***
Адриан остановился и опёрся рукой о ствол раскидистого дерева, стоящего рядом с ним. Кора была шершавой, и, когда юноша прислонился к растению всем телом, его плотный кожаный жилет тихонько заскрипел. Грудь Адриана вздымалась, а на лбу выступила испарина. Шум крови в ушах был оглушительным, но всё же понемногу стихал по мере передышки. Он шёл без остановки вот уже больше двух часов, регулярно колдуя темпус, чтобы следить за временем. Но лесные тропы не были ни ровными, ни пологими для комфортной прогулки; на пути постоянно попадались ямы, овраги и дороги в гору, ноги вязли в рыхлой, мягкой почве да так и норовили запнуться о корни и камни, торчащие из-под земли. Адриан был в хорошей форме, но даже он понемногу начинал чувствовать напряжение в мышцах и боль в ногах. И, разумеется, ему нисколько не помогала густая крона деревьев над головой, целиком заслонявшая небо. Только лишь миновала середина дня, но казалось, что уже наступила ночь, полная тьмы и скачущих теней. Тяжело было всматриваться сквозь мрак, да и колючий холодный ветерок чувствовался, даже несмотря на согревающие чары. Если лес выглядел вот так, когда солнце было в зените, то страшно представить, каково здесь станет во время настоящих сумерек. Хотя тревожила не столько приближающаяся ночь — Адриан давно перестал бояться темноты, с детства зная, что худшие из кошмаров таятся отнюдь не в тени — скорее звуки, точнее, полное их отсутствие, отчего волосы у него на затылке встали дыбом. Лес словно был живым. А его сила, пульсирующая, точно кровь в жилах, заглушала любые звуки. Адриану и раньше доводилось бывать в магических лесах — в тропических лесах Амазонки и в Национальном лесу Реюньон на Мадагаскаре — на школьных экскурсиях, а ещё он знал, что тропический лес Дейнтри в Австралии является одним из старейших источников природной магии, оставшейся в мире. Каждый из этих лесов кишел самыми разными животными — магическими или же нет. И шагу нельзя было ступить, чтобы не встретить кого-либо из представителей местной фауны. Однако здесь ничего подобного и в помине не было. Этот лес казался ему злобным, чего никогда раньше не случалось. Не было слышно ни пения птиц, ни жужжания насекомых, ни рыскающих в поисках пищи зверей. Окружившая Адриана гнетущая тишина поглотила даже звук его собственных шагов. Природная магия должна быть сырой. В ней нет ни Света, ни Тьмы. Нет предпочтений и желаний. Она просто существует, точно осязаемое облако, которое каждый мог ощутить и направить в нужную сторону. А магия этого леса казалась искажённой и больной; будто давным-давно что-то повредило корни, и те оказались не в силах оправиться. Ритуалы, решил Адриан, презрительно скривив губы. Тёмные ритуалы, жертвоприношения, убийства — всё это способно изменить саму суть любого места, если не провести действа должным образом. Вне всяких сомнений — Запретный лес имел долгую и кровавую историю, берущую истоки ещё до основания Хогвартса. А подобная скверна не ослабевает веками — теперь Адриан доподлинно знал, что ничто не способно изничтожить её — слишком глубоко она въелась в лес. Адриан потёр руки, пытаясь избавиться от онемения в кончиках пальцев. Он поднёс их ко рту и подул, между тем обводя взглядом рощу в поисках малейших признаков движения. Это испытание Адриану совершенно не нравилось, но особенно ненавистна была его простота. Яксли говорил, что на их пути будут возникать препятствия и недвусмысленно намекал, что им придётся сражаться, чтобы выжить. Адриан уже несколько часов ждал хотя бы подобия стычки, и чем дольше ничего не происходило, тем больше это действовало ему на нервы. Он не хотел испытывать судьбу, но понемногу начинал скучать. Что было довольно глупо, учитывая, каким кошмарным выдалось последнее испытание. Скучная прогулка по лесу — лучшее, на что он мог рассчитывать. Покачав головой, Адриан отстранился от дерева и продолжил свой путь. Наколдованный компас слабо светился, указывая на запад, заводя юношу всё глубже в лес и всё дальше от Хогвартса. Предстояло ещё преодолеть реку, пересекавшую центр карты, так что дорога обещала быть долгой. Адриан позволил себе на миг отвлечься на мысли о том, как обстоят дела у Драко и Кайзер: наткнулись ли они на какую-нибудь тварь или — что было ему куда больше по душе — просто бродят по этому жуткому лесу. Мысль о том, что кто-то из них — или вообще оба — могут сейчас сражаться за свою жизнь, откровенно нервировала. Невозможность узнать об успешности их передвижений и самочувствии расстраивала Адриана куда больше, чем он ожидал. Драко — вот о ком он мог позволить себе переживать. Они были друзьями — во всяком случае, не врагами; и Адриан ни в коем случае не желал ему смерти. Драко по-своему старался защитить его от семьи, предупреждал о многом, связанном с Риддлом, и об опасности игр, которые они вели. На самом деле, Малфой сделал для Адриана за эти несколько месяцев больше, чем некоторые его друзья за последние годы. А вот Кайзер значила для него меньше, чем ничего. Её враждебность по отношению к Адриану едва ли могла вызвать расположение, да и в целом Кайзер казалась бы поприятнее, если бы прекратила постоянно огрызаться; но она по-прежнему оставалась семнадцатилетней девушкой, и Адриану нравилось думать, что он всё же достаточно человечен, чтобы хоть немного расстроиться, если с ней что-нибудь случится во время этого испытания. Правда, едва ли она прольёт по мне хотя бы слезинку, подумал он без тени злобы. Адриан слишком привык к предубеждениям относительно своего предполагаемого статуса крови, чтобы переживать о том, что говорит очередной незнакомец. У него и без того были насущные проблемы, требующие пристального внимания. Адриан остановился на каменистом выступе, сунул палочку в наплечную кобуру и осторожно спрыгнул. Его ботинки с влажным чавканьем опустились на землю. Здесь, внизу, туман оказался плотнее, он окутал ноги юноши, полностью скрывая ступни. Адриан взмахнул палочкой, чтобы расчистить путь, но туман развеялся буквально на секунду, а затем вновь заполонил всё вокруг. Юноша не решился попробовать что-нибудь ещё и опустил палочку. Раз уж здешний туман настолько силён, что сбрасывает даже такие чары, то, вероятно, его происхождение неестественное — не хотелось бы привлекать внимание местных обитателей, растревожив их ещё больше. Просто нужно двигаться поосторожнее, чтобы не пораниться. Как-то неловко будет споткнуться и по-глупому попасть впросак: вывихнуть лодыжку, например, или запястье. Вылечить это, конечно, проще простого, но унижение, точно дурной запашок — никуда не денется. Особенно если учесть, что за ним наблюдает несколько сотен человек. Адриан бросил на парящую рядом сферу злобный взгляд, но воздержался от необдуманных слов. Если она передаёт не только изображение, но и звук, то последнее, что ему нужно — выглядеть безумцем, оскорбляющим ни в чём неповинный артефакт. Но соблазн по-прежнему был велик. Адриан снова двинулся в путь, стараясь не обращать внимания на отвратительное хлюпанье, с которым его ботинки погружались в грязь. Здесь, в низине, было ещё холоднее, а в воздухе витал какой-то мерзкий запах. Адриан на мгновение скривился и начал дышать через рот, стараясь делать это поверхностно. Теперь юношу начало снедать ощущение, будто на него кто-то смотрит; чужой взгляд буквально скользил по телу. Это поневоле заставляло нервничать — какой-то древний инстинкт прорвался наружу, настойчиво предупреждая о чём-то. Вдруг Адриан осознал — на него охотятся. Внезапное понимание этого факта расцвело на задворках его разума, обостряя мысли и чувства до предела. То, что наблюдало за ним, было близко — это он мог сказать наверняка. Во рту сладко тянуло от нетерпеливого предвкушения, когда Адриан крутанул палочку между пальцами. Остановившись, он облизнул нижнюю губу. Туман уже клубился вокруг его бёдер, и Адриан понял, что зашёл слишком далеко, чтобы повернуть назад. Стоит отступить, как на него тут же нападут, а юноша предпочёл бы встретиться со своим противником лицом к лицу прямо сейчас. Адриан поднял палочку, между делом размышляя об удобстве люмоса, когда рядом с ним раздался пугающий треск. Он услышал топот быстро приближающихся шагов и рванул вперёд. Адриан резко присел — туман заклубился вокруг, подхваченный вихрем от его быстрого бега — и попытался оттереть грязь, прилипшую к щеке. Он посмотрел на свою ладонь, а затем сразу перевёл взгляд вниз, осознав, какого она цвета. Сквозь густую грязь виднелся иной оттенок, и когда юноша рассеянно растёр её по ладони, то увидел багровую полоску на своей коже. Он резко вскинул палочку, намереваясь разогнать проклятый туман, но резкая боль в ноге едва не заставила его рухнуть на колени. Адриан выругался, прижимаясь к бедру — голень адски болела. Вдруг что-то хлопнуло юношу по плечу и пролетело в нескольких дюймах от головы. Адриан успел разглядеть, как маленькая тень скрылась под покровом тумана. — Fils de pute, — прорычал он, поднимаясь на ноги и резво отпрыгивая подальше от места, где на него напали. Теперь Адриан различал множество звуков — вся низина наполнилась шумом и злобным шипением. Что бы здесь ни обитало, оно явно было не одно. Юноша с подозрением огляделся, выискивая хоть какие-то признаки движения и осторожно переводя вес на покалеченную ногу. Будет ужасный синяк, но, по крайней мере, кости целы. В воздухе что-то просвистело, и Адриан отшатнулся, уворачиваясь от того, что в него бросили. Тут же его ладонь коснулась чего-то мягкого и влажного, стремглав вырвавшего палочку у него из рук. — Как бы не так, мелкие ублюдки, — выплюнул он и протянул руку. Палочка высвободилась от схватившего её нечта и вернулась обратно к хозяину. Адриан, не теряя времени даром, сразу же взмахнул палочкой, вливая в творимые чары магию до предела и сильным порывом ветра развеивая туман, чтобы, наконец, увидеть, с чем ему пришлось столкнуться. Десятки горящих красных глаз сверкнули, глядя на него из чавкающей грязи, когда множество уродливых лиц повернулось к Адриану. Он увидел ряды острых, точно бритва, зубов и длинные палки, которыми размахивали когтистые руки — вот только присмотревшись, юноша понял, что то были не палки, а кости. Бедренные и плечевые — они были согнуты в суставах, отчего напоминали летучих мышей. На шее у каждого висели ожерелья из человеческих зубов. Клочки чужой кожи эти мерзкие существа натянули на себя в жуткой пародии на одежду. А на лесной подстилке, сплошь замызганной грязью и кровью, покоилось чёртово кладбище игрушек. Возле ноги юноши лежал разодранный плюшевый медвежонок. Красные колпаки. Адриана затошнило. Он крутанул палочку между пальцами, и его отвращение с неописуемой скоростью сменилось кипучим гневом. Низкорослые существа зашипели на него, и, казалось бы, тихий звук сменился диким рёвом, а когда туман вновь начал заполонять пространство вокруг, они ринулись к своей добыче. Адриан направил палочку в землю прямо под собой: — Титулус ортум. Из-под земли вырвался идеально ровный каменный столб и поднял Адриана вверх на несколько метров, позволяя с высоты приглядывать за оголодавшими красными колпаками. Юноша смотрел на копошащуюся внизу орду, наблюдая, как они карабкаются друг по другу, рычат, толкаются, кусаются и царапаются, пытаясь взобраться на столб, где он сидел на коленях. Адриану даже в голову не пришло, что красные колпаки могут обитать в Запретном лесу — правда, это ни капли его не удивило. Столько крови, пролитой здесь за столетия, несомненно, привлекло бы их, но то, что они до сих пор не ушли… Кровавая грязь на земле явно была свежей, настолько, что смогла испачкать его лицо и одежду, а красные колпаки, если задуматься, не выглядели особо голодными. Разумеется, будучи так далеко от цивилизации, эти существа не могли заманить в лес магглов. Поблизости жили только люди из Хогвартса и Хогсмида, но едва ли они могли обеспечить красным колпакам постоянное пропитание. Любой маг мог запросто противостоять этим существам; и, хотя дети считались лёгкой добычей, игрушки, разбросанные по земле, были далеко не новыми. Его желудок сделал сальто, когда в голову юноши пришла очередная мысль. Может ли быть так, что их кто-то подкармливал? Да, красные колпаки предпочитали детское мясо, но нападали и съедали любого, кто попадался им на пути. Подумать только — кто-то мог снабжать их новыми жертвами, совершенно беззащитными, поскольку красные колпаки избивали и раздирали свою добычу на части в течение нескольких дней, а то и недель… Адриан покачал головой. Нет, решил он. Была и другая причина, о которой юноша старался не думать — то, что он выкинул из головы, охваченный отвращением и гневом. Адриан отбросил эту мысль и медленно встал. — Ну что, мелкие твари, — пробормотал он, не чувствуя ни капли милосердия в сердце, когда направил на красных колпаков палочку. — Посмотрим, придётся ли вам по вкусу вот это. Кончик его палочки затрещал, а затем вспыхнул красным цветом.***
— Мерлин всеблагой, — услышала Рейна шёпот Клэр; неосознанно взметнула руку и прижала её к горлу. — Вы видели, сколько там костей? Рейна смогла лишь кивнуть: её кожа приобрела пепельно-серый оттенок, а губы сжались в узкую линию. С другой стороны от Клэр сидел Якоб с непередаваемым выражением лица. Рейна сглотнула, молча наблюдая, как стоящая перед ними проекция Адриана истребляла орду красных колпаков, сжигая их заживо — языки пламени охватывали тварей прежде, чем те успевали закричать. Её взгляд бесстрастно скользнул по разыгравшемуся побоищу и всецело сосредоточился на лице Адриана, ловко орудующего пламенем, точно дирижёр. Он по-прежнему был покрыт пятнами грязи и свежей крови, и отчего-то именно это заставляло девушку нервничать. Адриан выглядел разъярённым, хотя трудно было винить его за такую реакцию. Во всём Магическом мире повсеместно презирали красных колпаков за их варварские обычаи, и Рейна знала, что никто не обвинит Адриана в излишней жестокости. Известно множество случаев, когда дети терялись в лесу, а их останки потом находили в гнезде этих тварей. Но всё равно такая безжалостность тревожила. И она всегда была внутри Адриана — теперь Рейна понимала это. Её друг был способен на многое: как на хорошее, так и на плохое. Адриана с детства учили, что однажды ему придётся совершить убийство — такое не должен слышать ни один ребёнок — и столь явная способность по мановению ока становиться бесчувственным обеспокоила Рейну. Не в первый раз девушка помянула его мать недобрым словом за то, во что та посмела вовлечь своего сына. Рейна отвела взгляд от пугающего безразличием лица Адриана, когда тот погасил пламя и спустился на землю. Она не стала смотреть на обугленные останки красных колпаков. И на обглоданные кости их жертв — теперь, когда вся орда погибла, туман рассеялся, обнажив гнездо тварей. Вместо этого девушка обратила своё внимание на другого человека. Тёмный Лорд сидел в окружении министров и других политиков, отдельно от учеников и журналистов. Он выглядел просто отвратительно со своей этой бледной кожей и сверкающими алыми глазами, которые казались настолько нечеловеческими, что от одного их вида у девушки побежали мурашки по коже. Рейна не могла разглядеть в этом существе ничего от профессора. Девушка не переставала изумляться, как Адриан сумел так легко разделить две ипостаси мужчины, но теперь, наконец, поняла. Это же Волдеморт. Адриан, когда проводил время с этим человеком, в основном, видел его в облике Риддла; и Рейна подозревала, что это было сознательное решение со стороны Тёмного Лорда. Поскольку, пусть Адриан и ненавидел Волдеморта, он был очарован Томом Риддлом. Это стало ясно как день в тот же миг, когда Адриан открылся ей. Было слышно, как меняется его тон, когда он говорил о разных ипостасях, которые этот человек создал для себя. Как упоминания о Волдеморте сочились насмешкой и злобой, но любое слово о Риддле произносилось с раздражением и нежностью. Разница была разительной, и Рейну не на шутку тревожило, сколь успешно Волдеморту удалось добиться подобной двойственности в сознании Адриана. А ещё девушку беспокоило то, что это повлияло даже на неё. Рейна закусила губу, глядя на мужчину. Казалось, его лишь отдалённо интересовало испытание чемпионов: Тёмный Лорд сидел, откинувшись на спинку стула, расслабленный и снисходительный. Но даже на таком расстоянии девушка видела, что тот всем телом подался к проекции Адриана. Мужчина стиснул зубы и не сводил глаз с её друга. Было пугающе осознавать всю глубину их связи. — Мы… чуть не поцеловались. Рейна вспомнила ту ночь, и каким обезумевшим Адриан выглядел во время их разговора. — Просто мне так сильно хотелось выбросить его из головы… О, Адриан, в отчаянии подумала девушка, вновь переводя взгляд на проекцию друга, не думаю, что теперь это вообще возможно.***
Гальяна не сводила глаз с гладкой мякоти растения, которое пыталось её убить. Тёмные щупальца извивались на лесной подстилке, безуспешно пытаясь уползти обратно под землю, отчаянно желая избежать своей страшной участи. Девушка позволила себе выказать презрение небрежной усмешкой. Не было нужды ни прятаться, ни спасаться бегством — через несколько секунд судорожные подрагивания щупалец прекратились. Гальяна оказалась застигнута врасплох, когда из-под земли вырвались длинные побеги, осыпав девушку грязью, сломанными ветками и прочим лесным мусором, и попытались схватить её. Щупальца были быстрыми, почти успели коснуться её лодыжек — но она всё равно двигалась быстрее. Гальяна отвернулась от погибшего растения, её интерес испарился, когда оно перестало представлять угрозу. В конце концов, у неё имелись дела поважнее. Девушка подняла палочку и снова произнесла слова заклинания. Артефакт неторопливо покрутился вокруг своей оси, пока не остановился, указывая налево. Без колебаний она двинулась в этом направлении, и на её губах появилась небрежная улыбка от осознания того, что ждало её в конце пути. Как разочаровывающе. Гальяна не ожидала, что окажется так легко выследить его прямо во время испытания. Девушка-то думала, что он предпримет меры, чтобы защититься от чего-то столь простого, вроде заклинания поиска. А теперь она идёт прямо к нему. Однако нетерпеливое ожидание, снедающее её изнутри, не давало возможности пустить ростки никакому иному чувству. Гальяна с нетерпением ждала победы в этом испытании, чтобы увидеть выражения лиц всех и каждого, когда она первой пересечёт финишную черту и зарекомендует себя в глазах сверстников и всего мира с лучшей стороны. Гальяна была избрана не просто так. Кубок увидел в ней что-то такое, чего не оказалось ни у кого другого, и желание оправдать возложенные на неё надежды было вполне оправданным. И, наконец — наконец-то — она сможет поставить этого грязнокровку на место раз и навсегда. Гальяна оказала себе и своей Академии медвежью услугу, позволив Эвансу победить на первом испытании, и теперь её охватила жажда возмездия. Больше она не потерпит поражение. С того момента, как Гальяна разгадала, в чём заключается второе испытание, она поняла, что ей представится долгожданная возможность. Гальяна готовилась неделями, охваченная целеустремлённой решимостью. Она продумывала стратегии, занималась и немало осознала во время поиска нужной информации. Не только об испытании, но и о её личном соревновании. Драко Малфой был умён и силён магически, а ещё, судя по тому, что заприметила Гальяна, удивительно хитёр. Он не искал всеобщего внимания — как можно было ожидать от сына Министра — а скорее держался где-то на заднем плане, выходя в свет лишь в том случае, когда ему самому было удобно. Но от этого он выглядел гораздо более коварным. Малфой был доволен тем, что оставался незамеченным; само поведение парня, казалось бы, давало возможность другим унизить его — но именно тогда, когда он мог с лёгкостью парировать любой выпад. На самом деле, единственным пятном в его репутации оказалась очевидная привязанность к грязнокровке, жившей на содержании Малфоев, но, как считала Гальяна, никто не идеален. Впрочем, он являлся достойным противником, которого нельзя недооценивать, однако при этом не представлял особой угрозы. Нет. Бесспорной угрозой всего этого Турнира был Эванс. Как бы ни было больно это признавать, он оказался сильнее, чем ожидалось. Гальяна наблюдала за ним с самого первого дня их встречи: как юноша вышагивал по коридорам, словно возомнил себя пупом земли; как Эванс вёл себя на уроках, отвечая на вопросы с небрежным высокомерием и рассеянно побеждая на магических дуэлях; казалось, он даже не понимал, как ему повезло оказаться на первом месте. Гальяна следила, как Эванс разговаривает со сверстниками, с насмешкой подмечая, что даже дети из семей высокопоставленных чистокровных подчинялись его прихотям без капли стыда или вины. Гальяна наблюдала, расстроенная и кипящая от негодования, как Эванс танцевал с Беллатрикс Лестрейндж — одной из любимиц Тёмного Лорда — и с презрением ушёл от женщины прочь. Она видела, как Люциус Малфой — чёртов Министр — отвёл парня в сторону и проводил на тот же этаж, куда Тёмный Лорд поднялся всего несколькими минутами ранее. Теперь все кусочки мозаики воссоединились, и Гальяна смогла увидеть полную картину происходящего — но она по-прежнему была обескуражена. Почему он? Почему именно Эванс привлёк внимание сильнейшего мага из ныне живущих? Гальяна подозревала, что Тёмный Лорд намеревается расширить границы своих владений и уже обратил свой взор на Европу — да и отец объяснил, насколько для них будет выгодно заполучить благосклонность этого человека сразу после её появления в Хогвартсе. Гальяна думала, что, став чемпионом, вызовет хоть какой-нибудь интерес, но Тёмного Лорда, похоже, заботил только грёбаный Адриан Эванс. Чушь какая-то. Да, Эванс оказался весьма талантлив для грязнокровки — это Гальяна могла признать — и на вид не так уж уродлив, но помимо этого в нём не было ничего примечательного. Ни богатства, ни связей, ни политического веса. У Тёмного Лорда не было ни единой мыслимой причины так увлекаться им. Гальяна ничего не понимала, но знала, что всё это больше не имеет значения. Она покажет им всем здесь и сейчас, что Эванс — всего лишь червяк, по сравнению с человеком высшего сорта.***
Драко замер, когда до него донёсся тихий шорох. Он медленно повернул голову к источнику звука, с трепетом затаив дыхание. По его затылку побежали мурашки. Драко молча погасил люмос, светивший из кончика палочки, и гнетущая тьма мгновенно поглотила его. Глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть — и весь этот краткий миг пульс заполошно стучал у него в ушах — но к тому времени шорох уже звучал слишком далеко, так что отследить его источник возможности не было. Драко выдохнул и рассеянно потёр руки, когда стало холоднее. Он только что сбежал от гнезда пикси, на которое наткнулся несколько минут назад. Тонкие, как бумага, царапины на его лице и руках служили ехидным доказательством любви этих созданий к ревностной охране своей территории. Драко легонько почесал кровоточащую щеку и быстро огляделся. Он искренне надеялся, что остальные живы. Было бы ужасно добраться до финиша и обнаружить, что оба его противника трагически погибли. Драко вытер руку о штаны и вздохнул. Сфера раздражающе парила вокруг. Ненавижу этот глупый Турнир, посетовал юноша.***
Адриан залез на упавшее дерево, двигаясь уверенно, но осторожно. Рёв реки, бурлящей прямо под ним, был поистине оглушительным. Небо, виднеющееся меж кронами деревьев, медленно темнело. Близилась ночь. Не так давно Адриан мельком увидел кентавра, но существо исчезло прежде, чем он успел хотя бы моргнуть. Это давало небольшую надежду, что Адриан находится не в самой опасной зоне — иначе кентавры наверняка предупредили бы его. Гермиона говорила, что они будут незаметно вести чемпионов по правильному пути на протяжении всего испытания. Подойдя к концу своего импровизированного моста, Адриан спрыгнул на землю и вытер лоб. От битвы с красными колпаками не осталось ни следа — первое, что он сделал, так это избавился от грязи заклинанием — но Адриан всё равно не ощущал себя чистым. Этот инцидент повлиял на него больше, чем можно было подумать, а потеря самоконтроля напугала юношу. Он давно не испытывал такого гнева. Даже ссора с матерью не довела его настолько. Адриан вздохнул, откладывая произошедшее до тех пор, пока у него не появится время, чтобы разобраться в своих запутанных эмоциях. Прямо сейчас ему нужно было просто выбраться из этого проклятого леса. Адриан пригнулся. Пока он не осмеливался зажечь люмос, предпочитая дать глазам привыкнуть к кромешной темноте. К тому же, любой свет неестественного происхождения только привлечёт существ разного толка, а с сияющей сферой дела и без того обстояли довольно плохо. Ухудшать ситуацию ещё больше не хотелось. Он обогнул дерево, проводя по нему рукой. Сделав всего два шага, Адриан ничком рухнул на землю. В воздухе просвистело заклятие, ударившись в ствол дерева, где всего секунду назад была его голова. Адриан перекатился в сторону, чтобы дерево оказалось между ним и его пока невидимым врагом. Едва он подтянул ноги поближе к себе, в безопасное место, как ядовито-фиолетовый луч очередного заклинания попало в землю прямо рядом с юношей, взорвавшегося с такой силой, что его чуть не отбросило. — Сбегаешь, Эванс? — послышался насмешливый голос, и Адриан ударился затылком о дерево, закатывая глаза. — Серьёзно, Кайзер? — рявкнул он, окружая себя магией, чтобы отыскать девушку. Адриан не успел даже увидеть её, так поспешно она скрылась из виду, но если сможет определить местонахождение, то сможет и атаковать. — Уже не смешно даже. — Нет, — отозвалась Кайзер, чей голос раздавался отовсюду, — смешно — это когда кто-то вроде тебя думает, будто может сравниться с кем-то вроде меня. Адриан приподнялся. Кайзер воспользовалась чарами Сонорус, которые придали её словам, эхом отражающимся от деревьев, жуткое, неземное звучание. Юноша покачал головой, вытаскивая палочку. Скорее всего, за громким голосом она скрывала шум шагов, пока пыталась подобраться к нему со спины. Магия Адриана вырвалась наружу и ринулась куда-то влево. Юноша вновь развернулся и вовремя взмахнул палочкой, создавая щит. Луч рассыпался на жёлтые искры, разбивая защиту, которая, однако, остановила проклятие. Он покрепче стиснул палочку, сфокусировал взгляд на роще напротив и с громким треском исчез. Адриан тихо охнул, приземлившись на ухабистую землю. Нужно двигаться дальше, прежде чем Кайзер найдёт его — прежде, чем заметит грёбаную сферу и выследит. Он уже смог различить мягкое сияние артефакта, которое медленно направлялось к нему. Адриан не был готов к дуэли посреди Запретного леса. Вообще он полагал, что остальные чемпионы тоже будут стремиться поскорее выбраться отсюда. Нужно было догадаться, что Кайзер воспользуется этой возможностью, чтобы проследить за ним. Она ведь нацелилась на него с самого начала. Адриан направил палочку на сферу, призвав её к себе. Та пронеслась через рощу, и юноша ловко поймал её рукой, после чего взмахом палочки отправил в совершенно другом направлении. Этого хватит ненадолго, но времени всё же будет достаточно, чтобы обмануть Кайзер. Адриан двинулся в противоположную сторону, прижался к дереву и принялся ждать. Он ощутил приближение магии Кайзер, а когда девушка прошла мимо него, резко схватил её. Кайзер извивалась как кошка, но Адриан держал крепко и даже смог повалить её на землю. — Отпусти меня! — выплюнула она, подрагивая всем телом. — Слушай сюда, сука, — прошипел Адриан, прижимая её руку, сжимающую палочку, к земле, и отбиваясь от другой конечности, пытающейся расцарапать ему лицо, — у меня нет времени на разборки с твоей идиотской манией величия, — девушка попыталась ударить его кулаком в челюсть, но Адриан пружинисто отшатнулся. А вот увернуться от локтя, которым она нацелилась на его горло, оказалось немного сложнее. — И вовсе это не мания величия, просто я лучше тебя, — огрызнулась Кайзер, схватила его за предплечья и дёрнула с такой силой, что перебросила юношу через голову. Он упал спиной на землю, стараясь как можно быстрее увернуться, когда девушка бросилась на него. Адриан ударил её коленом в живот и отбросил подальше от себя, а затем вскочил на ноги — Кайзер резво сделала то же самое. — Для той, кто так презирает магглов, ты удивительно хорошо умеешь драться — прямо как они, — насмешливо протянул Адриан и побежал, спешно прячась за дерево, когда девушка отправила в него очередное заклятие. — А ты, похоже, не умеешь ничего, кроме как сбегать, словно жалкий трус, — парировала она, в равной степени язвительно и расстроено. — Я предпочитаю считать это стратегическим отступлением! — крикнул Адриан, метаясь между зарослями кустов. Он развернулся, взмахнул палочкой и прислушался, удостоверяясь, что Кайзер упала на землю — корни, которые Адриан призвал с помощью магии, обернулись вокруг её ног. Юноша остановился, с удовлетворением наблюдая, как Кайзер дёргается, пытаясь высвободиться. Она посмотрела на него горящими от ярости глазами. — Ты трус, Эванс, и когда я покончу с тобой, родная мать не захочет тебя видеть. У Адриана перехватило дыхание; не сдержавшись, он отшатнулся, поражённый её словами. Это бред. Кайзер не знала — не могла знать — но в своей слепой ярости она каким-то образом задела его самое больное место. И широкая ухмылка, которой девушка его одарила, сразу дала понять, что она заметила его слабое место. Сдержанность Адриана полетела к чертям, но прежде, чем он успел хоть что-то сказать, Кайзер опустила руку. Глаза юноши расширились, когда кончик её палочки коснулся земли. Он отскочил, когда увидел, как почва пошла волнами, резко помчавшимися к нему. Адриан ничего не смог, только прикрыть лицо, как земля под ним взорвалась, подбрасывая его в воздух. Он охнул, когда рухнул обратно, а затем покатился с пригорка куда-то вниз, всем телом ударяясь о камни и торчащие корни деревьев. Падение резко прекратилось, и Адриан, кашляя и задыхаясь, попытался подняться на отказывающиеся слушаться ноги. Земля под его пальцами казалась странно мягкой, точно бархат, а вокруг стоял тошнотворно-сладкий запах. Адриан осторожно приподнялся, покосившись на низину, куда упал. Все земли вокруг усеяны странными белыми пятнами, а когда он осторожно провёл по одному из них рукой, то, наконец, понял, на что приземлился. Паутина. Адриан вскочил на ноги, а затем замер, не решаясь сделать и шага. Его ноги запутались в длинных шелковисто-белых прядях паутины, тянувшихся до самых деревьев и уходящих куда-то во тьму — далеко за пределы его зрения. Юноша прикусил губу. Его падение наверняка уже услышали все местные обитатели: вибрации от взрыва распространялись на многие мили во всех направлениях. Нужно было быстро соображать, потому что ему совершенно не хотелось столкнуться с акромантулами. Одной порции яда было достаточно, чтобы парализовать несколько взрослых мужчин, а если ничего не предпринять, то она может и остановить сердце. Сверху послышался шорох, и, когда Адриан поднял голову, то увидел смотрящую на него Кайзер. Лицо девушки было бесстрастным, как вдруг она внезапно ухмыльнулась. Адриан нахмурился. — Мне стоит рассчитывать, что ты захочешь протянуть руку помощи? — негромко спросил он, и без того зная ответ. Кайзер ожидаемо рассмеялась — слишком отрывисто и громко. — Нет, я думаю, это послужит для тебя отменным уроком, Эванс, — на манер ликующего ребёнка она подняла руку и продемонстрировала юноше то, что сжимала указательным и большим пальцем. Девушка осторожно помахала его волшебной палочкой. Паника накрыла Адриана с головой. — Ты, грёбаная… — Думаю, я оставлю её себе, — перебила его Кайзер, — в качестве трофея. Может, даже отдам потом твоим друзьям на память. В конце концов, — она внимательно огляделась, — не думаю, что к тому времени, когда пауки покончат с собой, от тебя вообще что-то останется. Адриан оглянулся и услышал, как нарастает тихое пощёлкивание. — Кайзер, клянусь любым богом, которому ты молишься — когда я выберусь отсюда, закопаю тебя живьём. Девушка оскалила зубы. — Обещания, одни обещания. Наслаждайся смертью, Эванс, — а затем она отошла от края оврага и исчезла из его поля зрения. Адриан выдал матерную тираду, ругаясь долго и тихо, чувствуя искреннюю ненависть к поступку Кайзер. — Если она сделает что-нибудь с моей палочкой, я убью её, — прошептал он себе под нос, но эта мысль тут же вылетела у него из головы, когда грохот рикошетом ударил по паутине и заставил его вздрогнуть. Адриан повернул голову в сторону, откуда послышался грохот, и у него перехватило дыхание, когда он заметил восьминогое нечто, появившееся на краю поляны. Оно было огромным. — Вот чёрт, — выдохнул Адриан — по мере того, как он оглядывался, из теней вокруг появлялось всё больше и больше тварей; а когда поднял голову, то увидел, как целые десятки спускаются по паутине вниз. — Если я умру в лесу, то здорово разозлюсь. Рядом раздалось жужжание — быстро бросив взгляд в сторону его источника, Адриан увидел, как сфера, слабо трепыхаясь, пытается вырваться из паутины, куда ненароком угодила. Прищурившись, юноша бесстрастно наблюдал, как один из акромантулов подобрался к ней и одним ударом расколол защитные чары. Слабое свечение угасло, а затем исчезло совсем — Адриан сразу подумал о том, что зрители сейчас, наверное, сходят с ума. Но уничтожение сферы было настоящим подарком небес — теперь сотни людей не следили за каждым его шагом, а значит, можно не слишком беспокоиться о раскрытии некоторых своих умений. Адриан вскинул руки, быстро прикидывая, сколько пауков находится в пределах досягаемости. А затем мягкий, бело-голубой свет начал исходить из его ладоней.***
Он, прищурившись, посмотрел на небо, наблюдая, как луна медленно взбирается на макушки деревьев. — Здравствуй, старая подруга, — прошептал он, слабо улыбаясь. Позади него яростно задребезжала клетка, вокруг эхом разносилось рычание. — Ой, да замолкни уже, дворняга! — рявкнул он, отстраняясь от деревьев, и ударил палкой по решетке. Зверь мгновенно съёжился в углу, подальше от него: гнев сменился жалким скулежом. — Ещё возьмёшь своё, не переживай. Он вытащил из кармана часы; на его губах вновь заиграла улыбка. Следом за часами карман покинула другая вещица — и мужчина хорошенько встряхнул её. Он бросил рубашку в клетку, и зверь тут же бросился к ней, принюхиваясь и разрывая на ошмётки. На его губах уже виднелась пена. В глазах зверя не осталось ни малейшего следа человечности, только животный голод. Мужчина потянулся к замку: — Ты знаешь, что делать. Он распахнул дверцу клетки и сразу отскочил подальше, взбежав на ближайшее дерево. Зверь вырвался из клетки, окинул мужчину долгим взглядом и исчез в зарослях. Где-то через минуту мужчина снова пружинисто и бесшумно спрыгнул на землю. Он отряхнул руки, смахивая щепки коры и глядя зверю вслед. — Бедный ублюдок, — протянул он, покачав головой. Леди была определённо не из тех, кто довольствовался полумерами; однако, по его мнению, обрушить что-то подобное на ничего не подозревающего мальчика — это уже слишком. Но теперь происходящее не в его власти. Далеко в лесу завыл волк.***
Примечание автора: Люблю читать ваши мысли по поводу сюжета, так что добро пожаловать в тамблер. Спасибо, ребята! Примечание переводчика: Я думала, что никто в этом фике не сможет разозлить меня сильнее Лили. Но тут вмешалась Гальяна и, кажется, побила рекорд: D Сейчас-то Тёмный Лорд обратит на тебя всё своё пристальное внимание, дурочка. Ангел Драко: уф, надеюсь, эти двое не пострадали, будет ужасно, если они погибнут… Кайзер и Адриан: демонический хохот.