***
Утром первой субботы февраля Адриан стоял перед зеркалом в своей ванной. Расслабленно держа рубашку в левой руке, он повернулся спиной к гладкой стеклянной поверхности. Юноша оглянулся так, чтобы смочь разглядеть ужасные шрамы, наискось пересекающие его светлую кожу — от плеча до бедра. Всего их было четыре: одинаково бугристые, широкие и рваные — но лишь два из них всё ещё оставались розоватыми. Следы от указательного и среднего пальцев, сказала ему тогда медиведьма. Самые длинные когти на руке оборотня. На пробу Адриан пошевелил плечами, наблюдая, как мышцы напрягаются и расслабляются от столь простых движений. От двух самых глубоких шрамов отражался свет, отчего кожа сияла как новенькая. Колдомедики заверили его, что он полностью выздоровел — вопрос времени лишь в том, когда заживут рубцы — так что можно было, наконец, вернуться к физическим упражнениям, что стало для Адриана несказанным облегчением. — Ауч, — прокомментировало увиденное его отражение, преувеличенно выпучив глаза. — Заткнись, — рассеянно отозвался Адриан, отворачиваясь от зеркала. Он осторожно накинул рубашку и поочерёдно сунул руки в рукава. Застёгивая пуговицы, юноша вышел из ванной, начисто игнорируя кислое ворчание своего отражения, слышное даже когда осталось далеко позади. Без бинтов, скрывающих шрамы, теперь ткань тёрлась о голую спину. Адриан ожидал некоего неудобства, не почувствовал ничего, кроме слабого покалывания. Не было ни боли. Ни зуда. Адриан заправил рубашку в брюки и застегнул ремень, после чего прихватил шерстяную куртку, висящую на стуле. В карете было тепло благодаря согревающим чарам, но стоило выйти на улицу, как ветер продувал насквозь, так что разгуливать в одной только форме не стоило. Надев куртку, он прихватил шарф и осмотрелся по сторонам. Взгляд зацепился за солидный фолиант, который Альберт одолжил ему несколько дней назад — на следующее утро после их ночных посиделок в гостиной. Занятное чтиво — ничего особенно революционного, конечно, но предлагающее крайне любопытные перспективы анимагических превращений. В итоге, Адриан так зачитался, что не спал всю ночь. Юноша обмотал шею шарфом и прихватил книгу по пути к выходу. Выйдя из комнаты в коридор, он каблуком ботинка захлопнул за собой дверь. На миг Адриан остановился, задумчиво постучал корешком фолианта по ладони, слегка нахмурившись, и решил вернуть книгу Альберту уже на завтраке. Он зашёл в гостиную, но тут же удивлённо замер. На одном из низких диванчиков устроилась Рейна, одетая в обычный серый вязаный свитер, простую чёрную юбку и плотные чулки. Её распущенные волосы ниспадали на плечи мягкими тёмными волнами, а глаза невидяще уставились в стену. — Рейна? — окликнул он подругу, подходя к ней. Его голос нарушил странную задумчивость девушки. Она пару раз недоумённо моргнула, приходя в себя, а затем приветственно улыбнулась: — Адриан. С добрым утром. — Всё нормально? — спросил он, останавливаясь рядом с подругой. — О да, — заверила его Рейна, успокаивающе махнув рукой. — Мне просто захотелось обсудить с тобой кое-что. Думаю, небольшая прогулка до Большого зала обеспечит нам достаточно уединённости. — Ладно, — отозвался Адриан, протягивая ей руку. Рейна улыбнулась шире и взяла друга под локоток. Вместе они покинули согревающие чары кареты и храбро вышли навстречу холодному утру. — А о чём ты хотела поговорить? — спросил Адриан, уткнувшись носом в шарф. Рейна крепче стиснула его руку и прижалась поближе, защищаясь от особо сильного порыва ветра. — Поездка моего отца на Ближний Восток — точнее, в Оман — подошла к концу. — То есть, он возвращается во Францию? — спросил он, внимательно посмотрев на подругу. Рейна очень любила своего отца, но говорила о нём крайне редко. Девушка кивнула: — Сказал, что вернётся домой к концу недели, — на мгновение Рейна встретилась с ним взглядом, но быстро отвела его, продолжив: — Даже может приехать сюда, посмотреть на прохождение третьего испытания. — О, — ответил Адриан, не зная, что ещё сказать. — Это замечательно. Ты наверняка будешь рада повидаться с ним. — Вообще-то, похоже, что он собирается повидаться с тобой, — раздражённо фыркнула Рейна. Адриан побледнел: — Пресвятые Боги… но зачем? Он же меня ненавидит, едва ли ещё одна встреча сможет что-то изменить. Рейна вздохнула и закатила глаза, не оценив этот драматичный возглас. — В последний раз повторяю, он не ненавидит тебя. И хочет встретиться, чтобы обсудить ряд моментов — например, твой переезд в наше поместье. Когда они добрались до внутреннего двора школы, девушка мягко потянула его, безмолвно прося остановиться, и повернулась к другу лицом. — Я связалась с ним сразу после нашего с тобой разговора, и он согласился дать тебе крышу над головой на любой срок. Но предупредил, что хочет обсудить с тобой этот момент, — её тёмные глаза внимательно его изучали, хотя выражение лица Адриана оставалось бесстрастным. — Я рассказала ему самый минимум: о твоих напряжённых отношениях с матерью, которые недавно достигли своего апогея. Но отец отлично читает между строк, потому наверняка понял, что в своём рассказе я многое упустила. И он хочет знать, почему. Адриан отвёл взгляд от её испытующих глаз и уставился на укрытую снегом каменную горгулью. — Мне многое придётся ему рассказать? — тихо спросил он. — Столько, сколько сам захочешь, и не более, — твёрдо заверила его Рейна. — Он уже согласился, и достаточно доверяет мне, чтобы особо не расспрашивать. А конечный выбор останется за тобой, и если это будет значить, что ты вообще ничего не расскажешь, то так тому и быть — он отнесётся к любому исходу с уважением. Губы Адриана скривились в намёке на улыбку: — Ты же не хочешь, чтобы я рассказывал ему о Риддле, верно? О его… заинтересованности во мне? Если твой отец ещё ничего не знает, ему может грозить опасность. — Ему будет грозить опасность и в случае, если он всё узнает, — спокойно возразила Рейна. — Мой отец — умный человек, он прекрасно знает, что порой незнание — благо. А учитывая это, — она обхватила его предплечье, где под чарами скрывалась метка, — думаю, лучше ему как раз-таки ничего не знать. Адриан тяжело вздохнул и согласно кивнул: — Спасибо, дорогая, — сказал он подруге и, подавшись вперёд, оставил на её виске целомудренный поцелуй. — Спасибо, что так заботишься обо мне. Щеки Рейны вспыхнули, и выражение лица девушки смягчилось от обуявшей её нежности. — Всегда пожалуйста. На мгновение они прижались друг к другу, как вдруг Рейна содрогнулась и тут же нетерпеливо потянула его в сторону замка: — Так, всё, а теперь давай зайдём внутрь. Здешний холод просто невыносим. Адриан усмехнулся и вежливо позволил утащить себя под своды стен школы. В уютном тепле Большого Зала находиться действительно было в разы приятнее, и пока они пробирались к уже рассевшимся за стол друзьям, смешавшимся с несколькими учениками Хогвартса, Адриан украдкой благодарно стиснул ладонь Рейны, прежде чем они разошлись. Альберт первым заметил их приближение и на мгновение оторвался от стопок книг и свитков пергамента, разложенных вокруг. — Доброе утро, — поздоровался он и широко улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки. Адриан торжественно протянул ему фолиант. — Уже закончил? — спросил Альберт, забирая книгу и засовывая её в сумку, стоявшую рядом, на скамье. — Понравилась? — Более чем, — отозвался Адриан, устраиваясь напротив. Якоб быстро улыбнулся ему, увлечённый разговором с Гермионой. Адриан махнул на стопки книг, устроившихся между тарелками с завтраком: — Решил усердно позаниматься сегодня? Альберт вздохнул, вертя в руках перо, и поджал губы, сдерживая рвущееся раздражение: — А как же. До экзаменов осталось ещё несколько месяцев, но никогда не помешает начать подготовку пораньше, особенно когда домашних заданий становится всё больше и больше — понадобится время, чтобы войти в рабочее русло. Не всем тут посчастливилось этого избежать. Адриан фыркнул и начал наливать себе сок. — Давай не будем забывать, почему мне так повезло, — сухо ответил он. — Думаю, именно я самый несчастный из вас. Альберт опустил голову, признавая правоту друга, однако его улыбка вышла уж слишком довольной: — Уж лучше ты, чем я. — А это странно, что мне реально грустно от того, что я не буду сдавать экзамены? — спросил Адриан, отсалютовав стаканом с соком и поджав губы. Его друг сморщил нос, а Клэр прикрыла рот рукой, пряча смешок. — Тебе срочно нужно в Больничное Крыло, — встревоженно заявил Альберт. — Мне нравятся экзамены! — парировал Адриан. — Нет, тебе нравится узнавать результаты, — поддразнила его Рейна, подперев руками подбородок. — А те из нас, кто не являются лучшими на курсе, считают экзамены крайне утомительным и раздражающим событием. — Спасибо, Рейна, — благодарно отозвался Альберт. — Ну, в этом году я не стану лучшим на курсе, верно? Раз не сдаю экзамены, то не могу и побороться за первенство? — спросил Адриан, делая глоток сока и пробегаясь языком по занывшим от неожиданно сочного вкуса зубам. Клэр подалась к нему: — Мы все знаем, что ты лучший на курсе, Адриан. Если ты не участвуешь, то первое место подобно победе без боя или даже поражению. Вряд ли кого-то устроит подобное. Адриан усмехнулся. Внезапно кто-то ударил кулаком по столу, прерывая их разговор. Вся компания повернулась к источнику шума и обнаружила неподалёку стайку учеников из разных школ. Чарльз и Уильям тоже были там — причём, в явном меньшинстве. Адриан заинтригованно прищёлкнул языком. — Бобатон стабильно выпускает игроков международного класса, — настаивал Уильям, который, к счастью, судя по голосу, отнюдь не нарывался на спор. — Звучит не очень-то воодушевляюще, — пробормотал Альберт. — Что там творится? — спросила Рейна, и Драко, явно с наслаждением прислушивающийся к дебатам, ответил. — Они спорят, какая команда по квиддичу лучше: Хогвартса или Бобатона, — пояснил он, не скрывая смешинок в глазах. — Я думала, в Хогвартсе нет школьной команды. Разве у вас не отдельные команды факультетов? — озадаченно спросила Клэр. — И вы не участвуете в международных соревнованиях. Драко кивнул, скрестил руки на груди и уселся поудобнее. — Всё верно, но их это нисколько не останавливает, — он кивнул подбородком в сторону спорщиков. — Готов поспорить, любой наш игрок обойдёт вашего даже с закрытыми глазами! — запальчиво воскликнул один из хогвартских учеников, источая неприятное самодовольство. У Чарльза явно истощалось терпение, и Адриан совершил ужаснейшую ошибку — встретился с ним взглядом. — Вот дерьмо, — прошептал юноша. Чарльз засветился от радости и повернулся обратно к оппоненту со свирепой ухмылкой. — А давай поспорим. Как насчёт небольшого матча? Ваша команда — состав выберете сами — против нашей, и поставим окончательную точку в этом неприятном разговоре. — Ой-ой, — протянула Рейна себе под нос, глядя на Адриана с азартным возбуждением. — Надеюсь, ты не планировал ничего серьёзного на сегодня. Юноша вздохнул и поставил на стол полупустой стакан. — Сегодня вообще-то выходной. Да я проснулся всего час назад, — проворчал он. — Адриан! — воскликнул Чарльз, подходя к нему — после уговора спорщики начали потихоньку расходиться. Он подкрался к юноше со спины, осторожно опустил руки ему на плечи и уткнулся подбородком в вихрастую макушку. — Я хочу кое о чём тебя попросить… — Чарльз, — начал Адриан, закрывая глаза и начисто игнорируя растущее веселье своих друзей, — я, правда, не думаю, что… — Но ты должен! — запротестовал парень. — На кон поставлена честь Бобатона! Нам нужно собрать лучших из лучших, чтобы показать этим выскочкам, как играют в настоящий квиддич. — Половина нашей команды сейчас во Франции, — заметил Адриан, хотя и чувствовал, что понемногу смиряется со своей судьбой. — Ну и что? — усмехнулся Чарльз, пытаясь усесться между Рейной и Адрианом. Девушка подвинулась, явно искренне наслаждаясь разыгравшейся сценой. — Таланта у нас всех предостаточно, чтобы обойтись и без отсутствующих игроков: Клэр вполне может выйти на поле в качестве охотника, а я стану загонщиком, — он присел поближе. — А ещё у нас есть ты — легендарный ловец. Окажись ты в воздухе, у Хогвартса не останется ни единого шанса. — Вопреки распространённому мнению, — произнёс Адриан, бросив на парня предостерегающий взгляд, — ловец — не самый важный из игроков. Я не главный член команды. — Но ты можешь в любой момент закончить матч, — показал на него Чарльз. — Просто подожди немного — позволь нам поразить их своим мастерством — и только тогда лови снитч. Адриан покачал головой, изо всех сил сдерживая улыбку. — Ты же помнишь, что совсем недавно я был тяжело ранен? — Вчера вечером ты сказал, что готов немного поупражняться! — воскликнул Чарльз, хлопнув ладонью по столу. — Немного поупражняться, Чарльз. А не участвовать в матче на спор в игре, известной высоким уровнем травматизма. Парень откинулся назад и сжал губы в тонкую линию. Он сузил глаза и начал лихорадочно придумывать новый план. — Буду тебе должен, — со всей серьёзностью заявил Чарльз. Адриан ухмыльнулся и насмешливо протянул: — Боже-Боже, насколько же ты высокого о себе мнения, Чарльз. Парень хмуро на него посмотрел и легонько стукнул по руке. — Какой же ты злой, — проворчал он, хотя и посмеиваясь. — Ой, ну давай поиграем, — попросила Клэр, чьи голубые глаза сияли. — Будет весело — да и ты уже давненько не летал, Адриан. Юноша недовольно покосился на неё: — Ты разве не на моей стороне? А если я пострадаю? — Тогда я тебя исцелю, — совершенно спокойно отозвалась Клэр. Адриан фыркнул и закатил глаза. — Ладно, ладно, уговорили. Если вам удастся отыскать мётлы… когда и где? Чарльз победно забарабанил ладонями по столу и вскочил: — Через два часа у озера. Мётлы я поищу и предупрежу остальных. Спасибо! — он ринулся прочь из зала, за ним по пятам едва поспевал Уильям, а их голоса звучали крайне взволновано. Адриан смотрел им вслед, качая головой. — Но почему не на квиддичном поле? — удивилась Рейна, вновь обращая его внимание на друзей. Гермиона хмыкнула: — Для игры на поле нужно ещё получить разрешение — хотя я думаю, что сейчас квиддич в любом случае запрещён. Намного проще провести несерьёзный матч междусобойчиком. — А профессора не будут возражать? — поинтересовался Якоб и откусил кусок от яблока. — Вовсе нет — пока мы не играем слишком грубо, — ответил Драко с проказливой улыбкой. — «Мы»? — переспросил Адриан, вскинув бровь. — Подумываешь присоединиться, Малфой? Серые глаза чуть не блестели от предвкушения. — Боишься не угнаться, Эванс? — Едва ли, — отозвался Адриан, взял виноградину из ближайшей тарелки и швырнул её в слизеринца. Драко отбил её на лету. — За меня можешь не беспокоиться. — Мальчишки, — вздохнула Гермиона и подняла со стола виноградину. Девушка положила её обратно в тарелку и укоряюще посмотрела на обоих парней. Однако стоило Гермионе повернуться к Адриану, как укор сменился беспокойством. — Ты уверен, что достаточно здоров для игры? Адриан улыбнулся ей: — Не волнуйся, Гермиона. Я буду осторожен.***
Рейна прикрыла глаза от слепящего солнца, наблюдая за фигурками игроков, парящих в воздухе. Она с лёгкостью разглядела Адриана, лениво нарезающего круги где-то в облаках, намного выше обеих команд, удобно устроившись на метле. Девушка была рада, что он остался в стороне от основного эпицентра игры, поскольку матч обещал быть крайне жестоким — особенно, когда команда Хогвартса забила ещё два гола. С другой стороны импровизированного поля смазанным пятном золотого и голубого носилась Клэр, с изяществом и задорным смехом ныряющая в самую гущу хаоса. — Ей это нравится гораздо больше, чем я ожидала, — заметила Гермиона, сидевшая рядом с Рейной. Рейна оглянулась на неё: — Кому — Клэр? Может, с виду и не скажешь, но квиддич у неё в крови. Гермиона медленно кивнула, задумчиво нахмурившись. — Талант от бабушки, да ведь? Ты как-то упоминала об этом, — пояснила она, заметив удивление собеседницы. — Да. Бабушка Клэр была одной из лучших игроков в квиддич во всём Бобатоне. И хотя сама Клэр играет нечасто, летать она обожает. Рейна услышала, как Якоб, сидевший в стороне, поддакнул. Девушка едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Гермиона поудобнее устроилась на камне, который они окутали согревающими чарами, и покрепче обняла колени. — Так здорово видеть, как они веселятся, — заметила она, слабо улыбаясь. Девушка не сводила глаз с приёмного брата, глядя на него с одной лишь нежной привязанностью. Рейна задумчиво посмотрела на собеседницу. Пусть они частенько болтали, но так и не стали близки — и это было досадно. Гермиона оказалась крайне умной девушкой, да и Адриану определённо нравилось её общество с самой первой встречи, когда они столкнулись друг с другом в коридоре. — Что верно, то верно, — согласилась Рейна, усаживаясь рядом. — Я знаю, что Адриан очень переживает из-за Турнира. Гермиона тяжело вздохнула и согласно кивнула: — Драко тоже. И учитывая, как прошло второе испытание, я нисколько их не виню. Особенно Адриана. Он прямо-таки притягивает неприятности, правда? Улыбка Рейны стала суховатой и натянутой. Насчёт этих «неприятностей» у неё имелось своё мнение. — Меня беспокоит то, что может произойти на следующем испытании, — призналась Гермиона, прижавшись к колену щекой. — Я прекрасно знала, что Турнир опасен — высокая смертность предыдущих участников совсем не обнадёживала — но всё же ожидала большей стабильности, что ли. Люциус говорил, что будут введены дополнительные меры безопасности, но пока это как-то совершенно не успокаивает, — изрядная доля сарказма в словах девушки развеселила Рейну. Какое-то время они сидели молча, наблюдая за матчем. Рейна заметила учеников Дурмстранга на другой стороне их импровизированного поля и была рада не увидеть среди них Кайзер. Последние несколько недель чемпионка Дурмстранга явно избегала общества, посещая исключительно занятия. — Можно вопрос? Рейна недоумённо моргнула и внимательно посмотрела на Гермиону. Девушка закусила губу, явно изо всех сил пытаясь озвучить свои мысли, и, наконец, выпалила: — А ты когда-нибудь бывала в маггловской Франции? — Конечно, — обескураженно ответила Рейна. — Множество известнейших достопримечательностей находятся в местах, густонаселённых магглами, и мне нравится ездить туда на каникулах. К тому же это здорово бодрит. Моя семья хорошо известна в магическом обществе, так что бродить по улочкам, где никто не знает моего лица или имени, очень весело. Гермиона опустила взгляд, выглядя одновременно встревоженной и задумчивой. — А я уже почти не помню маггловский мир, — призналась она, зарываясь мыском сапога в снег. Ох. Рейна с трудом подавила дрожь и отвернулась, чтобы Гермиона не увидела жалости на её лице. Она… совсем забыла о нынешней ситуации в Британии. — Не пойми меня неправильно, — поспешила объясниться Гермиона, словно беспокоясь за реакцию Рейны. — Я благодарна Малфоям за то, что они приняли меня. Люциус строг, но он всегда был добр ко мне. Нарцисса — замечательная мать, а Драко… — девушка умолкла и поникла. — Думаю, знакомство со всеми вами, знакомство с Адрианом… просто это заставило меня задуматься, что было бы… сложись всё иначе. Рейна бережно взяла Гермиону за руку. Она не знала, что сказать. Да и могла ли сказать хоть что-то? Британское общество, культура, отношение к магглорождённым было чуждо и непонятно для неё. Девушка даже представить себе не могла, чтобы её забрали у отца и отдали в другую семью — в столь раннем возрасте, что теперь она едва вспомнила бы его лицо. — Если хочешь, — неловко начала Рейна, будучи неуверенной, как её слова окажутся восприняты, — приезжай как-нибудь к нам во Францию погостить? Я с удовольствием проведу тебе экскурсию — маггловский Париж прекрасен и обычно суетной. В толпе никто и не заметит появления двух новых лиц. Гермиона на долгую минуту замерла с отсутствующим выражением лица. Наконец, промелькнуло что-то душераздирающее, быстро скрывшееся за тревогой. — Вряд ли мне разрешат, — пробормотала она. — Уж точно не одной. Но Рейна сдаваться не собиралась — не теперь, когда эта идея целиком и полностью её захватила. — Так возьми с собой Драко, — предложила она, крепче стискивая ладонь Гермионы. — Пусть тоже приезжает в гости, и мы все вместе отправимся в маггловский Париж. Гермиона распахнула глаза: — Не думаю, что… — Драко попытается тебе помешать? — спросила Рейна. — Нет! — воскликнула девушка. — Нет, он бы наоборот… — Наоборот что? Гермиона выглядела так, будто хотела где-нибудь спрятаться. — Хотел бы, чтобы я поехала. — Тогда чего переживать? Ты возьмёшь с собой Драко, я приглашу Адриана. О маггловском мире он знает куда больше меня, так что может стать нашим гидом, — Рейна испытующе посмотрела на собеседницу. В глазах Гермионы стояли слёзы, но в напряжённой линии челюсти отчётливо читалось упрямство — молчаливый отказ, не позволяющим им заструиться по щекам. Девушка выглядела ошеломлённой, даже испуганной, что точно не входило в планы Рейны. Она немного отодвинулась, дав Гермионе немного пространства. — Если захочешь, — мягко сказала Рейна, — просто напиши мне. Хорошо? Гермиона фыркнула и отрывисто кивнула; раны на её сердце, оставленные излишним энтузиазмом Рейны, начали понемногу затягиваться. Раздались радостные возгласы, и девушки тут же вскинули головы, увидев парящего посреди «поля» Адриана, победно вскинувшего руку. В крепкой хватке слабо трепыхался снитч. Рейну охватила гордость, лишь слегка подпорченная разочарованием от того, что она не увидела мига его триумфа. Однако девушка громко захлопала в ладоши вместе с остальной толпой, искренне радуясь за друзей. Постепенно игроки начали опускаться на землю, и хотя команда Хогвартса была явно недовольна проигрышем, не чувствовалось и тени реальной вражды. Адриан приземлился вслед за остальными, и тут же его зелёные глаза нашли Рейну. На лице юноши появилась сияющая улыбка, и он игриво помахал ей снитчем. — Знаешь, — приглушённо произнесла Гермиона, ещё не оправившаяся после их разговора, — я давно задаюсь вопросом, встречаетесь ли вы. Рейна вздрогнула и резко обернулась к собеседнице. Она закашлялась, потрясённая внезапным вопросом, и вскинула руки в защитном жесте. — Ох, нет, — Рейна зашлась вымученным смехом. — Адриан для меня — просто лучший друг. Гермиона где-то секунду не сводила с неё испытующего взгляда карих глаз, после чего отвернулась к приближающейся толпе. Хотя гомон голосов становился всё громче, Рейна с лёгкостью услышала ответ: — Для меня Драко тоже лучший друг. А затем, не сказав больше ни единого слова, девушка пошла навстречу приёмному брату. — Всё нормально? — спросил Адриан, выводя Рейну из ступора, и остановился рядом с ней. Она быстро пришла в чувство. — Конечно, — Рейна улыбнулась, обнимая себя за плечи. — Кстати, поздравляю с победой. Адриан склонил голову, явно довольный, и Рейна весело засмеялась; тут к ним подошла Клэр, за которой по пятам следовал Якоб. Светлые волосы девушки были убраны в конский хвост, а лицо покраснело от пронизывающего ветра и напряжения. — Мы их уничтожили, — заявила она, до сих пор охваченная азартом. — Вы были великолепны, — провозгласил Якоб, не скрывая гордости в голосе. Он обнял девушку за талию и поцеловал в висок. Рейна покачала головой и оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить на лице Адриана мягкую улыбку. Как и Клэр, после матча он весь раскраснелся, а его волосы, взлохмаченные ветром, развевались диким чёрным бурьяном. На переносице откуда-то взялось грязное пятно, и всё это делало Адриана похожим на обычного мальчишку, а не на молодого мужчину. — У меня что-то с лицом? — спросил он, вновь отвлекая подругу от мыслей. Выглядел Адриан презабавно, особенно когда вопросительно вскинул брови. Вместо того чтобы смутиться от нежной, дразнящей нотки в его голосе, Рейна фыркнула и отвернулась. — От тебя воняет, — прямо заявила она. — Теперь, когда вы, наконец, закончили устанавливать своё главенство, может, уже сходите в душ? — Твоя жестокость не знает границ, дорогая, — ответил Адриан, хватаясь за сердце. Какой-то хогвартский ученик подошёл забрать у них мётлы, и юноша отдал её не глядя, продолжая смотреть прямо на Рейну. — Я вообще-то ранен. — Уверена, ты выживешь, — протянула девушка. Толпа начала расходиться, ученики разбились на небольшие стайки, всё ещё возбуждённо обсуждая матч. Якоб и Клэр тоже пошли обратно к замку, и Рейна направилась за ними. Но делать этого определённо не стоило. Снежок угодил прямо ей в затылок и разлетелся пушистым белым облачком. Рейна резко остановилась, вскинула плечи и зажмурилась. Она крепко стиснула зубы, услышав хихиканье. Медленно девушка расслабилась, разжала кулаки и обернулась к Адриану, совершенно не впечатлённая его выходкой. — Ты покойник, — решительно заявила она. Юноша широко улыбнулся ей, сияя искренним и незамутнённым весельем. — Обещания, одни обещания, — пропел он, подпрыгивая на носочках. Рейна вытащила палочку, и Адриан рванул в сторону, оставляя напоследок лишь громкий, задорный смех.***
Волдеморт дочитал последнюю страницу отчёта, после чего аккуратно его закрыл. Мужчина бросил папку на стол, наслаждаясь тем, как едва заметно вздрогнул Люциус, когда она громко шлёпнулась на деревянную поверхность. Он откинулся на спинку стула, постучал пальцем по губе и смерил Малфоя недовольным взглядом. — В общем, вы ничего не узнали. Люциус не скривился, но явно был близок к этому. Он выпрямился, глубоко вздохнул и ответил: — К моему глубочайшему сожалению, милорд. Хотя мы смогли проследить путь волка через лес, нет ни единого свидетельства того, как ей удалось пробраться сквозь границу чар. Либо эта женщина прошла через них ещё до трансформации… — Либо кто-то её провёл, — закончил за него Волдеморт, сочась недовольством. Он выдохнул через нос, сузил глаза и задумался. — А что мы вообще о ней знаем? Ничего не указывает, откуда она взялась? В нашей базе она зарегистрирована? — сыпал Лорд вопросами, потрясая отчётом. Люциус поджал губы. — Добытые сведения оказались крайне скудными, милорд. Ни одна стая не стала забирать её тело. Есть вероятность, что она даже не гражданка Британии. Крайне сомнительно, что она смогла бы пробраться сюда из другой страны, обойдя регистрацию и занесение личности в базу. Скорее всего, ни одна из стай просто не хочет вызвать его гнев, признавшись в связи с этой волчицей. Разумный выбор, хотя и раздражающий. — Что-нибудь ещё? — Когда мы привели на осмотр тела Грейбэка, он упомянул, что женщина пахнет, как одичалая, — быстро проговорил Люциус, нахмурившись ещё больше. — Грейбэк подозревает, что она давно не оборачивалась в человека. И её разум помутился без поддержки, которую обычно оказывают волки в стае. На мгновение Люциус умолк, собираясь с мыслями, а затем продолжил: — Целители и впрямь указали на сильный недобор веса и следы пыток — правда, они признались, что определить их тяжесть затруднительно после… травм, нанесённых ей во время испытания. Губы Волдеморта весело дрогнули от лёгкой заминки в словах Люциуса. Воспоминания о фарсе, в который превратилось второе испытание, по-прежнему разжигали пламя гнева, но какая-то часть него билась в экстазе от восторга. В ту ночь Адриан был воистину великолепен, несмотря на тяжёлые травмы, и его победа над столь опасным хищником определённо заслуживала похвалы. Немногие волшебники рискнут сражаться с оборотнем, ещё меньше тех, кто осмелится сделать это без палочки. То, что Адриан не дрогнул и убил его… Это лишь окончательно укоренило веру Волдеморта в мальчика. — Милорд? Волдеморт вновь сосредоточился на докладе, немного усмиряя обуявшее его согревающее удовольствие. — Я хочу знать, как эта женщина прошла сквозь границу чар, Люциус, и откуда она вообще взялась. На данный момент это наша единственная конкретная зацепка — узнай, что с ней произошло. Продолжай настаивать на ответах, надави на них, а при необходимости можешь обратиться к гоблинам. Люциус низко поклонился: — Будет исполнено, милорд. Я лично займусь этим делом. — Хорошо, — пробормотал Волдеморт, взяв очередную стопку бумаг. — Так, теперь другой вопрос: как обстоят дела с усилением безопасности на третьем испытании? — Мы утроили количество охранников, — отрапортовал Люциус, вытаскивая небольшой ежедневник в кожаном переплёте, и взглядом серебристых глаз пробежался по записям. — Учитывая опыт двух прошлых испытаний, мы решили, что лучше увеличить патрулирование и добавить два новых маршрута. Кроме того, мы добавим дополнительную связку защитных чар вокруг дуэльной арены. Таким образом, чемпионы будут защищены от зрителей двумя щитами разных направленностей. Из-за этого вмешаться в происходящее на арене станет сложнее, однако для посторонних окажется невозможным атаковать любого из них — наша охрана к этому времени успеет найти незваных гостей и обезвредить. Волдеморт кивнул, вполне удовлетворившись дополнительными мерами предосторожности. — Превосходно. Я хочу, чтобы служба безопасности проводила ежедневные проверки квиддичного поля в течение всей недели, предшествующей испытанию. Мы не дадим никому и шанса вновь устроить саботаж. Люциус кивнул, молча записывая приказ. Волдеморт встал и подошёл к шкафу у окна, чтобы налить себе выпить. Мимоходом его взгляд скользнул на дивный белоснежный пейзаж. Не имело значения, в который раз он наслаждался им: от вида зимнего Хогвартса у него непрестанно перехватывало дыхание. Было что-то особенно поразительное в заснеженном замке, белый цвет которого простирался далеко-далеко, сливаясь с горизонтом и успокаивая его смятённую душу. Ученики высыпались на улицу, ценя свободу выходных, и сама возможность наблюдать за их простыми радостями тоже принесла покой. Они многого достигли за последнее десятилетие, превратив хрупкую, почти сломленную войной страну в нечто незыблемое и стойкое. Дети, играющие там внизу, станут будущим их общества. Благодаря новой, усовершенствованной им системе обучения, они вырастут гораздо более сильными волшебниками. Эти дети были его наследием; гордость — слишком слабое слово, чтобы выразить всё, что Волдеморт испытывал, глядя на них. Мужчина сделал размеренный глоток напитка, как вдруг его внимание привлекла довольно большая группа учеников, возвращающаяся в замок откуда-то со стороны озера. Некоторые несли что-то похожее на мётлы, и Волдеморт едва подавил смешок. Он никогда не понимал всеобщей одержимости квиддичем, даже когда сам учился в Хогвартсе, но всегда находил преданность и упорство игроков этого вида спорта по-своему привлекательными. Волдеморт с любопытством наблюдал за учениками, узнавая большинство из них даже с такого расстояния. Сильнее всего выделялись Драко Малфой со своей приёмной сестрой и несколько их однокурсников. Ещё он узнал учеников Бобатона, среди которых обнаружились Клэр Данью и Якоб Корин. А значит… Взгляд мужчины нетерпеливо скользил по остальной части группы, точно выслеживая добычу, пока, наконец, не заметил фигурку, бегущую далеко позади, чьи движения замедлял толстый слой снега. Забравшись на вершину холма, Адриан обернулся, глядя на что-то у себя за спиной, как вдруг получил целую лавину снега в лицо. Мальчика подхватили чары и уронили прямо на спину. Падение вышло бы крайне болезненным, если бы не мягкое белое пуховое одеяло, раскинувшееся по всей земле. Забавно, Адриан бухнулся так глубоко в снег, что даже его тёмные волосы затерялись в сугробе. Не прошло и секунды, как мальчик сел и укоряюще покачал головой: он выглядел до смешного нелепо — весь залепленный снегом с головы до пят. Из-за странного нового блока, стоящего на их связи, Волдеморт не мог уловить эмоции Адриана, и осознавать это оказалось довольно разочаровывающе, особенно, когда мальчик заливисто рассмеялся. Спустя пару мгновений в поле его зрения появилась Рейна Северин, методично преследующая Адриана. У неё тоже все волосы были в снегу. Девушка остановилась неподалёку от Адриана; одной рукой она стискивала палочку, а другой яростно жестикулировала — разразившись гневной тирадой, если он правильно понял. Но этот гнев был напускным, плохо скрывающим веселье, и нежность между ними двумя стала очевидна, когда Адриан улыбнулся девушке. Пальцы Волдеморта стиснули бокал. Наконец, Адриан вскочил, отряхнулся хорошенько и направился с подругой обратно в замок. Мужчина наблюдал за ними, пока они не исчезли из его поля зрения, после чего резко отвернулся и уставился в камин. Если Волдеморт осмелится закрыть глаза, то вновь увидит, как мальчик прижался к нему в тот самый день. Вспомнит румянец щёк и ощутит вкус Адриана на своих губах. Прошедшие недели оказались для него сладчайшим мучением. Мальчик одновременно был так близко, но в то же время оставался недосягаем — заманчивый танец, оказавшийся ещё очаровательнее, когда Адриан начал его избегать. С тех пор, как они поцеловались в кабинете, мальчик стал удивительно неуловим — казалось, он просто растворялся в воздухе в перерыве между занятиями и приёмами пищи, да ещё и активно пользовался друзьями, чтобы точно не остаться одному. По большей части Волдеморта вполне устраивала эта дистанция, ведь он знал, что возвращение Адриана к нему — лишь вопрос времени. Но… пожалуй, забросить удочку не помешает. В конце концов, им ведь нужно столько всего обсудить. Волдеморт улыбнулся, уже обдумывая новый план. — Люциус, — произнёс он, взглянув на мужчину, — можешь идти — я вверяю это дело в твои руки. Люциус, выглядя искренне обрадованным тем, что его отпускают, поклонился и поспешно ушёл. Когда дверь закрылась, Волдеморт глубоко вздохнул. Он заметил на своём столе календарь, перевёл взгляд на нужную дату и улыбнулся ещё шире. Похоже, Адриан относится к тем людям, за кем надо ухаживать. И Волдеморт будет счастлив ему угодить.***
— Давай, ну давай же, — бормотал Сириус, зажмурившись и чувствуя, как лоб взмок от пота. Его магия двигалась медленно, подрагивая под удушающим гнётом ограничивающих чар и отчаянно пытаясь подчиниться незамысловатым командам. Потребовалось бесконечно много усилий, чтобы сконцентрировать хотя бы мизер своих сил, но это сработало — небольшой магический выброс угодил прямиком в замысловатую вязь чар, раскинувшейся по всей комнате — лишь для того, чтобы срикошетить и ударить по самому мужчине. Сириус вскрикнул и упал на спину — судя по ощущениям, его только что со всей дури ударили молотком по голове. Он лежал, тяжело дыша и щурясь в каменный потолок. — Безуспешно, я так понимаю? Сириус застонал, медленно перевернулся на бок и закрыл глаза, пытаясь справиться с головокружением. — Сама-то как думаешь? — проворчал он, подполз к стене и облокотился на неё. Мужчина запрокинул голову, утыкаясь макушкой в холодный камень, всё ещё не в силах отдышаться от болезненного удара, нанесённого защитными чарами. В камере напротив угрюмо восседала Лили. Её волосы были единственным ярким пятном в здешней унылой обстановке, но за прошедшие дни даже они успели потускнеть. Подтянув ногу поближе, Сириус приобнял колено и стиснул челюсти так, что заныли зубы. Они очнулись в этом месте почти неделю назад — если промежутки между приёмами пищи хоть что-то да значили — и его гнев нисколько не утих. Он раздирал внутренности мужчины, грозясь разорвать изнутри и становясь всё опаснее с каждой минутой. Сириус чувствовал себя, будто буря, бушующая за хлипкими бумажными стенами, и понимал, что миг, когда он сорвётся — лишь вопрос времени. Единственное, что пока сдерживало его, была Лили. Её голос окутывал, отвлекая от мрачных мыслей, но даже успокаивающее присутствие подруги не могло сильно повлиять на мужчину. Сириус усилием воли расслабил челюсть, вместо этого сжав руки в кулаки. Он не чувствовал себя таким беспомощным лет с пятнадцати. — Нам надо выбираться отсюда, — прошептал мужчина. — Мы не сможем, — горько отозвалась Лили, и подошвы её туфель скрипнули, когда она чуть пододвинулась. — Мы должны, — отрезал Сириус, повернув к подруге голову. — Должны предупредить Адриана — и не можем просиживать здесь задницы. Времени мало. Сама знаешь, что они планируют сделать. — Да, — прошипела Лили, — знаю, но ещё я помню, что без меня все их планы коту под хвост. Так что у нас есть время немного подумать и разработать дальнейшую стратегию, а не просто пытаться пробиться сквозь чары. Сириус усмехнулся и покачал головой: — Ничего у нас нет, Лилз, кроме всего этого дерьма. Что помешает Дамблдору спуститься и заставить тебя провести ритуал? И что мы в таком случае будем делать? Несмотря на то, что его слова взволновали Лили, она осталась тверда: — Одной только грубой силой ты не сможешь пробиться сквозь чары, Сириус. Нужно проявить осторожность. Если мы прорвёмся, а затем активируем дополнительную вязь, то потеряем последний крошечный шанс выбраться отсюда и остановить этот фарс. Ещё повезло, что нас оставили вместе. Сириус тяжело выдохнул через нос, стараясь усмирить свой гнев. Они точно не выберутся отсюда, если начнут тратить время на бессмысленные споры. Мужчина смахнул волосы с лица и ненадолго задумался. — Ладно, ладно. У тебя есть идеи? Сириус пододвинулся, чтобы лучше разглядеть её, и Лили ответила тем же. Если не обращать внимания на решётку и мрачное, тускло освещённое помещение, то можно притвориться, будто они собираются обсудить очередное задание, как делали много лет назад. — Ладно, — эхом отозвалась Лили, устроила локти на коленях и наклонилась вперёд, касаясь подбородком ладоней. — Как тебе удалось задеть защитные чары? — спросила она, и её зелёные глаза ярко сверкнули.***
Когда они покинули Большой Зал после ужина, солнце уже давным-давно село. Рядом, почти вплотную, шли Клэр и Рейна, а вокруг, рассыпавшись по длинному коридору, крутились их однокурсники, весело болтая. Разговор захватил юношу, и уголки его губ приподнялись, пока он прислушивался к дискуссии Якоба и Натаниэля. — Эванс! — раздался чей-то голос, и Адриан тут же обернулся, чувствуя, как Рейна и Клэр остановились в полшага от него. К ним неслась ученица Хогвартса, чьи светлые волосы развевались на бегу. Адриан вежливо дождался её, но девочка так тяжело дышала, что, стоило ей открыть рот, он предупредительно поднял руку. — Отдышись сперва, — сказал Адриан, крайне позабавленный. Румянец на лице незнакомки из розового стал и вовсе пунцовым — только теперь от смущения, а не от быстрого бега. — Прости, — промямлила она, протягивая ему листок бумаги. — Профессор Риддл попросил передать это тебе. И без того заинтригованного Адриана это имя пронзило, точно молния. Он забрал сложенную записку, чувствуя, как внутри закипает тревога вкупе с нетерпением, и рассеянно поблагодарил девочку. Та — наверное, первокурсница, слишком уж крошечной была — радостно кивнула и вприпрыжку поскакала к ждущим её друзьям. Адриан развернул записку и уставился на пустой пергамент. Но не успел он даже нахмуриться, как на листке начали проявляться чернила, выводя всего шесть слов. Пятница. Семь вечера, мой кабинет. Ужин. — Высокомерный ублюдок, — пробормотал Адриан, хотя в его груди разлилось приятное тепло. — Чего он хочет? — с нажимом спросила Рейна. Её вопрос буквально сочился неодобрением. Адриан свернул записку и смущённо сунул её в карман. Затем откашлялся: — Предложил поужинать с ним в пятницу. Правда, «предложил» тут не слишком подходит. Скорее даже, приказал. Он посмотрел на подругу, и в ответ получил невероятно осуждающе вскинутую бровь. — Поужинать? — вновь неодобрительно уточнила она. — Ну, вряд ли это будет настоящий ужин, — ответил Адриан, отмахнувшись. — Он, наверное, просто хочет поговорить о… — юноша многозначительно постучал по запястью. — Я же избегаю его с нашей последней… встречи. Сомневаюсь, что он этим доволен. Рейна вскинула бровь ещё сильнее. — Прекрати уже, — сказал ей Адриан, сунув руки в карманы в защитном жесте. — Приглашение на ужин, — задумчиво протянула Клэр, склонив голову набок. — Он прислал тебе официальное приглашение на ужин. Это… многообещающе. Адриан поморщился: — Вовсе нет. — Официальное приглашение, — повторила Рейна, скрестив руки на груди. — Пусть формулировка и расплывчатая, но смысл никуда не делся. Он хочет поужинать с тобой наедине, и, учитывая ваши предыдущие встречи, это может иметь некоторые последствия, Адриан. — Он же не ухаживает за мной, — вздохнул Адриан, закатывая глаза, хотя его щёки обдало жаром. — Но что-то он явно делает, — лукаво отозвалась Рейна. Клэр хмыкнула, придвинулась поближе к Рейне и совершенно невинно спросила: — А разве пятница у нас не накануне Дня святого Валентина? Адриан вздрогнул, лихорадочно высчитывая дни — и поморщился. — Ты имеешь в виду тот самый день, посвящённый выражению любви и восхищения? — продолжила Рейна, никогда не упускающая возможности немного помучить Адриана. — А может он предпочитает более традиционные праздники, — проговорила Клэр, задумчиво поджав губы. — Интересно, в Британии празднуют Луперкалию*? Рейна широко улыбнулась, обнажая зубы, и будь её собеседник кем-то более умным, то уже бросился бы в бегство. Однако Адриан, к несчастью, был слишком упрям, чтобы прислушиваться к инстинкту самосохранения. Когда девушка заговорила, её голос звучал, точно у падшего ангела: — Праздник насилия, плодородия и секса, — она с удовольствием смаковала последнее слово. — Вижу некий намёк. — О Боги, тише, — прошипел Адриан, подходя к подругам поближе — они по-прежнему стояли посреди коридора. Однако его свирепый взгляд здорово смягчал яркий румянец, разлившийся по щекам. — Он не… всё не так. Рейна и Клэр обменялись многозначительными взглядами. — Хорошо, — протянула Рейна, — он просто планирует ужин для вас двоих накануне одного из самых — хммм — романтических дней в году. И это совершенно ничего не значит. Адриан открыл было рот, но тут же закрыл, признавая своё поражение. Он развернулся и быстро зашагал прочь, чувствуя, как шею обдало жаром от их ехидных намёков, а низ живота затрепетал.***
Примечание автора: С удовольствием послушаю ваши мысли и мнения! Как и всегда, мой тамблер открыт! А ещё у меня появился дискорд, если кто-то захочет присоединиться! Правда, поторопитесь, ссылка ограничена по времени. Можете заходить в любую соцсеть, если захотите почитать различные теории, покричать, обсудить новые главы или оставить пару слов относительно полюбившихся сцен. Спасибо всем! Примечание переводчика: *Луперкалия — один из древнейших римских праздников, пастушеский праздник очищения и плодородия в честь бога Луперка, который отождествлялся с Фавном (Паном), и богини «лихорадочной» любви Juno Februata. Проводился презанятно: старейший и самый почитаемый жрец приносил в жертву двух козлов и собаку, а потом двум самым прекрасным юношам приходилось бежать вокруг города нагими (не считая набедренных повязок), бичуя всех встречных. Его также называют фестивалем эротизма. Лили начинает радовать. Наконец я увидела черты, которые от неё унаследовал Адриан.