***
Её пальцы коснулись гладкой, приятно холодившей кожу поверхности зеркала в полный рост. - Дуо модо нексу, — нараспев произнесла она, накапливая в кончиках пальцев магию и тонким слоем распределяя по стеклу. По зеркалу, точно по воде, пошла рябь, отражение комнаты потемнело и исказилось, а вместо женщины появился чужой силуэт. Ярко-красные глаза приветственно сверкнули. — Миледи, — поздоровался Эреб, почтительно склонив голову, — добрый вечер, — его голос исказился: каждое слово сопровождалось странным слабым гулом из-за немалого расстояния меж двумя зеркалами. — Добрый вечер, — отозвалась женщина, желая поскорее разделаться с любезностями. — Если не ошибаюсь, ты писал, что хочешь поделиться важными новостями? Прошло почти два месяца с тех пор, как она отправила Эреба жить в Британию на постоянной основе в качестве её глаз и ушей вместо того, чтобы и дальше заставлять его разрываться меж двумя странами, точно несчастную собачонку. Однако в результате отчёты Эреба стали приходить гораздо реже, да ещё и в виде разрозненных обрывков, а не подготовленным монологом, как раньше: потому Леди, в конце концов, уступила и позволила ему связаться с ней лично, когда он раздобыл какие-то сведения. Эреб расслабленно сцепил руки в замок и кивнул. — Верно, и я нижайше прошу прощения за то, что не предоставил более подробной информации. Решил, что лучше будет обсудить такое лично — с глазу на глаз, так сказать. Леди кивнула: — И о чём же ты так хотел мне рассказать? На бледном лице на долю секунды промелькнула какая-то эмоция — уловить её не удалось, однако женщину охватило подозрение, что то было веселье. Она сразу насторожилась, когда Эреб позволил повисшей паузе затянуться. Если Леди и узнала что-то о вампирском лорде за годы прожитой бок о бок жизни, так это о его досадной склонности к совершенно неуместному озорству. Вот только их понимание веселья кардинально различалось. Как Леди и догадывалась, слова, сорвавшиеся с ухмыляющихся губ Эреба, начисто лишили её самообладания. — Боюсь, Риддл и юный Адриан… консумировали свои отношения. Женщина резко выдохнула, впиваясь ногтями в мягкую кожу ладоней. — Что ты хочешь этим сказать? — требовательно спросила она, едва не задыхаясь от отвращения. Эреб склонил голову набок, видимо, несколько позабавленный её реакцией. Изящно вскинув бровь, он нараспев ответил своей Леди, понизив голос: — Похоже, Риддл, ухаживая за мальчиком, добился определённых успехов. Согласно моим источникам, они провели ночь вместе, искренне наслаждаясь обществом друг друга. Магия Леди вырвалась из-под тщательно оберегаемого контроля, и ей едва удалось отвести столь разрушительную силу в сторону, чудом избежав спонтанного выброса. Окно за спиной женщины зловеще треснуло, а затем взорвалось. По комнате разлетелись осколки, поблёскивая на слабом свету, и вонзились в щит, который она машинально возвела вокруг себя взмахом руки. — Когда? — тихо спросила Леди, с силой разжимая кулаки и чувствуя, как дрожат её руки. — Когда это произошло? Тщательно скрываемое наслаждение Эреба угасло, спрятавшись за привычной равнодушной маской. — Тринадцатого, — ответил он. Женщина отчаянно стиснула зубы, теперь испытывая отвращение от выбранной Риддлом даты. — Прошло уже несколько недель, — натянуто произнесла она, — а я получила твоё письмо всего три дня назад. Почему ты сообщаешь об этом только сейчас? К недовольству Леди Эреб и не подумал съёжиться под гнётом её ярости, да и вообще особенно обеспокоенным своим провалом не выглядел. — Мне захотелось подольше понаблюдать за итогом проведённой ими вместе ночи, прежде чем доводить эту информацию до Вашего сведения, — спокойно отозвался он. Женщина мрачно усмехнулась и отвернулась от зеркала к разбитому окну. Её продолжала сотрясать мелкая дрожь, пока магия клокотала внутри, не желая утихомириваться. Риддл, с презрением подумала она. Этот человек мечтал вонзить свои мерзкие когти в Адриана с самой первой встречи, а теперь он и вовсе обдурил мальчика всеми этими романтическими глупостями и смог завоевать его доверие. Как же он лучился самодовольством, наверняка считая себя превосходным искусителем, когда укладывал мальчика в свою постель. Тонкие губы изогнулись в нехорошей усмешке. Ещё и Адриан. Что за глупый, безрассудный ребёнок: позволил себе соблазниться и погрязнуть во тьме столь отвратительного человека. А она-то думала, у него хватит ума не попасться в такую очевидную ловушку. Леди бросила взгляд на зеркало и заметила, что Эреб не сводит с неё внимательных глаз. Он тут же понял намёк. — Насколько мне известно, с той памятной ночи они ни разу не разговаривали вне уроков. Это немного успокоило бушующий гнев женщины, который быстро сменился мстительной радостью. Похоже, Риддл пока не продемонстрировал Адриану серьёзности своих намерений — или, по крайней мере, ничего такого, что заставило бы мальчика ринуться прямиком к нему в объятия. — Прекрасно, — отозвалась Леди, старательно беря эмоции под контроль, чтобы иметь возможность размышлять здраво. — С этим мы ещё пока можем работать. Если появятся хотя бы малейшие признаки возобновления их отношений, я должна узнать об этом незамедлительно, — приказала она. Эреб склонил голову набок — вампира будто одолело любопытство. — Мне стоит отговорить мальчика от встреч с Риддлом? Женщина осеклась, долю секунды обдумывая предложенный вариант и тут же отметая его. — Нет. Нет, я не хочу рисковать так рано. Если Риддл заметит наши поползновения сейчас, мы лишимся слишком многого, — с горечью признала Леди, впрочем, она не была столь наивна, чтобы отрицать очевидное. — Скоро Турнир подойдёт к концу, и Адриан вернётся во Францию, домой, где ему самое место. — А если нет? Женщина недовольно покосилась на Эреба, поджав губы. — А если нет, мы вобьём клин между ними так глубоко в землю, что Адриан в жизни не захочет оставаться в одной стране с таким мерзким человеком, не говоря уже о том, чтобы делить с ним постель. Эреб долго смотрел на неё испытующим взглядом, оценив такую откровенность, а затем почтительно склонил голову. — Как пожелаете, миледи. Я буду держать Вас в курсе событий. — Уж будь так любезен. Женщина откинула тяжёлый каскад волос за плечо и провела рукой по платью. Заметно успокоившись, она продолжила беседу: — Итак, ты узнал ещё что-нибудь полезное? — Ничего конкретного, к сожалению. Лили Поттер, похоже, по-прежнему в руках Дамблдора. Я не нашёл ни намёка на её возвращение в Хогвартс или гостиницу — хотя номер продолжает оплачиваться, — Эреб умолк на мгновение и отвёл взгляд. — Можно только догадываться, что они там планируют. Леди нахмурилась, невольно поморщившись от отвращения при одном лишь упоминании Альбуса Дамблдора. Пролетевшие десятилетия явно никак не повлияли на удивительную способность старика сеять повсюду хаос. Пусть ссора Адриана с матерью и была долгожданной для женщины, оказалось неприятно осознавать, что столь проблемный и опасный человек, как Лили Поттер, теперь находится под пятой Дамблдора. Леди вцепилась в острые грани кулона и медленно покрутила цепочку. Отсутствие информации о Дамблдоре и его неуловимом ордене подхалимов заставляло её нервничать. — Какими будут дальнейшие указания? Женщина пару раз моргнула, отвлекаясь от размышлений и возвращаясь к разговору. Она внимательно изучила безмятежное лицо Эреба, выискивая хотя бы тень его истинный мыслей, однако безуспешно. — Пока не выясним наверняка, что они собираются предпринять, будем просто наблюдать, — сказала Леди, скрестив руки на животе. — Дамблдор умён, и хотя важность его роли в этом спектакле быстро угасает, я не сомневаюсь, что у него припрятан последний туз в рукаве. Он, несомненно, попытается вмешаться в третье испытание. Если старик выступит против Риддла, не вмешивайся — может, он, наконец, окажется полезен и избавится от этого ублюдка. — А если Дамблдор втянет в игру Адриана? — поинтересовался Эреб, небрежно покачиваясь на пятках. Её разум моментально обдумал и такой вариант. — Если они втянут в свои разборки Адриана… пусть всё идёт своим чередом. Полагаю, ты вмешаешься, если его жизнь и здоровье окажутся под угрозой. Пусть Дамблдор с Риддлом хоть поубивают друг друга — Адриан должен остаться цел и невредим. Эреб кивнул, ожидая, что Леди захочет что-нибудь добавить, однако, когда молчание затянулось, он сказал: — Чудно. Буду держать тебя в курсе, Миа. Женщина заметно напряглась и недобро сузила глаза. — Это не моё имя, — угрожающе произнесла она. — Ну разумеется, — делано смутился из-за своей оплошности Эреб и озорно улыбнулся. Извиняться он не стал. Леди рванула к зеркалу и грубо провела пальцами по стеклу, забирая магию обратно, отчего силуэт вампира поблёк и исчез.***
— Акцио, палка, — прошипел Адриан. Однако палка, лежащая всего в двух метрах от него, даже не дёрнулась. Змея, свернувшаяся в клубок у ног юноши, хрипло рассмеялась. Адриан свирепо уставился на рептилию, подавив желание отпнуть её подальше в лес. Это всего лишь ребёнок — или подросток — и как бы сильно он ни злился, юноше нравилось думать, что он никогда не причинит вред невинному созданию. Пусть и раздражало оно знатно. Змея дразняще высунула юркий язычок, глядя на волшебника снизу вверх. — У тебя плохо получается, — сообщила она. — Заткнись, — огрызнулся Адриан, сильнее стискивая палочку. — Тебе необходимо сохранять спокойствие, если хочешь добиться успеха, Адриан, — отозвалась Клэр, уловив гнев друга даже в змеином шипении. Юноша резко обернулся и недовольно посмотрел на неё и Рейну, раздражённо махнув рукой в сторону рептилии: — Легко тебе говорить, ты же не слышишь постоянные насмешки! — воскликнул он. Рейна подняла голову, вертя в руках перо. — Может, попробуем призвать другую змею? — задумчиво предложила она. Они пробыли на лесной опушке большую часть утра. Клэр и Рейна спокойно занимались домашним заданием, переговариваясь вполголоса, пока Адриан пробовал свои силы в Парселмагии — хотя у девушек дела шли явно лучше. Адриан потёр лицо и тяжело вздохнул. Разочарование снедало его, острыми шипами вонзаясь в кожу и забираясь всё глубже после каждой неудачной попытки сотворить простенькое заклинание. Адриан знал, что ведёт себя отвратительно, с каждым часом разговаривая с подругами все злее и язвительнее. Просто… никогда прежде ему ещё не приходилось так стараться. Редко доводилось сталкиваться с неудачей снова и снова, но даже так, обычно он добивался значительного прогресса после первых же нескольких часов. Но сейчас у него решительно ничего не получалось. И это раздражало. — Может, отдохнёшь немного? — предложила Клэр, когда друг не ответил на слова Рейны. — Посиди с нами, остынь, а потом попробуй ещё разок. Адриан вновь вздохнул: — Ладно, ладно, — опустив голову, он посмотрел на змею и сосредоточился. — Не уползай далеко. Ты мне ещё нужна. Змея внимательно посмотрела на него, а затем медленно скользнула к плоским камням на полянке, чтобы погреться на солнышке. По крайней мере, теперь я избавлен от твоих неизменных комментариев, подумал Адриан. Он покачал головой и подошёл к подругам, плюхнувшись на землю рядом с ними. Откинувшись на спину, юноша, прищурившись, посмотрел на кроны деревьев. Хотя зима подходила к концу, было ещё довольно холодно, и Адриан задрожал — он успел взмокнуть и теперь немного мёрз. Хорошо хоть, они убрали слякоть и грязь, оставшиеся после ночного снегопада. По его руке постучали бутылкой с водой, и Адриан взял предложенное, благодарно кивнув Рейне. Девушка мимолётно взглянула на него, с лёгкостью разбирая каждое чувство и мысль по винтику, после чего вновь уткнулась в пергамент. Импровизированный письменный стол, который она устроила у себя на коленях, был полностью завален свитками и учебниками. — Есть идеи? — спросила Рейна. Адриан осторожно отодвинул бутылку подальше от чернил, книг и вообще всего, что неминуемо испортится, если вода прольётся, а затем вновь улёгся на спину и фыркнул: — Понятия не имею. Это трудно объяснить. Я чувствую магию — как она начинает протекать через палочку — а затем будто врезаюсь в стену, не в силах довести заклинание до конца. Я ясно представляю себе итог, просто у меня… не получается, как надо, — он неопределённо махнул рукой в воздухе, а затем уронил её обратно на грудь. — А этот блок магический или ментальный? — спросила Клэр, отложив книги в сторону, и обняла колени руками. Девушка внимательно рассматривала его, время от времени переводя взгляд на змею. — Не знаю, — повторил Адриан. — Теперь мне стало гораздо легче переключаться между языками, да и разницу я точно смогу заметить, так что, полагаю, магический? — Однако тебе всё ещё необходимо присутствие змеи, — равнодушно вмешалась Рейна, явно увлечённая домашним заданием куда больше, чем разговором. Адриан задумчиво промычал что-то себе под нос. — Это облегчает дело, — объяснил он. — Вот вижу змею, и у меня в голове будто что-то щёлкает. Без визуализации куда тяжелее. — Очаровательно, — задумчиво протянула Клэр. — Как думаешь, это связано с тем, что способность приобретённая, а не врождённая? Необходимость полагаться на физический триггер в виде настоящей змеи кажется мне довольно странной, — голубые глаза Клэр искрились любопытством, разглядывая друга. — А змея обязательно должна быть живой? Или рисунок тоже подойдёт? Адриан задумчиво нахмурил брови. — Можем потом поэкспериментировать, — отозвался он, сделав мысленную пометку, чтобы не забыть. Клэр рассеянно рисовала что-то веточкой по грязи, а затем вдруг издала тихий смешок: — Подумать только, я вообще не ожидала, что наша поездка в Британию так обернётся. Ты изучаешь Парселтанг… до чего странно. Адриан пожал плечами: — Странностей нам и без того хватает с лихвой, давайте не будем притворяться, что дела обстоят иначе. Клэр фыркнула, незаметно провела ногой по земле и озорно пихнула юношу в бедро; а дождавшись безраздельного внимания с его стороны, сказала: — Ты справишься, Адриан. Пускай понадобится время, но ты обязательно справишься. Он одарил девушку усталой улыбкой. Рейна с тихим щелчком закрыла чернильницу и отложила перо. — Да, да, мы знаем, что Адриан со всем разберётся. Он же редкостный упрямец. Взгляд, которым его одарила девушка, оказался в равной степени и раздражённым, и нежным. — Меня больше интересует, что ты собираешься делать с третьим испытанием. Уже принял решение? Адриан застонал и перевернулся на бок, одной рукой закрывая голову, а другой выдёргивая пучками холодную траву. — Боги, не могу дождаться окончания этого глупого Турнира. Вреда от него куда больше, чем пользы, — чувствуя, как Рейна продолжает сверлить взглядом его макушку, юноша выдохнул. — Полагаю, я всё же выберу комиссию. Выражение лица Клэр тотчас стало задумчивым, а у Рейны — недовольным. — Что? Думаете, не стоит? — спросил Адриан, поднимая голову. — Дело не в этом, — отозвалась Рейна, чинно сложив руки на коленях и переплетая пальцы. — Мне просто кажется подозрительным, что министр даже не сообщила тебе о таком варианте. И… мне не по душе, что она скрывала это от тебя, хотя отсутствие комиссии могло серьёзно повлиять на твой итоговый балл. Я думала, министр жаждет твоего успеха, победы, но вместо этого она сознательно ограничивает твой выбор будущей профессии, — девушка хмуро разглядывала свои руки. — Попахивает манипуляцией. Губы Адриана дрогнули в слабом подобии улыбки: — Она политик, я бы больше удивился, если бы министр не попыталась как-то повлиять на моё решение. Рейна нахмурилась ещё сильнее, и выглядело это на редкость очаровательно. Она всегда яростно вступалась за него — отчасти именно поэтому Адриан так её любил. Он потянулся к подруге и провёл костяшками пальцев по изящной голени, чувствуя мягкую ткань чулок. — Эй, — ласково произнёс Адриан, — мы же давно знали, что министр хочет взять меня под своё крыло. По её мнению, она просто делает то, что должна. Девушка совсем поникла: — Учитывая, сколько людей в прошлом пыталось диктовать тебе действия, очевидно, что из-за этого ты будешь довольно расстроен. Адриан хмыкнул и уставился в никуда, обдумывая слова Рейны и понимая, что в чём-то она права. Мать старательно губила его, да и попытки Риддла подавить юношу с каждым днём становились всё изощрёнее и хитрее. Даже Якоб внёс свою лепту, отправив друга на Турнир. Всю свою жизнь Адриан провёл под чьей-то пятой, неусыпным контролем, в тугом ошейнике и танцуя под чужую дудку. Однако, к несчастью, всех этих людей объединяло одно. — Думаю, я был бы расстроен куда сильнее, окажись в близких отношениях с министром, — медленно проговорил Адриан, осторожно подбирая слова. — Но меня ничего не связывает с Лекюе — по крайней мере, ничего личного. Трудновато расстраиваться, когда манипулировать тобой пытается не особо дорогой человек. Рейна поморщилась, услышав такой ответ, и даже Клэр заметно встревожилась. — Я думаю, большинство людей расстроится, если кто-то попытается принудить их к чему-то, — пробормотала девушка со светлыми волосами. Адриан широко улыбнулся подругам. — Может быть, — согласился он. Рейна на мгновение встретилась с ним взглядом, прежде чем фыркнула и отвернулась, скривив губы в едва заметной улыбке. — Ну, — подала голос Клэр, потирая руки, — я рада, что ты решил выступить перед комиссией. Так у тебя появятся все шансы окончить Бобатон с приличными оценками, и при этом не будет иметь значения, сумеют ли Кайзер или Малфой победить. Адриан сморщил нос и обиженно прижал ладонь к груди. — Клэр Данью, ты смеешь сомневаться в моих способностях? Во мне? В непобедимом и неоспоримом чемпионе Академии Бобатона по дуэлям? Да Кайзер и Драко не смогут победить, даже если у меня будут связаны руки. Девушка хихикнула, позабавленная драматичным тоном друга. — Странности на этом Турнире — частые гости, — пропела она. — И, кроме того, ты непобедим в дуэлях один на один. Тебе когда-нибудь доводилось сталкиваться с двумя противниками сразу? В порочной улыбке блеснули зубы: — Думаешь, мне не хватит сил на тройничок? Клэр задохнулась от отвращения и пихнула друга с такой силой, что тот упал навзничь прямо на траву. — Я серьёзно, идиот. Если случится немыслимое, и ты всё-таки не победишь, комиссия станет прекрасным подспорьем. Пусть даже в общем рейтинге ты упадёшь, сможешь остаться в десятке лучших. Адриан с теплотой посмотрел на девушку. — Так значит, ты определился? — вмешалась Рейна, наблюдая за ними с мягкой улыбкой. — Комиссия? — Комиссия, — повторил юноша, вольготно устраиваясь на земле и сцепив руки за головой. — Завтра поговорю с Мадам Максим. У неё будет время всё уладить, — на секунду он нахмурился. — Когда там следующее испытание? Рейна с укоризной глянула на друга. — Первого мая. Ты хотя бы иногда заглядываешь в календарь? Адриан начисто проигнорировал столь нелепый вопрос. — Итак, осталось примерно два месяца. Достаточно времени, чтобы собрать комиссию и хоть немного продвинуться в этом дурацком разделе магии, — он приподнялся и завертел головой, выискивая свою змею, а затем заметил знакомую коричневую в чёрную крапинку шкурку, удобно свернувшуюся в клубочек на прежнем месте. Юноша довольно улёгся обратно. Несколько минут они провели в тишине: девушки вернулись к домашним заданиям, пока Адриан задумчиво разглядывал кроны деревьев. — Я размышлял кое-о-чём, — внезапно сказал он. — Жуть, — пошутила Рейна, сворачивая пергамент с подсохшими чернилами в свиток, и убрала его в сумку. — Смешно, — отозвался юноша с ухмылкой. — В общем, я бы хотел сначала узнать ваше мнение, прежде чем лезть в это дело, — Рейна и Клэр переглянулись — тон их друга заметно посерьёзнел. Подруги повернулись к нему, показывая, что внимательно слушают. Адриан перевёл дыхание, закрыл глаза и спросил: — Как думаете, мне стоит рассказать Альберту и Якобу правду? Всю правду? — Ох, — выдавила Клэр, подавленно и неуверенно. Адриан открыл глаза и посмотрел на подругу — та закусила губу, размышляя. — Ну… решать-то всё равно тебе. Хочешь, чтобы они знали правду? Юноша вновь хмуро уставился в небо. — Я чувствую, будто должен всё им рассказать, — нерешительно произнёс он. — То есть, единственная причина, по которой мы держали мою истинную личность в секрете, в первую очередь, заключалась в том, чтобы не позволить Волдеморту узнать правду, а это неактуально уже как несколько месяцев, — немного печально закончил Адриан, но вскоре его лицо прояснилось. — Просто… я скрывал всё по причине, которой больше нет… думаю, мне просто надоело постоянно врать. Подруги молча сидели рядом с ним, переваривая услышанное. Адриан же не сводил глаз с небосклона, давая девушкам возможность спокойно обдумать гложущий его вопрос. — А ты бы рассказал об этом публично? — уточнила Клэр. Напряжение, сковывающее плечи, немного ослабло. — Нет, — ответил Адриан, — не думаю, что если новость о моей истинной личности станет общеизвестна, из этого выйдет что-то хорошее. Я просто хочу, чтобы мои самые близкие и дорогие люди знали правду. Тут заговорила Рейна: — Ну, это точно облегчило бы обсуждения твоей тайной деятельности. Можно будет перестать прятаться по углам и придумывать отговорки, чтобы поговорить наедине, — она задумчиво намотала локон чёрных волос на палец. — Я знаю, что Альберт начинает что-то подозревать. Он ничего не скажет и расспрашивать не станет, но явно понимает, что в твоей жизни есть нечто посерьёзнее Турнира. Он постоянно наблюдает за тобой, но слишком уважает, чтобы не копаться в твоих делах без спроса. На секунду девушка умолкла, а затем вдруг сказала: — Не думаю, что Якоб заслуживает знать правду. Адриан, который всё это время молча кивал, соглашаясь с каждым словом подруги, фыркнул. Юноша склонил голову набок и одарил её тонкой улыбкой. — Ты ведь знаешь, что я, по сути, уже отпустил эту некрасивую историю? Рейна не слишком-то вежливо фыркнула, решительно отказываясь верить в это. Адриан закатил глаза и посмотрел на Клэр, дожидаясь совета от неё. — Если считаешь, что можешь им доверять, тогда вперёд, — просто сказала она. — Я не могу точно сказать, какой будет их реакция, однако они вполне в состоянии понять, почему ты скрывал правду так долго, — Клэр потянулась и похлопала Адриана по ноге. — Думаю, тебе же самому будет лучше поделиться с ними — мы с Рейной всегда будем рядом, но я не хочу, чтобы сложилось впечатление, словно кроме нас у тебя никого нет. Раньше вы были так близки с Якобом, да и Альберт тебе очень нравился — ещё до того, как вы стали друзьями. Думаю, будет здорово, если на твоей стороне окажется как можно больше людей. Клэр отстранилась с прежней улыбкой: — А если кто-то отреагирует неадекватно, всегда можно стереть ему память. Адриан вытаращился на подругу, изумлённый столь резкими словами. — Знаешь, — осторожно проговорил он, — такого заявления я скорее от Рейны ждал, а не от тебя. — У Рейны нет единоличного права оберегать тебя, — сладко протянула Клэр. — Сомневаюсь, что с Альбертом возникнут особые проблемы — вряд ли он точит на тебя зуб и попытается навредить полученной информацией. Но если Якоб только попробует предать тебя снова, молчать я не стану. Пусть Тёмному Лорду наплевать на открывшуюся истину, я всё равно не допущу, чтобы он испортил твою репутацию и положение в обществе только из-за того, что ты решил дать ему шанс. Адриан сел и повернулся так, чтобы оказаться лицом к лицу с подругами. Он протянул руку и крепко сжал хрупкую ладошку Клэр. — Спасибо, — поблагодарил юноша, — однако я никогда не стал бы просить тебя расставаться с Якобом. Наша дружба не важнее ваших с ним отношений. Если он не сможет спокойно принять правду, у меня есть и другие способы заставить его замолчать. — Сломанная челюсть тоже неплохо сработает, — пробормотала Рейна себе под нос. — Вообще я планировал не насилие, а, скорее, шантаж, — криво усмехнулся Адриан и бросил на подругу предостерегающий взгляд. — Ты такая злюка, дорогая. Девушка скрыла искреннее веселье, изящно пожав плечами. — Так когда ты им всё расскажешь? — уточнила она. — Надеюсь, не перед третьим испытанием? Адриан помедлил. — Я пока не решил. А вы что думаете? Может, стоит разобраться с этим сразу? Клэр стиснула его ладонь, привлекая к себе внимание. — А не хочешь отвлечься? На тебя и без того столько навалилось, особенно… — девушка многозначительно замолчала и поиграла бровями. — Риддл, — подсказала Рейна, будто никто не знал ответа. — Кстати, ты уже поговорил с ним? Адриан отвёл глаза, чтобы не видеть этой развесёлой ухмылки. — К тому же, с матерью у тебя не всё гладко, — добавила Клэр, — где бы она ни скрывалась. Или вы виделись недавно? Адриан нахмурился, нервно облизывая нижнюю губу. — Нет, не виделись — она сейчас, наверное, сидит в обнимку с Орденом и сетует, какой же я ужасный, неблагодарный ребёнок. Эта горькая шутка явно рассердила Рейну, а вот Клэр посмотрела на друга с искренним сочувствием. Плечи Адриана грустно поникли: — Не важно. Я даже рад, что мы так отдалились. Придёт она на третье испытание или нет — мне всё равно. Он солгал, и, судя по выражению лица Рейны, не очень-то убедительно. — Я только хотела сказать, что тебе ещё со многим предстоит разобраться, — терпеливо пояснила Клэр. — Обзаводиться очередной головной болью до окончания Турнира — не очень умная затея, которая может вылиться в кучу неприятностей. Закончи со всеми делами и только потом хватайся за новые, хорошо? Адриан глубоко вздохнул и поднёс руку Клэр к губам, дабы запечатлеть на тыльной стороне изящной ладони крепкий поцелуй. — Ты мудра не по годам, дорогая. Клэр ухмыльнулась, нахально отдёргивая руку. — Чепуха, — засмеялась она, — я просто умнее тебя. А теперь, пожалуй, стоит поискать свою чешуйчатую помощницу. Адриан обернулся и обнаружил, что змея пропала. — Вот чёрт, — прошептал он.***
Нахмурившаяся Лили сидела на полу, скрестив ноги, а вокруг неё в воздухе тонким маревом сгустилась магия. Давящая тяжесть защитных чар, щедро возведённых вокруг её камеры, сияла в разуме женщины, подобно ярчайшей из звёзд — точно сверкающая стена из чистого золота, которая удерживала её в клетке, не позволяя прибегнуть к заклинаниям, мощнее банального очищающего. Не окажись Лили в ловушке, то, возможно, даже восхитилась бы сложнейшей вязью чар. Краем уха она слышала медленное дыхание Сириуса, ослаблявшего защитные чары вокруг своей камеры. Они неуклонно двигались вперёд с тех самых пор, как впервые взялись за дело, но Лили чувствовала, что времени остаётся всё меньше — на горизонте уже виднелись тяжёлые грозовые тучи. В этом месте невозможно было точно понять, сколько часов уже минуло; в основном Лили и Сириус сидели в одиночестве, а еда появлялась в камерах нерегулярно — неопределённость заставляла всё нутро женщины сжиматься от липкого страха. Она могла только догадываться, сколько времени осталось до третьего испытания, а сбежать нужно было раньше. Необходимо помешать Альбусу осуществить тот жуткий план и выйти из игры, чтобы он не смог использовать её, как свою очередную пешку. А ещё необходимо отыскать сына и убираться с ним ко всем чертям прочь из Британии. Мысли об Адриане оказалось достаточно, чтобы отвлечь Лили, но лишь гулкий грохот, эхом разнёсшийся по импровизированной тюрьме секунду спустя полностью вернул её в реальность. Женщина тихо ахнула и принялась быстро, но осторожно, развеивать магию, сгустившуюся вокруг защитных чар, когда услышала лязг замка в коридоре — кто-то открывал дверь. — Сириус, — испуганно прошипела она, встала на колени и с отчаянием вцепилась в прутья решётки. — Сириус, кто-то идёт, — мужчина вздрогнул, услышав тихое предостережение, распахнул глаза и быстро заморгал, с трудом приходя в себя. Он нашёл подругу взглядом и замер, осознавая происходящее. С такого расстояния Лили не могла ощутить тяжесть его магии, однако увидела, как мужчина скривился — верный признак того, что Сириус слишком резко ослабил её. Она прикусила губу, надеясь, что в спешке друг не оставил заметных следов вмешательства в защитные чары, хотя времени на расспросы уже не было — в поле зрения появилась знакомая фигура. Поднявшись на ноги, Лили почувствовала, как её страх сменился гневом. — Альбус, — коротко поздоровалась она. Старик имел наглость улыбнуться ей. — Лили, Сириус, — произнёс он, кивнув в сторону Блэка, который метался по камере, точно взволновавшийся тигр. Однако пронзительно-голубые глаза не отрывались от женщины, и она напряглась от столь пристального взгляда. — Чего ты хочешь? — требовательно спросила Лили и скрестила руки на груди в защитном жесте. Альбус редко навещал их. Если кто и приходил, то обычно Аластор: хмурый надзиратель, который трансфигурировал им простецкую ванну, чтобы была возможность помыться, и снабжал свежей одеждой. Иногда его заменял Дедалус, а ещё Эммелин — правда, всего однажды, что неудивительно, учитывая, что Лили хорошенько врезала ей, когда женщина имела неосторожность зайти в камеру. Они не видели ни Ремуса, ни Артура с Молли, ни самых младших членов Ордена: и Лили очень переживала по этому поводу. Значит, либо остальные согласны с их заточением в камеру и не хотят иметь ничего общего с миссис Поттер и Сириусом, либо всех держат в неведении, и никто не знает, что с ними приключилось после той памятной ночи. Лили пыталась убедить себя в том, что истина не имеет значения и ничего не изменит, однако ей по-прежнему было больно от одной лишь мысли, что друзья покинут её. Зубами женщина прикусила мягкую кожу щеки. Так или иначе, она не может рассчитывать на помощь. Теперь всё зависит только от неё и Сириуса. Альбус сложил руки на животе, выглядя пугающе со своим крайне многообещающим выражением лица. Лили испуганно смотрела на него, точно на опасного зверя — хотелось бежать без оглядки, вот только даже спрятаться было негде. Никогда бы в жизни она не подумала, что будет бояться Альбуса Дамблдора. — Дорогая моя, — заговорил бывший директор, и в его старческом голосе послышалась такая укоризна враждебности Лили, что женщина невольно усмехнулась. — Я тебе больше не дорогая, — отрезала она, разгневанно отступая от решётки. — Я — твоя пленница, Альбус. Не стоит притворяться, будто это не так. Дамблдор безропотно снёс все обвинения, и глазом не моргнув, хотя его перебили. Какие бы увещевания старик ни приготовил, после упрёка Лили они исчезли без следа, сменившись невиданной прежде расчётливостью. — Лили, — уступил Дамблдор, — я пришёл сюда, чтобы вновь попросить вас обоих пересмотреть своё решение. — Пересмотреть своё решение относительно чего? — уточнил Сириус, просунув руки сквозь прутья камеры, сгорбившись, однако, несмотря ни на что, излучая несравненную уверенность. Взгляд его серых глаз стал пронзительным, а улыбка — горькой, когда мужчина продолжил: — Мы должны согласиться с тем, чтобы превратить Адриана в бездумную марионетку и отправить его на войну, в которой он даже не хочет участвовать? Альбус полуобернулся к Сириусу — так, чтобы Лили хорошенько смогла разглядеть печаль на лице старого мага. — Мой дорогой мальчик, ты неверно истолковываешь задумку, — упрекнул он мужчину. Сириус подался вперёд, вплотную прижимаясь к решётке, и оскалился: — Ты слышал её, Альбус. Мы больше не «дорогие». И не твои. Ответом на это заявлением стала тишина, от которой у пленников волосы на затылке встали дыбом. Грядёт буря, отстранённо подумала женщина. Альбус тяжело вздохнул, и будь он проклят, но потаённая часть Лили — та юная девчушка с широко распахнутыми глазами взирающая на мир — устыдилась того, что разочаровала его. Ей хотелось вырвать с корнем столь долго и трепетно выращиваемый росток уважения к старому учителю и растоптать — столь ненавистно Лили было то, что он никуда не подевался даже сейчас. — Я понимаю, почему вы так серьёзно к этому относитесь, — мягко сказал старик, чьи слова сочились безграничным уважением. — Вы оба по-своему любите Гарри и отчаянно пытаетесь его защитить — это достойно восхищения, — взгляд Дамблдора вновь вернулся к Лили — скрытое намерение напоминало лезвие клинка, едва заметное в синеве водной глади. — Лили, ты столько лет оберегала Гарри. Так многим пожертвовала, чтобы подготовить мальчика к его судьбе. Больше десяти лет упорных тренировок, и теперь, когда время, наконец-то, пришло, теперь, когда мы так близки к тому, что положить конец правлению Волдеморта… — Дамблдор замолчал и покачал головой. — Я понимаю твою нерешительность или даже испуг — но сейчас мы не можем позволить себе сомневаться. Не думаю, что ты понимаешь, насколько блестяще Гарри удалось справиться со своей задачей. Он единственный, кто смог подобраться к Тому так близко. И он единственный, кого Том решился подпустить. Нутро женщины скрутило от ненавязчивого напоминания, и она сгорбилась, пытаясь спрятаться от этого проницательного взгляда. Голос Альбуса смягчило неприкрытое сочувствие, когда он заговорил вновь: — Понимаю, их отношения тревожат тебя. И понимаю твоё беспокойство за Гарри — это вполне естественно, ведь Тома сложно назвать добрым человеком. Ему не присущи ни жалость, ни раскаяние. Он — жуткий собственник, да и к тому же опасен; чем дольше Гарри находится под его влиянием, тем меньше у нас шансов вернуть мальчика прежним. Альбус приблизился к решётке камеры и протянул женщине руку. Лили презирала его, ненавидела — но до чего же заманчивым было это предложение. — Том уже начал менять Гарри, превращая его в нечто, которое ты даже не узнаешь при встрече. Он разрушил вашу связь с сыном, забрал у тебя очередного члена семьи. Но пока не поздно одуматься, Лили. Мы ещё можем остановить Волдеморта. Мы ещё можем спасти Гарри. Эта речь была лишь слабым отголоском того, что Дамблдор успел наговорить ей за все эти дни, но у Лили отчего-то защипало в глазах, а в горле встал ком, мешая дышать. Сириус остался молчаливым зрителем на задворках сцены, однако женщина чувствовала, как его гнев и осуждение крепнут с каждой минутой. — Альбус, я… — Прошу тебя, Лили, — взмолился старик. — Мы можем действовать сообща, вместе. Я знаю, ты жаждешь победы так же сильно, как и мы, — он не сводил с неё глаз, просящих и бесконечно добрых. — Разве ты не устала от всего этого, Лили? Разве не хочешь, наконец, начать двигаться дальше? Не хочешь вернуться домой? Женщина зажмурилась, чувствуя, как слёзы заструились по её холодным щекам. Конечно, хочет. Лили мечтала о временах, когда сможет вернуться в Британию, будучи самой собой, не скрываясь за чарами и вымышленным именем. Она страстно желала передать наследие семьи Адриану, прогуляться с ним по улицам Лондона, отвести в Годрикову Впадину и поместье Поттеров. Показать мальчику Министерство, Гринготтс, и все места, которыми Лили так восхищалась в детстве. Она хотела, чтобы Адриан пошёл в Хогвартс. Лили столького отчаянно желала, и на один короткий дразнящий миг она позволила себе засомневаться. Альбус не лгал. Адриан оказался единственным человеком, не поклявшимся в верности Волдеморту, которого тот подпустил так близко. Однако это больное увлечение стало обоюдоострым мечом: пусть Волдеморт знал, признавал и даже, пожалуй, наслаждался силой её сына, он не видел опасности, которую представлял Адриан. Было так легко и просто воспользоваться этим. Адриан достаточно быстр, силён и умён, чтобы справиться. Она сможет отомстить. Лили, дрожа, закрыла лицо руками. Пусть она получит, чего хочет — в ответ лишится всего, что дорого. Ведь Адриан, несмотря ни на что, тоже очарован Волдемортом. И он никогда не простит, если Лили бездушно воспользуется сыном, чтобы убить его любимого. Пусть даже если этот человек однажды разрушил их жизни. Женщина судорожно провела руками по лбу, отбрасывая свои длинные волосы с влажных от пота щёк. — Я не могу, — ответила она едва слышным шёпотом, однако каждое слово гулким эхом отдавалось от каменных стен. — Я… я не могу. Я ненавижу Волдеморта. Ненавижу всеми фибрами души — но не могу поступить так с Адрианом. Не могу… причинить ему такую боль. Лили посмотрела за спину Альбуса и увидела, что Сириус внимательно наблюдает за ней. Кипенно-белые костяшки пальцев — с такой силой Бродяга вцепился в металлические прутья решётки — потихоньку розовели, стоило его хватке немного ослабнуть. Зверский оскал на лице мужчине постепенно сошёл на нет, и Лили, заметив одобрение в серых глазах, уцепилась за него, как за спасательный круг. Альбус сохранял спокойствие, однако от прежнего дружелюбия не осталось ни следа. Лили заставила себя посмотреть старику прямо в глаза, стиснув зубы и упрямо отказываясь отступать. — А я надеялся, ты передумаешь, — наконец, проговорил Альбус, когда тишина стала неприятной, давящей. — Ты всегда была удивительно прагматичной, Лили. Меня глубоко ранит то, что мы не в силах отыскать компромисс. — Компромисс? — Сириус позабавлено фыркнул. — Тебе не нужен компромисс, Дамблдор. Ты хочешь беспрекословного подчинения, — он покачал головой, и на миг Лили заметила проблеск искренней обиды на усталом лице, прежде чем та потонула в бушующем океане его гнева. — Как ты не понимаешь, что это неправильно? Альбус впервые повернулся к Сириусу, удостоив того безраздельным вниманием. Напряжение нарастало, только другого рода — не предчувствие беды, а словно заточенный клинок у горла — когда старик заговорил: — Разделение на правильное и неправильное всегда субъективно, Сириус. Тебе ли не знать. Сказано это было мягким и обходительным тоном, но Альбус попал точно в цель. Сириус вздрогнул, и на его лицо пала тень неуверенности. — Альбус, — взмолилась Лили, шагнув вперёд, чтобы привлечь внимание старого учителя. — Должен быть другой путь. Я хочу помочь тебе, правда, но не так. Адриан… он не заслужил подобного. Он вообще не заслужил ничего, через что я заставила его пройти, — женщина стыдливо потупила взгляд, вспоминая обо всех ошибках, которые допустила в воспитании сына. Думая о том, как он, должно быть, теперь ненавидит её. Лили судорожно вздохнула и продолжила: — Мы можем придумать другой план, никак не касающийся Адриана. Убьём Волдеморта и восстановим порядок в Британии. Я сделаю всё, что угодно. Но… но не за счёт моего сына. Пожалуйста. Лили легонько прикусила язык, сдерживая поток слов, так и норовящих сорваться с её губ. Женщина ждала, затаив дыхание, надеясь и молясь, чтобы хоть одно слово пробилось сквозь непоколебимость Альбуса и изменило его мнение. Прошу, мысленно умоляла она, пожалуйста. Я сделаю всё, что угодно. Только не Адриан. Только не Адриан. Альбус отступил на шаг, и стук подошвы ботинок о каменный пол эхом отдался в её ушах. Лили услышала, как старик вздохнул — тяжело и расстроенно, а затем раздался ответ: — Мне жаль, Лили. Дамблдор произнёс это даже почти искренне. Женщина опустила голову, не в силах смотреть на старого учителя, пока тот уходил прочь. Из камеры было отчётливо слышно, как с грохотом распахнулась дверь. — Я ждал от тебя большего, — отозвался Альбус, и Лили застыла. Дверь с тихим скрипом закрылась. Лили опустилась на колени и прижалась лбом к шершавым металлическим прутьям, пытаясь совладать с внезапно сбившимся дыханием. — Нам надо выбираться отсюда, — прохрипела она. — Чертовски верно, — пробормотал Сириус.***
Дописав последнюю строчку эссе, Адриан откинулся на спинку стула, отбросил в сторону опостылевшее перо и хорошенько потянулся до приятного хруста. После чего расслабленно вытянул ноги, опустил плечи и громко вздохнул. Он не сводил уставших глаз с подсыхающих чернил, перечитывая последние абзацы, но едва ли вникая в смысл написанных слов. Его мысли уже давно витали вдалеке от домашней работы, возвращаясь к делам насущным. К Риддлу. Прошло уже несколько недель с тех пор, как они провели вместе ночь: недели отделяли его от дня, когда Адриан опустился на кровать мужчины, подчинился чужим желаниям и искренне наслаждался удовольствием, исходившим от каждого собственнического, благоговейного прикосновения. И всё потому, что Адриан сбежал рано утром, не оставив и записки, подтверждающей, что он ничуть не жалеет об этом свидании. Адриан и правда не жалел: даже если проведённая вместе ночь была ошибкой, она вовсе не казалась таковой. Единственное, о чём юноша по-настоящему жалел, так это о странной недоговорённости между ними. Ему понадобилось время, чтобы смириться с произошедшим, чтобы осознать до конца все чувства, которые Риддл с такой небывалой лёгкостью пробудил в нём; однако каждый новый день, так и не решивший возникшую проблему, оказывался очередным ярмом на его шее — Адриан просто не мог заставить себя сказать всё, что хотел. Да ещё и этот вопрос Риддла постоянно преследовал его, мучил, не оставляя ни днём, ни ночью. Нагло вторгался даже во сны, яростно требуя ответа, который Адриан не мог дать. Он ведь не знал, с чего вообще начинать: как распутать огромный клубок эмоций и невысказанных желаний и облечь в слова. Разберись, наконец, с этим, сказала Рейна с привычной жёсткостью и прямотой. Скажи ему, чего хочешь. Вот бы всё было так просто. Адриан всегда считал себя решительным человеком, однако теперь понял, что глубоко заблуждался. Он так долго увиливал от ответа, глупо трясясь от страха и не желая признавать, с чем связано его смятение. Но ему надоело убегать, надоело предавать самого себя. Адриан хотел Риддла. И хотел остаться в Британии. Когда он впервые пришёл к осознанию этого, то был ошеломлён и испуган, понимая масштабы своего выбора — но теперь его сердце обуяло лишь тепло. Довольство, описать которое невозможно. Адриан расплылся в легкомысленной, радостной улыбке. Я решился, подумал он, теперь остаётся только… Юноша поднял голову, задумчиво глядя в окно своей комнаты. Вечерело, уроки давно закончились, а ужина не стоит ждать раньше, чем через час. Он справится. Времени хватит. Охваченный внезапным волнением Адриан быстро свернул домашнюю работу в свиток и убрал нагромождение книг со стола. Он поспешил к двери, едва не забыв закрыть её за собой, и побежал по коридору в гостиную. Друзья удивлённо окликнули его, однако Адриан на ходу извинился, что уходит без объяснений, и выскочил прямиком из кареты. Юноша осторожно потянул за связь, и та, чуть подрагивая, помогла найти Риддла: лишь на мгновение Адриан удивился, когда вместо замка его потянуло к Чёрному озеру. Он начал спускаться вниз, несказанно радуясь, что, несмотря на холода, снег растаял ещё несколько недель назад. Адриан набросил на себя простенькое согревающее заклинание, спокойно идя подле гряды деревьев, пока дремучий лес и трава не уступили, наконец, место скалистой насыпи и белому песку. Гладь озера избороздили волны, а от сильного ветра, грозящего разорвать тонкую рубашку, у него точно перехватило бы дыхание, если бы не согревающие чары. Однако Адриан всё равно вздрогнул, когда шквал бросил прядь его волос прямо в лицо. Старательно уворачиваясь от порывов ветра, он постарался поправить причёску — безуспешно — и продолжил свой путь. Адриан шёл вдоль кромки воды, держась подальше от раскатистых волн и огибая песчаные отмели. Воздух здесь был чистым и приятным, освежающим после целого дня, проведённого в душных классах и тесной спальне; однако умиротворение момента испарилось без следа, стоило обойти тёмные скалы и заметить одинокую фигуру, стоящую на берегу. Адриан встал, как вкопанный — пусть он и искал этого человека, всё равно оказался застигнут врасплох. Риддл выглядел поразительно обыденно в своём простом чёрном свитере и серых брюках. Глаза мужчины были закрыты, а во вьющихся волосах играл ветер, от которого слегка порозовели щёки. Стоял он босиком, и Адриан невпопад подумал, что, кажется, впервые видел Риддла в столь неподобающем виде. Юноша сглотнул, чувствуя, как низ живота вдруг обуяло тепло. Строгие костюмы, предпочитаемые Риддлом, облегали его тело, точно вторая кожа, а привычные тёмные цвета тканей подчёркивали шикарное тело во всех нужных местах, но и в такой одежде он смотрелся здорово. Теперь Риддл выглядел не столько недосягаемой и всеми почитаемой политической фигурой, сколько обычным молодым мужчиной, которого Адриан был бы счастлив привести домой. Однако даже думать об этом было опасно, потому юноше пришлось откашляться, чтобы сосредоточиться на деле. Он перевёл дыхание, кивнул сам себе и двинулся вперёд. Адриан встал рядом с Риддлом — лицом к озеру — и убрал руки за спину. Едва ли мужчина не заметил чужого присутствия, однако продолжал молчать, будто отнюдь не радовался его появлению, но и не стал гнать прочь. Он ждёт первого шага именно от тебя, говорила Рейна, и Адриан решил, что нужно уже сделать ей какой-нибудь приятный подарок, подруга в очередной раз доказала свою бесценность. Юноша облизнул губы, не сводя глаз с тёмной воды, тщательно подбирая слова. — Прости меня, — начал он нерешительно, но достаточно громко, чтобы его было слышно на фоне порывов ветра. — Знаю, я отреагировал совсем не так, как тебе бы, наверное, хотелось; а ещё мне ужасно жаль за создавшееся впечатление… но ещё я хочу поблагодарить тебя — большое спасибо, что дал возможность немного подумать. Он краем глаза посмотрел на мужчину, одновременно успокоившийся и раздосадованный из-за чужого молчания. — Последние несколько недель я… — Адриан прикусил губу, щурясь от озёрных брызг. — Я был порядком сбит с толку и, пожалуй, даже напуган, — признался он. — Я не знал, как вести себя после произошедшего, и запаниковал. Просто… ты такой… Адриан зажмурился. Ну почему это так сложно? — Я не понимал, чего хотел, — сказал он, сжав руки в кулаки. — Ты пришёл и перевернул мою жизнь с ног на голову, потому теперь у меня появилось гораздо больше вариантов дальнейшего будущего, вот только я не знаю, что с этим делать. Я стал заложником этого грёбанного Турнира, ещё и с матерью рассорился, все вокруг чего-то от меня хотят — а потом к этой кутерьме добавился и ты. Адриан резко повернулся к Риддлу, скрестив руки на груди и уставившись прямо в лицо мужчины. Их разделяло меньше фута, и с каждым вдохом он ненароком касался локтями Риддла. — Ты чего-то хочешь от меня, как и все остальные, — Адриан умолк, когда мужчина наконец-таки открыл глаза и встретился с ним взглядом. Дыхание перехватило — впервые за месяц с лишним он почувствовал, что его видят. Юноша с трудом преодолел головокружительную радость, всегда появляющуюся от понимания, что сейчас он — единственный, кому Риддл уделяет безраздельное внимание, и опустил руки, будто обнажая душу. — Ты всегда соблюдал границы, не смея переступить их. Даже когда ты похитил мою мать, даже когда поставил мне метку… ты мог поступить хуже. Гораздо хуже. — Что ты пытаешься этим сказать, Адриан? — мягко перебил его Риддл; тихие слова едва не улетели с первым же порывом ветра. — Я пытаюсь сказать, что по сравнению со многими людьми в моей жизни, ты едва ли не единственный, кто не станет толкать меня за край, — юноша задумчиво пробежался языком по зубам, а затем покачал головой и кривовато улыбнулся. Какая разница, если он первый признается вслух? Какая разница, если Адриан давно чувствовал это, хотя никогда и не говорил? Риддл уже пытался сказать нечто подобное в ту ночь, когда они переспали. — Я пытаюсь сказать, что доверяю тебе.***
Ах, какой же отчаянно смелый мальчик. Волдеморту хотелось рассмеяться в голос от чудом представившейся ему возможности. Адриан даже не понял, какую ошибку совершил, передавая в руки человека, которого должен бы считать врагом, опаснейшее оружие. А может, всё этот дерзкий мальчишка понимал, судя по непокорности в зелёных глазах и самоуничижительной ухмылке на губах. Упрямый чертёнок, с нежностью подумал мужчина. Он повернулся к юноше и потянулся к его лицу, намереваясь убрать растрепавшиеся пряди. Неосознанно Волдеморт зарылся пальцами в черные волосы, будто упрашивая подойти поближе. — Ты доверяешь мне, Адриан? — спросил он, нарочито растягивая слова, чтобы скрыть изумление, охватившее его при одной лишь мысли об этом. Волдеморт наклонился так, чтобы их губы разделяли сущие сантиметры. — Ну, когда ты спрашиваешь таким тоном, уже как-то не хочется, — дразняще ответил юноша. Волдеморт чудом подавил смешок. Он мог признаться хотя бы самому себе, что последние недели выдались откровенно тяжёлыми. Волдеморт поклялся дать Адриану столько времени на раздумья, сколько понадобится, тщательно продумал стратегию, благодаря которой они практически перестали видеться — и в перерывах между занятиями, и в коридорах, и в Большом Зале — но по мере того, как шли дни, он всё больше сомневался в принятом решении. То, что Адриан ни разу не пытался подойти к нему и заговорить, и при каждой встрече вёл себя подчёркнуто сдержанно и холодно, лишь усугубляло ситуацию. Это стало своего рода испытанием сдержанности — вести себя нарочито безразлично, делая вид, будто не хочется схватить дрянного мальчишку за рубашку и заставить его, наконец, принять решение. Возможность чувствовать полнейший хаос из эмоций, творящийся на душе у Адриана на другом конце их связи, стало единственным, что помогало ему держаться. Но теперь долгие недели самоконтроля окупились сполна. Доверие. Предложенное осознанно и без сожаления. Что может быть лучшим подарком? Большим пальцем Волдеморт погладил скулу Адриана, любуясь затрепетавшими ресницами. Второй рукой он крепко обхватил юношеское лицо и принялся разглядывать, подмечая любую, даже, казалось бы, незначительную деталь. Как ни странно, столь пристальное внимание вызвало у Адриана лишь тонкую улыбку — едва уловимый изгиб губ медленно разжигал пожар в груди у мужчины. — Умопомрачительное создание, — пробормотал Волдеморт, притягивая к себе юношу, чтобы сцеловать эту драгоценную улыбку. Он казался самому себе потерявшимся в пустыне путником, впервые за множество дней испившим воды.***
Примечание автора: Расскажите, что думаете! Я пытаюсь собрать мысли в кучку для написания последней арки, так что ждите — грядут новые сюжетные повороты :) Как и всегда, мой тамблер открыт! Заглядывайте, если хотите почитать различные теории, покричать, обсудить новые главы или оставить пару слов относительно полюбившихся сцен. Спасибо всем! Примечание переводчика: Я либо не знаю, либо не помню: змея у нас мальчик или девочка. Потом поправлю, если ошиблась. Очень порадовало, что Лили начала называть сына Адрианом. Помню, некоторым нравилась рубрика с переводами, так вот, занятный момент, Риддл мысленно назвал Адриана «Contrary little thing». «Contrary» чаще всего имеет значение «противоположный», однако в разговорном стиле используется в значении «капризный», «упрямый»; «little thing» — ну, «маленькая штучка» звучит забавно, да? У меня в голове крутилась фраза «мелочь пузатая», по смыслу подходила, но фраза смотрелась топорно, так что это превратилось в «чертёнок». Были у меня варианты и с «мальцом», например, но Адриану безумно подходит именно «чертёнок» с: Ещё крайне занимательно то, как мы постоянно скачем от сантиметров к дюймам, от метров к футам и так далее.