Семь слов

Каковы на вкус девичьи губы? Сладкие от надежд, горькие от поражений, солёные от слёз, кислые от обид… Но её губы особенные… Они почти безвкусные с еле-еле ощутимым привкусом сладостей и солёности слёз, что недавно стекали по пухленьким щёчкам. Эндрю впервые нашёл что-то новое, что-то удивительное в девушке, тем более в ведьме. Акко несмело отвечала юноше на пылкий неопытный поцелуй, что был слаще любой девичьей мечты. Она не боялась смело отвечать и боялась промолчать. Тёплые руки Хэнбриджа проникли в густые тёмные пряди волос девушки, которые приятно пахли весенним дождём и вечерней сыростью. Юноша с лёгкостью сорвал с макушки ведьмы аккуратный розовый бант — и длинные пряди волнами упали на хрупкие плечики Кагари. Она сейчас больше всего походила на ведьму. Ведьму-искусительницу. Её алые глаза манили Эндрю, небольшие груди медленно вздымались и опускались, сквозь мокрую ткань можно было разглядеть скромное женское бельё, от которого Хэнбридж не мог отвести взгляда, тонкие пальчики рисовали на его шее необычные узоры, вызывая мелкую дрожь, возбуждая юношу. — Ты глупец, — сказала Акко, блаженно прикрыв глаза, чувствуя под своими пальцами пульсирующую венку на шее друга. — А ты дура, — отозвался Эндрю. — Поверила в полную чушь. Если я стою рядом с какой-нибудь девушкой, это не значит, что завтра поведу её под алтарь или буду кувыркаться с нею ночи напролёт! Мне надо просто сделать вид, что я заинтересован в её семье. Репутация моей семьи зависит от таких встреч, а твои капризы срывают их! К тому же, Академия ведьм не в самом лучшем положении! Если не думаешь обо мне и о себе, то подумай о других ведьмах! — Тебе плевать на мои чувства?! — девушка опустила глаза, отстранилась было от Хэнбриджа, как тот схватил её за руки. — Мне всё равно с кем ты спишь, ешь, живёшь, однако я не хочу быть униженной! Ты позвал меня на бал, чтобы поиздеваться или чтобы поддержать нашу дружбу?! Эндрю, ответь! Юноша не знал, что ответить. Его голос исчез, мысли растворились среди запретных картин, главной героиней которых была Акко. Слова не нужны, нужны жесты, движения, действия! Хватит держать себя в собственных оковах! Пора отбросить их в сторону, взлететь в небо, словно птица, расправив белоснежные крылья свободы! Хэнбридж поднял на руки ведьму. Она казалась совсем невесомой, лёгкой, как пёрышко. Возможно, это было не так. Возможно, его разум затуманила юношеская влюблённость. Ну, и пусть! Он унесёт возлюбленную далеко-далеко, подальше от посторонних глаз.

***

Розовые платье спало с бледных плеч, частично оголились небольшие девичьи груди. Дыхание Кагари было сбитым, шумным. Её глаза с испугом смотрели на некогда холодного Эндрю, что не мог выражать своих сокровенных чувств, а теперь принёс ведьму в какую-то комнатушку и готов вот-вот наброситься на неё. Его зелёные большие глаза сверкали недобрым огнём, юноша сейчас больше чем Акко походил на мага, который хотел бы зачаровать невинную девчушку. Юноша приближается к девушке, целует её в обнажённое плечико, притягивает к себе. Его поцелуи словно огонь и лёд одновременно. Прежняя холодность ещё живёт в его теле, но появился и всепожирающий огонь, что борется со льдом, сковавшим сердце Хэнбриджа. Кагари интересно наблюдать за этой борьбой. Она приподнимает лицо Эндрю, целует его в тонкие мужские губы, чувствуя его нетерпеливость. Мокрая рубашка прилипла к горячему телу, подчёркивая каждую его черту. Это сводило с ума, это заставляло разум покинуть тело! Кагари не стала расстёгивать пуговицы, а сорвала её с треском. Хэнбридж усмехнулся: Акко тоже не хочет уступать ему. Юноше нравилась напористость ведьмы. Девушка покраснела при виде обнажённого мужского тела. К тому же, у Эндрю оно было настолько красивым, словно его создал какой-нибудь художник, вложив всю душу в образ молодого человека. Кагари прижалась к широкой юношеской груди, слыша, как часто бьётся сердце любимого, как жар чужого тела обжигает её. Ведьма стала ласково целовать мужскую грудь, создавая дорожку из трепетных девичьих поцелуев. Дрожащая венка на шее, широкие плечи, тонкие губы, зелёные хитрые глаза — всё это принадлежало Эндрю, а значит принадлежало и Акко.