***
Сердце Клэр заполошно забилось где-то в горле, когда проекция Адриана исчезла. Наступил пугающий момент абсолютной тишины, пока все осмысливали произошедшее — и это казалось бесконечным — а затем пал. Разверзся ад. Девушка с трудом приходила в себя, пытаясь избавиться от удушающей хватки шока; Якоб вскочил на ноги, его примеру спешно последовал Альберт, как вдруг весь стадион взорвался какофонией шума. Сотни голосов начали раздаваться отовсюду одновременно: требования, ругательства, слившиеся в полный хаос, срывались с языков каждого. Клэр крепче стиснула ладонь Рейны, которую всё ещё сжимала в руке. Глаза девушки отчаянно оглядывали внезапно опустевшее пространство, где буквально только что находилась проекция её друга. В глазах защипало. Адриан так хорошо справлялся. Он уверенно двигался вперёд, практически не прекращая путь, а его встреча с красными колпаками лишь послужила доказательством магического мастерства Адриана в умах всех и каждого. В конце концов, огонь из всех элементов считается самым сложным для контроля, а он столь искусно управлялся с ним. У Адриана всё должно было быть замечательно. Он ведь слишком хорош для иного исхода. Но стоило этой мысли укрепиться, как Клэр поняла, что несправедлива к другу. В Турнире ничего нельзя гарантировать, уж она-то прекрасно об этом знала, но Адриан обладал такими способностями, что заставлял всех вокруг считать его непобедимым. С ним всё было бы в порядке, поправила себя Клэр, если бы Кайзер не напала на него. Такое было разрешено — это девушка тоже знала. Само испытание оказалось довольно расплывчатым — раз что-то не было заранее оговорено и запрещено, то любое действие чемпионов можно оправдать. Но это выглядело так… так неспортивно. Мелочно и коварно. Клэр не была настолько наивна, чтобы искренне считать, будто люди их поколения избавились от предрассудков, касаемо статуса крови. Она многое видела и слышала, чтобы понимать — маги по-прежнему придают слишком большое значение происхождению и статусу. И Клэр давно знала, что Адриан, будучи магглорождённым, в детстве слышал уйму насмешливых поддёвок и мерзких намёков. И она подозревала, что Кайзер тоже придерживается подобных устаревших взглядов. Но Клэр никогда бы не подумала, что девушка в открытую попытается убить Адриана. Он ведь не сделал ничего угрожающего, даже не знал о её присутствии поблизости. И всё же Кайзер напала на него, застав врасплох, и бросила посреди гнезда акромантулов. Не говоря уже о том, что украла его палочку. Будут последствия. Клэр ни в коем случае не позволит спустить с рук такой поступок. Её внимание привлекла внезапная суматоха, несколько голосов перекричали толпу, и девушка обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из её однокурсников — Натаниэль — ударил ученика Дурмстранга прямо в лицо. Началось. Клэр пихнули в спину, почти выталкивая девушку с места, пока остальные её сверстники ринулись в гущу событий — только вот непонятно: собирались они прекратить драку или наоборот, подлить масла в огонь. Их секция погрузилась в анархию; ученики Бобатона в синих одеждах ринулась на Дурмстранг, одетый в красное, в воздухе повисло напряжение, хотя пока не было произнесено ни одного заклинания. Рейна обхватила Клэр руками, прижимая к себе, а драка, тем временем, продолжалась. Поверх чужих голов девушка смогла разглядеть, как разные чиновники с переменным успехом пытаются уладить ситуацию. И всё, о чём Клэр могла думать в тот момент, что Адриан, несмотря на свою выдержку и дисциплинированность, точно захотел бы оказаться посреди этого бедлама. Прежде чем драка вылилась во что-то серьёзное, по всему стадиону прокатилась мощная, ледяная волна сырой магии, угрожающе обвившаяся вокруг шеи Клэр. У девушки заложило уши, а по коже побежали мурашки. С трудом поворачивая одеревенелую шею, Клэр поискала глазами источник обжигающего холода и совершенно не удивилась, увидев стоящего перед ними Тёмного Лорда. Мужчина оглядел их всех так, что казалось, будто он встретился взглядом с каждым присутствующим на стадионе одновременно. Когда Волдеморт заговорил, его голос звучал мягко — в отличие от обычного соноруса. — Хватит. Клэр судорожно вздохнула, а её лёгкие заныли, когда приказ мужчины подействовал на них всех. Медленно, словно перепуганные зверьки, ученики расселись по местам, стараясь двигаться как можно тише под тяжестью неодобрения Тёмного Лорда. Клэр не сводила с него взгляда и потому увидела, как мужчина повернулся к одному из чиновников — Министру Британии — и кивнул, прежде чем занять своё место. Люциус Малфой встал, и когда он заговорил, его голос мягкой волной разнёсся по всему стадиону. — Адриан в порядке, — прошептала Рейна, и Клэр тут же отвернулась от политика к подруге, изумлённая уверенностью её слов. Взгляд Рейны был устремлён на Тёмного Лорда — пристальный, выискивающий что-то, но не выражающий явного беспокойства. Похоже, она была единственной, на кого не подействовала всепоглощающая, гнетущая сила магии Волдеморта. — Откуда ты знаешь? — спросила Клэр, крепче стискивая ладонь подруги. Малфой только что тоже сказал нечто подобное, прежде чем перейти к обсуждению того, что случилось со сферой, необходимой для отражения успехов Адриана — однако Клэр доверяла словам подруги больше, чем министру чужой страны. Рейна склонила голову и поджала губы: — Он выглядел бы куда более обеспокоенным, будь Адриан ранен, — после этого она умолкла, оставив девушку в замешательстве. Клэр уставилась на Рейну, сбитая с толку уверенностью в её голосе. Та искренне верила, будто Тёмный Лорд проявил бы больше эмоций, окажись Адриан в опасности. Не сказав ни слова, Клэр вновь бросила взгляд на мужчину и подумала, что тот действительно выглядел довольно спокойным, несмотря на исчезновение проекции одного из чемпионов. Но Тёмный Лорд всегда казался невозмутимым. Как Рейна может быть так уверена? Якоб наклонился ближе, задавая тот же вопрос: — Ты уверена? Клэр почти чувствовала, как Альберт тоже напрягся, желая услышать ответ Рейны. Лица обоих юношей были искажены отчаянием. Рейна пропустила вопрос Якоба мимо ушей, вместо этого рассеянно похлопав Клэр по руке. — Верь мне. Если бы с Адрианом что-то случилось, он не был бы так спокоен, — взгляд её подруги помрачнел, став непроницаемым. — Волдеморт… заинтересован в Адриане. Он нужен ему живым. Клэр остолбенела, переглянувшись сначала с Якобом, затем с Альбертом. Она не знала, что было более поразительным: что Волдеморт хочет завербовать Адриана — который не считал нужным держать своё мнение об этом человеке в секрете; или что Рейна назвала его имя вслух. Никогда прежде она не вела себя так неуважительно. Клэр прикусила нижнюю губу. За всем этим крылось нечто большее: что-то произошло между Адрианом, Рейной и Тёмным Лордом. Но она понятия не имела, что именно, и её расстраивало то, насколько далека и непонятна была сложившаяся ситуация. — Не переживай, Клэр, — произнесла Рейна посуровевшим голосом. — Лучше начинай думать о мести. Кайзер объявила войну Адриану, а, следовательно, и всему Бобатону. Будучи его друзьями, с нашей стороны было бы упущением не ответить на её бездумную провокацию. И вот это точно немного уняло страх Клэр.***
Люциус откинулся на спинку скамьи, лихорадочно рассматривая проекцию Драко и отчаянно пытаясь убедиться, что его сын по-прежнему в полной безопасности. После суматохи с пропажей Поттера — Эванса, мысленно поправил себя он — Люциус начал волноваться ещё больше. Благодаря вмешательству Лорда, зрители угомонились — в крайнем случае, хотя бы стали вести себя сдержаннее. Однако сидевшие рядом политики всё ещё кипели от гнева. Министр Лекюе, в частности, явно была в шаге от того, чтобы выбросить из головы политику и броситься на Министра Скандинавии из-за столь вопиющего поведения его чемпиона. Единственное, что, казалось, останавливало женщину — присутствие советников, отчаянно шепчущих ей что-то на ухо. Что бы они ни говорили, этого оказалось достаточно, чтобы держать Лекюе в узде, но в её взгляде появилось что-то тёмное и жаждущее возмездия, заставившее Люциуса осторожно отодвинуться подальше. Малфой бросил быстрый взгляд на своего Лорда. С той же секунды, когда сфера перестала передавать изображение Адриана — на самом пугающем моменте, когда Эванс оказался в гнезде акромантулов — Люциус опасался реакции Лорда. Они оба знали, что сферы вполне можно уничтожить, но охвативший мужчину ужас от того, что это будет расценено, как его собственная ошибка, на мгновение заставил Люциуса затаить дыхание. И это было бы вполне понятно, учитывая сильную заинтересованность его Лорда в Эвансе. Но мужчина ничего не сказал: лишь немного нахмурился, когда проекция Адриана исчезла, но ненадолго. Даже сейчас, подавив панику зрителей, он не выглядел особо встревоженным тем фактом, что мальчик остался без палочки, да ещё и столкнулся с одними из самых опасных существ во всём Запретном Лесу. И чем дольше Лорд сидел, не выказывая и толики беспокойства, тем больше тревожился Люциус, отчего в груди неприятно заныло. В Волдеморте чувствовалась некая непоколебимая уверенность, и внезапно министр испугался не за Эванса, а его самого. Лорд не был бы столь уверен, если бы не считал, что мальчик способен справиться с ситуацией самостоятельно; эта уверенность дала Люциусу понять, что Эванс гораздо опаснее, чем он изначально решил. У министра возникли некоторые подозрения, когда он впервые встретил мальчика в кабинете Корина много месяцев назад; новость, что тот оказался пропавшим наследником Поттеров, раскрыла некоторые тайны, окружавшие этого ребёнка. Он знал, что мальчик был грозным противником, но и самому Люциусу туговато бы пришлось с таким-то количеством акромантулов даже с палочкой. А без неё смерть практически гарантирована, если только… Глаза Люциуса расширились от нелепости этой мысли. Семнадцатилетний мальчик, практикующий беспалочковую магию? Без артефакта, способного обуздать поток магии и направить его, это всё равно, что пробить дыру в дамбе — ущерб, причинённый ядру Эванса, будет колоссальным. Люциус знал лишь одного человека, способного применять беспалочковую магию — и то был его Лорд. Чтобы обрести возможность управлять своей магии без помощи артефактов, необходимы долгие и кропотливые тренировки, а большинство ведьм и волшебников даже за годы практики могли сколдовать только самые простые заклинания. Сама мысль о том, что мальчик, едва достигший совершеннолетия, так поднаторел в мастерстве беспалочковой магии, была абсурдной, и всё же теперь, когда она укоренилась в голове мужчины, Люциус не мог отбросить её. Владеет ли Эванс беспалочковой магией? И если да, то насколько он хорош? — Милорд? — мягко позвал он, стараясь не показывать, как потрясло его это открытие. — Всё в порядке, Люциус, — ровно отозвался мужчина, его взгляд устремился куда-то вдаль, а мысли явно витали где-то не здесь. — Он справится. Такой туманный ответ нисколько не развеял возникшие подозрения, но Люциус откинулся на спинку скамьи и решительно отбросил мешающие мысли, планируя обдумать всё попозже. Сейчас не время. Люциус вновь сосредоточил всё своё внимание на сыне. Он надеялся, что Нарцисса тоже видит его и так же гордится Драко — способным юношей, которого она вырастила.***
Драко споткнулся о торчащий из-под земли корень. Он выругался, схватился за ствол дерева, чтобы не упасть, и ненадолго прислонился к нему, пытаясь отдышаться. Оставалось надеяться, что мать не увидела этого позора. Порезы, оставленные пикси, не так давно онемели, и хотя это должно было встревожить Драко, сейчас он просто хотел выбраться из этого проклятого леса. Финиш уже где-то неподалёку. Драко пересёк реку около получаса назад, и, если он правильно запомнил карту, то идти оставалось меньше часа. Юноша тяжело вздохнул, смахнул чёлку с лица и поморщился — он испачкался с головы до ног. Первое, что Драко сделает, когда выберется отсюда — примет ванну. Юноша оттолкнулся от дерева и вновь побежал трусцой. Драко задавался вопросом, добрались ли Эванс и Кайзер до финиша, или он лидирует? За всё это время никто из них не повстречался ему на пути, и трудно было сказать, что Драко испытывал по этому поводу. Эвансу он был не прочь проиграть. Этот парень показывал себя на удивление приятным соперником на протяжении всего Турнира, а ещё прокладывал свой собственный путь, не вступая даже в подразумевающиеся соревнования с другими чемпионами с сознательным безразличием. Драко с лёгкостью мог представить, как они сохраняют свои странные дружеские отношения и в будущем. А вот Кайзер ему совершенно не нравилась. Эта девушка оказалась слишком злобной, жестокой и помешанной на собственном превосходстве. Она до боли напомнила Драко его тётю, а подобное сравнение никому не пришлось бы по нраву. Юноша видел, как Кайзер разговаривала с Эвансом: каждое её слово сквозило отвращением, а в глазах девушки появлялся мрачный блеск, стоило тому оказаться в поле её зрения. А с тех пор, как Эванс выиграл в первом испытании, стало только хуже. Драко не мог вспомнить то далёкое время, когда он придерживался подобных взглядов, но знал, что такое было. Когда Гермиона только стала членом их семьи, Драко целые недели и месяцы искренне презирал её и обвинял в сложившейся ситуации. Он не осознавал, что девочка оплакивает разлуку с семьёй, из которой её забрали, и отчаянно желает, чтобы настоящие мама с папой пришли и увели её из дома, полного незнакомцев. Драко был ребёнком, маленьким и глупым, тщеславным и не желающим выходить за рамки своих желаний; в течение первого года он причинил Гермионе немало боли. А когда её довели до слёз прямо у Драко на глазах, он, наконец, понял, насколько был не прав, и встал выше собственного эгоизма — а теперь не мог представить свою жизнь без неё. От мысли о том, что Кайзер посмеет сказать что-нибудь мерзкое Гермионе, у Драко внутри поднялась буря негодования. Он решительно отказывался проигрывать кому-то вроде этой девушки. Драко закусил губу, перебираясь через спутанные корни деревьев. Луна уже стояла высоко в небе, а воздух так похолодел, что пробирался сквозь греющие чары и опалял кожу. Юноша потёр руки, безуспешно пытаясь согреться, и едва заметил, как перехватило дыхание, когда тишину прервал пронзительный вой. Драко замер, нахмурился и невольно напрягся. Сфера плавно остановилась рядом с ним. Казалось, каждый волосок на его теле встал дыбом, когда протяжный звук эхом разнёсся вокруг. Он был глубоким и гортанным. Диким. Проникал вглубь до самых костей, пробуждая низменные инстинкты, отчего глаза заволокло пеленой, а в кровь выбросился адреналин. Драко тяжело сглотнул, крепче стискивая палочку. Он ещё раз посмотрел на небо, и его тут же окутал страх, когда оказалось, что луна, едва виднеющаяся сквозь густую крону деревьев, полная. Это невозможно, — подумал юноша, снедаемый отчаянием и страхом. — Тут же повсюду стоят защитные чары, через них не пробраться. Раздался ещё один вой, на сей раз куда громче, и хотя до этой ночи Драко ничего подобного не слышал, он понял, что то был зов оборотня. Юноша неосознанно отшатнулся, стук сердца перекрыл все остальные звуки леса. Драко врезался в дерево и испуганно отскочил. Он попытался вспомнить всё, что знал об оборотнях, но разум, охваченный страхом, был неспособен придумать хоть что-нибудь полезное. Сейчас ему очень не хватало Гермионы, знавшей всё на свете. Вой, раздавшийся в третий раз, прозвучал намного отчётливее, эхом отдавшись от деревьев, и Драко с ужасом осознал, что магическая тварь куда ближе, чем была буквально пару мгновений назад. Оборотень определённо направлялся к нему. И через считанные минуты будет рядом. Драко обошёл дерево, в которое врезался, быстро пятясь назад и спешно пытаясь придумать план. Бежать бессмысленно, он не сможет перегнать оборотня, да и достаточно всего одного укуса, чтобы ему настал конец. Драко направил палочку в землю. — Протего дуо, — прошептал он, наблюдая, как лёгкая зелёная рябь протянулась от лиственной подстилки вверх, заканчиваясь где-то у него над головой, создавая защитный купол. Руки Драко тряслись, а дыхание урывками вырывалось из груди, пока он стоял и напряжённо прислушивался к тихим шагам, медленно приближающимся к нему. Глаза юноши метались туда-сюда, до боли всматриваясь в каждую тень, пытаясь понять, какая из них представляет угрозу, и потому он не заметил, как что-то метнулось к нему сбоку, врезавшись в щит со снопом зелёных искр. Драко не закричал, просто с силой стиснул зубы, но отшатнулся от места удара. Напавшего отбросило на несколько метров, благодаря чему Драко смог, наконец, впервые хорошенько рассмотреть это существо. Он видел фотографии и рисунки в учебниках и газетах, но никогда прежде не сталкивался с ними вживую. Жуткое зрелище. С оборотнем явно что-то случилось: он оказался худым, вплоть до истощения. Руки и ноги выглядели слишком длинными, кожа обтянула скелет, а лицо было измождённым и залитым как засохшей, так и свежей кровью. В уголках глаз скопившаяся слизь покрылась коркой; вдруг Драко пришлось сглотнуть подступившую к горлу желчь, когда он увидел клеща, ползущего по шрамам, испещрившим безволосое тело. В глазах оборотня не осталось и следа чего-то человеческого, потому всякая надежда на возможность поговорить с ним и успокоить, угасла. Драко поднял руку, махнув палочкой в сторону напавшего. Если ему удастся нанести один-единственный удар достаточно сильным заклятием, то, возможно, появится шанс на спасение. Драко был очень даже неплохим дуэлянтом, который умел в равной степени и нападать, и защищаться. Хотя раньше юноше приходилось сражаться только под присмотром — с профессорами или репетиторами, готовыми в любой момент вмешаться — против людей, которые на самом деле вовсе не собирались как-то ему навредить. Сейчас дела обстояли иначе, и Драко никогда в жизни не испытывал большего страха, чем когда смотрел прямо в глаза голодному хищнику. Голод существа был столь велик, что пробудил в юноше первобытный ужас и заставил резко отшатнуться. Листья под подошвой его ботинок зашуршали, и оборотень снова бросился на свою добычу. Драко отскочил: хотя он прекрасно знал, что купол защитит его, всё равно не мог сдержать инстинктивного порыва бежать, когда к нему ринулось опасное существо. Оборотень вновь врезался в щит, подняв тот же сноп зелёных искр, но, в отличие от прошлого раза, его не отбросило в сторону. Драко отступил не глядя, пока хищник старательно разрывал щит с неожиданным упорством. Юноша поднял палочку, намереваясь отбросить зверя, как вдруг последний удар когтей разрушил защитный купол. Драко замер, оборотень тоже — сам воздух, казалось, застыл. А затем Драко сделал нечто невероятно глупое. Побежал. Юноша метнулся в чащу и быстро бросил парочку заклинаний через плечо, отправляя взрывное заклятие вдогонку, отчего на тропу рухнуло дерево, преграждая путь. Драко готов был поклясться, что сквозь шум в ушах слышит громкое ворчание и тяжёлую поступь оборотня; случайно или же инстинктивно юноша повернул обратно, обежав дерево, когда мимо пронеслась огромная тёмная фигура. Оборотень развернулся со скоростью, буквально кричащей о его нечеловеческой сущности. Драко подобрался и отскочил в сторону: воздух резко выбило из груди, когда он несуразно ударился о землю. Оборотень врезался в дерево, стоящее позади юноши, и Драко с трудом поднялся на ноги как раз в тот момент, когда существо повернулось к нему лицом, едва ли пострадав от столкновения. — Вот дерьмо, — прошептал он, — дерьмо, дерьмо, дерьмо. Существо зарычало — раскатистый гул нарушил тишину ночи — и вновь направилось к нему. Оно подобралось слишком близко и прыгнуло, Драко не успел даже поднять палочку. Вдвоём они рухнули на землю, и всё смешалось. Боль пронзила ногу, и Драко закричал, чувствуя, как одним движением ему разорвали плоть и кожу. Он бездумно махнул палочкой, без заклинания, просто хлестнул неимоверным потоком магии, отбросившей от него зверя. Драко осмотрел ногу, почти не видя сквозь пелену слёз. Всё, что он смог разглядеть в темноте — кровь, сочащуюся из длинных ран на внешней стороне бедра. Юноша икнул и тут же начал хватать воздух ртом, когда нога полыхнула болью; отдышавшись, он слабо попытался отползти подальше от оборотня. Драко зажал рану рукой, всхлипывая и слыша, как к нему подкрадывается зверь. Тяжёлое дыхание помогло Драко отыскать оборотня в темноте, и он застыл, окаменев, когда существо приблизилось к нему. Тихая мольба сорвалась с губ юноши, но тот одёрнул себя. Оборотень пригнулся, вновь готовясь к прыжку. Драко в ужасе вскрикнул, когда зверь бросился на него, и когда тот почти коснулся юноши, в худое тело ударил жёлтый луч, отбросив тварь обратно в лес, после чего послышался треск ломающихся веток и скулёж. Драко рухнул на опавшую листву, оглядываясь в поисках своего спасителя. Тут он увидел Эванса, стоявшего всего в нескольких метрах от него и с ног до головы покрытого чем-то похожим на чернила. Зелёные глаза горели невыразимой яростью, которая, впрочем, никак не коснулась Драко, когда чужой взгляд метнулся к нему. — Привет, Драко, — шутливо поздоровался Эванс, чей тон контрастировал агрессивной позе — он по-прежнему держал руку наготове, повернувшись туда, куда отлетел оборотень. — Тяжёлая ночка? Истерический смех Драко сменился рыданиями облегчения. Он наблюдал, как Эванс, уверенно шагая, направляется к нему; на этот раз звук приближающихся шагов успокаивал. Эванс остановился рядом с юношей, переводя взгляд с чащи на него. Парень скривился и осторожно наклонился, чтобы провести рукой над раной Драко. — Отиум долор, — проговорил он, и Драко тут же ощутил онемение, окутавшее ногу холодом. Он расслабился, ещё сильнее откинувшись на опавшую листву, дыша глубоко и размеренно. — Не прекращай давить, — строго сказал ему Эванс, схватил Драко за запястье и с силой прижал чужую ладонь к ране. Малфой зашипел от ноющей боли, охватившей ногу от столь бесцеремонного обращения, но повиновался, надавив на рану. — Я лишь облегчил боль. Понадобится время, чтобы остановить кровотечение, — взгляд Эванса скользнул по глубоким царапинам с таким же клиническим интересом, который Драко прежде встречал только у целителей. — А у тебя получится? — спросил он, затаив дыхание, и посмотрел на парня. Теперь, когда Эванс подошёл ближе, Драко увидел, что на нём нет ни царапины — даже несмотря на то, что выглядел тот так, будто извалялся в чьих-то кишках. Если бы Эванс не спас ему жизнь, Драко бы даже немного испугался. Эванс хмыкнул, устремив взгляд в лес, оглядывая деревья с внимательностью, мало чем отличающейся от той, что горела в глазах оборотня. — Может быть, — лениво отозвался парень, и в его голосе прозвучала странная нотка, — всё зависит от того, позволит ли наш друг заняться твоей раной, — он склонил голову на бок, и Драко, проследив за его взглядом, увидел оборотня, крадущегося обратно к их полянке. Испугавшись, Драко попытался сесть, но Эванс прижал его обратно к земле. — Нет, ты, конечно, везунчик, у которого не задета артерия, но лежи смирно и не шевелись. — Что? — рявкнул Драко, опасно повысив голос, отчего оборотень повернул голову в их сторону. Юноша дёрнулся, но едва смог двинуться с места — над ним навис Эванс, практически прижимая к земле. — Ты чего творишь? — недоверчиво прошептал он, вновь задрожав. Пальцы Эванса легонько сомкнулись на шее Драко, и лишь осторожность этого прикосновения удержала юношу от попыток вырваться. — Пытаюсь спасти нам жизнь, так что сделай одолжение — прекрати болтать. Драко сглотнул и всмотрелся в лицо Эванса, только сейчас заметив, как спокойно тот смотрит на оборотня. Взгляд его был тяжёлым — в зелёной пучине притаилась угроза и обещание расправы — и у Малфоя перехватило дыхание. Он плохо разбирался в повадках диких животных, но читал достаточно, чтобы понимать — продолжительный зрительный контакт обычно никого не радует. Это был прямой вызов, а бросать вызов оборотню казалось не самым разумным решением. — Эванс, — выдохнул юноша, когда в глазах начало темнеть. Эванс шикнул на него — звук был похож на тихое рычание, протяжное и низкое. Драко угомонился, хотя венка на его шее испуганно билась под чужими пальцами. Оборотень подошёл ближе, но остановился; верхняя губа зверя скривилась, обнажая зубы, и по чаще прокатился рык. В ответ Эванс поднялся на ноги плавным и угрожающим движением. Тепло от его близости быстро ушло, и Драко охватила сильная дрожь. — Драко, — произнёс парень тихим, но напряжённым голосом, — я собираюсь предпринять кое-что довольно безрассудное, так что будь лапочкой и помолчи. — Что ты задумал? — спросил Драко, хотя уже знал ответ, и не скрывал своего недоверия. — Будешь сражаться с оборотнем? — Что-то вроде того, — пробормотал Эванс. — Постарайся не потерять сознание до моего возвращения, мне ещё нужно разобраться с твоими ранами, — затем он перешагнул через юношу, оказавшись между ним и оборотнем. Драко уставился на спину Эванса, всё ещё до смерти перепуганный, но теперь в его груди теплилась крошечная искорка надежды. Затем он опустил взгляд на руки парня, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять — в них ничего не было. Драко открыл было рот, но зверь снова зарычал, на этот раз громче и злее. Эванс не дрогнул — просто поднял руку и широко развёл пальцы, покачиваясь на носках ботинок. Каждый дюйм его тела был напряжен и готов к бою. А затем этот ублюдок насмешливо свистнул. Он чокнутый, с ужасом осознал Драко.***
Голова у Адриана шла кругом. Он понял, что в лес заявился оборотень, как только услышал первый вой. Это застало его врасплох, потому что защитные чары Хогвартса и близко не должны были подпускать столь опасное существо. После третьего воя Адриан понял — началась охота. Адриан уже был готов покинуть опасное место, не желая связываться с оборотнем, как вдруг услышал громкий треск падающего дерева, а затем — вполне себе человеческий — вопль. Несмотря на гнев, всё ещё клокотавший в нём после поступка Кайзер, Адриан всё же не был настолько жесток, чтобы оставить человека справляться с подобной угрозой в одиночестве. А когда он увидел, как Драко упал на землю, а оборотень ринулся к нему, уже готовясь разорвать, понял, что сделал правильный выбор. Теперь, стоя между раненым юношей и голодным зверем, успевшим ранить его, Адриан не испытывал ничего, кроме охватившего его ледяного спокойствия. Магия по-прежнему клокотала под кожей, готовая вырваться в любой момент, но кончики пальцев парня ныли, покрытые волдырями ожогов от перебора с беспалочковыми чарами. Нужно быть осторожнее и не переборщить, ведь если он проиграет, то надежды на спасение не станет для обоих. Одолеть оборотня будет непросто, но Адриан уже недавно имел дело с мантикорой и акромантулами. Каждый из существ смертельно опасен, и ко всем применимо одно и то же правило — один укус, и всё кончено. Раньше смертелен был яд, а теперь — опасность заразиться. Если оборотень укусит его, то всё: он либо истечёт кровью, либо сам станет чудовищем. Ни один из вариантов его не устраивал, хотя Адриан вполне смог бы жить с волчьим проклятием, если бы до такого дошло. Юноша перевёл дыхание. Пока он успешно уворачивается и держится подальше от опасных зубов, всё будет в порядке. Единственной проблемой было присутствие Драко. Адриан мог отбиться от оборотня, мог отправить его в бегство — туда, откуда он явился — но из-за того, что Драко истекал кровью, необходимо было соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не оставить его открытым для нападения. Оборотень издал ещё одно хриплое рычание, на этот раз похожее на отрывистый лай. Он шагнул вперёд, отскочил назад, в волнении разрывая передними лапами землю. Адриан внимательно наблюдал, как существо сделало несколько шагов в сторону, а затем двинулось в обратном направлении. Оборотень пытался угрожать, запугать, и Адриан внезапно до глубины души порадовался, что до сих пор не нашёл времени, чтобы избавиться от покрывшей его крови акромантулов. Он был человеком, потому пробуждал в оборотне инстинктивное желание кусать и заражать, но к тому же источал запах одного из опаснейших магических существ. Будучи добычей, пахнувшей другим хищником, Адриан явно сбивал оборотня с толку, посылая в мозг зверя противоречивые сигналы. Даже после наглого свиста тот не решился напасть. Вот почему оборотень не приближался. Вот почему был так осторожен, оставался в стороне, хотя Адриан, по сути, заявил о своём намерении убить его. Адриан был для оборотня угрозой, просто тот никак не мог понять, насколько большой. Парень подождал, пока оборотень не начал снова расхаживать перед ним туда-сюда, а затем хрустнул запястьем и сжал ладонь в кулак. Перед ним материализовалась цепь и понеслась вперёд так быстро, что её движение было практически невозможно отследить. Оборотень вскрикнул от смачного удара. Зачарованные звенья цепи быстро обвились вокруг его морды и головы, сжимаясь до тех пор, пока челюсти звери не оказались плотно сомкнутыми. Когда оборотень заскулил и замотал головой, Адриан поднял другую руку и развернулся на пятке, призывая стену огня, тотчас окружившую его и Драко. Взметнувшееся пламя было высоким и достаточно ярким, чтобы осветить всю поляну. Адриан замер и взглянул на оборотня, которого видел сквозь огонь. Тот раздирал свою морду, пытаясь высвободиться из цепи, не замечая, что отрывает куски собственной плоти. Выгадав подходящий момент, Адриан поднял руку и сказал: — Обстрепере. Вокруг него образовалось несколько маленьких пузырьков: каждый лопнул с оглушительным грохотом, от которого зазвенело в ушах. Громкий шум заставил оборотня запаниковать и обратиться в бегство — острый слух сыграл с ним злую шутку. Адриан смотрел ему вслед, избавившись от наложенных чар только спустя несколько минут после того, как потерял зверя из виду. Он с облегчением выдохнул, закрыл глаза, чтобы немного собраться с мыслями, как вдруг тихие стоны Драко вырвали его из размышлений. Адриан быстро вернулся к юноше и присел рядом, чтобы оценить, насколько тяжела его рана — теперь света было предостаточно. Драко выглядел немного бледнее обычного, но это скорее от шока, чем от потери крови. Рана расположилась удачно — достаточно далеко от бедренной артерии — так что Адриан оставлял юношу со спокойной душой, когда уходил расправляться с оборотнем. Потому, несмотря на то, что кровотечение было довольно сильным, угрозу для жизни оно не представляло. — Как чувствуешь себя? — спросил Адриан, быстро очищая руки заклинанием, чтобы избавиться от грязи и крови акромантулов. — Дерьмово, — прошипел Драко и невольно дёрнул ногой, когда Адриан убрал мешающиеся окровавленные полоски ткани. Заклинание онемения уже должно было перестать действовать. Адриан, сузив глаза, разглядывал разорванную плоть. Рана ужасала — вспоротая кожа висела ошмётками, а обнажившиеся мышцы стали бордовыми в мерцающем свете пламени. Адриан молча изучал рану почти минуту, продумывая целый список заклинаний, которые смогут помочь, пока они не добудут для Драко немного серебра и дикого бадьяна. Адриан и сам мог бы отыскать некоторые ингредиенты, но предпочитал доверить лечение столь серьёзной раны профессионалам. — Мне… мне нужно, чтобы ты ответил на один вопрос, — выдохнул Драко, откинувшись головой на землю — теперь заклинание онемения спало окончательно, и боль усилилась. — На какой? — рассеянно спросил Адриан, махнув рукой над центром глубоких царапин. — Патет вулнере, — пробормотал он, наблюдая, как рана начала очищаться, и выступила свежая, яркая кровь. Затем, на всякий случай, добавил: — Патет инфекцио. — Это укус? Тихий вопрос смог отвлечь внимание Адриана от раны Драко. Сквозь скривившееся от боли лицо было видно, как в серых глазах бушует самый настоящий страх. Адриан снова повернулся к ноге Драко, разглядывая искорёженную кожу, выискивая колотые раны — но было сложно сказать наверняка, были ли они вообще. Парень ясно мог различить два глубоких пореза сбоку, но, учитывая форму морды оборотня, невозможно было определить, остались они от зубов или просто от когтей, ударивших вскользь. Очень хотелось солгать. — Я не знаю, — тихо, но честно сказал ему Адриан и, скривив губы, извинился, — мне очень жаль, правда, но я никогда не углублялся в процесс и последствия нападения оборотней. Драко долгое время просто молча смотрел на него, явно не видя, а затем его лицо исказилось тревогой. — Я не могу… — начал он, с трудом выдавливая слова, — я не могу стать оборотнем, — мольба была едва слышной. — Я не могу, Эванс. Я не могу, не могу. Адриан схватил его за плечо. — Прекрати, — велел он спокойным тоном, несмотря на то, что страх Драко оказался заразителен. — Мы пока не знаем, так ли это. Тебе нужно успокоиться, Драко. Но паника уже охватила юношу, накрыв с головой и унося туда, где слова Адриана стали неясным шумом. Едва ли можно вылечить того, кто трясётся всем телом. В таком состоянии сам организм отвергнет любые чары, которые применит Адриан. Необходимо вытащить Драко из этого состояния. — Твой отец наблюдает за нами, — быстро проговорил Адриан, заметив сферу, по-прежнему парящую вокруг, — и твоя мать. Они смотрят на тебя прямо сейчас. И Гермиона тоже, — имя приёмной сестры, казалось, пробилось сквозь истерику юноши, и Адриан, наконец, смог поймать его взгляд. Он успокаивающе улыбнулся. — Твоей семье нужно, чтобы ты продержался. Ещё немного. Ты же сможешь, Драко? Юноша открыл и закрыл рот, пытаясь вернуть дар речи. — Но что, если… — Ты сможешь? — перебил его Адриан, на этот раз спросив чуть жестче. Он смотрел прямо в глаза Драко, ждал, пока настойчивая просьба дойдёт до него. Через мгновение юноша кивнул. Он всё ещё приходил в себя, но уже не так сильно дрожал. Однако Драко вспотел, что встревожило Адриана. Не сказав ни слова, он прижал тыльную сторону ладони ко лбу юноши и тут же понял, что у того поднялась температура. Это было и хорошо, и плохо. Магия Драко отреагировала на рану, стремясь излечить её, но резкое падение адреналина и шок могли подействовать на организм крайне негативно. Жизни Драко это никак не угрожало, но чем скорее Адриан займётся перевязкой, тем лучше. — Хорошо, — тихо сказал он, — хорошо, а теперь я перевяжу твою ногу, после чего мы решим, что делать дальше, — Драко не ответил, что было вполне естественно. Адриан осторожно убрал руки юноши и прижал свои ладони к ранам. — Ферула. Бедро плотно стянуло повязкой. Сопутствующая заклинанию магия тоже подействовала должным образом, так что Адриан почувствовал, как напряжение покидает Драко вслед за болью. — Лучше? — спросил парень, похлопав Драко по щеке, отчего тот распахнул глаза. — Зат…нись… — невнятно пробормотал юноша. Адриан рассмеялся: — Давай, мне нужно, чтобы ты очнулся. Можешь… Он уловил какое-то движение боковым зрением, и глаза Адриана изумлённо расширились, стоило увидеть фигуру, перемахнувшую стену огня. Он едва успел подняться с корточек, когда нечто налетело на него. От силы удара парня подбросило в воздух, а уши заполонило ужасающее рычание, когда он, приземлившись на землю, откатился в сторону. Адриан резво поднялся на ноги и выругался, увидев перед собой оборотня. Должно быть, тот сделал приличный круг и достаточно разогнался, чтобы перепрыгнуть через пламя. Адриан никогда прежде не слышал об оборотне, настолько полного решимости убить кого-то. Обратившись в бегство, он должен был покинуть окрестности, чтобы зализать раны, а не возвращаться для реванша. Существо прижалось к земле, разведя длинные конечности в стороны. Его морду всё ещё обматывала цепь, стало быть, хотя бы от укусов они защищены, но вот в глазах оборотня горело истинное безумие, которое крайне нервировало. Это больше, чем обычный голод. И больше, чем отстаивание своей территории. Это была месть, простая и понятная. — Думаю, сейчас в тебе говорит некоторая человечность, — пробормотал Адриан, сгибая руки в локтях и держа их по бокам. Оборотень зарычал, скривив губы и обнажая зубы. Адриан поднял руки. Он устал от недавней битвы с акромантулами, поддержания огненного круга, а несколько исцеляющих заклинаний, понадобившихся Драко, и вовсе заставили жгучую боль в кончиках его пальцев распространиться по обеим рукам. Возможности беспалочковой магии были не безграничны — к ней нельзя было прибегать постоянно — и Адриан уже приблизился к своему пределу. Он сжал кулаки, чтобы унять лёгкую дрожь. Сейчас стоит побеспокоиться о более важных вещах — например о том, что оборотень сейчас ближе к Драко, чем к Адриану. Вот только напасть решил на него. Адриан отскочил, уворачиваясь от смертельного удара когтей. Он успешно уклонился от следующей атаки, затем отпрыгнул, спасаясь от выпада в живот. Оборотень теснил его к огню, пытаясь зажать между жаром пламени и стремительными атаками. Адриан увернулся в последний раз, крутанулся на пятке, а затем сконцентрировал магию и выхватил сгусток огня из собственноручно созданной стены. Он подавил его своей волей, превращая в шар и, размахнувшись, кинул прямиком в волка. Существо взволнованно бросилось прочь от полной ярости атаки. Адриан воспользовался кратким мгновением отдыха, чтобы передохнуть. Он уже в третий раз за эту ночь прибегал к огню, и, должно быть, в последний. Ему попросту не хватало сил, чтобы снова попытаться контролировать столь капризный элемент. Адриан махнул рукой, потушив огонь, и снова погрузил их во тьму. На мгновение — за которое у него чуть не остановилось сердце — парень потерял оборотня из виду, но услышал топот лап, когда тот снова бросился на него. Адриан отскочил в сторону, но неосторожно приземлился, после чего с трудом поднялся на ноги. Он попытался сдвинуться с места, побежать, но всего через секунду оборотень уже прижимал его к земле. Позвоночник охватила агония, когда оборотень ударил Адриана по незащищённой спине. Парень пронзительно закричал; вопль сам собой вырвался из горла, когда сила удара вжала его в землю. Он схватился за плечо; глаза заволокло слезами, когда каждый нерв в его спине полыхнул огнём. Адриан корчился, катаясь на животе: тело само скручивалось в клубок, отчаянно пытаясь хоть как-то избежать пронизывающей боли. Он давился криками, вырывающимися из горла; дыхание спёрло, а во рту скопилась кровь от того, как сильно Адриан прикусил язык. Парень прижал колени к груди, его разум настойчиво визжал, что нужно убираться подальше от нависшей угрозы — как вдруг Адриан поднял голову и увидел тощее тело оборотня, склонившееся над Драко, который всё ещё был без сознания. Нет. В ответ на мысль, полную беспомощной ярости, магия Адриана начала подниматься, подобно цунами. Пронеслась под кожей, стремясь вырваться наружу, слишком горячая, слишком сильная, неистовая и обжигающая… Адриан отпустил её, и поток чистой, сырой магии яростно вырвался наружу, ударив в оборотня и подбрасывая существо в воздух, отправляя прямиком в дерево. Тощее тело с тошнотворным хрустом распласталось по стволу. Адриан рухнул, едва сумев выставить вперёд дрожащие руки. Всё его тело ощущалось обожжённым, обнажённым, да ещё и подёргивалось от последствий магического выброса. Вкус крови во рту усилился, и что-то влажное побежало от носа к верхней губе, а затем капнуло на землю. Адриан облизнулся, его веки затрепетали, а голова стала ужасно тяжёлой. Он отрывисто закашлялся, отчего плечи затряслись, и приглушённо вскрикнул, когда ткань жилета сильно прижалась к вспоротой коже на спине. Адриан зажмурился, но заставил себя подняться. Ему нужно добраться до Драко. Придётся звать на помощь. Пошатываясь, он двинулся к юноше, минуя уничтоженную сферу, и рухнул рядом, когда ноги окончательно перестали его слушаться. Адриан приподнял голову, прищурившись, посмотрел на тёмное небо и, дрожа, как можно выше поднял руку. — Вермиллиоус, — произнёс он, изо всех сил стараясь заставить заклинание сработать. Сноп красных искр взметнулся высоко в небо. Адриан опустился на землю рядом с Драко, морщась от каждого движения, прожигающего его изнутри. Он посмотрел на красную полоску, светящуюся над ними. Прибытие официальных лиц — лишь вопрос времени. А благодаря сфере они узнают, что здесь произошло. Адриан надеялся, никто не станет возражать, что он фактически лишил их обоих возможности пройти испытание. Воцарилось долгое молчание, нарушаемое лишь его неровным дыханием и пульсирующим биением сердца, пока, сквозь дымку, окружающую разум парня, не прорезался мерзкий влажный хруст. Адриан ошеломлённо вскинул голову, изо всех сил пытаясь сосредоточить взгляд на неподвижной фигуре, лежащей всего в нескольких метрах от него. Тело оборотня начало принимать человеческий облик: кости ломались и срастались снова и снова. Кожа гротескно дрожала — казалось, она вот-вот порвётся. Цепь соскользнула с уменьшившейся головы, свернувшись на земле, прежде чем исчезнуть. Адриан уставился на окровавленное обнажённое тело. Теперь он увидел совершенно человеческие черты обычной женщины и поразился до глубины души. Адриан отвернулся: в груди заболело, а желудок сжался, грозясь вылиться острым приступом рвоты. Он убил человека. Убил. Адриан закрыл глаза, пытаясь игнорировать тяжёлую тишину, повисшую после обратной трансформации. Он всегда знал, что однажды этот момент настанет. Всю жизнь верил, что в один прекрасный день убьёт Волдеморта. Но сама концепция смерти всегда была бесконечно далёкой, туманной целью, к которой Адриан стремился — как неизбежное завершение его мести. Невероятный план, апогей его победы над своим личным дьяволом. Вот только в реальности всё оказалось намного сложнее. Адриан не знал, сколько прошло времени после его тяжёлых мыслей. Он не потерял сознание — удача отвернулась от него — но разум просто перестал воспринимать происходящее. Адриан оцепенел, невидяще уставившись в ночное небо. Лишь шум разговоров десятков людей, внезапно обрушившихся на него, вывел парня из странного состояния. Слишком много голосов говорило одновременно, их слова накладывались друг на друга, отчего смысл оставался непонятен. Его крепко держали чьи-то руки, и Адриан устало моргнул, глядя на многочисленные лица, появляющиеся и исчезающие из его поля зрения. Вдруг рядом появился человек, принося успокоение, хотя такого просто не должно было случиться. Над ним навис Волдеморт в облике Тёмного Лорда. Глаза мужчины казались яркими и бесконечными в своей незамутнённой ярости.***
Примечание автора: Люблю читать ваши мысли, так что, как и всегда, мой тамблер открыт. Спасибо, ребята! Примечание переводчика: Вообще мне понравилось противопоставление Адриана и Кайзер в этой главе. Кайзер специально находит соперника, чтобы убить, а Адриан случайно натыкается на соперника и спасает его. Но конец главы заставил потрястись, конечно, очень переживала за мальчиков.