***
Самому себе Адриан мог признаться, что слабое покалывание под кожей было вызвано исключительно его собственным возбуждением. — А ты уверен, что это лучший вариант? — едва слышно спросила Клэр. Они возвращались с Медицинских Исследований, и Адриан был в прекрасном настроении — что вполне естественно, учитывая обстоятельства. Парень улыбнулся, но отвечать не стал. Клэр встревоженно выдохнула: — Адриан, я не знаю, что ты там задумал, но, пожалуйста, будь осторожен. Он явно не из тех, с кем стоит шутить, — сначала, узнав правду о Риддле, девушка ужаснулась, но быстро приняла действительность — как и всегда. Однако Адриан понимал, что теперь ей никогда не будет комфортно в присутствии этого мужчины. — Я всегда осторожен, — ровно отозвался он. — Ты самый безрассудный человек на планете, — мягко вмешалась Рейна. — Твоё представление о том, как следует веселиться, почему-то обязательно включает в себя пункт «как бы позлить самого могущественного Тёмного Лорда в истории». Адриан смиренно склонил голову: — Вообще-то он первый начал меня злить. Око за око, и всё такое. Кроме того, — весело продолжил парень, — он это заслужил. Клэр с отчаянием посмотрела на Рейну, но та успела привыкнуть к полнейшему отсутствию хотя бы маломальской сдержанности Адриана, когда дело касалось Волдеморта. Так что в ответ она просто пожала плечами. Клэр тяжело вздохнула и бережно обхватила друга за руку. — Тогда попробуй вести себя нормально. Ко мне уже несколько человек успело подойти, спрашивали, в порядке ли ты. Адриан фыркнул: — А что, моё счастье выглядит так подозрительно? Рейна кивнула: — Учитывая происходящее в последнее время? Да. Все либо думают, что ты подсел на алихоцию, либо, наконец, не выдержал и убил кого-нибудь, и всё ещё радуешься по этому поводу. — Как грубо, — сухо отозвался он. — Чувствую, что должен обидеться, но почему-то приятно осознавать, что, даже зная об убийстве, никто меня не сдаст. Рейна рассмеялась и ненароком коснулась его плечом, пока они шли к классу Защиты. — Думаю, мы просто все втайне надеемся, что ты это сделаешь. Имея в виду одного конкретного человека, конечно же. — Конечно же, — поддакнул Адриан, чьи губы дрожали от еле сдерживаемого смеха. Они повернули за угол, как вдруг их окликнул чей-то голос, заставив остановиться. Адриан повернулся, и всё его веселье улетучилось, стоило узнать окликнувшего. К ним подбежал Форст, сбавив скорость только в нескольких метрах от друзей. Выражение его лица было вежливым и спокойным, но Адриан заметил нерешительность, сквозившую в каждой клеточке чужого тела. — Форст, — приветливо поздоровался он, зная, что Клэр и Рейна застыли рядом, точно живые статуи. — Эванс, — отозвался юноша и почтительно кивнул девушкам, не сводя глаз с Адриана. Это обещало быть занятным. — Мы можем поговорить… наедине? — Я так не думаю, — отрезала Рейна, выступив вперёд, едва сдерживая рычание. — Думаешь, мы позволим тебе остаться с ним наедине? После того, что она натворила? Форст поморщился, но его магия излучала такую непоколебимую серьёзность, что Адриан невольно оказался заинтригован. Он положил руку на плечо Рейны и мягко подтолкнул её к классу. Девушка бросила на него изучающий взгляд, а на её красивом лице отчётливо читалось неодобрение. — Адриан, нет. Ты ничего ему не должен. — Верно, — согласился парень, одарив её мимолётной улыбкой, — но сегодня я чувствую себя на редкость любезным. Форст никак мне не навредит. По крайней мере, насколько он знал. Но, учитывая, как Форст едва заметно вздрогнул, он тоже прекрасно знал об этом. — Встретимся в классе. Клэр и Рейна явно были раздражены его решением, но, получив ещё одно тихое заверение в абсолютнейшей безопасности, всё же ушли. Адриан смотрел им вслед, пока подруги не скрылись из виду, а затем повернулся к Форсту и улыбнулся, сверкнув зубами. Он перешёл на немецкий, чтобы их разговор не смог стать достоянием общественности. — У тебя есть три минуты. Осталось успеть сказать всё, что хотел. Форст перевёл дух. — Я хотел… извиниться за поступок Гальяны. Адриан покачнулся на пятках, не удивлённый и не впечатлённый услышанным. Он поднял руку: — На этом тебе стоит остановиться, Форст. Твои извинения ровным счётом ничего не значат, ведь напал на меня не ты; и, честно говоря, слышать их немного обидно. Если ты пришёл, чтобы удостовериться, что я не собираюсь убивать вашего чемпиона во сне, то бояться нечего. Вне испытаний Турнира Кайзер в списке моих приоритетов находится так низко, что едва ли попадает на первую страницу. Можешь спать спокойно. Форст покачал головой и поджал губы. — Меня не волнует, жаждешь ли ты возмездия. Это твоё дело, и независимо от того, что ты решишь, ни я, ни другие вмешиваться не станем. Адриан выжидательно сузил глаза. Форст вздохнул: — Я просто хотел сказать, что её поступки и взгляды никак не соотносятся с моими — и я надеюсь, что произошедшее не разрушит нашу дружбу. — А мы друзья, Форст? — спросил Адриан, искренне заинтересованный в ответе собеседника. Парень из Дурмстранга умолк, а его глаза пронзительно блеснули. — Я бы хотел быть друзьями, а не врагами, — наконец признался он. Адриан засмеялся и перевёл взгляд на окно справа. За ним простиралось Чёрное озеро, и полуденное солнце освещало его безмятежную поверхность. Через мгновение он снова повернулся к парню, желая поддеть: — А Кайзер? Сомневаюсь, что она будет в восторге. Форст пожал плечами, всё ещё напряжённый, но став немного спокойнее. — Гальяна сама вырыла себе могилу, — сказал он Адриану, и в его тоне теперь сквозило что-то близкое к отвращению. — Так пусть располагается поудобнее. Адриан тихо фыркнул и подошёл к Форсту ближе, пока они не оказались лицом к лицу. Какое-то время он пристально вглядывался в чужие глаза, а затем начал обходить парня по кругу. — Я доберусь до неё на третьем испытании, — лениво поведал Адриан. — В чём бы ни была его суть, я без колебаний отправлюсь за Кайзер. Она ведь изо всех сил пыталась напасть, а у меня есть привычка сводить счёты. Уверен, что хочешь — прости за каламбур — бросить её к волкам, вот так запросто? Адриан остановился за спиной Форста, наклонился к нему и небрежно улыбнулся, позволив своей магии заполонить воздух вокруг. — Она забрала мою палочку. Оставила умирать в том лесу, — прошептал Адриан, опаляя шею парня своим дыханием. — Да я превращу её в отбивную за такое. Форст вздрогнул, хотя было очевидно, что едва ли от страха. Что-то подсказывало Адриану — для настоящего испуга Форста необходимо большее, чем простая угроза. — Как я уже сказал, — ответил парень, оглядываясь через плечо и смело встречаясь с тяжёлым взглядом собеседника, — она сама вырыла себе могилу. Мстить ей или нет — не моё дело. Адриан хмыкнул и отошёл, прекращая нарушать чужое личное пространство. Повисшую в воздухе магию он унял. — Тогда ладно. Форст недоумённо воззрился на него: — Что? — Отлично поболтали, но я опоздаю на Защиту, если не уйду прямо сейчас, — Адриан обошёл парня и двинулся дальше. От замешательства Форст не смог вымолвить ни слова. — И это всё? Адриан обернулся и продолжил идти спиной вперёд. Он подмигнул: — Увидимся, дружище. Адриан оставил Форста и ускорил шаг, обдумывая разговор. Если честно, он ожидал от дурмстранговца меньшего. Они с Форстом всего пару раз поговорили, и хотя Адриан нашёл его симпатичным и обаятельным, он и не думал, что тот настолько ценит его расположение, что решительно выступит против чемпиона своей школы. Любопытно, и Адриан не смог сдержать ухмылки, зная, что Кайзер сама довела своих однокурсников до такого. Возможно, с его стороны это было мелочно, но Адриан не считал себя святым и вполне имел право на ехидство. В разговоре с Форстом он был искренен. Хотя сейчас у него не было планов относительно Кайзер, с самого начала третьего испытания он постарается отплатить ей за то, что она сделала в лесу. В конце концов, Адриана трудно было назвать всепрощающим ангелом. — Вот ты где. Адриан поднял голову и увидел, что Рейна и Клэр ждут его возле класса. Несколько учеников Хогвартса как раз заходили, так что они зашагали следом. — Как всё прошло? — спросила Рейна, когда троица скользнула в кабинет. — Поучительно, — пробормотал парень, провожая подругу к столу, за которым они сидели с самого начала года. — Попозже расскажу. Рейна кивнула, заняла своё место и вытащила книги. Затем она испытующе оглядела кабинет и, удостоверившись, что Риддла ещё нет, наклонилась к другу поближе. — Что собираешься делать? — спросила она, неопределённо махнув на его клеймёное предплечье. — Об этом не переживай, — отозвался Адриан, — я поговорю с ним после уроков. Он на удивление замечательный учитель, было бы так неловко смущать его перед учениками. Выражение лица Рейны ясно говорило, что она думает по этому поводу, однако съязвить девушка не успела — в кабинет зашёл Риддл. Взгляд мужчины задержался на Адриане и плавно двинулся дальше, прежде чем пристальное внимание профессора станет очевидным. Адриан твёрдо сказал себе, что дыхание у него перехватило только от волнения, ведь он перехитрил Риддла. И вовсе не потому, что, когда они разговаривали в последний раз, мужчина поглаживал его член.***
Женщина зашла в небольшое кафе и поджала губы, накрашенные красной помадой, в лёгком испуге от убогости места. Само помещение было в хорошем состоянии, но кругом виднелись следы затрапезности: отслаивающиеся обои, поблёкшая краска, мебель, не соответствующая общему стилю, да ещё и въевшиеся пятна. Если говорить откровенно, в подобных заведениях она обычно не бывала. На это кафе Нарцисса никогда бы не подумала даже взглянуть дважды, и уж точно было бы неприятно умереть в таком месте. Но всё же, вот она здесь. Из-за одного-единственного письма, которое надлежало сжечь, а не читать. Узнай об этом Люциус, его хватил бы сердечный приступ. Но секреты всегда были неотъемлемой частью жизни Нарциссы, так что, какая разница? Одним больше, одним меньше. Собравшись с духом, она переступила порог кафе и позволила двери плавно закрыться у неё за спиной. Официант — милый мальчик — весело поздоровался с ней, не отходя от стойки; хотя Нарцисса едва взглянула на него, вполне довольная тем, что, немного переодевшись, осталась неузнанной. Её глаза были прикованы к одинокому посетителю в зале. Даже несмотря на маскировочные чары, женщина сразу поняла, кто он. Это было очевидно по взгляду — по сдерживаемой буре эмоций, таящихся в чужих глазах, и стиснутой челюсти. Сириус. Нарцисса узнала бы это упрямое выражение лица где угодно. Женщина опасливо подошла к кузену, пытаясь уловить хотя бы намёк на обман. Она очень рисковала, откликнувшись на его просьбу, и оказалось неловко осознавать, насколько легко её сейчас могли убить. Нарцисса всегда была способной ведьмой с немалым запасом магических сил. Женщина осмеливалась даже называть себя опытной дуэлянткой — по молодости она сражалась почти наравне с Беллой, и, хотя прошли годы с последнего спарринга с сестрой, Нарцисса знала, что её умения никуда не делись. Но в их семье именно Сириус был настоящим гением. Даже Белле не удавалось его победить — в тех редких случаях, когда тётя Вальбурга оставляла своих сыновей тренироваться с Нарциссой и её сестрой. Сириус был искусным бойцом, двигающимся с грацией и решительностью; и, когда он отпускал себя, то неимоверно пугал. Нарцисса знала, что он может убить её здесь и сейчас. Достаточно одной секунды, мгновения слабости — и Сириус раздавит её, как букашку. Жена Министра Британии убита в обшарпанном маленьком кафе в каком-то Богом забытом переулке — это звучало бы забавно, если бы так не нервировало. Нарцисса остановилась возле стола, вглядываясь в незнакомое лицо. Она осторожно опустила голову, едва не дрожа от напряжения. Кузен внимательно посмотрел на Нарциссу, а затем медленно указал на место напротив. Пока женщина садилась, он не сводил с неё хищного взгляда; под снедающим страхом Нарциссы медленно поднимался восторг, становясь всё сильнее с каждой секундой. Дамблдор совершенно не понимал ценности Сириуса, растрачивая его способности впустую. Старый дурак пользовался её кузеном, как никчёмной дубиной, хотя на деле тот был острейшим мечом в его коллекции. Дамблдор душил Сириуса, сковал цепями и надел ошейник, пока не превратил в подобие сторожевого пса. Это было самое настоящее преступление — очередное в длинном списке старого директора — но теперь в сердце Нарциссы зародилась слабая надежда. И эту надежду ей подарило письмо Сириуса. — Кузен, — поздоровалась она, сложив руки в перчатках на стол, чтобы держать их на виду. Губы Сириуса дёрнулись — то ли в улыбке, то ли в язвительной насмешке — но он не ответил на приветствие, пока не выдвинул вперёд серебряную монетку. Нарцисса почувствовала, как вокруг их стола возводятся чары приватности, достаточно мощные, чтобы её кожу начало покалывать. Шум за пределами границ чар стал приглушённым, но всё же не слишком тихим — так они смогут заметить, если произойдёт что-то неожиданное. Нарцисса знала, что для остальных посетителей их разговор будет совершенно не слышен. — Цисси, — наконец произнёс Сириус, звуча удивительно спокойно, несмотря на то, что они находились на разных сторонах оппозиции. Мужчина откинулся на спинку стула и расслабился. Его глаза скользнули по кузине с вежливым интересом, а когда губы Сириуса в очередной раз скривились, стало понятно — сейчас он прячет улыбку. — Такой наряд и правда работает? — спросил мужчина, склонив голову набок. Нарцисса прищурилась. Довольно приметные волосы она замотала шарфом нежно-голубого цвета, сочетающимся с мантией, — ткань закрывала и лицо от тех, на кого Нарцисса не смотрела прямо. В шёлк была вплетена рунная нить неузнаваемости, благодаря которой большинство людей забывало о внешности женщины, проходившей мимо; лишь обладавшие значительной магической силой могли разглядеть её сквозь чары. — Вполне справляется, — холодно отозвалась она. Ехидство Сириуса улетучилось, и воцарилась тишина, наполненная годами невысказанных слов. Нарцисса переплела пальцы и стиснула их покрепче, пытаясь сохранить самообладание. Она не разговаривала с Сириусом с ночи после второго испытания, и даже тогда они перекинулись парой фраз — не считая оскорблений. Несколько фактов про её жизнь, и ничего про него; а когда ему и Лили Поттер, наконец, позволили уйти по велению Лорда, Сириус ушёл, не сказав ни слова. От самой возможности поговорить с ним – по-настоящему — впервые за десятки лет, у женщины заболело в груди. Они оставались семьёй, но никогда не были особо близки — между ними отсутствовала даже иллюзия обоюдной привязанности. Нарцисса всегда была ближе к Регу… Женщина решительно отбросила эту мысль, стараясь не думать о втором кузене, маленьком мальчике — слишком маленьком — готовым в лепёшку расшибиться, чтобы поддержать всех и каждого. Стараясь не думать ни о том, как он бесследно исчез, ни о гневе, пожирающем её ещё несколько месяцев после этого. Нарцисса прикрыла глаза, заставляя разбушевавшиеся мысли угомониться. Её дыхание оставалось ровным — женщина практически ни разу не теряла контроль над собой, какой бы хаос её ни окружал. Она решила подождать, пока Сириус не заговорит, но по прошествии ещё одной минуты кузен не предпринял ни одной попытки нарушить повисшее молчание, так что терпение Нарциссы начало истощаться. Её охватило разочарование — так быстро, что закружилась голова. Прийти сюда было ошибкой. Женщина встала, вот только Сириус внезапно дёрнулся, взметнув к ней руку, явно пытаясь остановить. Нарцисса отшатнулась от прикосновения; сердце заполошно колотилось в груди, боясь возможной угрозы. Оба застыли, поражённые её реакцией. На лице мужчины промелькнуло что-то невыразимое, горькое, прежде чем он демонстративно опустил руку обратно на стол. — Я… — он осёкся, разочарованно опустив взгляд. — Прости. Пожалуйста, не уходи — по крайней мере, пока. Нарцисса едва удержалась на ногах под тяжестью обрушившейся на неё жгучей ярости. — Зачем ты позвал меня сюда, Сириус? — спросила она. — Ты хоть понимаешь, какой опасности подверг нас обоих? Ты беглец, преступник, и если кто-нибудь узнает об этой встрече, пострадаем мы оба! Так зачем ты меня позвал? Мужчина замялся, пытаясь спрятаться от её пытливого взгляда, вместо этого сосредоточив всё своё внимание на столешнице. Когда Сириус заговорил, в нём промелькнула уязвимость, которую кузина никогда прежде не замечала. — А зачем ты пришла? Нарцисса сжала кулаки и стиснула зубы. — Потому что для меня семья всегда значила больше, чем для тебя; несмотря ни на что, ты всё ещё мой двоюродный брат. Мужчина изумлённо воззрился на неё, но тут в его глазах полыхнуло презрение. — Семья? Так семья вдруг стала для тебя важна? Тогда где ты была, когда моя мать отрабатывала на мне проклятия и пытала? Где ты была, когда она заставляла меня кричать и корчиться на полу, истекая кровью, из-за неидеальной боевой стойки? — он наклонился к женщине и понизил голос до шёпота. — Где же тогда Регулус, сестрица? Если семья так чертовски важна для тебя, то где же тогда мой брат? Теперь гнев охватил и Нарциссу; женщина резко выпрямилась. — Удивлена, что ты вообще помнишь его имя, — выплюнула она — Сириус хорошо знал о её слабостях, но и Нарцисса знала о нём не меньше. Она отлично помнила, куда будет побольнее вонзить когти. — Что-то раньше тебя это совсем не заботило: преспокойно сбежал к Поттерам и бросил его. Ты ведь ни на секунду не побеспокоился о нём, верно? Не смей ни в чём меня обвинять, Сириус, по крайней мере, я осталась с Регулусом. И заботилась о нём достаточно, чтобы заметить, как он исчез. Сколько тебе там времени понадобилось? Месяцы? Годы? На глазах выступили слёзы, но Нарцисса смахнула их. — Я была ребёнком, тупица. Как и все мы. Дети начали играть в войнушку, и каждый выбрал свою сторону. Теперь я понимаю: то, как наши родители поступали с нами — как тётя Вальбурга поступала с тобой — было в корне неправильным, потому что когда я смотрю на своего сына, то и помыслить не могу, чтобы причинить ему боль, — Нарцисса умолкла, перевела дыхание и мягко продолжила: — Я пришла, потому что мы по-прежнему остаёмся семьёй, и надеялась, что ты тоже так думаешь. Сириус молчал. А Нарцисса не могла заставить себя даже посмотреть на него. У неё за душой скрывалось много грехов, а руки были по локоть в крови — как буквально, так и косвенно — и она редко жалела о том, что пришлось сделать ради нынешнего мира, в котором её сын мог расти в безопасности, становясь сильным волшебником. Но об этом… об этом Нарцисса жалела. Её ни в коем случае не стоило считать мягкой, но, воспитывая своих детей — видя черты Сириуса на лице сына, видя Регулуса в его кротком нраве и пытливых глазах — женщина чувствовала боль в сердце, которую она старательно игнорировала много лет. Долгое время оба молчали. В воцарившейся тишине к их столу подлетели две чашки, аккуратно приземляясь перед посетителями. Нарцисса не сводила глаз с собственных рук, пока разливался чай — сладко пахнущий горчично-жёлтый напиток, принёсший с собой слишком много воспоминаний. — Ромашка? — спросила она, стискивая тонкую фарфоровую ручку. Сириус обхватил руками свою чашку и сделал вид, будто сделал глоток. — Ага, — подавленно ответил он. — Помнится, ты пила её ведрами. А… — Да, — пробормотала Нарцисса, поднимая чашку поближе к лицу, чтобы вдохнуть успокаивающий аромат и не уловить никакого подозрительного запаха. — Я по-прежнему пью её каждый вечер перед сном. Мужчина кивнул, старательно избегая её взгляда. Резкие, изобличающие слова явно достигли его сердца, раз заставили утихомириться. Сириус был очень похож на мать, хотя едва ли Нарцисса когда-нибудь скажет ему об этом. Что Вальбурга, что её сын никогда не отступали от спора, пока не уничтожат оппонента. Нарцисса поставила чашку и вздохнула: — Зачем я здесь, Сириус? Мужчина сглотнул, и именно тогда она заметила, что он изнурён до крайности; Сириус выглядел измученным и ожесточённым даже под маскировочными чарами. — Я… подумал, — начал он, пусть и начиная, наконец, отвечать на её вопросы, но Нарцисса всё равно не удержалась от насмешки. — Впервые, — съехидничала она. К её удивлению, Сириус засмеялся — грубовато, мрачно, но искренне. — Ага, — согласился он с кривоватой ухмылкой. — Ага. Я подумал, Цисси. Такое чувство, будто впервые за много лет я открыл глаза и увидел, что происходит вокруг. И мне не нравится то, что я вижу. Женщина затаила дыхание. Пугающая надежда вновь охватила её сердце. — Вот как? Сириус сгорбился, вновь выглядя нерешительно. Он облизнул губы, пытаясь подобрать слова, а когда заговорил, женщина едва не застыла от шока. — Я не… я не согласен с ним. И не поддерживаю. Он… вероятнее всего, именно он убил моего брата; он же убил Джеймса. И забрал множество дорогих мне людей. Но… — Но? — поторопила его Нарцисса, чьё сердце бешено колотилось. Сириус закрыл глаза. — Но я провёл последние шестнадцать лет жизни в ожидании, что кто-нибудь придёт, бросит вызов Волдеморту, убьёт его, и всё вернётся на круги своя. И вот такой человек появился — но совершенно не жаждет нам помогать. Не хочет иметь ничего общего с нашей войной; и вместо того, чтобы принять его решение и понять, что, возможно, возлагать столь грандиозные планы на семнадцатилетнего ребёнка изначально было плохой идеей, они называют его эгоистом и предателем. Сириус посмотрел на неё с плохо скрываемым отчаянием. — Это неправильно, Цисси. Он ещё ребёнок, ему об учёбе нужно волноваться, об экзаменах, о свиданиях с девушкой там или парнем — не о войне, которая началась задолго до его рождения. Я слушал, как ты рассказывала о своих детях, о Гермионе… она магглорождённая, но ты любишь её. — Люблю, — прошептала Нарцисса, и Сириус кивнул. — Она твоя дочь. Я в корне не согласен с выкрадыванием детей из их семей, да и ряд вышедших законов просто ужасен. Но… я не могу встать на сторону людей, которые с радостью вытолкнут моего крестника на поле боя. Я не могу, я не позволю им давить на него, когда он сам не хочет ввязываться в эту войну. Я не могу. Нарцисса видела в его отчаянии саму себя. Она прекрасно понимала кузена. В конце концов, Сириус был Блэком, а Блэки всегда славились своей безрассудной, всепоглощающей любовью. Верность к своим в их семье трудно было с чем-то сравнить, а Сириус, похоже, перешагнул все мыслимые и немыслимые пределы. Крестник или драгоценный Орден. Любой разумный человек понимал, что он выберет. Нарцисса легонько прикусила губу: — Всё это, конечно, невероятно увлекательно, но я не могу не задаться вопросом — почему ты решил со мной поговорить? Сириус фыркнул, теперь глядя ей прямо в глаза. — Я хочу, чтобы он был в безопасности, — сказал он женщине, — хочу, чтобы Адриан сам мог принимать решения, и если его выбором станет отказ от сражения, я поддержу крестника. Но защитить его я не смогу. Нарцисса сердито посмотрела на кузена: — Конечно, не сможешь. Какой же ты идиот, Сириус. В настоящий момент ты являешься Лордом одного из самых древних и влиятельных родов Британии, и не важно, в бегах или нет. Твои поместья нетронуты, состояние, имущество и активы пылятся без дела — и если бы ты был умён, то обязательно бы ими воспользовался. Пусть ты не можешь выступить против него на поле битвы, но вполне в силах побороться на политической арене. — Да меня же убьют, не пройдёт и недели, — уверенно заявил Сириус. Вообще это было правдой, но Нарцисса отмахнулась. — И поэтому ты будешь сидеть, сложа руки, не извлекая выгоду из своего уникального положения? Сириус помрачнел: — Пусть я не согласен с ними, но Орден не предам, Нарцисса. Женщина с трудом подавила желание закатить глаза. — Я не говорю о разглашении секретных планов — хотя это определённо бы тебе помогло. Сам хочешь помилования, а ведь он не прощает так легко. Нужно нечто большее, чем просто информация, хотя, полагаю, козырь в рукаве у тебя всё же имеется. Есть причина, по которой он позволил тебе уйти живым и невредимым той ночью, Сириус. Мужчина непонимающе нахмурился. — Он сказал, что пообещал Адриану Эвансу не причинять вреда его матери, — проговорила Нарцисса, стараясь передать значимость этих слов. — Пообещал мальчику, а Тёмный Лорд не разбрасывается легкомысленными обещаниями. Но заодно не стал причинять вреда и тебе — как думаешь, почему? Сириус скривился от осознания, но ничего не сказал. Нарцисса сделала это вместо него: — Он заботится о мальчике, и только слепой дурак не заметит этого. Просто понаблюдай за их общением и обрати внимание на… эмоции, — женщина говорила уклончиво, потому что не знала всех фактов, чтобы утверждать что-то напрямую, но о многом догадывалась. — Тёмный Лорд не тронул тебя, поскольку считает, что Адриан будет недоволен, если ты пострадаешь. Понимаешь, насколько это важно? Сириус покачал головой, но не из-за непонимания, а отрицая услышанное. — Адриан… не настолько меня любит, — эти слова, казалось, причиняли ему физическую боль. — Он же почти меня не знает. — Так измени это, заботься о нём, — огрызнулась она. — Окружишь заботой, а когда придёт время, возможно, именно крестник обеспечит твоё помилование. Сириуса передёрнуло. — Я не собираюсь использовать Адриана, — прошипел он. — Никогда в жизни. — Однако ты не сможешь помочь ему, продолжая оставаться в тени, — безжалостно напомнила ему Нарцисса. — А чтобы изменить это, необходимо вернуть себе прежний статус, что невозможно сделать без одобрения Тёмного Лорда. Воспользовавшись своей связью с крестником, ты принесёшь пользу вам обоим. Затем она встала, зная, что сделала всё, что могла. Сириус больше не пытался её остановить, всё ещё источая ярость и отвращение. Нарцисса потопталась немного возле стола, скрестив руки на груди. Невысказанные слова — их было так много, но всё равно недостаточно — так и норовили сорваться с языка, обрушивая правду на голову кузена. Но она так ничего и не сказала.***
Адриан неспешно собирался, не сводя глаз с Риддла, который стоял возле своего стола и терпеливо отвечал на оставшиеся у учеников вопросы после урока. Рейна закинула учебник в сумку и встала рядом с другом. Она ничего не сказала, просто коснулась его спины в молчаливой поддержке, а затем пошла разгонять стайку бобатонцев, дожидавшихся Адриана возле дверей. Парень с трудом сдержал улыбку, в который раз удивляясь её проницательности. Он прислонился к столу, скрестил руки на груди и приготовился к долгому ожиданию. Несмотря на охватившую его разгорячённость, сегодня Адриан был на удивление терпелив. По взглядам, которые Риддл бросал на него украдкой на протяжении всего урока, Адриан понял, что мужчина уловил его ликование. Парню казалось подозрительным, что Риддл даже не попытался поговорить с ним после ритуала. Адриан-то решил, что мужчина почувствовал хоть что-то, когда связь между ними изменилась — определённо складывалось впечатление, что тот в курсе произошедшего — но затянувшееся на несколько дней молчание заставило его задуматься, так ли это на самом деле? От мысли о том, что Риддл понятия не имеет, что его ждёт, Адриан не смог сдержать ухмылки. Прошло ещё несколько минут, прежде чем задержавшиеся ученики, наконец, начали расходиться. Адриан помахал окликнувшим его знакомым, наблюдая, прикрыв глаза, как за ними закрывается тяжёлая дверь. Парень тут же запечатал кабинет запирающими чарами, отрезая их от всего остального мира. Адриан неторопливо повернулся к мужчине, едва не дрожа от предвкушения. — Адриан, — произнёс Риддл, продолжая стоять возле своего стола. Его взгляд был внимательным и цепким — несомненно, из-за ликования парня — но ещё и любопытным. — Том, — промурлыкал Адриан. Он впервые осмелился назвать мужчину по имени и, судя по тому, как тот вздрогнул, Адриан застал его врасплох. — Как провёл выходные? — спросил он, медленно приближаясь к собеседнику и наслаждаясь вниманием чужих глаз, неотрывно следящих за ним. — Хорошо, — ответил Риддл и насторожился ещё больше, когда парень остановился прямо перед ним. — А ты? — О, — Адриан невинно покачнулся на пятках, — отлично, чувствую себя свободным. — Ты приболел вчера, — заметил мужчина, хотя, судя по тону, не очень-то в это верил. — Прискорбный побочный эффект, — торжественно заявил Адриан, опустив голову, чтобы его улыбка была не так очевидна. Риддл напрягся и, опустив скрещенные на груди руки, сузил глаза. — Побочный эффект? — переспросил мужчина, не скрывая угрозы. Адриан окинул его взглядом и убрал руки за спину. — Ну-у, — протянул он, — сам знаешь, ритуалы бывают ужасно утомительными — особенно когда имеешь дело с магическими связями. Риддл рванул к нему и схватил парня за шею. Не угрожая, а, скорее, намекая. — Что ты сделал? — А сам как думаешь? — парировал Адриан, чувствуя, как под чужой рукой заполошно бьётся пульс. Мужчина замер и всмотрелся ему в лицо, будто пытаясь найти ответ на свой вопрос. — Ты не мог разорвать связь, — заявил он, хотя Адриану понравилась едва заметная нотка скептицизма в тоне Риддла. Это было лестно. — Связь на месте, — заверил он мужчину, — просто немного изменилась. И с этими словами Адриан опустил тщательно выстроенную защиту. Двусторонняя связь превратилась в водоворот: обоюдные эмоции сменялись так быстро, что оказалось невозможно определить, кому они принадлежат. Адриан удержался на ногах лишь потому, что был к этому готов. Из глаз потекли слёзы, и через миг, показавшийся вечностью, он наполнил связь своей магией, толчком отправляя её Риддлу. Сразу стало легче — ему, но не мужчине — и у Адриана перехватило дыхание при виде Тёмного Лорда, стоящего перед ним на коленях. Он держал связь открытой ещё минуту, отсчитывая время, а затем постепенно вновь возвёл защиту, пряча большую часть эмоции. Можно было сразу разорвать связь, но Адриан пытался доказать свою точку зрения, а не разрушить чужой разум. Единственным звуком в кабинете было тяжёлое дыхание Риддла. Его лицо покраснело, маскировочные чары слетели, багровые глаза остекленели, а тело мелко тряслось. Парня охватило желание. — Что за прекрасный вид, — хрипло проговорил Адриан, пробежавшись пальцами по подбородку мужчины. Он наклонился ниже, восхищенный удивительным зрелищем. — Теперь связь двусторонняя, — прошептал парень, зная, что Риддл слушает, несмотря на своё состояние. — Можешь следить за мной, моим здоровьем и магией — а я могу свободно передавать эмоции между нами, и это лишь малая часть того, что мне подвластно. Адриан провёл большим пальцем по губам Риддла, взволнованно приоткрыв рот. — Теперь мы равны, милорд. Риддл впился в него свирепым взглядом, немного возвращая себе контроль над телом после того, как Адриан перестал давить на него через связь. Руки мужчины вцепились в форменный пиджак, и Адриан отпустил себя — наклонился и грубо поцеловал его. Именно поэтому он хотел взять контроль в свои руки. Адриан запустил руки в тёмные волосы Риддла и потянул, отчего мужчина застонал. Воспользовавшись своей удобной позицией, он заставил Риддла запрокинуть голову и скользнул языком по чужим губам — теперь Адриан правит балом, а мужчине остаётся лишь смиренно принимать любой поступок, который взбредёт ему в голову. Он добьётся жарких стонов и будет упиваться каждым из них. Риддл попытался укусить его, и Адриан, усмехнувшись, отстранился, прекрасно зная, что прерваться всё равно придётся — всё же у профессора скоро урок. Он провёл языком по нижней губе, пробуя мужчину на вкус. — Настанет день, когда ты будешь кричать и выстанывать моё имя, — прошипел Риддл. Адриан нахмурился: — Что? Риддл с трудом поднялся на ноги, одной рукой обхватил Адриана за шею, а другой скользнул по его талии. — Неважно, — отозвался он привычным голосом, без свистящих трелей. — Играешь с огнём, Адриан. Парня втянули в ещё один поцелуй — столь же жестокий и страстный, как и первый — вырывая остатки воздуха из лёгких. Риддл развернул его и прижал к столу. Руки мужчины были повсюду: они споро вытащили рубашку, заправленную за пояс брюк, жадно прижались горячими ладонями к пояснице, а затем огладили бёдра, сводя их вместе. — Merde, — выплюнул Адриан. — Dieux, у тебя же ещё урок. Рука Риддла скользнула от спины к юношескому животу, царапая ногтями кожу, и поползла выше, едва не грозя разорвать ткань рубашки. Адриан отстранился от чужих губ и хмуро глянул на мужчину: — Прекращай, ублюдок. Скоро придут первокурсники. Риддл остановился, но его глаза метали гром и молнии. Пальцы мужчины сжались на груди Адриана, так и норовя сломать рёбра. — Мы не будем заниматься сексом в твоём кабинете, — прошептал парень — его вполне можно было назвать любителем острых ощущений, но едва ли стоит так рисковать, чтобы оказаться застуканными детьми. — Мы вообще не будем заниматься сексом! — поспешно заявил он, когда понял, что сказал, и хлопнул мужчину по руке, которую тот слишком медленно вытаскивал из-под его одежды. — Блять, — прорычал Риддл, вновь звуча как-то неправильно, инородно. Адриан оттолкнул мужчину и резво отскочил, опасаясь, как бы Риддл не решил послать всё к черту, и не попытался снова прижать его к столу. Он озадаченно глянул на мужчину, поправляя форму. К сожалению, с распухшими и покрасневшими губами Адриан ничего не мог поделать, но по волосам пару раз провёл, превращая растрёпанное гнездо в творческий беспорядок. — Что ты сейчас сказал? — в замешательстве спросил он. Риддл снисходительно махнул рукой на дверь: — Я велел тебе уходить, раз не собираешься довести дело до конца. В который раз позволяю тебе сбежать, Адриан. В следующий раз привяжу к своей кровати. Потянувшийся было к сумке парень замер, чувствуя, как по спине пробежала холодная дрожь. — Что? — снова спросил он, полуобернувшись к мужчине. Взгляд, которым его одарил Риддл, определённо был раздражённым. — Уходи, — процедил он. Адриан смотрел на мужчину широко распахнутыми глазами, пока закидывал ремень сумки на плечо. Он медлил, чувствуя, как в душу закрадываются подозрения. Внезапно к горлу подступила тошнота, так что парень закашлялся. — Верно, — выдохнул он, — пора бы уже. Пока, — он развернулся и стремглав ринулся к двери; мысли лихорадочно вертелись у него в голове, взвешивая разумность доводов. Быть не может, подумал Адриан, близкий к истерике, это просто не мог быть Парселтанг.***
— Он поправился? — спросила женщина, рассеянно вертя в руках ожерелье. — Судя по тому, что мне известно, да, миледи. Женщина вздохнула, с облегчением закрыв глаза. — Это… было близко, Эреб. Слишком близко. Если бы мальчика убили… У меня просто нет времени искать ему замену. Кроваво-красные глаза мужчины внимательно наблюдали за ней: — Разумеется, миледи. Но откуда мне было знать, что мальчик выскочит прямиком меж малфоевским отродьем и оборотнем? — он скривил губы в довольной ухмылке незаметно для собеседницы. — Изначально он был довольно далеко — как раз хватало времени, чтобы дворняга покончила с мальчишкой до встречи чемпионов. Я уже собирался перехватить его, но Адриан успел наткнуться на них и вмешаться. — До такого не должно было дойти. Тебе следовало помочь, — гнев женщины был очевиден, но существо у неё за спиной никак на это не отреагировало. — Проекционные сферы здорово усложняли задачу, — заметил он ровным тоном. — Будто раньше тебя это останавливало, — отрезала женщина и резко развернулась, чтобы окинуть его пронзительным взглядом. — Всё было бы намного проще, если бы сын Малфоя погиб, но мне нужен Адриан, Эреб. Ты сам знаешь, почему. — Разумеется. — Отлично. А теперь убедитесь, что больше ничего не причинит ему вреда. Эреб помедлил. Опустил голову. — Третье испытание выходит за пределы моих возможностей, — пояснил он. Женщина рассмеялась и покачала головой. — С третьим испытанием он и сам справится. Дуэлянт с его-то способностями? Да другие чемпионы даже поцарапать Адриана не смогут. Просто убедись, что до и после испытания мальчик останется цел и невредим. Эреб низко поклонился, слегка поджав губы: — Как пожелаете.***
Примечание автора: Дайте знать, что думаете, мои хорошие! Как и всегда, мой тамблер открыт. Заходите, если захотите почитать различные теории, покричать, обсудить новые главы или оставить пару слов относительно полюбившихся сцен. Спасибо всем! Примечание переводчика: *Dieux — в данном случае, междометие «Боже»: «Боже, у тебя же сейчас урок». Ну, как я поняла х) Очень мало Риддла, очень мало Адриана — такое ощущение, будто нас обманули хд Адриан: наш девиз для всех один — возбудим и не дадим! Огромное спасибо и привет читательнице с ником Tishka за донат! <3 Если вы всё ещё читаете примечание, ненавязчиво сообщу, что в понедельник (25-го числа) у меня день рождения, так что можете поздравить и даже кинуть донатик х) Буду очень рада!