Новые грани после Авады

      Гарри резко просыпается. Желудок не тревожит, но Поттер знает: когда он соизволит подняться с кровати, эта проблема встанет перед ним во весь свой неумолимый рост. Пить — в горле сухо дерет, как в пустыне. Солнце нещадно бьет своими лучами в глаза, как залитый кровью ре-эма под завязку боксер. Спина затекла, будто по ней тролль потоптался, а онемевшая шея навевала тревожные мысли о всяких кровососущих.       «Жизнь прекрасна», — с сарказмом возвещает одним взглядом он миру, а после замечает особо настойчивый лучик света, который до этого так сильно жаждал его растормошить, дабы явил выживший мальчик свое заспанное личико миру.       «Нужно сделать навес. Или шалаш», — раздраженно замечает очевидное Гарри и тяжко вздыхает. Встал Поттер определенно не с той — затекшей, ха-ха — ноги.       Помня вчерашний печальный опыт, Гарри решил есть понемногу, но почаще, чтобы не было отрицательной реакции. (Тем паче, чтобы на этой траве банально выжить, ее необходимо употреблять весь день. Весь день, Мерлин! Его жизнедеятельность еще не была никогда столь отупляюща!) Так что пришлось искать лист покрупнее из неядовитых растений и ползти на высокое дерево, чтобы собрать чертовы листочки.       Набрав достаточное — на некоторое время, заметка: надо измерять — количество будущей еды, Гарри спустился и, размяв плечи, заметил пока еще не ощутимые порезы на ногах и руках. «Нужно было надеть джинсы и футболку», — раздраженно отметил Поттер, ожидая, что вскоре вся эта прелесть будет чизпурфловски саднить, однако подумав, мол, раньше надо быть об этом думать, решил спуститься к водоему, чтобы промыть ранки.       Дело это представляло особую опасность, потому что водоем являлся местом водопоя многих животных. И если травоядных еще можно было не опасаться, то хищных… Где все насекомые, кстати? Или ему так везет? Вдруг здесь пауки… размером с Арагоговых выкормышей? («Нееее, это было бы уже слишком для приключения за день… неделю… последнее полугодие-год? Мерлин, живу надеждой!» — приобнял испуганно озирающийся Поттер себя за плечи. Это место, несмотря на видимость «тропического рая», давно перестало ему нравится. Если вообще когда-либо было симпатично.)       Но Гарри повезло в этот раз и у озера были только травоядные динозавры, те же, что и вчера. С их стороны следовало опасаться только того, что затопчут. По случайности или если примут за угрозу. Поэтому Поттер постарался не смотреть им в глаза (очень просто), не скалиться (разве что от неприятных ощущений гримасничать) и не испускать угрожающую ауру. Как исполнять последнее, было не особо понятно, но Гарри полагал, что тут все зависит от настроения мага: если не думать о том, как хочешь вскрыть несчастную животинку, то та ничего и не почувствует. Это удавалось с трудом - мясо хотелось зверски. Зато аура опасности отпугивала всякую живность поменьше: Гарри с ужасом представлял, чтобы он делал в джунглях, если бы не был магом. Наверно, давно бы уже заразился неким подобием малярии и умер. Если забыть про теорию Арагоговых выкормышей, разумеется. И про магических созданий забывать не следовало…       «Жить вообще страшно», — с сарказмом отвесил себе моральную оплеуху парень и ухмыльнулся. Впрочем, псевдо-радостное настроение быстро было убито.       Самочувствие ощущалось в принципе наиотвратительнейшим. Неизвестно где, оторванный от привычного образа жизни, голодный, как стая из тысячи волков, Гарри полагал, что это ужасный день. Ужасная неделя. Ужасные годы с момента воскрешения Темного Лорда. И да, отсюда же и единственный плюс этого положения: Тома Риддла тут нет. Впрочем, является ли с его опытом возможным утверждать что-либо наверняка?.. («Ха-ха, только его тут не хватало для картины полного счастья, — нервно оглядываясь, сыронизировал Поттер. — Спорили бы, кто из нас «царь горы», да при том, что мне это звание вообще не сдалось… А потом нас съел бы мимопроходящий гигантомангуст. Такой же гигантский, как мания величия Волан-де-Морта!»)       Быстро промыв царапины, и утолив жажду, Гарри поскорее вернулся к исходной позиции — к месту своей подстилки. На открытом пространстве, когда понимаешь, что ты на виду у всяких тварей, которые больше тебя в несколько раз, было… неуютно. А он и так от всякого шороха шарахался, ибо нервы ни к черту, что поделаешь.       Гарри разделил добытое на несколько порций: примерно по четверти пивной кружки. Отложил себе одну порцию и стал есть.       «Вроде бы такое количество не ядовито. Однако надо поискать какую-нибудь альтернативу: кажется, одно и то же долго есть нельзя», — Гарри осмотрелся и решил продолжать обустройство:       «Не факт, что я прямо сейчас найду каких-либо тварей, которые решили подкрепиться. К тому же, даже если таковые и отыщутся, то нужно будет учитывать дозировку. Мой же вес явно не составляет пару тонн».       Вынужденный выживальщик протер запылившиеся очки грязной тряпкой – на заметку: помыть, - и, сощурившись, покосился на давно примеченные им ягоды. Очень хотелось их попробовать, но было немного… страшновато. Да, блин, малолетний адреналинщик так Василиска не боялся, как отравления!       «Василиск убил бы быстро – либо минут 5 яда, либо почти мгновенное окаменение. А пищевое отравление может напомнить о себе через годы», - поморщился Поттер и настороженно отодвинулся подальше от сомнительных продуктов… дабы не было искушения. А еще лучше уж чем-то другим заняться, чтобы уж точно не съесть.       Например, поработать над навесом: скоро будет солнцепек, а значит это насущный вопрос. За водой можно сбегать по мере необходимости, равно как и за пищей: то и другое расположено не так уж и далеко.       Выбор места ночлега Гарри еще в первую ночь каким-то чудом совершил правильно: в некоем подобии опушки — месте между «совсем уж зарослями» и открытым пространством. Так что соорудить навес будет не так уж и сложно — материала вокруг было явно предостаточно.       Отломив некоторое количество ветвей (пришлось постараться, чтобы это сделать — те были достаточно прочными), Гарри постарался поставить их в форму покатой крыши. Получилось. Только конструкция была слишком… ненадежной. Заткнуть что ли щели тем мхом, что растет на камнях у воды? Заодно таким образом сделать прозапас антисептика, раз уж на то пошло. Сплошная выгода.       Вздохнув, Поттер с тоской припомнил условия их похода: тогда хоть можно было стащить у магглов полиэтиленовую пленку или веревку, или… Взгляд Гарри, до этого бесцельно скачущий с объекта на объект, остановился на длинном растении, свисающем с очередного широкоствольного дерева. Помнится, недавно он сравнивал этот лес с джунглями, мол, если и климат представляет собой явные субтропики?.. А основной ассоциацией с этим видом леса были лианы. Вон, висят как раз.       Гарри широко ухмыльнулся. То, что надо!       Правда, первая же лиана явила свой подвох, оказавшись змеей… После этого происшествия он немного поостерегся хватать голыми руками что ни попадя.       Кое-как откромсав природные – ни черта ни шипящие, а самые что ни есть настоящие растения! - веревки, начинающий выживальщик закрепил с их помощью деревянный каркас будущего домика. С покрытием проблем не было: листвы все-таки много. Как и мха у влаги.       Удовлетворенный проделанной работой, Гарри заполз в свой шалашик. В нем было темно, сыро и уютно. Как в норке.       «Чувствую себя зверьком», — парень весело фыркнул. Да уж, такого погружения в лоно природы даже в их походе не было. Вот что значит оторванный от цивилизации… будущий анимаг? Впрочем, не следует относиться к этому выживанию, как к простой прогулке. ОН. НЕ. В. БЕЗОПАСНОСТИ. Чтобы иметь право думать так.       «Так, заценил шалаш и хватит: еще дела есть», — Гарри, все же переборов усталость и легкую мигрень, смог выбраться ползком из-под навеса. Это первый ощутимый минус данной конструкции: нельзя войти не сгибаясь. Если бы Гарри имел опыт в подобном деле, то, может, построил бы что и получше, однако сейчас приходилось довольствоваться тем, что есть.       Вторым минусом можно было считать плохое проветривание, но сделать дырки для этого Гарри не рискнул — неизвестно, будет дождь или нет. Хотя, наверно, все же стоит: неизвестно, как созданная конструкция предохраняет от влаги, так что можно и не брать заградительную функцию в расчет. Или просто убирать затычки из мха каждый раз? Представив то, как во время дождя будет срочно заделывать прорехи, пока вода большими ручейками стекает до локтя, постоянно лезет на очки, закрывая обзор, Поттер досадливо поморщился и отринул эту мысль.       Дальше Гарри решил присмотреть место для туалета. Оно должно было располагаться на достаточном удалении от ночлежки, чтобы не смущать его самого запахами и чтобы не дать наводку диким животным на его местоположение. «Хотя неизвестно еще, есть ли тут животные, ориентирующиеся по запаху, — парень утомленно потер мокрый лоб. — Хотя Василиск мог вроде бы. Значит ли это, что диновразы способны тоже?..»       Волшебник, переживший столько всего невероятно жуткого, побледнел от ужаса и шумно сглотнул. Перспектива была ужасающей. С точки зрения реальности, было чистым везением, что его ночью, беспомощного, до сих пор не съели. Он вспомнил, как Сириус делился впечатлением об анимагии:       «Да, животные думают меньше, но они больше чувствуют. При первых превращениях мы не могли долго поддерживать форму: контраст ощущений был чудовищен».       Но тут же успокоился, вернее, попытался, наскоро состряпав правдоподобное оправдание: в подобном месте много запахов. Нужно просто забить одни другими. Например, соком растений.       Однако то, что его могут найти… Гарри настороженно оглядывается. Никого с виду. Но это ничего не значит: зрение у него всегда было отвратное. Поттер ежится, кусая досадливо губы. Он абсолютно беспомощен.       Чтобы избавиться от гложущего чувства, он думает приготовить золу. Раствор отстоянной золы можно использовать вместо мыла. Или глину. Интересно, что проще найти?       Проще найти оказалось глину. Она скрывалась среди осыпей на берегу. Так что мытье с этого дня не представляло проблемы — кроме безопасности, разумеется. (Хотя, людей тут нет, можно и голым убежать попробовать? Сомнительные перспективы). В отличие от щетины.       Бритвы, ясное дело, при перемещении сюда (где бы это «сюда» не было) у Гарри не оказалось. Как не было и желания ходить с бородой. (Тетя Петуния была крайне строга к его маленьким друзьям вшам… И бралась за дело их аннигилирования весьма радикально, уничтожая вредителей вместе с его не распутываемыми волосами — и где ты, дед, со своим Sleekeazy's Hair Potion — та еще ирония — был???) На стихийную магию также не было надежды: волосы в детстве вырастали чуть ли не мгновенно. А если щетину запустить…       Гарри представил себя с бородой как у Дамблдора. С этой бородой, грязной и спутанной, полной всякой живности… Передернулся. Такой участи себе не хотелось. (Насекомые были друзьями его несчастного детства, проведенного в чулане, а потому Гарри их вспоминать не любил, хоть и умел со своей нежной нелюбовью бороться на уроках зельеварения. Чтобы не сойти с ума, Поттер иногда говорил с ними: и с паучком Тин Лаггед, с мухой Ифигенией, (часто сменяющаяся должность — так сказать, стоимость компании паучка) и комаром Дракула. Иногда к ним присоединялись таракан Квикли, муравейчик Слоггер и, редкостное чудо, термит Эвенджер. Правда, последних каким-то чудом вычисляла детектив Дурсль, так что надолго эти проходимцы не задерживались.)       Было несколько традиционных способов бритья, с которыми Гарри ознакомился, когда стал подростком. Да, были среди них и заклинания, и артефакты, но Гарри предпочитал пользоваться маггловской бритвой, потому что…чтобы не было соблазна летом применить волшебные средства у Дурсль. А то, кто знает, как родственнички бы отреагировали бы на подобное…       Самым простым в его условиях было изготовление настоя из ядовитых трав. По сравнению с перспективой спалить себе лицо…да, проще. И безопасней вроде. Ведь ножей у Гарри тоже не было. А беспалочковая трансфигурация…уровень Дамблдора. А он еще классический Люмос не тренировал.       Гарри отложил в голове мысль потренироваться в этом, когда освоит более или менее магию без концентратора. Если освоит.       Гарри вздохнул и отбросил тяжкие мысли: ему в сложившихся обстоятельствах нужно было мыслить позитивней. Потому что это единственное, что у него осталось — напрасная надежда, оптимизм и неукротимое желание жить. Да-а, Гарри помнит тяжкие минуты перед тем, как пришлось выйти к Лорду на заклание. Мерлин, как же ему тогда хотелось хоть еще денечек, хоть еще часок… просто быть. Что ж, его желание исполнилось, пусть и таким нелепым образом.       Так потекла череда будней: разведка территории, обеспечение быта, постепенное расширение рациона за счет опасных экспериментов. Чего стоило ему рискнуть отведать личинок насекомых — отдельная, недостойная даже упоминания, история. Однако, зверский голод двигал им сильнее, чем что-либо до этого. По опыту диет тети Петунии, он знал, что растительная пища не особо насыщает. Так что пришлось выкручиваться.       Аура взрослого мага отпугивала совсем мелкую живность (как ему этого не хватало на втором курсе, во время похода к Арагогу!), а из зверей покрупнее никто на его территорию не покушался — и Гарри счел, что и дальше не будут. В конце концов, он шумный (Поттер не питал ложных надежд, в его случае благо, если он просто пройдет по лесу и не запнется), большой, да и делить им нечего, по крайней мере, с мелкими тварями. Пока он не наступает на них и не разоряет их гнезда. Поэтому человек старался перемещаться предельно осторожно.       Постепенно эти действия входили в привычку. И Гарри стал размышлять о дальнейшем существовании. Надежды на то, что вскоре он выберется отсюда, было крайне мало. А как повернется его судьба дальше, ему было неведомо. То же касается и возможного изменения климата.       С уроков природоведения, да и из книжек (по опыту мальчика, библиотека — самое безопасное место для того, чтобы переждать «охоту на Гарри») волшебник знал, что динозавры («Вот как! Точно!» — озарило Поттера. Он наконец-то вспомнил это дракклово слово) вымерли в конце какого-то там периода из-за резкого похолодания. Вроде метеорит упал, или что там?       Так вот, Поттер не знал, как повернется история здесь. О том, что он в прошлом, Гарри предпочитал не думать. В конце концов, тогда вся его борьба за выживание по определенным причинам обесценивается. Гарри ненавидел сдаваться. Это липкое чувство осознания собственной слабости… Возможно, если бы Дурсль отдали его в приют, он бы стал таким же, как Том Риддл. Думать об этой возможности отчаянно не хотелось, равно как и о любом возможном сходстве с убийцей его родителей.       Возвращаясь к теме похолодания: Поттер ничего не знал о смене времен года здесь, но многочисленность хладнокровных давала надежду на то, что ему не придется запасаться теплой одеждой. Это внушало определенную долю оптимизма, потому что парень не понятия не имел, где эту теплую одежду ему искать.       В любом случае, похолодание, если и случится, то это явление постепенное. У него будет время что-либо предпринять.       Кроме случая того самого резкого изменения климата. Но тогда вряд ли сам Гарри сможет как-то отреагировать, так что и беспокоиться не стоит: ведь он может лишь уповать на то, что подобный сценарий не произойдет в реальности.       Шла череда будней и Гарри чувствовал, что решение «не думать», «не рефлексировать» с его стороны было несколько… не то, чтобы ошибочным. Но уже нежелательным. Потому что так можно привыкнуть и отупеть. А жить на уровне Крэбба и Гойла, этих ходячих пособий о тупости, Поттер не желал.       Нужно было чем-то себя занять. Чем-нибудь нескучным, с долей риска. Потому что его кровь, привыкшая к всплескам адреналина, уже успела весьма сильно остыть.       То есть, Гарри нужно было самому себе устроить приключение. Это был новый для Поттера опыт: до этого проблемы находили его сами, и он не думал, что когда-нибудь будет скучать по этим утомляющим временам.       Решение нашлось быстро.       Что может быть экстремальнее освоения беспалочковой магии без учителя, без какой-либо страховки в условно-опасных условиях с риском стать сквибом?       Для любого мага потеря магии смерти подобна.       Что же. Он рискнет.