Семь слов

Руки Эндрю ласково гладили хрупкие девичьи плечи, которые постоянно вздрагивали от новых прикосновений. Дыхание Акко сбилось, она сжимала в руках простынь, чтобы не застонать от удовольствия, которое впервые пришло к девушке. Хэнбридж спустил убрал лямки платья с тонких ручек ведьмы, обнажив белоснежное бельё. Никаких кружев, никаких оборочек, ни рисунков. Этот белый цвет полностью отображал всю наивность, неопытность и невинность Акко. Быть может, ведьмочка ни светская львица, ни девушка-загадка, ни милашка, которая с жестокостью разбивала мужские сердца, но эта простота нравилась юноше. — Позволишь? — шепчет Эндрю, хотя и так понимает, что Кагари уже принадлежит ему. — Да… — неуверенно ответила девушка, опуская взгляд. Ненужные вещи летят в сторону. Хэнбридж смутился при виде небольших девичьих грудей. Широкая рука юношу накрывает их быстрее, чем ведьма успевает закрыться от внимательного взгляда юношу. Девушка томно вздыхает, чувствуя, как длинные мужские пальцы аккуратно массируют её грудь. — Остановись! Нам нельзя заходить дальше! — вскрикнула Кагари, когда Эндрю стал целовать её дрожащие плечи. — Нельзя? Тогда зачем ты ревнуешь меня к другой девушке, зачем сбегаешь с праздника, зачем отвечаешь на мои поцелуи? Разве мы не хотим этого? — спрашивает Хэнбридж Акко, которая готова вот-вот растаять в его руках. — Может быть, и хотим, но ещё рано хотеть чего-то большего, чем объятия и поцелуи. Я хочу подготовиться к такому серьёзному решению во взрослой жизни. Если я свяжу свою судьбу с твоей, то моя жизнь станет с ног на голову! — объяснила ведьма. Юноша понимал чувства любимой. Она была не готова, смущена. К тому же, после их жаркой ночи могли быть последствия, к которым Эндрю тоже не был готов. Он ещё слишком юн и неопытен, чтобы связать с кем-то свою жизнь. Юноша только-только начал доказывать отцу свою точку зрения и далеко не всегда мог её отстоять, а что он скажет Хэнбридж-старшему о своей любви к ведьме? Конечно, отец стал лучше относиться к ведьмам, однако он же не собирался женить сына на колдунье! — Ты права, но знай, Акко, это всего лишь отговорки. Я всё равно когда-нибудь возьму тебя, заберу тебя к себе и не отпущу. Ты только жди, — улыбнулся Эндрю. — А пока спи…

***

Горячие ручки Кагари прикасались к широкой груди Хэнбриджа. Каждое касание вызвало у него новую волну мурашек, которые дарили небывалое удовольствие. Разве это не магия? Разве это не по истине волшебство спать с кем-то рядом, разделять с кем-то постель — сокровенное место, где прячутся все грёзы и печали, волнения и радости. Эндрю прижимает к себе ведьмочку, чувствуя, как жар их тел стал единым, как они стали чем-то неделимым. Юноша уткнулся в макушку девушки, ощущая себя защищённым, хотя должен был сам защищать любимую. На самом деле Кагари всегда защищала его и себя, она очень сильная по сравнению с Хэнбриджом. — Акко, ты спишь? — шепчет Эндрю в тишину. — Нет. С тобой заснёшь. Мне каждая минута кажется вечностью, тело дрожит и сердце так сильно бьётся. Быть может, мне страшно? — отвечает Кагари дрожащим от волнения голосом. — Так уйди, — спокойно говорит Хэнбридж, наблюдая за глазами девушки, в которых отражается лунный свет и они сейчас кажутся кроваво-красными. — Не хочу. Не знаю почему, однако я не хочу уходить от тебя. Ты словно магнит, который притягивает меня, связывает меня по рукам и ногам! — возмущается Акко, словно Эндрю и сам должен был знать ответ на свой вопрос. Юноша ничего не отвечает. Он ласково целует возлюбленную в губы, тонкий нос, пухлые щёки, лобик, где по центру появляется маленькая морщинка, когда ведьмочка начинает злиться. От трепетных поцелуев злость девушки сходит на нет. Эндрю тоже владеет магией, особой магией. Он знает все слабые места Акко, знает её сильные стороны, хотя в начале очень сомневался в их существовании. Но сейчас это важно. Важно то, что они рядом, что их сердца бьются в унисон и в глазах пляшут огоньки счастья.