Неизбежность

      Кайло отправился к старому Чуи, чтобы показать свои раны на лице, плечах и спине.       В пропахшем сушёными травами шатре горела жаровня, мудрый знахарь колдовал над своими снадобьями.       Он был рад видеть парнишку, осмотрел раны, наложил целебную мазь, а затем пластыри собственного изготовления.       Потом лекарь недовольно покачал косматой головой и проворчал:        - Ты глаза мог лишиться. Это он тебя так?       - Нет, старина. Это не подарок Верховного… Я сам нарвался!       - Оно того хоть стоило?       - Стоило, - ответил юноша, осторожно потрогал пластыри на лице, благодарно улыбнулся знахарю и вышел.       До своей палатки Кайло добрался быстро и только когда осторожно опустился на скромный тюфячок, который служил ему постелью, понял, как устал.        В голове звенело, тело не слушалось, а ведь надо было донести свою побитую тушку до прохладного ручья, чтобы смыть кровь, пот и дорожную пыль…       Он прикрыл глаза, но тут расторопный слуга внёс поднос с ужином, поставил еду на низенький столик у постели и, слегка поклонившись, вышел из палатки.       От плошек ещё шел душистый пар. Мягкие лепёшки, уха из жирной речной рыбы и ломти мяса в густой подливке. Хорошо, что Верховный в качестве наказания никогда не лишал ужина!       Кайло набросился на принесённую еду, от удовольствия даже негромко заурчал - он и вправду напоминал голодного волчонка.       Этикет он соблюдал при Сноуке, сейчас же не церемонился, разрывая лепёшки на части и макая в подливку.       Еда придала сил, и Кайло отправился умываться.       Холодная вода обжигала свежие раны, он слегка постанывал, но сейчас его никто не видел, так что можно было ненадолго расслабиться. Трудно же всегда терпеть боль «как подобает настоящему мужчине».       А боли в его жизни было немало.       Кайло помнил своих родителей, но это были отрывки.       Вот вернувшийся из похода отец входит в их просторный шатёр и берёт сына на руки, подбрасывает вверх, а мальчик визжит от восторга. Мама же просит прекратить игру, точно боится, что воин уронит ребёнка, но потом все трое смеются…       Вот отец просит маму закрыть глаза, а сам вынимает из поясной сумки ожерелье с яркими камнями и надевает ей на шею. Она жульничает, подглядывает, затем оборачивается и нежно целует его…       Вот мама перед небольшим зеркалом расчёсывает свои роскошные волосы, тихо напевает и ласково посматривает на дремлющего Бена…       Вот через несколько дней после смерти отца мама выносит из шатра клетку с Гором - ручным соколом. Она объяснила маленькому Бену, что в гордую птицу вселился дух воина Хана Соло, и надо выпустить Гора на свободу.       Мама открывает дверцу, сокол взмывает высоко в небо, становится едва различимой серебристой точкой. Ненадолго он скрывается за облаками, а потом возвращается и садится поверх прутьев клетки.       Мама вздыхает:       - Бедный Гор – боится улететь. Отвык от свободы…       - А может, он просто не хочет покидать нас? – спрашивает маленький Бен.       - Наверное, ты прав…- слабо улыбается мама и прижимает его к себе…       С тех пор прошло много времени, и взрослеющий Кайло начал понимать, что его родители по-настоящему любили друг друга, ну и его, конечно.       Кайло искренне надеялся, что они и сейчас где-то вместе. И счастливы.       Устроившись в своей палатке на ночлег, Кайло легонько провёл пальцами по пластырю, ощупывая шрам на лице, и стал вспоминать, как «обзавёлся такой красотой»…