Приз для проигравшего

Чонгук, не отводя внимательного взгляда от морского демона, строгим голосом сказал: — Нужно срочно что-то придумать, мы должны достать рунный амулет. Юнги торопливо и тихо ответил: — Как ты себе это представляешь? Поляна довольно большая. Я даже примерно не знаю, где он находится. Что, если Кэльпи охраняет его, что тогда? Тэхён тихонько потрепал слизеринца по плечу, привлекая внимание. Затем многозначительным взглядом указал куда-то. Юнги и Чонгук проследили за его взглядом и разглядели вдалеке кое-что интересное: справа от берега было нечто, похожее на большой лазурный фонарь, плавающий в воздухе. Это были призрачные огоньки. Зелёное свечение было сильнее из-за странного скопления призрачных огоньков, словно маленькие духи сгрудились и кружили вокруг чего-то. Присмотревшись внимательнее, волшебники увидели небольшой пологий камень. Там. Переглянувшись, все трое согласно кивнули друг другу. — Я достану его, а вы отвлеките эту тварь, — сказал Чонгук. — Не так быстро, dragon rusé! (хитрый дракон!) — остановил его Тэхён, кинул недоверчивый взгляд: — Собираешься добраться до амулета, а что потом? Отправишься обратно, натравив на нас эту тварь? Я не доверяю тебе. Черные глаза Гука опасно блеснули, полоснув по Киму, словно острые ножи. Он выглядел так, словно отчаянно желал сломать Тэхёну шею, и собирался было исполнить своё желание, однако тонкая, но сильная рука слизеринца остановила его: — Оно движется. Кэльпи, до того глядящая на троицу внимательным, пристальным взглядом, изучая чужаков, вдруг поднялась на ноги. В полный рост это существо выглядело действительно как лошадь неземной красоты и грации, правда, куда крупнее, чем обычная. Кэльпи медленно, почти лениво, двинулась в их сторону. Всё тело Юнги немедленно покрылось холодным потом. Он хорошо знал эту показную, опасную медлительность, и также знал, что это существо может в секунду стать стремительно быстрым и разорвать их на месте, как котят. Пока Юнги с ужасом смотрел, как его главный кошмар неумолимо приближается, и лихорадочно думал, что делать и как спастись, Тэхён и Чонгук, видимо, молча пришли к какому то негласному решению и бросились вперёд выхватив свои палочки. Ким крикнул оставшемуся позади Юнги: — Беги к амулету, мы возьмём её на себя! Юнги опешил, сердце его сжалось: — Нет! Северный волшебник, в отличие от Тэхёна, не стал тратить время на уговоры, звонко и довольно сильно шлёпнув Юнги по заднице. Затем строго прикрикнул: — Быстро! Суровый голос Чона заставил юношу проглотить своё возмущение и сомнения, поэтому Мин взял себя в руки, пообещав потом как следует врезать Чонгуку, и, прочитав короткое заклинание, почти полностью слился с окружающим пейзажем, и бросился к скоплению призрачных огоньков, окружавших камень. Убедившись в том, что Юнги скрыл себя иллюзорными чарами и направился к камню, двое волшебников сосредоточились на Кэльпи. Лошадь остановилась в нескольких метрах, с любопытством глядя на них, кокетливо склонив голову набок. — Будь осторожен, — предупредил Чонгука Тэхён: — Это существо чрезвычайно умно, оно изучает нас, подбирает тактику. Ведёт себя, как обычное животное, чтобы ослабить бдительность и напасть. Кэльпи, услышав слова Тэ, злобно оскалилась, показывая два ряда острых, совсем не лошадиных зубов. Зрачки умных фиалковых глаз вдруг заполнили всю радужку, превратив глаза существа в два холодных чёрных пятна. Кэльпи поняла, кто перед ней, и перестала притворяться. Переглянувшись, волшебники двинулись в разные стороны, пытаясь окружить демона. Чонгук влево, Тэхён вправо. Морские демоны ненавидят огонь. Чонгук резким движением рассёк воздух палочкой, призвав огненный хлыст. На этот раз огонь пылал необычайно ярко и живо, обжигающий жар разлился в воздухе. Тэхён восхищённо подумал: «Он создал кнут из Драконьего Пламени? Невероятно». Демон будто насмешливо фыркнул и бросился влево. Тэхён встретил его атакой из трёх пылающих шаров, два из которых не достигли цели, однако третий опалил бок и часть гривы демона, отчего тот взбешенно заржал и напал снова. Однако сдвинуться с места ему было не просто; кнут Чонгука огненной змеёй обвился вокруг стройного тела твари. В воздухе запахло палёной плотью. Пламя Дракона жадно шипело, выжигая и расплавляя шкуру твари. Чонгук зло цыкнул, усиливая напор, сжимая тело демона крепче. Если бы это была обычная лошадь или какое-нибудь чудовище низшего или среднего класса, то стоило только кнуту из пламени дракона коснуться их, то от несчастных тварей не осталось бы и горстки пепла. Однако Кэльпи была высокоуровневым демоном, она продолжала бороться и вырываться, а её толстая шкура была прочна, пропитанная особой влажной слизью. Тварь взвыла, совсем не по-лошадиному, неестественно выгнулась и выскользнула из тисков, словно угорь из сети. Тэхён атаковал тварь россыпью пламенных шаров, скандируя заклинания четко и быстро. Кэльпи проворно уклонялась, уворачивалась от заклинаний, скалилась. Демон стремительно менялся. Некогда белоснежная шкура теперь была сильно обожжена, шикарные хвост и грива теперь напоминали грязное и рваное тряпье. Остатки паленой шкуры лоскутами сползали с теперь уже черного тела твари, словно с змеи, которая сбрасывает кожу. Теперь Кэльпи приняла свою истинную форму: ужасающе искаженную, безобразную и абсолютно невредимую. У Кэльпи не было задних ног, вместо них по земле скользил шипастый мурений хвост. Тэхён крикнул: — Осторожно, эта сволочь теперь двигается быстрее прежнего! И правда, теперь Кэльпи, словно огромная чёрная мурена, перемещалась, ускользала от ударов кнута и заклятий, била в ответ своим длинным шипастым хвостом. Чонгук, столкнувшись с таким невероятно проворным противником, сохранил холодный ум, и мог сосредоточиться на защите, отбивая удары твари и нападая в ответ. Тэхён же уклонялся с истинно тигриной грацией, продолжая сыпать заклинаниями. Но противник был и правда силён. Но Тэхён не терял зря времени, его живой ум уже спланировал нечто, поэтому он мысленно передал Гуку короткое сообщение при помощи легилименции: — Отвлеки её на себя, я сотворю сеть. Чонгук не ответил. Однако через секунду он упал на одно колено, схватился за ногу и тихо застонал, будто ему было очень-очень больно. Кэльпи вскинула голову, демонически заржала, и кинулась на «раненого» Гука. Купилась. Зубастая, зловонная пасть была уже совсем рядом, когда Чонгук, не меняя позы, быстро перекатился влево, уклоняясь от атаки острых, акульих зубов. Но в следующее мгновение в Чона ударил длинный хвост твари. Уклониться и от этого удара он не успевал, рефлекса хватило только на то, чтобы прикрыть голову рукой. Длинный, тонкий черный шип глубоко вошёл в плечо Чонгука. Он подавил рвущийся наружу крик боли. Почувствовал, как что-то холодное выплеснулось внутрь его тела, попало в кровь. «Яд?!» Тэхён, увидев, что Чон ранен, ринулся на помощь, вскидывая палочку в сторону демона: — Сеть! Толстые магические нити пламени, плотно переплетённые между собой, действительно напоминали сеть. Эта сеть оплела тварь, поймав её в огненную ловушку. Тварь стала корчиться, извиваться, пытаясь вырваться, а огонь обжигал, доводя чудовище до безумия. Тэхён подбежал к Чонгуку, помог встать: — В порядке? Она тебя задела? Чонгук поднялся, зажимая кровоточащее плечо другой рукой: — Не нужно обо мне беспокоиться. Эта твоя сеть выдержит? — Недолго, но мы успеем убраться. Где Юнги? Чонгук ничего не успел ответить. Огненная сеть, сдерживающая чудовище, с оглушительным хлопком порвалась, и взбешенная тварь вырвалась на волю. Чонгук воскликнул: — Ублюдок, ты же сказал, что твоя дерьмовая сеть выдержит! Тэхён в долгу не остался: — Из-за того, что мне пришлось спасать твою бесполезную северную задницу, я не успел правильно закончить заклинание! Поэтому сеть оказалась недостаточно крепка. Остатки плоти, грива и хвост водного демона загорелись, и Кэльпи, бешено завывая, бросилась к озеру, скрываясь в темных затхлых водах. Вдруг вновь стало тихо. Юнги появился словно из ниоткуда, сбрасывая с себя скрывающие чары. Чонгук и Тэхён удивлённо воззрились на него: Мин был весь окутан волшебным светом; его, словно сотня диких светлячков, окружили крохотные призрачные огоньки, от которых и исходил этот мягкий зеленоватый свет, раздавалось тихое, едва слышное призрачное пение, очень похожее на детское. Духи-малыши были очень возбуждены и восторженны, будто Юнги был какой-то диковинкой или чем-то очень забавным или интересным. Тэхёна эта картина очень повеселила и умилила: — Ох, charme (прелесть)! Смотри-ка, aimé, кажется, эти малыши приняли тебя за свою мамочку! Крохи так липнут к тебе, ха-ха, они тебя очень любят! Юнги небрежно отмахнулся от особенно прилипчивого духа, который слишком близко приблизился к бледному лицу слизеринца, словно пытался прижаться к его коже: — Не неси чушь. Чонгук, почему то раздражённо нахмурившись, отогнал ещё нескольких от лица Юнги, недовольным голосом спросил: — Почему эти духи привязались к тебе? Юнги небрежно пожал плечами, видимо, смирившись с призрачной компанией малышей-духов. Чонгук тоже решил больше не обращать на них внимание, лишь бросая иногда ледяные и предостерегающие взгляды на особо назойливых, а те, словно пугаясь злого мужчину в чёрном, боязливо отлетали, не решаясь более касаться белой кожи светловолосого юноши. Тэхён спросил: — Юнги, нашёл рунный амулет? Слизеринец молча достал из-под одежды небольшой плоский амулет на шнурке, на амулете были начертаны древние руны, которые слабо светились голубоватым светом. Брови Юнги вдруг немного сошлись на переносице, он бросил подозрительный взгляд на двоих волшебников. Чонгук заметил перемену в лице юноши и спросил: — В чём дело? Юнги не ответил. Снял с шеи шнурок с амулетом, ещё раз внимательно оглядел его, подходя всё ближе к двум парням. И чем ближе он подходил, тем мрачнее и задумчивее становилось его лицо. В конце-концов, Тэхён тоже не выдержал: — Mon chéri, что случилось? Что не так? Юнги поднял на него глаза: — Этот амулет не светился. Свет появился только тогда, когда я приблизился к вам двоим. И чем ближе, тем сильнее. Тэхён тут же захлопнул рот, нервно облизнулся. Чонгук нахмурился, нервно сжал кулаки. Юнги не стал больше ничего говорить, а просто протянул руку с зажатым в ней амулетом в сторону Чонгука. И тут… Амулет ярко вспыхнул мягким голубым светом. Юнги удивленно вскинул брови: — Так это ты? Тэхён спросил: — Он — что? Чонгук не стал отвечать, лишь молча вытащил что-то из-под ворота одежды. Точно такой же амулет, который теперь тоже ярко горел, но только теплым малиновым светом. Удивлению Мин Юнги не было предела, он поднял глаза, взглянул в холодные черные глаза дурмстрангца: — Зачем? — А его ты спросить не желаешь? — ровным голосом кивнул Чон в сторону примолкшего Тэхёна. Тот раздраженно пихнул его локтем. Юнги посмотрел на Тэхёна долгим, многозначительным взглядом. В конце-концов, тот не выдержал: — Ох, ну ладно-ладно. Ким небрежно достал из кармана… кто бы подумал? — такой же амулет на длинном шнурке! Его камень сиял благородным золотым светом, словно маленькое солнце. Это было слишком. Да какого дьявола, я вас спрашиваю?! Юнги резко отскочил, распугав этим стайку призрачных огоньков. Потемневшими от злости глазами уставился на двух волшебников, которые…которые что? А которые уже, скорее всего, давно добыли свои амулеты, а теперь, видимо, просто записались в няньки для такого ничтожного Мин Юнги, чуть ли не за ручку решив проводить того до единственного места, где ещё оставался проклятый амулет. Злости, раздражению, стыду и негодованию Мин Юнги просто не было предела: — Да что вы тут устроили, бес вас раздери?! Тэхён осторожно шагнул к разгневанному слизеринцу: — Послушай, сейчас не время, нужно возвращаться. Совсем скоро может вернуться эта тварь, и… ЮНГИ!!! Слизеринец вдруг потерял равновесие и тяжело повалился на траву, ударившись головой, затем что-то стремительно потащило его в воду. Какие-то не то водоросли, не то волосы крепко обвили его лодыжку и тянули в заросшее кувшинками и осокой озеро. Над водой темнела чья-то большая темная голова, лишь ярко и кровожадно светились два фиолетовых глаза. Мин пронзительно вскрикнул, пытаясь освободиться. — ЮНГИ!!! НЕТ! — Надрывно крикнул кто-то, но всё случилось слишком быстро. Слизеринец уже ушёл под воду с головой, захлебнувшись собственным криком, когда вода попала ему в рот. «Я умру? Оно убьёт меня». Вода была ледяная, словно он оказался в озере посреди зимы. Что-то твердое сомкнулось на его лодыжке, и он почти мог слышать глухой хруст костей. Резкая, абсолютно дикая боль в ноге привела его в чувство, он беззвучно закричал, но никто не мог этого слышать. «Они пришли сюда со мной. Неважно, зачем они так сделали, неважно, что ими двигало. Они были рядом, оба. Я не должен был на них злиться, ведь… Они были рядом, защищали меня. Чонгук и Тэхён…я всегда буду благодарен. Простите меня, простите…» Почти теряя сознание от боли и отчаяния, но со странным теплом в сердце, Юнги различил алые и золотые всполохи над водой. Затем мир вокруг померк и Юнги потерял сознание. Он умирает. *** Как только белобрысая макушка Юнги скрылась под водой, Чонгук громко рявкнул: — В сторону! Взметнув палочку в воздух, Гук очертил ею кольцо и резко выкрикнул заклинание, и грозный голос его разнёсся эхом над беспокойной гладью озера. С конца палочки сорвался огромный ослепительно оранжевый факел. Чонгук резко бросил руки вниз, и факел, превратившись в пылающий шар, быстро поплыл над мгновенно взбаламутившейся водой. Оказавшись над почти неподвижным Юнги, замершим в воде, огненный шар расплющился, в его середине образовалась темная дыра. Спустя секунду шар превратился в огромный, диаметров пять, бублик. Замерев на мгновение в воздухе, этот пылающий бублик рухнул в воду, окружив Юнги огненной стеной, и исчез. Вода в месте его падения вскипела перегретым паром. Над поверхностью озера пронеслось жуткое, разрывающее душу лошадиное ржание, переходящее в почти человеческий вой. Тэхён, не теряя ни секунды, бросился в воду, ныряя с головой. Через несколько секунд из воды, метрах в десяти от берега, показалось две головы. Тэхён быстро подплыл к берегу с бесчувственным Юнги на руках. Чонгук, плохо скрывая беспокойство в голосе, спросил: — Он жив? — Жив. Он жив, — немного дрожащим голосом проронил Тэхён, аккуратно положив слизеринца на спину: — Наглотался воды. Нужно помочь, но я…я не знаю подходящего заклинания. Что делать? Чонгук грубо отпихнул совершенно растерянного Тэхёна в сторону и торопливо расстегнул одежду Юнги, обнажая бледное, словно совсем без капли крови, красивое тело. Аккуратно, почти нежно, положив ладонь на затылок Мина, Чонгук запрокинул его голову назад и, зажав нос юноши, набрал побольше воздуха и приник к посиневшим губам слизеринца, быстро выдохнув теплый воздух. Проделав так несколько раз, Чонгук губами ощутил, как вздрогнули уголки рта Юнги, как слабо поджались его губы. Чон тут же отстранился, внимательно вглядываясь в лицо слизеринца, которое меняло цвет на нормальный. Юнги вдруг слабо вздохнул несколько раз, и дыхание вернулось к нему. Тэхён, всё это время беспомощно наблюдая за ними, вдруг поднял голову и взглянул на озеро: — Оно возвращается. Чонгук оглянулся, его черные брови гневно сошлись на переносице. В этот момент у самого берега показался чёрный силуэт Кэльпи, которая покидала воду. Демон видимо решил ни за что не отпускать свою добычу из лап. Тэхён забрал не приходящего в сознание слизеринца из объятий Чонгука, и поднялся на ноги, держа юношу на руках: — Мы должны убираться отсюда, нам не справиться с ней, а Юнги нужна помощь. Чонгук поднялся следом, вновь обнажая свою палочку, с твёрдым намерением задержать кровожадную настырную тварь до тех пор, пока Тэхён и Юнги не уйдут подальше. И не успело с его губ сорваться первое заклинание, как случилось нечто удивительное: на упрямо преследующую их Кэльпи набросились целые сотни светящихся зелёных призрачных огоньков! Маленькие духи отчаянно и воинственно бросались и мешали пройти демону, ослепляя, дезориентируя или просто жаля, словно огромный рой призрачных пчёл. Кэльпи взбешённо зарычала, одних раскидывая своим жутким хвостом, других пожирая, широко раззявив огромный зубастый рот. Малютки десятками погибали под копытами, шипами или в пасти чудовища, но продолжали храбро бросаться на демона, давая волшебникам возможность спастись. Чонгук и Тэхён, бросив полный благодарности взгляд на стайку блуждающих огней, быстро скрылись в лесу. Через какое-то время опушка перед Запретным лесом огласилась торжественным звучанием труб и фанфар, и сотнями восторженных криков с трибун. Чемпионы вернулись с победой! *** Казалось, будто веки налились свинцом, ибо поднять их стоило Юнги воистину титанических усилий. А когда это ему удалось, оказалось, что место, где он находился, мало напоминало рай или преисподнюю, или дно озера. И совсем не похоже на желудок Кэльпи. Это было больничное крыло в Хогвартсе. Оглядевшись, он заметил чью-то высокую фигуру, сидящую рядом с ним. Чёрные волосы, строгая черная форма, красивая линия челюсти… — Чонгук! — слабым голосом позвал Юнги, неприятно удивившись собственной слабости. И это его голос? Да котёнок и тот громче пищит! Волшебник в чёрном обернулся, губы его растянулись в приветливой полуулыбке, а темные глаза немного хитро сверкнули: — О, ты наконец проснулся? Какое облегчение. — Хосок… — увидеть здесь близнеца Чонгука было немного неожиданно, но помимо небольшого удивления, Мин ощутил непонятное разочарование: — Что случилось? Что ты здесь делаешь? Где остальные? Как Чонгук и Тэхён? Они живы? Ах, ну конечно живы, что за идиотский вопрос. Как они? — Воу, ха-ха, полегче, маленький господин Мин, — рассмеялся Хосок, весело закидывая ногу на ногу и подпирая рукой подбородок: — Помаленьку, спрашивай помаленьку, а то голова разболится. Твои друзья, малыш Чимин и Айрин всё время были рядом с тобой, пока ваша строгая мадам-целительница не прогнала их на обед. Думаю, они совсем скоро снова прибегут сюда. Чонгук и тот второй, француз…хм… Неприятный холод прошёлся по позвоночнику Юнги, он упрямо глядел на Хосока: — Что с ними? — Анимаг почти в порядке, царапины от когтей оборотня были неглубокие. Он всё время крутился здесь вместе с другими, не желал отходить ни на шаг. Но когда здесь стало слишком много народу, ваша мадам буквально взбесилась и прогнала всех прочь, ха-ха. — Много народу? — Ну да. Ты ведь теперь тоже популярная персона, ага! Многие ребятки вашей школы приходили к тебе, приносили подарки, письма с признаниями в любви и прочую чепуху. Всё это твоя подруга Айрин отнесла к тебе в комнату. Юнги странно поморщился, словно от головной боли. Хотя та и так болела нещадно. — Что случилось? Кто выиграл? — О, друг мой, всё это довольно забавно, — усмехнулся Хосок, игриво болтая ногой в воздухе: — Штука в том, что вы втроём практически одновременно появились на поляне, и у каждого был при себе рунный амулет, то есть, задание автоматически считалось выполненным. А вот понять, кто же из вас первый, было не так то просто. Но фактически, первое место занимал тот, кто первый покажет найденный амулет судьям и зрителям. Юнги откинулся на подушки, немного устало прикрывая глаза, но запрещая себе засыпать, тихо спросил: — И кто же это был? — Тут тоже забавно вышло, — хихикнул Хосок, хитро и в то же время насмешливо щурясь, бросая красноречивые взгляды на слизеринца: — На самом деле, как только на поляне появился мой брат, чей рукав был насквозь пропитан кровью, хоть выжимай, и тот француз с тобой на руках, все немного удивились. Но поудивляться как следует нам не дали, мой брат и анимаг начали кричать о том, чтобы тебе оказали помощь и забрали в лечебницу. Ха-ха! Юнги вдруг почувствовал, как начинают гореть щеки, но вместе с тем в груди разлилось очень приятное тепло, а на губы легла слабая, нежная улыбка. Разумеется, это не укрылось от внимательных глаз Хосока, который, похоже, искренне веселился, и продолжил рассказ: — Судьям пришлось буквально уговаривать тех двоих для начала показать все рунные амулеты. И знаешь, что случилось потом? Мой дорогой братец, взбешённый, как чёрт, раздражённо швырнул свой амулет в лицо чиновнику из министерства и сказал, чтобы тебя немедленно передали целителям! Ха-ха-ха! Если бы можно было, Юнги бы сквозь эту кровать, этот пол, затем землю провалился бы, чтобы затем в преисподнюю попасть. Там должно быть достаточно жарко, чтобы он не чувствовал этот обжигающий щёки и всё тело стыд и смущение. Да что творит этот северный упрямец?! Хосок же, совсем развеселившись, с упоением решил совсем добить несчастного Юнги: — Тот анимаг показал себя не лучше, достал свой амулет на веревке и с самой доброжелательной улыбкой сказал судьям, что если тебя немедленно не отправят в замок, он придушит каждого из них этим самым шнурком. Юнги крепко зажмурился, мысленно желая вернуться в то холодное озеро и там спокойно умереть. Немного помолчав, Юнги тяжело вздохнул и спросил: — Получается, победил твой брат? — А тебя только это волнует из всего, что я тут рассказал? — искренне удивился Хосок, но на вопрос всё же милостиво ответил: — Ну да, Чонгук победил в этом испытании. Анимаг занял второе место. Ты, поскольку был без сознания и тебя притащили на руках, стал последним. Только, мне кажется, тем двоим вообще нет никакого дела до их мест. Даже моему дорогому братишке, который обычно любит убеждать всех в обратном на каждом углу, ха-ха. Смех Хосока показался Юнги совсем невесёлым, даже наоборот. Его это насторожило, но спрашивать, в чём дело, он не стал. Спросил другое: — Кстати говоря, почему ты здесь? Хосок, кажется, немного раздражённо взглянул на него: — А где мне быть прикажешь? Юнги неопределенно повел плечом: — Не знаю, рядом со своим братом, к примеру. Почему ты пришёл ко мне? Хосок почти как-то зло и одновременно насмешливо улыбнулся: — А ты высокого мнения о себе, м? Думаешь, если мой дорогой брат и тот французский принц без ума от тебя, то и я туда же, буду носиться с тобой, как гоблины со своими яйцами? Это даже немного смешно, не находишь? Ты ведь совсем не в моём вкусе, и мы даже не друзья. Юнги ничуть не обиделся, лишь холодно хмыкнул: — Тогда мне ещё интереснее, что ты здесь забыл. Ты должен быть с братом, разве нет? — Верно. Я и так сейчас с братом. Юнги непонимающе взглянул на него, а Хосок немного сдвинулся в сторону вместе со стулом. А сердце Юнги сделало дикий кульбит и словно замерло. Всё это время Хосок сидел между двух рядом стоящих больничных коек, загораживая собой того, кто лежал на соседней с Юнги кровати. И когда он отодвинулся, Мин теперь мог видеть, кто был там. Чонгук. Бледный, с крепко закрытыми глазами. Эта болезненная бледность была совсем неестественна, на её фоне чёрные волосы и чёрные брови Чона казались ещё темнее, а маленький шрамик на скуле был виден чётче обычного. Правое плечо Чонгука было накрепко перевязано, но даже так через ткань бинтов слабо проступало алое кровавое пятно. Слизеринец бессознательно протянул руку к спящему Чонгуку, чтобы коснуться, дотронуться. Но вовремя отдернул руку, ведь не дотянется, это был глупый жест. Пришлось сделать вид, будто он лишь хотел поправить свою подушку. Но Хосок слишком внимателен. От его хитрого, цепкого прищура ничто не ускользнуло. Ни выражение лица слизеринца, ни этот жест, ни то, как дрогнули его губы. Ничто. Юнги спросил: — Что с ним? Хосок немного помолчал, затем небрежно ответил: — Тварь, с которой вы сражались, ранила. Шипы на её хвосте были ядовиты. Даже с помощью магии эту рану вылечить не так просто, потому что она не прекращает кровоточить. Сейчас он спит, потому что потерял сознание от боли, — Хосок неожиданно строго взглянул на Юнги, и в этот момент был до жути похож на своего близнеца: — Никому об этом не говори. Мой брат ненавидит слабость в других, но в себе особенно. Мин кивнул, не в силах оторвать несчастный взгляд от Чонгука, который во сне был так безмятежен и красив, что не хватало слов. Этот человек тоже был не всесилен, он тоже мог страдать от боли, как и все. Эта простая истина заставила Юнги ощутить особенную нежность по отношению к человеку на соседней кровати. Хосок усмехнулся, затем поднялся на ноги, потянулся, разминая мышцы. Затем беззаботно бросил: — Ладно, не переживай ты так. Чонгук уже совсем скоро поправится, худшее позади. Да и твои кости хорошо срослись. Уже завтра будете снова счастливо собачиться между собой, я уверен. Ну а пока советую тебе подготовиться. — К чему? Зловредный близнец Чонгука насмешливо улыбнулся: — Как это — «к чему»? Забыл? Совсем скоро будет…раз-два-три и раз-два-три… Хосок, весело смеясь, покинул больничное крыло, кривляясь и пародируя танцующую вальс пару. Юнги невесело улыбнулся и опустился на подушки. Устало прикрыл глаза, услышав в коридоре знакомые голоса: Чимин, Айрин и Тэхён с Джином возвращались с обеда, и спешили, чтобы навестить слизеринца. Первое испытание было позади. А впереди — Святочный Бал!