***
— Ты должен был спросить у меня, Тони! Это мой ученик! Я провел с ним три года и уж точно заметил бы, если бы он оказался древним божеством, желающим захватить мир с помощью моей школы. Ну да, конечно. Заметил бы он. — Чарли, а не ты ли мне сказал, что не можешь проникнуть в его голову без усилий с обеих сторон? — Да при чем здесь это? Ты считаешь, я настолько глупый, что не замечу манипуляций со стороны семнадцатилетнего подростка? — Учитывая то, кто на самом деле этот подросток, да, считаю. Он опасен, Чарли! Пусть даже потенциально! Да будь моя воля, я бы вообще запер этого рогоносца куда подальше! — Я не позволю тебе издеваться над ребёнком! О да, давай, блюститель прав детей, покажи, на что ты способен! Тор потер виски. Он бросил попытки встрять в разговор этих двух пару минут назад, так как те просто-напросто его игнорировали. Спор шел уже по пятому кругу, перемусоливая одни и те же аргументы. Профессор, выведенный из себя таким отношением к его ученикам, пытался убедить Тони, что Локи — не тот Локи, на которого все думают, а Старк, вначале постоянно объяснявший, что они просто попытаются всё выяснить и ничего ужасного они делать не собираются… Даже если бы собирались, мой большой брат всегда готов бросится на мою защиту, не так ли, Тор? …после того, как тот перешел на личности, стал просто-напросто запугивать Ксавье тем, насколько Локи страшный. Не то, чтобы это работало. Ксавье повидал в этой жизни слишком много, чтобы на него действовали такие методы. В комнате кроме них были только Курт, всё ещё не пришедший в себя после всего, что произошло, Шторм, пытающаяся выслушать обе стороны и решить, что звучит более убедительно, и Капитан, молчаливой поддержкой подпиравший стену за спиной у Старка. Барнс, до того пытавшийся успокоить спорящих, куда-то смылся, и теперь Тор остался фактически один-на-один с орущими друг на друга гениями. А обо мне ты уже забыл? Я оскорблён. Похоже, нужно напоминать о себе почаще. Он вздохнул и бросил взгляд на большой экран, занимавший полстены в комнате. На экран была выведена картинка из камеры, где за столом со скованными руками сидел Локи. Его плечи были напряжены, взгляд направлен в стол, а руки сжаты в кулаки. Взглянув поближе, можно было увидеть круги под его глазами и то, как болезненно побледнело и похудело его лицо, но Тор совершенно не хотел этого делать. Так ему станет ещё хуже. Особенно учитывая, что это из-за тебя его туда посадили. Его голос так и не замолчал с того инцидента в джете. И, да, Тор всё ещё называл его голосом, не смотря на то, что тот стал прямо говорить от имени его брата. Он просто не мог. Это было слишком. За последнее время произошло слишком много всего. Ему нужно отдохнуть, подумать. Но Норнам, очевидно, плевать на то, что ему нужно. Ксавье продолжал ссорится со Старком, угрожая телепатически опустить его интеллект до уровня дворового кота, когда послышался знакомый, уверенный голос: — Я смотрю, допрос идет полным ходом, — Романофф вошла в комнату, как всегда изящно виляя бедрами. — Наташа! — вскликнул Тони, — Скажи ему, чтоб он успокоился! — Вам обоим не помешало бы успокоится, — ответила та с ноткой раздражения в голосе, — У нас тут, возможно, угроза планетарного масштаба, а вы ведете себя, как дети, дерущиеся за лопатку в песочнице. Вот только вместо лопатки — потенциальный безумный суперзлодей. Может, перестанете орать друг на друга и дадите мне необходимую информацию, чтобы я смогла работать? После этого в кабинете на несколько секунд воцарилась тяжелая, напряженная тишина. Профессор глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, а Старк закатил глаза и натянул на лицо высокомерную маску. У Тора от этого снова потяжелело на сердце. Защитная реакция. Очень знакомая защитная реакция. Ииии, ещё один триггер! Что дальше? Будешь ныть каждый раз, когда увидишь что-либо зеленое? — Ты ведь получила файл? Так что тебе ещё нужно? — спросил Тони. — Старк, я понятия не имею, как ты представляешь себе работу шпиона, но, очевидно, ты представляешь себе её неправильно, — Наташа сложила руки на груди, — Простой сводки событий мне недостаточно. Мне нужна более личная информация: его характер, друзья, связи, слабые места, кого он любит и не любит, как он себя ведет — всё, что можно раздобыть за данное нам время. — Прошлый раз ты обошлась без этого, — приподнял бровь Старк. — В прошлый раз времени не было совсем. Я действовала в слепую. Шанс был один на миллион. Сейчас времени у нас предостаточно. Я могу начать действовать вслепую, но тогда я вполне могу ошибиться. — Понятно-понятно, — отмахнулся Тони, — Ты слышал её, Чарли. Ей нужны подробности. Тот вздохнул и уже спокойно обратился к Наташе: — Что именно вас интересует? — Всё.***
Другой он снова сидел в углу комнаты, сверля его пронзительным взглядом. Он пропал тогда, в джете, забирающем их домой, и Локи уже начал надеяться, что он больше не появится. Стресс вызывает галлюцинации, так? Что ж, стресс закончился. Но нет. Судьба никогда не была к нему милосердна. Он объявился в тот же момент, как он оказался в камере. Если честно, Локи даже хотелось попросить его заговорить. Тишина, одиночество и белые стены сводили его с ума. Собственно, с этой целью и строилась эта камера. Подорвать допрашиваемого эмоционально. Эта камера мало чем отличалась от лабораторий. Разве что туалет с душем был. И кровать в углу, если это старое железное недоразумение можно назвать кроватью. А так — те же стены, то же стекло вместо одной из них, разделяющее стол, к которому его приковали, пополам, и открывающее прекрасный вид на ещё одну белую комнату. Ну хоть не пытают. Хотя, не факт, что им не захочется. Он правда не знал, чего теперь ожидать. Он знал, что Мстители его в чём-то подозревали, но их сомнения, казалось, развеялись со временем. Они так впечатлились тем, что он обошел глушилку и победил солдат? Он же дал им более-менее убедительную версию. Должна быть причина, почему они ему не поверили. Что с ним теперь сделают? Просто упекут куда-нибудь, чтобы он сидел там до конца своих дней? Или всё же убьют? Другой он с улыбкой кивнул. Нет. Нет. Они же герои. Герои не убивают. Не должны. — Да ты что? Брось. Ты же взламывал ЩИТ. Видел их досье. Чего одна Романофф стоит. Или Барнс. И, думаешь, Тор побрезгует убийством, если это избавит его от потенциальной угрозы? Он принц Асграда. Он вел за собой целые армии, завоевывал целые миры. Убивал сотнями, а то и тысячами, и никогда особо не разбирался, виновны те, кого он считает врагами, хоть в чем-то, или нет. Думаешь, он сделает для тебя исключение? Он закрыл глаза. Сердце стало истошно биться об грудную клетку. Всё тело инстинктивно напряглось, будто готовясь бежать. Он стал просчитывать варианты побега. Вариантов особо не было. Он знал, насколько надежна эта камера, знал, что просто так ему не сбежать. И пусть он знает каждый коридор, каждую коморку, каждый тайный ход в школе, это мало чем могло ему помочь. Из этой камеры ему не выбраться. Можно, конечно, сыграть на человеческом факторе. Если к нему допустят кого-то из Людей Икс, кого-то, кто хорошо его знает, он может надавить на жалость, на чувство вины, и тогда, возможно, сможет заставить открыть клетку. Если к нему допустят кого-то из Людей-Икс. А Мстители этого не сделают, нет. Они не так глупы. Остается только надеятся, что хоть кто-то из мутантов наблюдает за ним через камеры. Он глубоко вздохнул, пытаясь подавить свою панику. Всё равно это ничем ему не поможет. Другой он в ответ на эти мысли злобно ухмыльнулся: — Тебе вообще ничто не поможет.***
Автоматическая дверь открылась с тихим шипением. Голос Старка в её наушнике звучал с легкими помехами: — Окей, Нат, камеры включены, связь работает, можешь заходить. Если что, мы здесь и всё видим. Она едва сдержала раздраженный вздох. С чего это вдруг все вокруг начали носится с ней, как с писаной торбой? Скорее всего, они волнуются не за нее. Скорее всего, им просто страшно. После вторжения Читаури они побеждали и не в таких битвах, но всё же та битва была самой первой. Самой страшной. Если посмотреть на это с логической точки зрения, их страхи совершенно иррациональны. Те события были совсем не такими страшными, как им казалось. Но всё-таки именно тот портал и тот флот Читаури за ним преследовали Старка вплоть до того момента, пока они не победили Таноса окончательно. Но всё-таки именно тот судьбоносный допрос все ещё преследовал её и всплывал в памяти каждый раз, когда она шла на какое-либо опасное задание. Перед ней открылась еще одна дверь, ведущая в допросную. Пустая комната, отделенная стеклянной стеной от камеры, с поделенным пополам столом, за которым с той стороны стекла сидел Локи. Теперь ей стало сложнее винить Тора за излишнюю сентиментальность по отношению к тому, кто мог бы и не оказаться его братом. Этот Локи был очень похож на того, это было видно и в камерах наблюдения, и на фото из досье, но так, вблизи, сходство просто поражало. То же лицо, лишь немного моложе, но явная истощенность сглаживала это отличие на ура. Та же фигура, та же осанка, даже этот современный, немного панковый стиль одежды каким-то невероятным образом вписывался в то общее впечатление, что оставил после себя тот Локи. Только глаза были зелеными, а не блекло-серыми. И взгляд был другой. Напуганный. Ей пришлось напомнить себе, с кем она имеет дело. Вполне возможно, что перед ней Бог Лжи, который, конечно же, легко может состроить жалобную мордочку. И даже если это не он, Профессор выразился довольно ясно: Локи — хитрец, актер и манипулятор, он может обмануть кого угодно. Этот испуг, скорее всего, вещь совершенно наигранная. Она придала своему лицу бесстрастное выражение и подошла к столу. Локи напряженно следил за тем, как она села, разложила по столу папки и подняла голову: — И так, начнем. — Почему меня здесь держат? Наташа снисходительно усмехнулась: — Здесь я задаю вопросы. Локи прищурился и наклонился ближе к стеклу. Она подавила смех. Он что, пытается её запугать? — Раз вы задаете вопросы, значит вам нужны ответы. А раз вам нужны ответы именно от меня, я вполне могу ставить вам условия, вам так не кажется? Она внутренне усмехнулась, на ходу превращая победную усмешку в вежливую, слегка обезоруженную улыбку. Просит ответов. Отличная возможность войти в доверие. Пойти на уступки, дать понять, что он выигрывает. Дешевый трюк, но почти всегда работает. — Ты здесь, потому что мы хотим кое-что выяснить. — Что? — продолжал давить Локи. Она должна была признать, что он хорош. Прекрасно отыгрывает фальшивую самоуверенность и прячущийся за ней страх. Но ему нельзя верить. До тех пор, пока он не расколется, нельзя допускать ни мысли о том, что она выигрывает. — Представляешь ли ты угрозу. Вот что мы хотим выяснить, — она надела самую участливую маску из своего арсенала и подвинулась немного ближе, наклонив голову к стеклу так, что между их носами не осталось и двадцати сантиметров, — Послушай, я знаю, что ты напуган, но мы не враги. Мы не хотим тебе навредить. Мы просто хотим выяснить правду. Здесь нужно действовать очень аккуратно. Он не поверит ей, если она переборщит с сочувствием. Он скептически покачал головой: — Почему вы? Вы, Мисс Романофф, член команды Мстителей, спецагент ЩИТа, один их лучших шпионов в мире. И я, — он раскинул руки в стороны, словно выставляя себя на показ, — Обычный, лишь слегка синеватый подросток. Не слишком ли много чести? Зеленые глаза снова прищурились, на губах заиграла издевательская улыбочка: — Кем вы меня считаете, раз уделяете мне столько внимания? Супер-злодеем из другого измерения? Шпионом вражеской инопланетной цивилизации? Чудищем, способным разрушить Землю в одно мгновение? — Мы не считаем тебя чудищем, Локи. У нас просто есть некоторые подозрения. Он снисходительно хмыкнул, всё ещё сохраняя видимость внутреннего напряжения и хорошо замаскированного страха. Наташа перестала пытаться понять, настоящий этот страх, или нет. Потом, в более спокойной обстановке у нее будет возможность просмотреть записи с камер и хорошенько проанализировать его. — И что же натолкнуло вас на эти подозрения? — Скажем так… — она замешкалась, пытаясь подобрать слова и решить, сколько правды ему выдать, — Внезапный скачок в уровне развития твоих сил показался нам не совсем нормальным. Локи отодвинулся от стекла и откинулся на спинку своего неудобного стула, казалось, пытаясь не дать своей уязвленности проскользнуть наружу: — Вот как. И как же вы узнали об этом скачке? — У нас есть свои методы, — ответила Наташа, сохраняя ледяное спокойствие. Даже если он узнает о том, что Курт его сдал, это будет ей только на руку. Она посмотрит, как он среагирует: обидится, разозлится, расстроится, останется равнодушным. Не смотря на всю информацию, предоставленную Старком и Ксавье, она играла практически вслепую, так как если этот Локи действительно Локи, абсолютно всё из этих данных может быть ложью. Ей не помешает любая зацепка. Если он поддастся эмоциям, это даст ей возможность для манипуляций. — Свои методы, — разозлено повторил Локи, — Включающие в себя одного синекожего предателя, не так ли? — он повернулся в сторону ближайшей камеры и притворно ласково улыбнулся, — Это я тебе, Курт. Приятно видеть меня здесь, не так ли, дорогой братец? — он выплюнул последнее слово, словно оно обожгло ему язык. Ласковое выражение сошло с его лица, тут же замененное злобным оскалом, — Приятно видеть меня здесь? Сломленного заключенного, полностью предоставленного на милость Мстителям, которым, давай сразу это признаем, полностью плевать на мое состояние? Приятно осознавать, что если они сочтут нужным, они смогут забрать меня отсюда и сделать со мной что угодно и как угодно болезненно, и никто их не остановит? Приятно осознавать, что это всё твоя вина? — Хватит, — оборвала его Наташа, серьезно обеспокоенная его небольшой речью. Вагнер и так чувствовал себя виноватым, Локи мог слишком легко на него надавить, и тогда кто знает, что учудит этот мутант, — Мы не собираемся тебя трогать. Никому из нас не нужна кровь невинного подростка на руках. Локи внимательно всмотрелся в её глаза и снова подвинулся ближе к стеклу: — Давайте более точно сформулируем вашу последнюю фразу. Вы не собираетесь меня трогать, пока считаете меня невинным подростком, — он поднял брови, — А что будет, когда вы измените своё мнение? — Когда? — повторила Наташа, — то есть, мы его всё-таки изменим? Трикстер покачал головой: — Уходите от ответа. Всё-таки сделаете со мной что-то ужасное? — Ты тоже уходишь от ответа. Почему мы должны обязательно изменить свое мнение? Он легкомысленно улыбнулся и пожал плечами: — Так всегда случается. Я и мое обычное поведение не особо располагаем к доверию, знаете ли. А попытайся я притвориться более нормальным, вы бы это почувствовали и, опять же, решили бы, что я замыслил что-то ужасное. Довольно безвыходная ситуация, вам так не кажется? Она, застыв, пристально его разглядывала, пытаясь решить, как же на это реагировать. — Мы что-нибудь придумаем, — ответила она через какое-то время. Её голос снова стал спокойным и участливым, — Знаешь, если ты перестанешь притворятся полностью, то сильно облегчишь нам задание. Если ты действительно невиновен, тебе не за чем притворяться. Я повидала достаточно психов чтобы знать, что твое ненормальное поведение не обязательно значит, что ты в чем-либо виновен. Здесь тебе нечего бояться. Если её речь и повлияла на Локи хоть как-то, он этого не показывал. Трикстер все так же сидел, наклонившись лицом к стеклу и надев ничего не выражающую маску. — А вы сильно облегчите мне задание, — сказал он, — если прямо ответите, в чем же меня подозревают. — Я ведь уже сказала… — Звучало скорее как попытка выдать лишь тот необходимый мизер информации, чтобы войти мне в доверие, — Локи улыбнулся, каким-то чудом уловив тщательно замаскированное удивление на лице Наташи, — Вы просили перестать притворятся. Я перестал. Я не какой-нибудь наивный подросток, впервые попавший на допрос в полицию. И как бы я ни пытался произвести именно такое впечатление, на вас это похоже, не действует. Он наклонился ещё ближе к стеклу, пристально глядя ей в глаза с выражением лица победителя, добивающего лежащую на земле жертву. Наташа поспешила притвориться напуганной, мимоходом думая, до чего же этот допрос начинает напоминать прошлый. — Я недооценил вас, Мисс Романофф. Больше такого не повторится. Но то же самое произошло и с вашей стороны. Как бы вы не хотели разыграть передо мной уверенность в своих действиях, я отлично вижу, что вы понятия не имеете, что со мной делать. Как меня расколоть, — он улыбался всё шире, по мере того, как Наташины глаза расширялись в очень натуральном испуге, — Вы и ваши Мстители, очевидно, считаете меня угрозой как минимум международного масштаба, раз взялись за меня так серьезно. И теперь у вас есть выбор: убить меня, и никогда не узнать, было ли это правильно, было ли это оправданно, или у вас на счету объявилась ещё одна невинная жертва. Или же продолжить со мной возиться в совершенной безысходности, ибо, давайте сразу это проясним, — он наигранно-сочувственно покачал головой, — Вы никогда меня не расколете. Наташа убедилась, что её напуганное выражение лица всё ещё на месте, руки немного подрагивают, а её грудь исправно расширяется в притворно-учащенном дыхании, и уже хотела сказать что-нибудь поверженное, чтобы побудить его продолжить его злодейскую речь и выдать ей какую-нибудь важную информацию, как Локи внезапно начал смеяться. Он смеялся не безумным злодейским смехом, или ещё в какой-нибудь подобной манере, которую она ожидала от него в такой ситуации. Нет. Это был совершенно искренний, звонкий, весёлый смех, мигом омолодивший его лицо и придавший ему даже несколько детское выражение. Трикстер, практически хохоча, откинулся обратно на спинку стула и схватился руками за живот. Наташа из последних сил держала свою испуганную маску, решив, что будет уместно выпустить наружу чуток своего настоящего, абсолютно искреннего удивления. — Ой, я не могу, — выдавил из себя Локи, всё же немного успокоившись, — вы что, действительно решили, что я вот так вот просто, словно какой-нибудь мультяшный злодей, выдам вам свой гениальный злодейский план в форме пафосной триумфаторской речи?! — он снова засмеялся, — Хотя, должен признать, актриса из вас просто гениальная. Если весь этот ваш нелепый супергеройский балаган когда-нибудь всё же разгонят, можете смело идти в Голливуд. И не нужно тут играть удивление, мисс Романофф, я вижу, что вы неискренны. Наташино лицо приняло холодное, слегка враждебное выражение. Локи одобрительно кивнул: — Так-то лучше. Она не особо переживала по поводу своего кратковременного проигрыша. Эта маленькая победа лишь даст ему чувство превосходства, на котором можно будет сыграть позже. К тому же, теперь она будет знать, что на него этот метод не действует. Нужно лишь выпустить наружу ещё немного своего удивления, дать ему понять, насколько он сбил её с толку. Романофф покачала головой: — Ты слишком хорош для обычного подростка. Невозможно расколоть меня, не имея ни малейшей шпионской подготовки. — А с чего вы взяли, что у меня её нет? — весело улыбнулся Локи, — Она есть. Правда, я, можно так считать, самоучка, — он наигранно задумался, будто пытаясь что-то вспомнить, и процитировал, — «Техники допроса жертвы без её ведома и их подвиды. Общий подготовительный курс агентов ЩИТа, год третий». Увлекательное чтиво, я вам скажу, хотя стиль написания немного суховат, как по мне, но вам это простительно, всё же вы шпионка, а не писательница. Наташа нахмурилась. Он прочитал её статьи для подготовки агентов. Ну или, по крайней мере, видел их название. Она написала эти статьи по просьбе Коулсона лет пятнадцать назад, и они хранились на отдельном сервере, вместе с остальными учебными материалами, так что она не могла слить их в общий доступ когда они боролись с проникшей в ЩИТ Гидрой. И, очевидно, этих материалов было недостаточно, чтобы противостоять ей в допросе. Она бы ни за что не выдала все свои секреты, даже ЩИТу. Она уставилась ему в глаза тяжелым взглядом: — Это секретные, хорошо охраняемые материалы ЩИТа. Как ты их нашел? Локи посмотрел на нее, как на идиотку: — Очевидно, я хакнул ЩИТ. Она недоверчиво покачала головой: — Ты хакнул ЩИТ? — У меня был выходной, — он пожал плечами, — Верити всё ещё должна мне пятьсот баксов. После небольшой паузы Наташа медленно повторила: — Ты хакнул ЩИТ… — она приподняла брови, — потому что поспорил с подругой? — Да. Порыв тяжело вздохнуть и стукнуться головой о стол был довольно силен, но она героически ему воспротивилась. Локи, похоже, уловив что-то на её лице, весело улыбнулся: — О, Мисс Романофф, нам с вами будет очень весело.