Морти всегда слишком долго копаются, вот и этот — только заявил, что готов отправиться за фруктами немедленно, а сам убежал к себе в комнату и занялся не пойми чем…
Они не способны попасть вовремя даже на собственное рождение.
Рик до сих пор помнил, как много лет назад куковал день и ночь у собственноручно собранного инкубатора, периодически порыкивая на тупорылого Джерри, чтоб не лез к будущему ящеренку и ничего не портил, и вот, наконец, свершилось — сквозь треснувшую скорлупу яйца показалась крошечная лапка…
И на этом мелкий придурок решил, что его работа закончена, так что пришлось Рику вмешаться, самому доковыривая яйцо, потому что Морти с самого дня вылупления демонстрировал исключительную беспомощность пополам с идиотизмом.
Интересно, как он сейчас там, в родном мире?..
Мимолетно возникшую мысль об этом Рик, скривившись, запил хорошим глотком из фляжки.
Настала пора вынырнуть из воспоминаний, ведь вторая заноза в его заднице наконец-то вернулась, болтая толстовкой, зачем-то завязанной вокруг бедер.
— Т-ты что, пытаешься спрятать хвост?
Почему-то стало даже смешно.
— И н-нечего ржать, — надувшись, Морти демонстративно подтянул рукава повыше. — Я не выйду на люди в таком виде!
— Ладно, ладно, дело твое…
Все еще посмеиваясь, Санчез открыл подземную парковку, где пряталась собранная из мусора тарелка.
Путь, к счастью, был недолгим.
Они приземлились в месте, сплошь состоящим из зеленых холмов.
Так как солнце светило очень ярко, Рик не упустил возможности погреться на ходу, подняв голову к солнцу и приоткрыв рот, но вдруг что-то отвлекло его от поглощения тепла.
Морти зачем-то взял его под локоть, повиснув на руке, будто влюбленная девчонка у своего хахаля на выпускном, и в ответ на недоумевающий взгляд лишь захлопал глазками: а что тут такого?
Надо же, только пришли, а мелкий уже перегрелся!
Рик хотел было отчитать его за нарушение личного пространства, но сдержался — пускай повисит разок, убудет с него, что ли?
Наверное, он тоже перегрелся.
— Распродажа! Распродажаааа!..
Плантацию фруктов отделяла от мира только небольшая деревянная изгородь.
У ворот сидел кассир, напоминающий огромную лысую обезьяну.
— Представляешь, по шмеклю за десять килограмм, Морти, по шмеклю! Идеальнее предложения просто не сыскать!
— А-а тут нет никакого подвоха? — с сомнением спросил юный ящер, срывая с ветки пористый, истекающий соком лимоноподобный фрукт.
— Да какой тут может быть подвох?! Давай, набирай скорее, тут можно сделать только один заход!
Тачки для плодов выдавались на кассе.
Довольно скоро они оказались забиты до отказа, вокруг ходило множество самых разных инопланетян, нагребая себе столько, сколько получалось унести.
— М-мы все?
— Еще нет, — взяв последний фрукт, Рик гордо обернул его хвостом, чем вызвал завистливый вздох у Морти. — Вот теперь точно все, п-пес!
Разве жизнь может быть прекраснее?
Как и всякий Рик, за выгодой он был готов, что называется, и в огонь и в воду.
Осталось только расплатиться, погрузить плоды и отчаливать, но все планы внезапно нарушил вой в горн.
— Распродажа закончена, — завопил на всю округу кассир-обезьяна, и в небе появились дроны с пулеметными гашетками, торчащими из блестящих корпусов. — Все, кто не успел оплатить товар к этой минуте, будут уничтожены!!!
***
Ну почему как ни приключение — так сразу какой-нибудь эпический пиздец?!
Морти как следует поразмыслил бы над этим вопросом, если бы не взрывы, стоны павших покупателей и стрёкот пуль за спиной.
— Туда!
Они спрятались в пещере между скалами.
Снаружи она выглядела куда больше, чем оказалась на самом деле внутри.
Рику пришлось согнуться почти напополам, а Морти — сжаться между его расставленных ног, пытаясь занимать как можно меньше драгоценного места.
Какие уж там фрукты!
Никакого тебе, блядь, подвоха…
Спину уже ломило.
Неосторожно пошевелившись, Морти случайно боднул своего деда головой в грудь, и слава богу, что в пещере ничего не было видно, а то он, кажется, покраснел.
Нашел время!
Ситуация ведь совсем не располагала… или располагала?
Шум дронов слышался совсем в опасной близости.
Неужели все будет именно так? Неужели сейчас им и конец?
Даже мысль об этом казалась дикой поначалу, но, чем больше проходило минут в темном замкнутом пространстве, тем больше парень к ней привыкал.
От противного шума они оба вздрогнули, будто рядом, скрипя от старости, заработал какой-то механизм…
Это сжимались стены.
Морти пискнул от неожиданности, когда их с дедом прижало друг к другу сильнее, еще сильнее, а снаружи велся усиленный обстрел, так что…
— Это не пещера, — потерянно сказал Рик. — Это ловушка для спрятавшихся покупателей! Все, мелкий. Нам пиздец…
Похоже, предчувствия не обманули — все и правда закончится здесь.
А сердце билось так сильно, кровь прилила к щекам, и последняя отчаянная мысль зазвучала в голове, затмевая собой все:
неужели теперь есть, что терять?
Неужели он так и умрет, ни разу не попробовав то, что так хотел, неужели на пороге небытия нельзя отринуть всякую мораль и…
— Прости, Рик, — выдохнул он, кладя лапы на плечи ученого. — Я люблю тебя…
Тот даже не стал возражать от неожиданности.
В свой последний миг, пока стены только сближались, не оставляя и кубосантиметра лишнего воздуха, он сделал это.
Он поцеловал Рика.
Хотя бы сейчас, хотя бы на несколько секунд, он смог воплотить свои мечты в реальность, но…
— Распродажа продлевается на два часа! Распродажа продлевается на два часа, всех выживших просим подойти к кассе!!!
Стены пещеры начали возвращаться в нормальное состояние, как ни в чем ни бывало.
Обстрел мгновенно прекратился, дроны зашумели лопастями, улетая, а Морти…
А Морти просто умер изнутри.
***
Путь домой прошел в полном, гробовом молчании.
Тарелка вернулась обратно в подземный гараж, стройные ряды ящиков с фруктами были поставлены у стен.
Каждый шаг казался невероятно тяжелым.
Морти боялся даже встречаться взглядами с Риком.
Что ему теперь делать?!
Он сам все испортил. Собственноручно.
И каждая минута тягостной тишины только делала пытку хуже…
Все руки после фруктов были перепачканы соком.
Мальчик медленно полоскал их под раковиной на кухне, тщетно пытаясь казаться спокойным.
От шороха длинного хвоста по полу по спине побежали мурашки.
Прислонившись к косяку и сложив руки на груди, Рик смотрел на него, и в глазах его читался с трудом сдерживаемый гнев…
— Пошел вон из моего дома.
