***
Адриан долго разглядывал стену из светло-серого камня; его глаза лениво скользили по сколам и трещинам, а сам парень наслаждался возможностью просто лежать на животе и дышать. Вопреки обыкновению, его пробуждение не было медленным и плавным. Никакие мысли не пытались прорваться сквозь марево дрёмы. Ушла опостылевшая тяжесть с сердца. Он просто открыл глаза, всё ещё чувствуя — Адриан готов был поклясться — нежное, тёплое прикосновение руки двойника на своём плече. Он лениво поморгал, с любопытством сжимая и разжимая пальцы рук и ноги. Удивительно, но боли — ни физической, ни какой-либо другой — не было. Адриан искренне поразился этому, а затем тому, насколько же ему стало спокойно. Он чувствовал себя умиротворённым — точнее и сказать нельзя. Адриан даже припомнить не мог, когда в последний раз испытывал такой всепоглощающий покой. Прошло так много времени с тех пор, как он оказался втянут в вихрь всевозможных проблем и неурядиц, тянувших его в разные стороны, грозя разорвать на части, пока парень отчаянно пытался держать себя в руках и не сорваться. Покой стал чуждым, позабытым словом. Но не менее желанным. Адриан закрыл глаза и уткнулся лицом в подушку. Впервые за последние несколько месяцев он, наконец, чувствовал, что знает, как быть дальше. И, как ни странно, решение воспротивиться матери — рассказать ей о своём решении — не вызывало тревоги, ненависти и самоуничижения. — Я уйду от неё, — приглушённо пробормотал парень себе под нос; в ушах оглушительно грохотал пульс. Но, как и во сне, эти слова сняли тяжёлый груз с его сердца. — Я уйду от неё. Адриан глубоко вздохнул, чувствуя, как натягивается тугая повязка бинтов, обмотанная вокруг его грудной клетки. Казалось, будто он заново родился; будто его переплавили, создавая нечто потенциально новое. Сама мысль идти дальше без матери, без её постоянного неусыпного контроля, была устрашающей. Но, видят Боги, именно этого он хотел. Адриан устал быть чьей-то марионеткой, танцевать по указке, ходить по струнке. Парень поднял голову. Кругом не было никого: в палате стояла тишина — не слышно и дуновения ветерка — так что Адриану не пришлось скрывать, с каким трудом получилось сесть. Парень скривился — больше от повязки, сдавливающей грудь, чем от ран на спине — и принялся постепенно шевелить руками, безвольно лежащими на кровати. Он пару раз на пробу сжал кулаки, чтобы убедиться в отсутствии онемения. Довольный результатом Адриан согнул ноги в коленях и начал подниматься. Руки задрожали от усердия — сильно ослабевшие после неизвестно сколь долгого времени, проведённого без движения; но зато боль в груди утихла, когда парень осторожно сел. Адриан вздохнул с облегчением — теперь он не чувствовал себя развалиной. Парень окинул взглядом палату, в которой очнулся, и узнал Больничное Крыло Хогвартса — ничуть не изменившееся с последнего его неприятного пребывания здесь. Адриан покосился на окно и мысленно прикинул, сколько он провёл без сознания. Их с Драко спасли глубокой ночью, но сейчас того здесь не было. Либо Драко перенесли в больницу из-за серьёзности травм, либо прошло гораздо больше времени, чем показалось Адриану, и Малфой уже успел выздороветь и покинуть палату. Ни один из вариантов ему не понравился. Адриан поёрзал, отчего его ноги соскользнули с матраса, и провёл рукой по волосам, причёсывая спутавшиеся пряди. Это необдуманное движение натянуло кожу на его спине. Адриан зашипел от полыхнувшей боли и тут же опустил руку. Однако боль от такой страшной раны оказалась не такой сильной, как он ожидал — это означало, что либо ему назначили крайне мощные зелья, либо со второго испытания прошло довольно много времени, так что его магический резерв полностью восстановился и ускорил исцеление. Адриан осторожно наклонился вперёд, подпирая голову руками, и принялся мысленно считать до тридцати, следя за дыханием. Мысль о ранах всколыхнула неприятные воспоминания. Веки парня затрепетали, и между ударами сердца, стучащего в ушах, Адриан слышал хруст костей. Он опустил голову ещё ниже. Адриану прежде не доводилось убивать людей. Он убивал: животных на ингредиенты для зелий, пауков, красных колпаков — но раньше ему никогда не приходилось убивать другого человека. Сколь бы сильно его это ни тревожило, каким бы мерзким и отвратительным ни казалось — было нечто совершенно иное в убийстве магического существа и убийстве человека. Может, всё дело в том, что они принадлежат к одному виду. А может в том, что, несмотря на естественный страх перед оборотнями, Адриан всегда был очарован ими. Но быть может, дело просто в том, что вид девушки, вернувшей свой человеческий облик — она была вся в крови и ранах, оставленных рукой Адриана, лежала ничком у подножия дерева — потряс его до глубины души. Парень закрыл глаза. Отчасти он вообще не знал, как реагировать на случившееся, несмотря на холодный шепоток логики, просочившийся в его мысли. Однако осознание того, что, если бы Адриан не поступил именно так, как поступил, их с Драко бы убили, оказалось слабым утешением. Другой шепоток убеждал, что именно к этому он готовился всю свою сознательную жизнь. Адриан всегда знал, что станет убийцей; его воспитывали для одной-единственной цели — встретиться однажды с Волдемортом и одолеть его. Но реальность, где руки Адриана запятнались кровью, оказалась куда страшнее, чем можно было себе представить. Адриан прижал ладонь ко рту, пока вторая рука безвольно повисла между колен. У меня не было выбора, уверял себя парень, и эта мысль перевесила гнетущее чувство вины, тяжёлым камнем поселившееся у него в животе, постепенно отправляя его в небытие. Какое-то время Адриан просто сидел, с отстранённым интересом наблюдая, как в Больничном Крыле потихоньку становится светлее. Он вскинул голову, только когда услышал, как сквозь двери донеслись чьи-то голоса. — …интерес. Однако его раны слишком серьёзны, так что давать зелья пока неосмотрительно. Да и мальчик всё никак не очнётся, — одна из дверей со скрипом отворилась, и в палату зашла стройная женщина, повернувшая голову к собеседнику. Её простоватое лицо выглядело усталым и хмурым; каштановые волосы растрепались, да и одежда была в беспорядке, что говорило о поспешных сборах. Нежно-зелёные глаза женщины взглянули на парня, и она внезапно застыла у самого порога. Каждая чёрточка её лица выражала безграничное изумление, и Адриан осторожно сел, не пытаясь выпрямиться. Его взгляд тут же устремился к дверному проёму за спиной женщины: появился ещё один человек — и сердце Адриана заполошно застучало в груди при виде Риддла, сейчас находящегося в облике Тёмного Лорда. Внимание парня тотчас вновь привлекла целительница, едва не бросившаяся к нему; она резво выхватила волшебную палочку и наложила на Адриана диагностические чары ещё до того, как успела добраться до его кровати. Парня окутал пурпурный свет, но он даже не вздрогнул. Адриан не сводил глаз с Риддла, наблюдал, как мужчина зашёл в палату и тихо закрыл за собой дверь. Его лицо оставалось совершенно безучастным: ни намёка на истинные мысли и эмоции, ничего не прорвалось сквозь безупречный самоконтроль Лорда — даже магия никак не выдала его чувств. Адриану так хотелось… — Когда, чёрт побери, ты проснулся? — спросила женщина, направив палочку ему прямо в лоб. В уголках её глаз и рта появились недовольные морщинки: либо целительницу так не порадовало его неожиданное пробуждение, либо раздражал Тёмный Лорд, маячивший поблизости. Сложно сказать. — Не знаю, — честно ответил Адриан, — незадолго до восхода солнца. Женщина ещё сильнее скривилась и повернула голову к мужчине. — Я… приношу извинения за свои сомнения, милорд. Вы были правы. Риддл не удостоил её ответом, если не считать короткого кивка; его глаза по-прежнему были устремлены на Адриана, устрашающие своим спокойствием. Женщина вновь вернулась к пациенту, скрыв недовольство за маской профессионализма. — Вы пробыли без сознания два дня, — с готовностью сообщила она, уловив возможный вопрос прежде, чем парень успел его озвучить. — Предполагалось, что Вы очнётесь позже, однако, похоже, у Вас есть привычка превосходить ожидания других, мистер Эванс. Вопреки всему — особенно вопреки тяжёлому взгляду Риддла — на губах целительницы появилась слабая улыбка. Адриан отвёл взгляд, обдумывая услышанное. Проспать два дня было одновременно и удивительно, и нет. После битвы с мантикорой он провалялся куда дольше, но всё равно в мире грёз казалось, будто прошло совсем немного времени. — Поскольку Вы проснулись, мы сможем, как минимум, тщательней обследовать Вашу спину, — она указала на него пальцем, как бы говоря, что ей понадобится содействие при осмотре. — Кстати, меня зовут Грейси Джонс, — добавила целительница как бы между прочим. Адриан кивнул в ответ, чуть приподнялся и поднял руку, чтобы женщине было удобней подобраться к бинтам. — Приятно познакомиться, — шутливо отозвался он. Парень изо всех сил игнорировал сверлящий взгляд Лорда, искренне радуясь, что пока может сидеть, отвернувшись от мужчины. — Врать не буду, — предупредила Джонс, когда начала разматывать бинты, — раны были глубокими, зарубцевались с трудом — и мы ничего не могли с этим поделать. Вам с мистером Малфоем крайне повезло, учитывая обстоятельства — оба легко отделались. Так значит, Драко уже поправился. — Я знаю, — отозвался Адриан. От ран, нанесённых оборотнем, всегда остаются глубокие шрамы. — Побочные эффекты будут? Плечи Джонс были заметно напряжены, но чем дольше она занималась делом, тем больше успокаивалась. На мгновение взгляд её зелёных глаз остановился на Адриане, а потом она вновь принялась за работу. — До следующего полнолуния ничего нельзя сказать наверняка, но, рискну предположить, что повысится агрессивность или, по крайней мере, эмоциональная нестабильность. Может быть, появится пристрастие к мясу с кровью. Обычные последствия нападения оборотня. — Что насчёт непреодолимого желания завыть? — суховато спросил Адриан, пристально наблюдая, как разматываются слой за слоем повязки. Губы Джонс дрогнули. — Не больше, чем обычно. Адриан слабо улыбнулся, облегчённо выдохнув. Было приятно слышать, что никаких катастрофических последствий не предвидится. С побочными эффектами он справится — куда сильнее его беспокоило расположение шрамов. Адриан отчётливо чувствовал каждый из них, даже сейчас, несмотря на действие зелий. Кожа и мышцы казались хрупкими, слишком нежными, а каждое движение было мучительным. То, что позвоночник остался цел, настоящее чудо. Убрали последний слой повязки, и Адриан впервые за несколько дней смог вздохнуть полной грудью. — Оу, — растерянно пробормотала целительница. — Что-то не так? — тотчас спросил парень, оглянувшись через плечо. На секунду он поймал взгляд Риддла, прежде чем тот принялся внимательно изучать его спину. Джонс помедлила, но когда, наконец, заговорила, в её голосе звучало неприкрытое изумление. — Ничего особенного. Просто… раны… хорошо заживают, — она сделала паузу. — Намного быстрее, чем я ожидала. Адриан посмотрел на женщину и нахмурился от престранного выражения её лица. — Так это же прекрасно, разве нет? Джонс прочистила горло: — Ну да. Просто необычно. Я думала, что Вам понадобится около двух месяцев лечения, чтобы обрести былую подвижность. Однако теперь, полагаю… срок сократится до месяца, — она с любопытством изучала рубцы. — Для Вашего возраста у Вас просто невероятный магический потенциал, раз подобные раны исцеляются так быстро. Адриан ничего не ответил. Джонс покачала головой: — Как бы то ни было, раны всё ещё нуждаются в лечении и уходе, а значит, это Вам пригодится, — она взмахнула палочкой, и к кровати подъехал столик на колёсиках. Целительница взяла что-то и протянула парню. И это «что-то» до странного напоминало кожаную ленту. Адриан взял её, бросив на целительницу недоверчивый взгляд. Джонс весело ухмыльнулась, теперь почти полностью расслабившись. — Зажмите её зубами. Мне нужно нанести на рубцы мазь, а затем вновь наложить повязку. Будет больно. — А почему бы просто не дать мне обезболивающее зелье? — спросил парень, взмахнув лентой так, что она щёлкнула, точно кнут. Джонс фыркнула: — Учитывая все зелья, которые мы в Вас влили? Я не рискну устраивать Вам передозировку. Вы вообще не должны были пока приходить в сознание, так что теперь придётся потерпеть. Адриан перевёл на неё взгляд, но через мгновение послушно сунул ленту в рот и немного пожевал на пробу. Та оказалась мягкой, но достаточной плотной, чтобы парень не прокусил её насквозь. В стороне послышался шёпот, пока Джонс занималась приготовлениями к перевязке, и Адриан с любопытством оглянулся. Он снова встретился взглядом с Риддлом, увидел в его багровых глазах проблеск чего-то страстного и, необъяснимым образом, покраснел. Это было ужасно, его окатило волной жара; а когда взгляд Риддла переместился с его лица на обнажённую грудь, Адриан понял, что покраснел куда сильнее, чем ему бы хотелось. Он отвернулся — отчасти обескураженный, отчасти заинтригованный — и принялся тихонько жевать кожаную ленту, чтобы перестать обращать внимание на Риддла, не сводящего глаз с его обнажённой кожи. Джонс, наконец, повернулась к нему, держа в одной руке большую банку с мазью нежно-голубого цвета, а в другой — перчатку. Она окинула его оценивающим взглядом, после чего отрывисто кивнула. — Отлично. Если понадобится передышка, просто постучите по бедру или кровати, и я сразу остановлюсь. Адриан дышал через нос, не сводя глаз со столика, пока Джонс начала заниматься его спиной. Он слушал, как женщина тихонько откручивает крышку банки. — Приготовьтесь, — вот и всё, что она сказала, прежде чем прижать что-то холодное к его рубцам. Адриан дёрнулся и сморщил нос, когда холодок быстро стал обжигающим. Вдруг вся спина полыхнула от боли, стоило целительнице начать втирать мазь в кожу, каждый нерв — и без того искалеченный оставленными оборотнем ранами — едва не вопил в агонии. Адриан сомкнул челюсти, вонзив зубы в ленту с удвоенной силой. Он комкал простыню в руках, едва не разрывая её, и смаргивал подступающие слёзы, пытаясь не потерять сознание. Прошла целая вечность, прежде чем целительница закончила с мазью, и её ловкие пальцы скрепили свежую повязку. Джонс успокаивающе положила руку ему на плечо — её кожа казалась удивительно горячей, по сравнению с его. Самого Адриана лихорадило и знобило. — Больше мы пока ничего не можем сделать, — сказала целительница искренне извиняющимся тоном, наблюдая, как парень дрожит. — Мазь поспособствует заживлению, а зелья немного снизят боль, но в остальном мы должны позволить исцелению идти своим чередом. Адриан сухо кивнул. Он прекрасно знал — с первой же секунды, как его спину вспороли когти — что подобные раны так просто не проходят. Было крайне рискованно выскакивать между Драко и оборотнем, но Адриан никогда не пожалеет об этом. Шрамы стали доказательством его выживания. Они показали миру, что Адриан выжил, что он силён. И эти раны значили ещё кое-что: Адриан смог спасти человека — друга. Хотя шрамы, несомненно, будут глубокими и уродливыми, тянущимися от плеча до бедра наискось, через всю спину. Однако Адриан будет носить их с гордостью. Джонс коснулась его плеча, вероятно, уловив, что сознание пациента ослабевает. — Вам нужно немного отдохнуть. Если вспыхнет боль, крикните мне, ладно? Адриан кивнул. Джонс выпрямилась, стягивая использованную перчатку. Она глянула на Риддла и поморщилась, не зная, как поступить. — Милорд… Риддл поднял руку, и целительница умолкла. Мужчина не потрудился даже взглянуть в её сторону, лишь многозначительно указал на дверь. Адриан, прикрыв глаза, наблюдал, как плечи Джонс поникли, признавая поражение. Она молча и беспрекословно подчинилась приказу. Дверь за ней закрылась, будто поставив точку в разговоре. Адриан, и без того измученный болью, размышлял, насколько будет удачной его попытка избежать беседы с Риддлом; однако быстро отказался от такой затеи. Что бы ни сказал Тёмный Лорд, лучше выслушать и покончить с этим. Адриан осторожно приподнялся, не забывая об искалеченной спине, и повернулся к Риддлу. Мужчина уже сбросил маскировочные чары, так что его истинные, помолодевшие черты лица вновь стали реальностью. Когда взгляд Адриана остановился на нём, Риддл направился к кровати. Каждый его шаг был грациозной поступью хищника, но, даже чувствуя, как клубится и заполоняет собой всё пространство изменчивая магия Лорда — ощетинившаяся, клокочущая от гнева, который оказался вполне ожидаем — Адриан не испытывал страха. Даже когда Риддл схватил его за подбородок. Даже когда длинные пальцы впились в его кожу с такой силой, что оставили синяки. Адриан застонал, когда кожа на спине неприятно натянулась от столь грубого обращения, но не стал сопротивляться. Риддл не причинит ему вреда — во всяком случае, не больше, чем уже причинил. Его ни в коем случае нельзя было назвать благодушным человеком, однако он ничего не выиграет от усугубления состояния Адриана. — Бестолковый, безрассудный, глупый мальчишка, — произнёс Риддл с неподдельной мягкостью, несмотря на то, что прошипел эти слова с удушающей интонацией. — Мне стоит содрать с тебя кожу за такую дерзость. Адриан даже не дрогнул от угрозы, краем сознания недоумевая: когда он успел привыкнуть к особой защитной манере речи Риддла? Когда начал чувствовать себя в безопасности под этим горящим взглядом? Мужчина наклонился ближе к нему, и его рука повисла над перевязанным плечом, будто намереваясь разорвать бинты. — Неужели ты не в силах уберечься от травм? — прошептал Риддл, опаляя щеку парня своим дыханием. — Тебе обязательно испытывать моё терпение, бросаясь в опасность с головой? Неужели возвращение ко мне целым и невредимым настолько вне твоих возможностей? Пальцы Риддла вцепились ему в плечо, и Адриан дёрнулся, чувствуя, как даже под сильнейшим влиянием зелий нарастает боль. Он попытался защититься, сбросить с себя чужую руку. Но хватка на плече лишь усилилась, впиваясь в кожу, и лишь кожаная лента, которую Адриан всё ещё сжимал в зубах, заглушила стон, рвущийся из горла. Его толкнули на спину. От резкого толчка из груди вырвался шумный вздох, и спина Адриана заныла от приглушённой агонии. Он посмотрел на Риддла. Риддл посмотрел в ответ. Рука мужчины опустилась ему на грудь, надавив ровно настолько, чтобы он не двигался. Адриан наблюдал, как чужие пальцы скользят по краям его бинтов. Хватит с меня, подумал он. Адриан потянулся было, чтобы вытащить изо рта кожаную ленту, но не успел — Риддл схватил его за запястье и прижал руку к матрасу. — Думаю, стоит её оставить, — игриво произнёс мужчина. — Таким ты мне нравишься намного больше. Адриан зарычал, с раздражением глядя, как Риддл медленно становится всё веселее. Казалось, весь былой гнев мужчины улетучился, стоило Адриану оказаться в его власти. Риддл молча наблюдал за ним, а затем, без всякого предупреждения, пододвинулся ближе. Адриан замер, когда мужчина упёрся коленом в его бедро и провёл рукой по волосам. Он и подумать не мог, что что-то подобное может произойти. — Только посмотри на себя, — сказал Тёмный Лорд, нависая над ним и прожигая взглядом тёмных глаз. — Я пришёл сюда, чтобы наказать тебя за то, что подверг себя опасности. В тот момент, когда я почувствовал, что ты просыпаешься, — его пальцы опустились ниже и нежно обхватили обнажённое предплечье Адриана — метку, скрытую чарами, на вкус слишком похожими на магию Риддла, чтобы сомневаться в исполнителе заклинания, — я хотел перерезать тебе горло. Хотел вырвать эти наглые глаза за то, что ты натворил. Ногти Риддла так прошлись по лицу Адриана, что тому захотелось содрогнуться. — И всё же, увидев тебя сейчас… — мужчина внезапно выдохнул, опустился ниже и коснулся губами подбородка Адриана. У парня перехватило дыхание. — Я в восторге от тебя, — прошептал Риддл, щекоча дыханием его кожу, — ты единственный, кто смог заставить меня потерять голову, и ко всему прочему… — губы мужчины скользнули по быстро бьющейся венке на горле Адриана. — Наблюдать за тобой — всё равно, что увидеть музыку наяву. Риддл запустил пальцы в волосы парня, легко заставив его запрокинуть голову, ещё больше обнажая шею. Адриан тяжело сглотнул, пытаясь разобрать, что говорит мужчина. Зубы царапнули по его шее, замирая и прикусывая кожу так резко, что Адриан дёрнулся, и спустились к ключице. Риддл снова укусил его — будто хотел почувствовать вкус крови — и изо рта парня вырвался стон, прежде чем он смог заглушить его. В относительной тишине Больничного Крыла это прозвучало крайне непристойно. Риддл потянул тонкую кожу зубами, слегка посасывая — Адриан знал, что останется след. Расцепив зубы, мужчина провёл языком по месту укуса, а затем отстранился. Его глаза рассеяно блуждали по раскрасневшемуся лицу Адриана, будто выискивая что-то, прежде чем мужчина вытащил кожаную ленту из его рта и набросился с поцелуями. Чёрт побери, ничего лучше Адриан никогда не испытывал. Свободной рукой парень зарылся в тёмные волосы, отчаянно вцепляясь в них, и жадно ответил на прикосновения языка Риддла. Чужая рука огладила его бок и схватила за бедро с такой силой, что стало больно. Адриан прервал поцелуй и прошипел: — Осторожней, придурок. Риддл улыбнулся ему, обхватил Адриана за шею и сунул большой палец ему в рот. Парню даже секунды не хватило, чтобы укусить наглую конечность, как Риддл сунул колено между его ног и потёрся. Адриан задохнулся, не в силах сдержать резкий стон, и беспомощно качнул бёдрами в ответ. — Ты, — заполошно дыша, выдавил он, скользнув языком по подушечке большого пальца мужчины, — такой ублюдок. Адриан метался по кровати, ненавидя себя за это изнывающее желание. Он очень давно не занимался ничем подобным, никто не касался его таким образом. Даже слишком давно, очевидно, судя по тому, как быстро он сдался. Адриан не знал, было ли это просто физиологическим ответом на прикосновения, или же возымел эффект тот факт, что это делает Риддл — но в любом случае, происходящее сводило его с ума. Но самому себе он мог признаться. Адриан хотел этого вот уже несколько недель. В конце концов, всё к этому и шло. Учитывая их маленькую игру — сколько границ они уже пересекли? — каждый ход которой подбрасывал всё больше дров в пылающий костёр между ними двумя. Адриан знал, что это лишь вопрос времени. Тот поцелуй навязчиво преследовал его в воспоминаниях, как бы парень ни старался от него убежать. — Ты был великолепен, — промурлыкал Риддл, нависая над ним и с восторгом наблюдая, как подрагивает Адриан. — Такой красивый, жестокий, требующий к себе внимания. Я не мог оторвать от тебя взгляд. Его глаза так ярко сияли, что Адриану пришлось отвести взгляд — пока он был не в силах до конца осознать всю гамму чувств, крывшихся в глубине чужих зрачков. Он схватился за плечи Риддла, чувствуя, как жар внизу живота контрастирует с нарастающей болью в спине. Адриан попытался сказать хоть что-то, но мужчина выбрал именно этот момент, чтобы убрать руку от его рта, скользнуть по юношескому телу и умелыми пальцами обхватить естество Адриана через пижамные штаны, отчего тот не смог сдержать глубокий стон. Послышался тихий смех Риддла, а через мгновение последовало укоряющее: — Ах, так-так, Адриан. Будь хорошим мальчиком, мы же не хотим привлечь к себе внимание, верно? Пока рано о таком говорить, но сам знаешь, обыватели и слушать не станут — чемпион Бобатона, побратавшийся с Тёмным Лордом? — Риддл прищёлкнул языком, с усмешкой отметив, что чуть не заставил парня кончить. Его рука не переставала двигаться по чужому члену. — Только представь, каков скандал. Эти слова достучались до разума Адриана, поднимая волну незамутнённой ярости, и тот зарычал в ответ на высокомерие, коим пропиталось каждое слово, вылетающее из этого наглого рта. Он рванулся вверх, но Риддл удержал его и сильнее задвигал ладонью, действуя куда сосредоточеннее, будто сам мог чувствовать каждое прикосновение. Губы мужчины вновь накрыли его губы, язык проскользнул между зубами Адриана и пробежался по нёбу. Адриан содрогнулся, застонал в рот Риддла и кончил. Он откинулся назад, на подушку, и Риддл куснул его губы напоследок, прежде чем отодвинуться, практически источая удовлетворение. Адриан уставился в потолок, тяжело дыша. — О Боги, — пробормотал он, — что, чёрт возьми, сейчас произошло? Риддл сел, выглядя совершенно невозмутимо, и Адриан мог бы даже оскорбиться, если бы не зарождающийся ужас, охвативший его разум. Мужчина взмахнул рукой, и следы произошедшего исчезли. — Ты правда хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос? — с любопытством спросил он. — Нет, я не хочу, чтобы ты отвечал! — смущённо рявкнул Адриан. Он сел и покраснел от благодарного взгляда Риддла. — Да что с тобой не так? — Уверен, многие задают тот же вопрос, — отозвался Лорд, изогнув губы в ухмылке. — Я ранен вообще-то, — прошипел Адриан. — Ты не можешь просто… — он умолк, не в силах произнести это вслух. Просто махнул рукой, вкладывая в этот жест всё, что хотел сказать. Риддл заинтригованно вскинул голову: — И это единственный повод для возражения? Что ты ранен? Адриан прищурился, услышав странные нотки в чужом голосе. — У меня множество возражений против того, что сейчас произошло, Волдеморт! — яростно выплюнул он. Однако лицо Риддла выражало лишь восторг. — О, Адриан, — выдохнул он, ужасно позабавленный — что не сулило ничего хорошего, — ты уже забыл? Мужчина вторгся в личное пространство Адриана и, опустив руки по бокам его головы, навис так, что между их лицами осталось всего несколько дюймов. — Я могу чувствовать твои эмоции. Адриан нахмурился от этого напоминания, пристально глядя на Риддла. Мужчина лишь улыбнулся. — Можешь говорить всё, что угодно. Мы оба знаем, что ты далеко не так расстроен, как пытаешься показать. Я чувствовал твоё желание, Адриан. Ты правда думаешь, что, если бы я хоть на мгновение уловил что-то, помимо желания, то продолжил бы? — ответа он не ждал и вообще похоже не особо волновался о нём. — Но знаешь, что ещё лучше? — спросил Риддл, наклоняясь и прижимаясь губами к его уху. Адриан едва не закрыл глаза. — То желание я по-прежнему чувствую. — Убирайся, — процедил парень, не в силах отрицать эти слова, но искренне ненавидя их. Риддл запечатлел на его щеке нежный поцелуй, прежде чем поднялся, без сомнения, довольный своей победой. — Выздоравливай поскорее, Адриан. Мужчина направился к двери, возвращая себе облик Волдеморта. Адриан смотрел ему вслед, и что-то тёмное, злобное заворочалось у него в груди. — Я прибью тебя, — прорычал он.***
Что-то снедало Адриана. Рейна внимательно наблюдала за ним краем глаза, пока тот слушал последние наставления целительницы. Парень был одет в школьную форму, только пока без пиджака, который она держала в руках. Но что снедало Адриана конкретно — Бог его знает — у него предостаточно проблем, просто выбирай не хочу. Но если кто-то другой мог заподозрить, что всё дело в исходе второго испытания или даже в длительном пребывании в Больничном Крыле — Рейну бы ни за что не убедил такой ответ. Адриан был взволнован, но в то же время выглядел задумчивым; кожа девушки покрылась мурашками, будто предостерегая от чего-то. Он казался обеспокоенным — подобного Рейна за ним прежде не замечала — а пронзительность его взгляда была почти как у дикого животного. У девушки мог возникнуть соблазн объяснить всё ранами, оставленными когтями оборотня, если бы она не знала его так хорошо. Что бы ни встревожило Адриана, оставалось молиться на скорое разрешение этой проблемы. Парень кивнул целительнице и, не медля ни секунды, направился к Рейне. Девушка протянула ему пиджак и помогла надеть, чтобы он не задел болезненные рубцы. Рейна взяла его за руку и коротко улыбнулась: — Рада тебя видеть, — сказала она другу с теплотой в голосе, — все переживали. Адриан рассеяно промычал что-то в ответ. Рейна едва заметно нахмурилась и последовала за Адрианом, зашагавшему к дверям, ведущим в коридор. — Возвращаемся в карету? — спросила она, внимательно наблюдая за ним. — Все с нетерпением ждут твоего возвращения, а ещё нужно кое-что обсудить. Насчёт Турнира. — А что с ним? — спросил Адриан, спускаясь по лестнице. Был полдень, так что дневные занятия уже закончились, однако коридоры всё ещё были наводнены учениками: каждый, проходивший мимо, смотрел на парня с недоумением или страхом. Впрочем, это неудивительно: учитывая, что с тех пор, как Адриана поместили в Больничное Крыло, никому не позволялось его навещать. Даже после того, как он очнулся, только целительнице можно было заходить к нему в палату. Так что Адриан решил не обращать внимания на реакцию обывателей. Рейна осеклась, задумавшись, как бы помягче начать. Наконец, девушка выбрала самую простую тему: — К примеру, твоё место. Адриан взглянул на неё, вопросительно вскинув брови. Девушка прочистила горло и понизила голос: — Ну, все недовольны произошедшим, и судьи пытаются разобраться, как распределить места, учитывая, что вы с Малфоем выбыли. А Кайзер… — Рейна скривилась от отвращения, — её действия были восприняты крайне неоднозначно и посчитались противоречащими духу Турнира. Адриан фыркнул: — Это смертельно опасное соревнование между детьми, — отозвался он с мрачной ухмылкой. — Я бы наоборот сказал, что она отлично воплотила дух Турнира. Несмотря на ответ, пропитанный чёрным юмором, Рейна немного расслабилась. В Адриане не чувствовалось всепоглощающего гнева, ни капли ярости, только и ждущей, чтобы вырваться наружу. Казалось, попытки Кайзер убить его Адриана только позабавили. — Тем не менее, — продолжила Рейна, — она разозлила множество людей, в том числе, и из своей страны. Поговаривали, что из-за этого её хотели лишить очков. — Судя по формулировке, я так понимаю, этого не произошло? Рейна вздохнула, всё ещё расстроенная таким решением. — Нет. Поскольку технически никаких правил она не нарушила, то была вправе так поступить. Сейчас Кайзер лидирует. Больше всего споров вызываете именно вы с Малфоем. Адриан потянулся и открыл дверь, ведущую к главной лестнице. Мальчик, стоявший по ту сторону проёма, вздрогнул, увидев его, и сиганул в сторону, стоило Рейне шагнуть вперёд. Адриан рассеянно придержал мальчика за руку, чтобы тот не упал. Рейна прикрыла рот рукой, пряча улыбку. — А что не так? — спросил Адриан, и по его тону девушка поняла, что он, наконец, уделяет разговору всё своё внимание. Что бы ни снедало его мысли, парень решил пока это отложить. — Судьи не могут прийти к соглашению, кому дать второе место. Когда вас пришли забирать, то обнаружили, что Малфой лежит ближе к финишу — ну, насколько я поняла. Некоторые даже утверждают, что ему оставались считанные секунды. Адриан уклончиво хмыкнул, однако его лицо осталось бесстрастным. Они спустились на первый этаж, и Рейна порадовалась тому, что их однокурсники решили остаться в карете, когда она отправилась забирать друга. Толкаться вокруг него, когда Адриан только-только выписался из Больничного Крыла, было явно не лучшей идеей. — Однако нашлось несколько противников такого решения — главным образом, Малфой. Адриан резко остановился, выражая крайнее изумление. — Что? Рейна улыбнулась: — Малфой пресёк все попытки выдвинуть его на второе место. Теперь ты на шесть очков отстаёшь от Кайзер, а он на два с половиной от тебя. Адриан нахмурился: — Драко отказался от второго места? Рейна угукнула, наслаждаясь искренним шоком друга. — Как я слышала, он был непреклонен, даже поссорился с отцом по этому поводу. Но дело сделано. Теперь тебе остаётся только одолеть Кайзер в третьем испытании. Адриан поморщился. — С ней я разберусь позже, — снисходительно отозвался он. — Сейчас у меня есть дела поважнее. Наконец они вышли на озарённый солнцем двор. Рейна зашагала быстрее, пытаясь догнать друга. — О чём ты? На мгновение Адриан помрачнел. — Сначала мне нужно свернуть Риддлу шею. Глаза Рейны изумлённо расширились от этих сочащихся злобой слов. Она схватила Адриана за руку и повернула лицом к себе. — Что случилось? — требовательно спросила девушка; на сердце стало тяжело, тревожно. Парень покачал головой, но не отмахиваясь от вопроса. — Не сейчас, расскажу тебе всё чуть позже. Но, возможно, нам придётся поторопиться с подготовкой к ритуалу, который ты нашла, — глаза Адриана засверкали немыслимой жестокостью. Он наклонился ближе к подруге и прошептал: — Я хочу заставить его захлебнуться собственной кровью. Рейна изо всех сил старалась не дрогнуть перед лицом его гнева. Должно быть, Риддл сделал что-то очень плохое, раз подтолкнул Адриана к ускорению ритуала. Вдруг кое-что привлекло её внимание, и девушка кинула взгляд на немного сбившийся воротник парня. На светлой коже ярко выделялся засос, и Рейна постаралась сделать вид, что ничего не заметила. Вместо этого она вновь посмотрела на Адриана, кипящего от гнева — и, не увидев ни унижения, ни желания содрать с себя кожу, ни намёка на перенесённое насилие в глазах, сказала себе не торопить его. Сам расскажет, когда будет готов. Рейна коснулась ладонью его груди и, глубоко вздохнув, обдумала слова друга. Сама идея выступить против Тёмного Лорда вовсе не заставляла её нервничать. Рейна знала, что с радостью убьёт за Адриана. Затевать войну против величайшего Тёмного мага в истории человечества было скорее волнующе, чем пугающе. — Когда? Адриан ненадолго задумался. — В воскресенье, — ответил он, — думаю, справимся в воскресенье. На сегодняшний вечер у меня уже есть планы, а завтра мы всё расскажем Клэр. Но послезавтра… ты успеешь подготовиться? — Конечно, — отозвалась Рейна, уже мысленно переписывая график на ближайшие дни. Практически все ингредиенты были собраны, и она определилась с идеально подходящим местом проведения ритуала. Клэр понадобится время на размышления, но Рейна надеялась, что её присутствие поможет подруге легче справиться с ворохом информации, которую они собираются обрушить ей на голову. Клэр любила Адриана, как брата. Он дружил с ней дольше, чем с кем бы то ни было. Наверняка Клэр будет больно, но она примет Адриана — в этом Рейна была уверена. Они подошли к карете, и девушка, всё ещё погружённая в свои мысли, едва не пропустила всеобщий гомон, когда Адриан шагнул в гостиную. Она подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Клэр приникает к груди парня и аккуратно берёт его за руку, не рискуя касаться спины и плеч. Остальные их однокурсники ринулись к своему чемпиону, громкие, возбуждённые голоса перекрывали друг от друга, а в воздухе витало облегчение и волнение. Адриан принял всеобщую радость с привычным изяществом и ласковой улыбкой, позволяя себе погрузиться в праздничную атмосферу. Рейна осталась стоять в сторонке, со смехом наблюдая за толчеей — Клэр, Альберту и Якобу даже пришлось встать в кружок вокруг Адриана, чтобы защитить его от творящегося хаоса. Девушка расслабленно приобняла себя за плечи; в груди потеплело от сцены, которую устроили их однокурсники. Воистину, Адриана сложно было не любить. Он был одним из немногих, кто запросто притягивал к себе людей, не прилагая к этому особых усилий — как луна вызывает приливы у моря. Гомон и болтовня стихли, когда в гостиную вошла Мадам Максим, чья высокая, статная фигура, как и всегда, тут же привлекла всеобщее внимание. Позади неё Рейна заметила министра, которая выглядела исключительно довольной. — Адриан, — произнесла она, подойдя к парню, чтобы поздороваться. — Рада тебя видеть. И не могу не отметить твоё выступление на втором испытании. Ты проявил невероятную силу духа, и это заслуга твоей школы и всей Франции. Адриан поклонился настолько низко, насколько позволяли его раны; любой с лёгкостью мог понять, что для него было честью услышать похвалу Лекюе. — Спасибо, Министр, — сказал, выпрямившись. Лекюе улыбнулась и вытащила что-то из кармана мантии. — А это, я полагаю, твоё. Постарайся не потерять в следующий раз, хорошо? Глаза Адриана восторженно блеснули, когда он увидел свою палочку; он забрал её с благоговением — выглядело это почти неловко, но при этом каким-то образом просто очаровательно. — Вы забрали её, — пробормотал он. — Разумеется, — небрежно отозвалась Лекюе, — ведь она твоя, — министр разгладила складки на мантии. — Боюсь, мне нужно вернуться во Францию, однако в Хогвартсе я буду уже на следующей неделе. Тогда-то я бы и хотела с тобой побеседовать, если, конечно, тебе будет удобно. Адриан вновь поклонился: — Просто дайте мне знать время встречи, Министр. Лекюе кивнула в ответ: — Олимпия, ты не могла бы проводить меня в замок? Директриса плавно направилась к выходу из кареты, ненадолго помедлив, чтобы провести нежной рукой по волосам Адриана — знакомым жестом, хотя Рейна никогда прежде не видела его — прежде чем выйти с министром на улицу. Адриан с улыбкой смотрел им вслед.***
Вечерело, солнце только-только начало опускаться за горизонт, как вдруг Адриан заговорил — впервые за последний час. — Дорогая, — тихо позвал он. Рейна немедленно обратила на него всё своё внимание. Девушка закрыла книгу и, преисполненная любопытством, встретилась с другом взглядом. — Прогуляешься со мной? Адриан протянул Рейне руку, и, хотя она вопросительно изогнула бровь, всё же приняла его предложение и позволила увести себя прочь от книги и удобного кресла. Адриан бережно взял её под локоток и сопроводил к выходу из кареты. Как и с первых секунд его возвращения из Больничного Крыла, за каждым шагом Адриана неусыпно следило множество глаз. Никто не спросил, куда они собрались, так что Адриан даже не смог испытать раздражение из-за странной навязчивой потребности однокурсников наблюдать за каждым его шагом. Шумиха вокруг возвращения Адриана поутихла, все вернулись к домашним заданиям и учёбе в целом, пока он сидел в укромном уголке, чтобы немного подумать и просто насладиться присутствием друзей, устроившихся рядом. Но теперь и ему нашлось, чем заняться. Друзья покинули карету, и Адриан повёл девушку в сторону квиддичного поля, пустующего в этом году — оно простиралось вдали, выглядя сдержанным и тихим. Долгое время они шли в тишине, и Адриан оценил терпение подруги. Воцарившееся молчание было спокойным и умиротворённым — парень знал, что всегда будет благодарен судьбе за то, что Рейна появилась в его жизни. Наконец, когда они отошли на приличное расстояние от замка и кареты, он повернулся к ней. — Я раздумывал, осталось ли в силе то твоё предложение, — начал Адриан, тщательно подбирая слова. Рейна тотчас устремила на него взгляд. Парень пояснил: — Пожить у тебя дома. Он отвернулся, чтобы не видеть, как на лице девушки промелькнуло осознание. Оказалось тяжело выдержать успокаивающее прикосновение к своей руке. — Ты поговорил с ней? Адриан покачал головой: — Нет. Я сначала хотел уточнить момент с жильём, чтобы убедиться, что у меня есть план, прежде чем что-то делать. Рейна крепче взяла его за руку. — Можешь даже не уточнять, Адриан. Двери моего дома для тебя всегда открыты. Он закрыл глаза и поцеловал девушку в лоб: — Спасибо. Рейна прижалась к нему: — Когда поговоришь с ней? Адриан вздохнул. — Я уже упоминал, что на сегодняшний вечер у меня запланированы кое-какие дела. Хочу покончить с этим. Я… я просто хочу всё решить. — Хорошо, — кивнула девушка, — составить тебе компанию? Адриан обнял её за плечи, чувствуя, как в сердце закипела любовь. — Я бы никогда не попросил тебя о таком. Не хочу втягивать в свои проблемы ещё больше. Рейна нежно засмеялась, отошла и улыбнулась ему. Она погладила его по щеке. — Ты не просил, я сама предложила. Хочу быть рядом, на всякий случай. Глаза Адриана сверкнули, когда он улыбнулся ей в ответ. — Хорошо, — раздался шёпот в сумерках.***
Сириус вскинул голову, когда в дверь постучали. Он нахмурился, опасливо взглянув на Лили. Женщина по-прежнему сидела, уставившись в стену; между бровями так и не разгладились стыдливые морщинки, появившиеся с тех пор, как её прогнали из Больничного Крыла, когда Адриан очнулся. Похоже, она даже не услышала стук. Сириус встал с кресла и направился к двери, на ходу проверяя, на месте ли маскировочные чары. Пусть Волдеморт и парочка его последователей теперь знали, кто кроется за обликом Абернети, Сириус не собирался рисковать. В конце концов, за его голову всё ещё назначена награда, и ему очень повезло, что Тёмный Лорд пока в ней не особо заинтересован. Сириус распахнул дверь и замер при виде стоящего перед ним Адриана. Мужчина несколько раз моргнул, и его тут же охватила радость от того, что мальчик уже встал с постели и может ходить. — Адриан, — выдохнул он. — Parrain, — вежливо поздоровался парень, — мы можем войти? Только сейчас Сириус заметил девушку, стоявшую рядом. Одного роста с Адрианом — может, даже немного выше — тёмные волосы и глаза, поджатые губы. Она была красива, одета в форму Бобатона, но Сириус так и не смог вспомнить её имени. Он много раз видел эту девушку рядом с крестником, но большего не знал. Что делало её присутствие ещё более подозрительным. Особенно, если Адриан открыто заявил перед ней об их узах. На душе Сириуса заскреблись кошки. Он заторможено отошёл в сторону, наблюдая, как оба ученика заходят в комнату. Мужчина закрыл за ними дверь и долго не сводил глаз с деревянной поверхности. Ничем хорошим это не закончится. — Адриан? Сириус зажмурился, услышав голос Лили. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как мальчик целенаправленно — пусть и с искажённым болью лицом — уворачивается от материнских объятий. Адриан отступил, и рядом с ним тут же встала девушка из Бобатона, чьё выражение лица похолодело, стоило ей взглянуть на Лили. — Нам нужно поговорить, — спокойно произнёс парень, и в этот момент он был так похож на Джеймса, что у Сириуса заболело сердце. — Мне нужно поговорить, а ты должна выслушать. Лили вздрогнула, услышав в словах сына неприкрытую угрозу. — Мы можем поговорить наедине, — ответила Лили, многозначительно кивая на девушку. — Рейна останется, — заявил Адриан, расправив плечи. — Ничего нового она всё равно не услышит. В глазах Лили промелькнуло понимание, и она разочарованно нахмурилась. Нет, подумал Сириус, вздрогнув, не смей. — Адриан, скажи мне, что ты этого не сделал. Парень задрал подбородок: — Сделал. Мне нужен был человек, которому я могу довериться — раз уж ты на эту роль больше не подходишь. Это было жестоко, и Лили отшатнулась от причинивших ей боль слов. Сириус чувствовал, как надвигается буря, и ему отчаянно хотелось оказаться где-нибудь — да где угодно — подальше от этой комнаты, чтобы не видеть, как Адриан разбивает сердце своей матери. Она ударила первой, пробормотал навязчиво знакомый голосок у него в голове. Око за око, и всё такое. — Я… — Замолчи, — перебил её Адриан; на его лице не было и следа прежней мягкости. — Хотя бы раз в жизни выслушай меня. Лили умолкла. Адриан выдохнул, и Сириус заметил, как девушка — Рейна — успокаивающе стиснула его руку. Безмолвная поддержка успокоила парня. Вновь заговорил он спокойным, ровным тоном. — Всю мою жизнь ты заставляла меня стараться больше, становиться лучше: развиваться, лгать, делать всё возможное только для того, чтобы добиться успеха. И меня это устраивало, ведь я понимал — пусть это не нормально для остальных, зато нормально для нас. У нас были враги, которые за нами охотились, так что это имело смысл. Ты делала всё, чтобы уберечь нас обоих, и я благодарен тебе. Но этим ты не ограничилась. Глаза Адриана были прикованы к матери, холодные, точно зима. — Ты манипулировала мной. Причиняла боль. Ломала меня в угоду своим желаниям, и всякий раз, когда я сомневался или совершал ошибки, ты осуждала меня — относилась ко мне, как к никчёмному ничтожеству. Ты унижала меня множеством разных способов, но я всегда воспринимал это как должное, ведь ты моя мать, и я люблю тебя. Вдруг Адриан умолк и нервно сглотнул — маска отчуждённости начала трескаться. — Любовь — это ещё не всё, — продолжил он дрожащим голосом, — особенно, когда человек, которого ты любишь, не любит тебя в ответ. Лили сдалась. Она ринулась вперёд, протянув к сыну руки, но тот вновь отступил. — Я люблю тебя, правда. Клянусь, это так. Гарри, пожалуйста… — Меня зовут Адриан. Это было сказано тихо, еле слышно, но земля ушла у Лили из-под ног. Она застыла. Адриан посмотрел куда-то сквозь неё, и в его слова понемногу начала просачиваться горечь. — Любовь — это ещё не всё, — повторил он, — особенно такая, как наша. Мы явно друг друга не любим, и не думаю, что вообще когда-то любили. В твоих глазах я всегда был оружием. Золотым билетом к мести. Не знаю, когда ты перестала заботиться обо мне, если вообще заботилась. — Адриан, пожалуйста, — умоляюще воззвала к нему Лили, но было уже слишком поздно. — Я знаю, что совершила множество ошибок, знаю, что ужасно обращалась с тобой. Я не должна была так поступать — никогда в жизни! — но это лишь ошибка. Адриан задумчиво склонил голову набок. — Вот как? Значит, твои ошибки простительны, а мои останутся несмываемыми пятнами на душе? Наконец Лили завладел гнев, и Сириус закрыл глаза. — Ты трахаешься с человеком, убившим твоего отца! — она с трудом сдерживала крик, слёзы текли по её лицу. Адриан проигнорировал обвинение, безжалостно ранившее его в самое сердце. — У меня нет отца. Сириус заставил себя посмотреть на крестника. Они с Рейной были забыты Адрианом. Его собственный вспыльчивый нрав прорвался наружу, отчего стало тяжело дышать. — Я не знаком с Джеймсом Поттером, не помню его и, конечно же, не люблю. Он для меня призрак, имя и лицо с выцветшей фотографии, к которой ты мне даже прикоснуться никогда не позволяла. Как он может быть моим отцом? — Он любил тебя! — прошипела Лили и, дрожа, обхватила себя за плечи. — Он мёртв, — безжалостно отрезал Адриан, — и всё, что он чувствовал, перестало иметь значение, как только его бездыханное тело упало на землю. Глаза Лили расширились, а лицо приобрело пепельный оттенок. — Заткнись, — прохрипела она. — Нет. Это первый честный разговор на равных, который у нас когда-либо был. Ты никогда меня не видела и не слышала, так что наслаждайся сполна. С меня хватит, — парень махнул рукой, прочерчивая между ними невидимую линию. — С нами покончено. Я не вернусь с тобой домой. После того, как Турнир закончится, я уеду. Я устал от твоих игр, манипуляций, устал от твоей потребности постоянно втаптывать меня в грязь. С этого момента я буду поступать, как хочу, буду тем, кем хочу. А что насчёт твоей «войны»? — его тон стал ехидным, насмешливым. — Я больше не хочу в этом участвовать. Сама сражайся в своих долбанных битвах. Воцарившуюся тишину прервала Рейна. До сих пор она хранила молчание, довольствуясь ролью простой наблюдательницы. Но теперь девушка вмешалась, стиснув предплечье друга. — Адриан, — произнесла она нежно, но в то же время гордо. Парень выдохнул и закрыл глаза. Он собрался с духом, возвращая утраченное самообладание. И когда вновь открыл глаза, к нему вернулось ледяное спокойствие. — Пойдём, — отозвался он, безучастно глядя на мать. Её тихий плач нисколько его не тронул. Одновременно Адриан и Рейна развернулись и направились к двери. Парень разве что ненадолго остановился рядом с Сириусом и бросил на него оценивающий взгляд. В нём не было ни капли раскаяния или стыда, и мужчина вспомнил свои споры с матерью, витающие где-то на периферии разума, так что просто кивнул крестнику. У Сириуса не было возражений ни к мальчику, ни к тому, что тот сказал. Они были полными идиотами, когда решили, будто имеют право втянуть Адриана во весь этот хаос. Мужчина дождался ухода парочки, а затем осторожно подошёл к Лили. Та упала на колени, рыдая, и пытаясь сдержать хлынувший поток слёз. Сириус опустился рядом с ней на колени, нежно обнял и прижал к груди. Нет ничего хуже, — мрачно подумал он, — оказаться меж двух огней, когда это люди, которых ты любишь.***
Примечание автора: Предупреждения: низкорейтинговый сексуальный контент, это не насилие, но Риддлу, пожалуй, стоило подобрать более удачный момент. Связь между Адрианом и Лили обрывается. Вот так вот. Надеюсь, всем понравилось? Как и всегда, мой тамблер открыт. Заходите, если хотите послушать чужие теории, покричать или обсудить новые главы! Спасибо, ребята! Примечание переводчика: Буду честна — я задыхалась вместе с Адрианом. Надеюсь, смогла качественно передать эту долгожданную сцену! А ещё спасибо за исправление ошибок — уверена, их будет море, заканчиваю вычитку глубокой ночью. Вас тоже покоробило, что Лили не давала сыну даже прикоснуться к фотографии отца? Это сразу говорит о её истинном отношении. И кто для неё важнее: умерший муж или живой сын. Буду ждать отзывов! Всем благ, я спать.