говорите, - мальчик наклонил голову и быстро проморгался, прежде чем снова взглянуть на них. – Но всё это не имеет значения, - повторил он. – Потому что прямо сейчас я забираю ее. - Что ты наделал? – внезапно спросил Лорд, сделав несколько шагов вперед. На его лице явственно виднелся гнев, которого, однако, не было слышно в голосе. – Ты определенно что-то натворил. Эванс уклончиво что-то промычал. - И да, и нет, - сказал он, пожав плечами. – Лишь он чего-то натворил, а я лишь делаю то, что велено. Магия Лорда бесновалась, становилось трудно дышать от того, насколько та сгустилась в воздухе. - Отвечай, - потребовал он. - Заставьте меня, - имел наглость заявить Эванс. Беллатрикс ринулась к нему, ее палочка скользнула в ладонь и нацелилась прямо на мальчика. - Это можно устроить, малыш, - прошипела она. Эванс смотрел на нее, приподняв бровь. Внезапно он рассмеялся, и тут, когда Эванс пристально глянул на женщину, из его горла раздался странный треск. Мальчик прислонился к столу еще сильнее, расслабил ноги и призывно запрокинул голову. Улыбка на его лице выглядела совершенно безумно. - Не думаю, что это сработает, - просто сказал он, ясно давая понять, что уже фактически раскрыл все карты перед ними. Люциус тяжело вздохнул, когда его осенило. Смысл слов этого ребенка, безрассудство, самоуверенность и несерьезное отношение к грозящей ему опасности на протяжении всего вечера. - Ты – двойник, - предположил он, почти полностью уверенный в своих словах. Эванс подмигнул ему: - Вы молодец, возьмите с полки пирожок. - Вас двое? – спросила Беллатрикс, сморщив изящный носик. Сама мысль об этом, похоже, вызывала у нее отвращение. Эванс кивнул и потянулся к чему-то на столе, пока кончики его пальцев не коснулись серебряного ножа для писем. Схватив его со стола, мальчик постучал лезвием по ладони, а затем равнодушно окинул взглядом всех троих. Люциус восхищенно разглядывал стоящее перед ними тело. Созданное просто идеально, вплоть до манеры общения и умения выражать эмоции; хотя мужчина уже знал, что Эванс способен на подобное, это всё равно застало его врасплох. - А если подумать, - насмешливо ответил Эванс Беллатрикс, - только представьте себе, сколько неприятностей можно было ожидать, будь нас двое. Или не стоит, - добавил он, озорно взглянув на Темного Лорда. Мальчик надул губы от притворной жалости. – Не думаю, что Вы управитесь с обоими. Лорд словно застыл, он стоял напротив двойника, а его багровые глаза судорожно метались по телу мальчика, будто что-то выискивая. На лице мужчины не было эмоций, но отчего-то это ужасало намного больше, чем гнев. Но длилось это всего мгновение, сменившись горькой улыбкой. - Впечатляюще. Думаю, твой создатель уже добился своей цели. Двойник медленно кивнул. - Так и есть. - Ментальная связь? - В некотором роде, - отозвался двойник, наконец, оттолкнувшись от стола и подходя ближе. Он остановился в нескольких шагах от Темного Лорда и уставился прямо на него. – Моей задачей было отвлекать Вас весь вечер, не дать понять, что происходит, или удержать, чтобы он смог сбежать. Но теперь, когда они оба в безопасности, моя задача выполнена. Двойник поднял нож для писем. - К сожалению, во мне всё еще слишком много магии, чтобы просто исчезнуть, а оставаться, чтобы узнать, насколько креативно вы накажете меня за обман, не очень-то хочется, - он метнул взгляд на Люциуса и Беллатрикс, а затем вновь посмотрел на Темного Лорда. - Не смей больше ее трогать. Вдруг, без малейшего колебания, двойник взмахнул рукой и ударил ножом себя в грудь. Одежда тут же пропиталась алым, и тело беззвучно рухнуло на землю, точно марионетка с перерезанными нитками. Люциус даже немного отшатнулся, изрядно шокированный; ему пришлось несколько раз моргнуть, чтобы осознать увиденное. Он уставился на бездыханное тело, наблюдая, как по нему прошла рябь, а затем оно начало растворяться в воздухе, вскоре не оставив после себя ничего, кроме ножа для писем, невинно лежащего на ковре. Следующие несколько секунд, казалось, длились вечность, но Люциус всё же заставил себя перевести взгляд на оцепеневшего Лорда. - Милорд? – пробормотала Беллатрикс, и ее голос немного дрожал. Люциус отлично понимал ее страх. Их Лорд уставился туда, где только что лежал двойник, с пугающе отстраненным выражением лица. Люциус заметил, как мужчина сжал руки в кулаки, и вздрогнул, когда мощная магия опалила его кожу, точно пламя. Лорд зашипел и разжал кулаки. - Какой же умный, умный мальчик, - прошептал он. Мужчина перевел взгляд с ножа для писем на окно. – Оставьте меня, - мягко приказал Лорд, а когда они замешкались, схватил их за горло мощным потоком своей магии. - Вон. Оба, спотыкаясь, доковыляли до двери и вышли в коридор; стоило им переступить порог, как та захлопнулась за ними, но Люциус успел услышать тихий смех, сорвавшийся с губ его Лорда. Он содрогнулся и взмолился всевозможным богам, чтобы не оказаться поблизости, когда Лорд неизбежно встретится с Адрианом Эвансом по-настоящему.***
Его ноги стукнулись о землю, а шум прибытия наполнил ночной воздух. Он выпрямился, по-прежнему крепко прижимая к себе драгоценную ношу. Адриан остановился на минутку, чтобы перехватить тело матери поудобнее и убедиться, что она всё еще спит – хотя и мысленно молил всех богов, чтобы она поскорее очнулась. Но ее глаза оставались закрытыми. В груди кольнуло разочарование, будто меж ребер вонзили нож, и Адриану пришлось судорожно сглотнуть, чтобы избавиться от накатившей боли. Юноша направился в сторону штаб-квартиры Ордена, резко осознавая вес женщины на своих руках и каждый сделанный шаг. Чары левитации подойдут куда лучше. Они практичнее, да и тряски будет поменьше. Но в то же время Адриану было необходимо нести мать самому. Чувствовать ее вес и легкое касание груди, когда она делала очередной тихий вдох. Юноша добрался до особняка и совершенно не удивился, когда входная дверь распахнулась задолго до того, как он успел подойти к ней; свет из дома озарил крыльцо. В дверном проеме виднелся силуэт, худой и невысокий, с лохматыми волосами, торчащими во все стороны. Только поднявшись по ступенькам, Адриан смог разглядеть лицо Тонкс. Она преградила ему путь, вынудив остановиться. В ее глазах горел самый настоящий гнев, а зубы были крепко стиснуты. Черты лица девушки то и дело менялись, казалось, что она просто не могла контролировать собственные способности. Они оба долгое время молчали. Затем Тонкс покосилась на его мать, заметила, как крепко Адриан прижимает ее к груди, и посторонилась. Адриан благодарно кивнул и вошел в дом, начисто игнорируя яростный взгляд девушки. К счастью, в холле никого не было. Сил на очередную конфронтацию у юноши попросту не было. Тонкс захлопнула дверь и прошла мимо Адриана, задев его плечом. Юноша молча последовал за ней. Она привела его в комнату на втором этаже – в простенькую спальню с одноместной кроватью и удручающей обстановкой. Адриан осторожно опустил мать на кровать и убрал волосы с ее лица. - Где все? – тихо спросил он, глянув на Тонкс, прислонившуюся к дверному косяку. - Перебрались в другое место. После того, как ты исчез, мы не знали, чего ожидать, - ее лицо ожесточилось. – Всё, что мы знали – ты напал на Сириуса, - девушка сузила глаза, - и сбежал к Темному Лорду. У нас не было возможности выяснить, что ты собираешься делать. Адриан тяжело вздохнул. - Вы подумали, что я сдам вас, чтобы вернуть ее. Тонкс выдвинула подбородок. - А не должны были? – с вызовом спросила она. Адриан не удосужился ответить; впрочем, Тонкс это было и не нужно. Его пальцы дотронулись до холодной, бледной щеки матери. - Я не делал ничего подобного, если тебя так сильно это интересует. То было правдой. Воспоминания двойника доказывали это; правда, подумал Адриан, поморщившись, он и без того наговорил не мало. Юноша потер лоб, пытаясь избавиться от затянувшейся головной боли, вызванной переносом памяти. - Тогда почему ты всё еще здесь, если остальные ушли? Девушка скрестила руки на груди. - Я здесь, чтобы присматривать за особняком, пока не вернутся Сириус и Дамблдор, - на ее лице появилась самоуничижительная улыбка. – Кровь Блэков, все дела. Адриан медленно кивнул, уставившись на свои руки в перчатках, а затем взглянул на мать. Он наклонился и нежно поцеловал ее в висок, после чего выпрямился и пошел к Тонкс. - Как бы то ни было, - сказал юноша, - мне жаль, что я поступил так с Сириусом. Однако он стоял у меня на пути, а я не мог бросить свою мать. Гнев в глазах Тонкс разгорелся ярче. - Не передо мной тебе следует извиняться. Ты не видел Сириуса, когда он прибежал в особняк. Он словно обезумел. Совершенно слетел с катушек, всё твердил, что снова потерял тебя. Своей худенькой рукой Тонкс пихнула его в грудь, заставив отступить на шаг. - Сириус уже решил однажды, что ты погиб, и это мучило его долгие годы. А теперь, когда он, наконец, нашел тебя, ты вытворяешь такое? Адриан хмуро посмотрел на нее. - Кажется, у тебя сложилось впечатление, будто я чем-то вам обязан, - процедил он. – Но это не так. Я вас не знаю, я вам не доверяю. Вы даже не особо меня заботите. Хочешь знать, что вы для меня? Лица, имена и факты. Вы мне не друзья и уж точно не семья. Я здесь исключительно из-за матери, а не из-за каких-то общих дел с Орденом. Тонкс шокировано отшатнулась, а от услышанных слов ее волосы поникли. - Но Пророчество… - О, да нахер это ваше Пророчество, - прошипел Адриан; он озвучил свою мысль раньше, чем успел одернуть себя. Между ними повисло долгое молчание, и юноша немного отошел от Тонкс, которую уже начал немного теснить. Она пораженно уставилась на него, словно оцепенев. Они стояли так больше минуты. Адриан старательно избегал сверлящего взгляда девушки, пока звук открывшейся, а затем захлопнувшейся двери эхом не разнесся по старинному особняку. Тонкс вздрогнула и неосознанно полуобернулась к лестнице. - Дора? – донесся до них голос Сириуса, и у Адриана скрутило живот. Он быстро вернулся обратно в комнату, ненавидя себя за то, что словно пытается спрятаться. - Я здесь, Сириус, наверху, - отозвалась Тонкс, ни на миг не отрывая взгляда от Адриана. Быстрые шаги человека, поднимающегося по лестнице, набатом отдавались в ушах, а когда его взору предстало лицо Сириуса и то, как из измученного и расстроенного оно стало ошеломленным, Адриан подумал, что это даже забавно, вот только весело ему не было. - Адриан, - сказал он. - Сириус, - руки юноши задрожали. Мужчина стоял на последней ступеньке, всё еще держась за перила из красного дерева. Адриан дернулся в его сторону, и, словно по негласному сигналу, Сириус направился к нему навстречу. Пройдя мимо Тонкс, мужчина молча потрепал ее по голове, а когда подошел к Адриану, то обхватил юношу за шею. Сириус резко потянул его к себе, и изумленному Адриану ничего не оставалось, кроме как упасть в объятия крёстного. Лицом он уткнулся в грудь Сириуса и изумленно распахнул глаза, снедаемый смятением, когда мужчина обнял его за спину и крепко прижал к себе. Сбитый с толку и смущенный, Адриан стоял и позволял обнимать себя, не поднимая руки – просто ждал, пока его не отпустят. Ладонь Сириуса зарылась в волосы юноши, подергала растрепанные пряди; а затем мужчина отстранился и крепко схватил Адриана за загривок, не давая и шанса отвернуться. - Никогда, - сказал он ужасно злым голосом, полным такой острой, щемящей печали, - больше так не делай. Понял? – большим пальцем крёстный провел по его щеке. – Ты не можешь вот так сбегать. Только не снова. Ты слышишь меня? Адриан нахмурился, неуверенно и недоуменно, а в его груди расцвело чувство, похожее на непонимание. Он действительно считал именно так, как и сказал Тонкс. Не жалел о нападении на Сириуса, просто не мог, ведь благодаря этому его мать оказалась в безопасности. Но Адриан не ожидал такой реакции. Он ждал гнева. Разочарования. Грубых слов и едких замечаний. Но… не этого. Шаркнув ногой, юноша отстранился и заметил, как на миг лицо Сириуса болезненно скривилось. Мужчина ослабил хватку и отошел, чтобы Адриан смог спокойно вздохнуть. Шум на лестнице привлек его внимание, и Адриан с облегчением позволил себе отвлечься на появление Дамблдора. Почтенный маг остановился на последней ступеньке и оглядел их грустными голубыми глазами; от этого взгляда у Адриана побежали мурашки. - Гарри, мой мальчик. Рад снова видеть тебя и твою маму с нами. Я так понимаю, Лили не пострадала? - Я… да, - сухо отозвался Адриан. – Она без сознания, я не могу ее разбудить, - он уставился в пол. – Р… Волдеморт что-то с ней сделал. Это какие-то чары или проклятие. Не могу точно сказать. Но она не просыпается, - юноша снова посмотрел на главу Ордена. - Может, я смогу помочь тебе выяснить, что же такое сотворил Том? – предложил Дамблдор, и отчего-то тот факт, что он назвал Риддла по имени, поразил Адриана куда больше, чем должен был. Отчасти юношу возмущала сама мысль о том, чтобы позволить этому человеку даже приблизиться к его беззащитной матери; однако Адриан недовольно одернул себя – если есть хотя бы один шанс, что Дамблдор сможет помочь всё исправить… Адриан отошел и позволил ему подойти. Он наблюдал за старым волшебником зорко, точно ястреб, а тот приблизился к его матери и осторожно положил одну руку ей на лоб, а другой прощупал вялое запястье. - Она была в таком состоянии, когда ты ее нашел? - Да. У меня не было возможности осмотреться и понять, смогу ли я ей помочь. Времени не осталось, да и Питер сбежал… - Питер? – вскинулся Сириус, повернувшись к нему. – Ты и вправду видел его? Адриан кивнул: - По ночам он сторожит поместье. Питер… привел меня туда, где держали мать. Вроде того. Сириус мрачно выругался, грубовато почесав отросшую щетину. - Ты как, в порядке? Он тебе что-нибудь сказал? И он ведь не причинил тебе вреда? - Успокойся, parrain. Питер меня не тронул. Да и вообще, из нас двоих окровавленным ушел именно он. От этих слов в глазах Сириуса вспыхнуло откровенно пугающее удовлетворение. Мужчина коротко выдохнул. - Хорошо. Это правильно. Ублюдок заслужил это и даже большего. - А Том? – спросил Дамблдор, мельком взглянув на Адриана, прежде чем вернуться к осмотру его матери. – Трудно поверить, что он позволил тебе покинуть дом невредимым. Адриан склонил голову. - Риддла там не было. Его пригласили на бал Малфоев. Когда я проник в поместье, там были только Питер и змея Нагини. Тут Тонкс присвистнула. - Эта змея – крайне серьезная и неприятная особа. Как тебе удалось пробраться мимо нее? – похоже, пожирающий ее гнев на время утих. - Я заточил ее в магический шар. Она всё еще сидела там, когда я уходил. - Ты не убил ее? – искренне удивился Сириус. Адриан покосился на него. - А зачем? Я уже вломился в его дом и забрал свою мать, разрушив все его планы. Навредив змее Риддла, я бы разозлил его еще больше – незачем так рисковать. - Конечно же, Том почувствовал, что ты пересек границу охранных чар, - перебил его Дамблдор. Адриан скрестил руки, не заботясь о том, что это могут воспринять, как защитный жест. - Вряд ли. Но даже если и так, у меня был припрятан козырь, способный отвлечь Риддла на какое-то время, достаточное для того, чтобы я успел сбежать. - И что же это? - Я сам, - признался Адриан, выпрямившись, готовый встретить их осуждение лицом к лицу. - Ты воспользовался двойником, - сказал Дамблдор с ноткой неодобрения. Он сурово нахмурился и внимательно посмотрел на Адриана. – Это очень тёмная магия, Гарри. - На самом деле, это не так. - Это магия крови. Для нее всегда нужна какая-то жертва. Ты пошел на ненужный риск, прибегнув к опасной разновидности магии, которая могла легко обернуться против тебя. Намек на то, что он всего лишь безответственный ребенок, здорово взбесил Адриана. Он стиснул зубы. - Я знал, что делаю. Я точно знал, с чем имею дело, и мне не нужно Ваше мнение по этому поводу. Тонкс и Сириус дружно вздохнули. Дамблдор выпрямился; теперь он не склонялся над матерью Адриана, а смотрел ему прямо в глаза. Юноша сразу ощутил аккуратное прикосновение к разуму и тут же возвел щиты, защищаясь и со всей силы выталкивая незваного гостя из своей головы. Старик почти никак не отреагировал на это выпроваживание, разве что слегка склонил голову набок. Они стояли друг напротив друга, и Адриан дрожал от ярости. Невероятная наглость этого человека ударила его под дых. - Когда-то я знал мальчика, очень похожего на тебя, - пробормотал Дамблдор. – Умный, сильный и уверенный в своих способностях. Никогда не слушал других, желая идти своим путем. Он тоже думал, что и сам всё отлично знает. От этого сравнения у Адриана перехватило дыхание, хотя лицом он никак себя не выдал. - А теперь позвольте мне предположить: он вырос и стал Темным Лордом, который покорил целую нацию и поднял революцию, казавшуюся для многих невозможной. У него есть целая армия подхалимов, готовых умереть за него, если он попросит; он является одним из самых узнаваемых людей во всем Магическом мире – и настолько могущественным, что только дураки осмеливаются бросить ему вызов. Бывший директор пристально смотрел на него, явно не оценив то, что Адриан перебил его. - Говоришь так, будто восхищаешься им. - Он многого добился, - парировал Адриан. – Я вполне могу уважать человека, но при этом не соглашаться с ним, - он подавил желание привести эту ситуацию в качестве примера. - Уважением легко манипулировать, - спокойно произнес Дамблдор. - Всем и так очевидно, что Вы думаете; почему бы Вам просто не сказать это вслух? – не выдержав, огрызнулся Адриан. – И выскажите уже сразу все свои обвинения. Я знаю, чего Вы добиваетесь, да я практически вижу, какие мысли витают у Вас в голове. - Ну ладно, - легко сдал позиции старый волшебник. Он сцепил свои морщинистые руки в замок. – Меня беспокоят отношения между тобой и Томом. Твоя мама намекала, что в Хогвартсе вы довольно близки. Что он уделял тебе внимание. Ты говоришь о нем, как о небольшом недоразумении, а не как об угрозе для своей жизни: будто ты знаешь, что спасешься от его гнева. - И что именно это доказывает? Что мне нравился Риддл, когда я считал его своим профессором? Что он был обаятельным, всегда готовым помочь, и мне нравилось с ним общаться? Какой скандал, - Адриан ухмыльнулся, хотя его сердце болезненно сжалось в груди. - Я встречал людей куда умнее и могущественнее тебя, поддавшихся чарам Тома. У него в запасе были целые десятилетия, чтобы отточить свои умения и овладеть ими в полной мере. Он мастерски обводит вокруг пальца тех, кто ему интересен, и вонзает в них свои когти. В большинстве своем, люди даже не подозревают, что происходит. Адриан оскалился в насмешливой улыбке. - И Вы считаете, что теперь он пытается меня очаровать? С чего вдруг? Решил усыпить мою бдительность? Убить? Мне не хочется опровергать Вашу теорию, но у него были десятки возможностей убить меня, а он даже ни разу не попытался. - Существуют и другие способы нейтрализовать угрозу, а затем избавиться от нее, - сказал Дамблдор, и в его глазах отразилась странная грусть. - Думаете, он хочет меня отыметь? – грубо спросил Адриан, пытаясь придать своему голосу как можно больше скептицизма, не обращая внимания на фантомное ощущение пальцев Риддла, зарывшихся в его волосы. Двое других членов Ордена недоверчиво посмотрели на него, почти с отвращением, но внимание Адриана тут же привлек блеск в глазах Дамблдора. - Не совсем, хотя весьма любопытно, что твои мысли скакнули именно в этом направлении. Наверное, не так уж это невозможно, как ты думаешь. Адриан поджал губы – в нем зародилось недоверие. Он сам шагнул в эту ловушку и передал ее в руки старика. - Адриан? – нерешительно позвал Сириус. Юноша не стал оглядываться на крёстного и не сводил глаз с Дамблдора. - Даже если бы он заинтересовался мной в подобном ключе, с чего вдруг у меня появится желание делить постель с человеком, убившим моего отца и похитившим мать? – спросил Адриан после недолгой паузы, пытаясь поправить свое неожиданно шаткое положение. – Бессмыслица какая-то. Дамблдор глубокомысленно кивнул. - При других обстоятельствах ты был бы совершенно прав. Вот только едва ли тебя можно назвать обычным мальчиком, Гарри. Даже твое воспитание само по себе нетипично. Ты рос в окружении страха, который породил желание узнать как можно больше о своих врагах… подобный интерес – прямо-таки гостеприимно распахнутая дверь для кого-то вроде Тома. Адриан небрежно покачал головой, стиснул зубы и уставился в стену за плечом Дамблдора. Ему больше нечего было сказать этому человеку. Пусть строит иллюзии. Старик ничего не знает о нем и Риддле. Ничего об их встречах и странном, полнейшем хаосе, царящем в их взаимоотношениях. Адриан не ответил, отчего молчание затянулось; ни Сириус, ни Тонкс не смогли придумать тему, способную разрядить гнетущую атмосферу. Наконец, Дамблдор тихо вздохнул, смирившись с окончанием разговора. - Твоя мама находится под действием чар, наложенных, полагаю, самим Томом. Похоже, просто сонные, но характер примененной магии заставляет меня считать, что был задействован змеиный язык. Адриан перевел взгляд на старика, неохотно принимая информацию к сведению. - К сожалению, только змееуст способен создавать и развеивать чары этого раздела магии. - И нет другого выхода? – тихо воскликнула Тонкс. – То есть, мы никаким другим способом не сможем разрушить эти чары без… ну, Вы понимаете? Дамблдор ласково улыбнулся ей, наконец, выглядя на свой возраст. - Насколько мне известно, девочка моя. Конечно, это не значит, что надежды совсем нет. Я еще поищу информацию в своих книгах. Вполне возможно, что чары со временем исчезнут сами. Сомневаюсь, что Том намеревался вечно держать Лили спящей. Его понимающие голубые глаза вновь устремились к Адриану. - Что-то мне подсказывает, что он хотел оставить ее в таком состоянии ненадолго. Выражение лица Адриана стало ледяным. Он упорно игнорировал Дамблдора, который обошел кровать и направился к двери. - Пойдемте, нам стоит дать Адриану отдохнуть. У него и без того ночь выдалась богатой на события. Продолжим разговор утром. Тонкс нетерпеливо вышла сразу следом за ним; было заметно, насколько ей неприятна произошедшая беседа. Немного задержался Сириус, но только беззвучно разевал рот, так ничего и не сказав. В конце концов, он тоже покинул комнату, тихо закрыв за собой дверь. Адриан подошел к кровати, осторожно присел на край и крепко-крепко взял мать за руку. Слова Дамблдора эхом отдавались у него в ушах, погружая в бесконечные страдания и тошнотворную вину. Большим пальцем он провел по костяшкам матери. Змеиная магия, отстраненно подумал Адриан. Только змееуст сможет развеять чары. Если я попрошу… Он сразу же отбросил эту мысль, не позволяя ей пустить корни. Риддл ни за что даже думать не станет о том, чтобы освободить его мать от действия этого заклинания – не когда она явно еще должна быть в его власти. Адриан глубоко вздохнул через нос, разочарованный осознанием того, что, может, он и смог вернуть мать, но этот Риддл всё равно на два шага впереди него. Если бы только я просто уговорил Риддла отпустить ее. Адриан сгорбился и невидяще уставился на тёмный узорчатый ковёр. - Гостеприимно распахнутая дверь, - пробормотал он себе под нос. – Вот только дверь открывается в обе стороны. Тут ему в голову пришла идея.***
Примечание автора: Как и всегда, можете высказаться в моем тамблере, если хотите~ Примечание переводчика: Если кого заинтересует, почему в сцене, происходящей в кабинете, Адриан обращается к Риддлу на «Вы» (думаю, очевидно, что в английском варианте ты/Вы пишется одинаково, что добавляет немного геморроя): при Беллатрикс и Люциусе он соблюдает субординацию. Обращается к Риддлу, как к профессору (что тот отмечает про обращение «сэр»). Даже манера общения с профессором Риддлом и Волдемортом – в том числе, когда Адриан в курсе, что это один человек – различается. С Волдемортом он позволяет себе разговаривать более свободно – но лишь когда они остаются один на один. Почему Риддл в моей интерпретации обращается к Лили на «Вы»: Руквуд, думая о Волдеморте, отметил, что тот далеко не к каждому будет обращаться панибратски. Обращение по имени заслуживают единицы (поэтому Люциуса так удивило, что Волдеморт обращается к Адриану по имени), но с Лили у него определенно не уважительно-доверительные отношения, так что, обращаясь к ней по имени, он ее принижает, издевается. Но продолжает говорить на «Вы» - она всё еще для него чужой человек. Как-то так, не знаю, задавался ли кто такими вопросами, но вот вам ответ ахах