Почему он всегда молчит?
Что все это значит?
Куги стоит напротив и внимательно наблюдает за Чимином, который уже не знает куда себя деть.- Кто ты?
Шатен опускает голову вниз и все вокруг заливается слепящим светом. Пак невольно взвизгивает и оседает вниз, старательно пряча отвыкшие от такого напора глаза в изгибе локтя, пока не слышит визг скорой и толпу людей где-то неподалеку. Сердце пропускает болезненный удар - Чимин резко распахивает глаза. Перед ним страшная авария: огромный грузовик упирается носом в мерс. Бампер дорогой машины вмяло так, что первая ее часть почти сложилась в гармошку под тяжестью и зажало между фонарным столбом и кузовом КАМАза. Вокруг суетятся доктора - видимо они пытаются достать хозяев из ловушки. Но Паку почему-то кажется, что доставать там уже нечего и все равно он внимательно наблюдает. А потом прямо на него бежит сильно зареванная девушка... Нет, женщина, лет тридцати. Чимин едва успевает отклониться, только кусочек ее платья слегка успевает задеть чувствительную кожу. По телу пробегает озноб. Ее ловят несколько санитаров, когда она бежит к машине. Она падает на колени и с криком кидается на врачей. - Сыночек! Что вы сделали?! Отпустите! - Женщина валиться на землю, задыхаясь слезами. - Мальчик мой! Нет! Чимин не замечает, как влажные дорожки начинают обжигать щеки, потому что Куки ему показывает то, что случилось с ним три года назад. Это его авария. Отец не справился с управлением и они выехали на встречную полосу. Он сам тогда был в наушниках и совсем не смотрел как они едут. Ким поднимает глаза кверху и понимает, что этот день был последним, когда он вообще что-либо видел, включая родителей: отец погиб на месте, мать спустя пол года от множественных повреждений, Чимин тоже хотел. От отчаяния и ежедневных порций таблеток от которых огурец в сравнении с ним казался бы лауреатом нобелевской премии. Прошло уже столько времени, но Ким никогда не забудет ту боль, которая прошила все тело, когда машина слетела с дороги. Слезы уже не стесняясь вырываются наружу вместе с жалобным скулежом. Пак старается зажимать рот, кусать изнутри щеки, жмурить глаза. Внутри все переворачивается уже в сотый раз. - Прекрати... - одними губами. Докторам все таки удается отодрать намертво прилипшие двери автомобиля и Чимин почти кричит, когда с водительского сидения выпадает безвольной куклой его отец. Едва ли он жив. А за ним скрючившись сидит женщина. Из ее груди торчит огромный окрававленный осколок лобового стекла, а там дальше... Сам Чимин. Все в крови и дыму. - Прекрати! - Раздирая горло воет Ким и все вокруг знакомо меркнет. Картинка аварии последний раз мрачным образом моргает перед глазами и выключается, как старый советский телевизор. Чимин просыпается от того, что брат его крепко обнимает и без конца шепчет что-то, пытаясь успокоить. - Маленький мой, - он гладит его по дрожащей спине, по непослушным волосам, а Чимин слова сказать не может - слезы душат, и он просто утыкается, шмыгая носом, Джину в плечо и долго, мучительно плачет, пытаясь выкинуть из головы того шатена, и аварию, и вообще забыть все, что он так отчаянно думал, что уже успел забыть. Вокруг снова привычный ритм жизни: невидимые улицы, шум машин и легкая игра ветра. На дворе весна. Уже не первая, которую Чимин только слышит, но зато ее шаги, еще за долго до ее реального наступления, эхом отдаются у него в голове. Ким снова танцует. Шаг в сторону, голова чуть в сторону. С висков стекают влажные капельки пота, ноги дрожат от перенапряжения. Он уже не первый час занимается и домой пока не тянет. - Отстаешь. Чимин вздрагивает и резко оборачивается на источник звука. Все тело пробирает промозглая дрожь, потому что голос до ужаса знакомый. Он закусывает губу и хмурит брови. Пытается составить примерный образ в голове. - Опять вы. - Чимин так и видит, как наглая ухмылка расползается по чужому лицу. Почему-то он уверен, что парень стоит, прижавшись спиной к дверному косяку и руки у него должно быть скрещены на груди. - Что вам нужно? - Я уже отвечал на этот вопрос, - хмыкает Гук и делает смелые шаги вперед. Ким не шевелится. - Как вы сюда попали? - Дверь была открыта. - На ней была предупреждающая табличка о том, что зал занят. - Чимин упирает руки в бока и сильнее хмуриться. - Значит, она упала. - Чимин укоризненно молчит. Слышит, как Чонгук сминает в руках бумажку. - Давно ты танцуешь? - Допустим. С чего ты взял, что я отстаю? - Ким вздергивает бровь. - Я вижу. Тебе не хватает скорости, а может ты просто устал, - Чон лениво отлипает от стены одним толчком и оказывается в шаге от Чимина. - Ты когда-нибудь танцевал в паре? - Продолжает Чонгук, внимательно наблюдая за опущенной рыжей макушкой. Чимин и правда порядком устал. - Пробовал, но обычно партнеры у меня долго не задерживались. Должно быть, я был слишком хорош для них. - Хмыкает парень и чуть откидывает голову назад, открывая вид на влажный лоб. Пак не видит, что в этот момент делает Чонгук, но уверен - он наблюдает. - Ясно. Тогда может хочешь попробовать со мной? - Хриплый голос звучит немного застенчиво. - Раньше у меня неплохо выходило. - Раньше? - Чимин протягивает руку, приглашая. - Завязал?Чонгук принимает.
- Потом узнаешь. Пак кивает и увлекает парня за собой. Ритмичная музыка заполняет пустой зал. Гук умело ведет партию, а Чимина просто ведет. Он, как пластеин в горячих ладонях тает, с легкостью поддаваясь на любую провокацию. Чонгук слишком умело и слишком нужно подставляется, чтобы Чимин, в свою очередь, цепляется за него, как за спасательный трос. Он легонько покачивает бедрами - чувствует, как чужие ладони опускаются все ниже и ничуть не смущается; грамотно отклоняет голову, обнажая лебединую шею. Чонгук судорожно сглатывает и отстраняется. - Ты устал. - Нет. - Чимин поднимает голову и чувствует кожей чужое, сбившееся дыхание. - Может ты? - Может я. - Смеется Гук и смахивает со лба испарину. - Тогда давай сходим отдохнем? - Это свидание? - Это намек на то, что я хочу есть, - фыркает парень и прячет счастливую улыбку в ладошках. Этот парень что-то с ним сделал. Он слышит, как Чонгук выходит, бросив напоследок "буду ждать на улице", а Чимин ложится на холодный пол и раскидывается звездочкой, устало прикрыв веки. Улыбка сама по себе расползается еще шире, а на сердце становится легко и непринуждённно. Возможно, кончилась черная полоса? Чонгук не врет, когда говорит, что знает отличное кафе. Чимин не помнит, когда ел еду с таким аппетитом. А может дело вовсе не во вкусе, а в человеке с которым ешь? - Как фебя зофут? - Сквозь набитый рот лапочет Чимин и жмурит глаза от удовольствия. - Фонгук, - так же, смеясь, отвечает Гук и допивает остатки ароматного бульона. - Чонгук? - Пак проглатывает еду и откладывает палочки в сторону. - Я Чимин. Могу предположить, что я тебя старше. - Тогда Чимин-хен? - Предлагает Гук и сам же кривится от официальности. Рыжий мотает головой и отпивает из бокала свой сок. - Просто Чимин, Гук-и, - подмигивает он. Чимин не знает насколько эффектно вышло, но по неловкому молчанию понимает, что донсен слегка удивлен. - Оу, - Пак не видит, но четко представляет, как губы младшего сложились в удивленное "о". - Даже так, Чимин-и. Старший краснеет и отворачивается. Его даже друзья так не называли. - Что-то не так, хен? - Нет, просто время занятий подходит к концу. Скоро подъедет Джин. - Тогда мне наверное стоит вернуть тебя туда, откуда взял, - Снова смеется Чонгук и Чимин понимает, что чем чаще он смеется, тем чаще его сердце заходится бешеным ритмом. Может, так чувствуешь себя, когда влюбляешься? - Ты чего такой довольный? - Джин треплет брата по рыжей макушке и забирает со стола пустую тарелку. - Случилось что-то хорошее? - О, да-а, - тянет Чимин и мягко обнимает Джина за плечи, когда встает из-за стола; утыкается носом в открытые ключицы брата и с удовольствием вдыхает родной запах. Даже чернота в глазах на секунду отступает и Чимину кажется, что он только что увидел давно забытые, мягкие черты лица, все такие же высветленные волосы, смуглую кожу и не сменную улыбку. - Что же? Если не секрет, - он крепче прижимает к себе Чимина и гладит большой ладонью по узкой спине, удобно устроив подбородок на остром плече брата. - Танец выучил, - врёт и отстраняется, а у самого улыбка до ушей. Джин понимает, что дело далеко не в танце, но лезть в личную жизнь Чимина не хочет, поэтому просто искренне радуется и с ноткой сарказма просит показать как-нибудь. Пак согласно кивает и, тихо хихикая, убегает к себе в комнату.