Новые грани после Авады

      Его внучка - достойная ведьма. Аристократичная, гордая, уверенная в своих силах. Неимоверно могущественная.       И в каждой ее черточке, в каждом движении он видит погибших близких. Это было настоящей пыткой. Сплошным мучением. Что не скажешь про других, впрочем...       "У меня мурашки по коже от ее взгляда, Салазар... " - заметила честно Хельга, смотря прямо ему в глаза. Редкое для нее откровение, необходимо признать: чтобы сама Хильд кого-то опасалась!       "Она такая же как ты. Такая же!..." - экспрессивно матерился Годрик. По его нескромному мнению, эта характеристика являлась до прискорбия отрицательной.       "Эта мощь! Серьезно, я думал, что так можете поражать только вы, Учитель. А эта потрясающая харизма! Я в восхищении. Но все же немного завидую: нас-то вы такому не научили..." - поделился впечатлениями Антиох, немного укоризненно на него поглядывая. Нет, не из-за того, что Учитель не вложил в них эту базу, а потому что... смерть Кадмуса весьма сильно ударила по их отношениям. И пусть разумом они понимали, что сложно винить кого бы то ни было в случившемся, осадок остался.       Особенно после того, как Зар продемонстрировал маховик времени и якобы дочь Елены и Кадмуса из уже точно не будущего. Сложить дважды два не составило труда.       Вот так и жили с этим знанием. Терпели регулярные нападки, отбивались. Как будто с гибелью троих из их Союза они ослабли. Как будто недопонимания меж ними повлияли на их боевой потенциал...       Смех да и только. Наивность со стороны их врагов.       -Зато все крысы повысовывались, - пожал плечами утомленный друг. Годы сильно сказались на нем. Седина некогда огненных волос, потускневшие глаза, морщины, бесчисленные шрамы...       Среди этих стареющих людей Салазар с каждым днем чувствовал все большую чуждость...       Это сильно давило на него, ведь когда-то это место стало ему Домом. Гарри наивно надеялся, что хоть здесь он сможет окончательно стать своим... После стольких лет одиночества эта вера стала для него всем. И так лишаться ее... Больно.       Но кому он здесь нужен? Матильда уже совсем взрослая. Хельга и Годрик прекрасно потянут школу и без него. Братья Певереллы... тут и говорить нечего.       Олливандерам он как пятая нога лошади, остатки друидов тоже не будут возмущаться. В конце концов, чем дольше Зар не показывается им на глаза - тем им спокойней, что их землевладелец не будет требовать плату за свою доброту прямо сейчас. Спокойные, счастливые деньки, не так ли?       Бэзил. Ну, выражение недовольства от кипишующего из-за какой-то ерунды Создателя стало настолько привычно для Василиска, что, кажется, будто тот уже родился с этой гримасой.       Феодалы лишь порадуются исчезновению с доски такой опасной и непредсказуемой фигуры. Их жизнь войдет в привычную колею, которую Зар и Основатели разрушили своей деятельностью... Что ни говори, а их волшебник так и не полюбил, хоть и поладил: это было не сложно. Эти люди так предсказуемы.       А потому, раз его роль в этой... истории исчерпалась, то не значит ли, что нужно суметь вовремя уйти?       Салазар вздыхает горько и, откинувшись на спинку стула в кабинете, опрокидывает горячительную жидкость в себя. Все, что осталось на дне стакана - разом.       Настойка обжигает горло, разливается теплом в груди. Приятно...       Глаза хочется закрыть: наваливается сонливость. Которую, впрочем, легко разогнать магией.       Магия - полезная в жизни вещь. Порой незаменимая. Такая родная и привычная.       Магия же - его проклятие.       Гарри улыбается. Решение принято: необходимо лишь обдумать детали.       Итак, он уйдет - это неоспоримо и давно напрашивалось. Более того, это был неотвратимый исход с самого начала: Зар сам себя обманул, понадеявшись на обратное.       Второе - сначала нужно завершить дела здесь.       В этот пункт входят усовершенствование Хогвартса, причем так, чтобы он был уверен, что за века его отсутствия Школа не будет разрушена.       Значит, помимо общих улучшений, нужно озаботиться, чтобы людям было выгодно беспокоиться о сохранности Школы.       Попечительский совет, да?       Хорошая мысль, особенно на фоне того, что он точно знает, что потомки их квартета с этой ролью не справятся. Более того, к концу двадцатого века все они таинственным образом перемрут... Кроме Сейров, Основателей Ильверморни. Но вряд ли эти люди будут беспокоиться о благе английской школы.       Кстати, что-то он не слышал о потомках Гриффиндора. Да и жены, и детей у него чего-то не наблюдалось. Подозрительно как-то. Ведь рыжик - душа компании. Чего же так сложилось, что из их квартета он единственный холостяк?       Гарри поморщился. Еще в эту загадку лезть. Причем так, чтобы сам Годрик об этом не узнал: они ведь уважают, типа, тайны друг друга.       Это может отложить уход.       Третий пункт - сам процесс ухода. Как свалить: честно признаться, что не видит своего будущего здесь; уйти под предлогом какого-либо важного дела; просто попрощаться, ничего не объясняя; не прощаться, покинуть Альбион по-английски... и рассориться в пух и прах.       Если он будет искренен, то будет много бесполезного шума и суеты: его будут бесконечно убеждать, что Слизерин - полезный и жутко необходимый член общества, убивая гипер-опекой. Этого и так много в последнее время, еще больше он не выдержит.       Поэтому, сморщившись, честный и привычный по отношению к Основателям вариант Поттер отбросил сразу.       Уйти под предлогом... они будут ждать и волноваться. Мучить их неизвестностью Зар не собирался - это слишком жестоко, на его взгляд.       Попрощаться, ничего не объясняя... Ага, как же. Размечтался. Найдут, догонят, выпытают причину и см. вариант 1. Салазар никогда не отрицал упрямство Годрика и Хельги, признавая то практически равным его целеустремленности. Серьезно, даже если им придется убить на его поиски оставшуюся жизнь - они его откопают, где бы он ни был. Земля то круглая, встретятся по-любому.       Не прощаться... Привлекательный вариант. Очень привлекательный, хоть и неправильно поступать так по отношению к друзьям. Вот только его пропажу рано или поздно обнаружат, если он не инсценирует собственную смерть.       Шестеренки активно зашевелились, прорабатывая варианты... Салазар светло-светло улыбнулся.       Помнится, он планировал сделать портреты Основателей? Закажет себе два: один в Тайную Комнату, второй - к остальным.       И портрет сообщит об его смерти в Тайной Комнате, а труп... труп, вроде как, Бэзил сожрал.       Идеальный план.       Только муки совести его в этом случае заживо загрызут. У него и так черте что творится во внутреннем мире... Так что не пойдет, наверно. Надо подумать о других возможностях. Но этот план на карандаше оставить: если ничего больше не надумает.       И последняя идея: разругаться в пух и прах. На ее исполнение наталкивала История Хогвартса из его времени. Правда, он уже упоминал, где и в каких позах видел аксиомы его прежней жизни? Вот-вот.       Но идея осталась и, впринципе, является более легко претворимой в жизнь, чем прочие до нее. Разругаться несложно. И волноваться о путях отхода не надо, как и об уликах, и об алиби. Это легче...       ...это тяжелей. Знать, что близкие тебе люди ненавидят тебя. Знать, что ты сам спровоцировал их на это... ради их блага. И терпеть, терпеть, принимая обидные слова, что как кинжал по сердцу.       Это он выдержит... вроде. Не впервой.       А потом разберется с той клоакой, что представляет из себя его мир. Потом, когда в нем пройдет пламя очищения...       Потом построит новый мир, еще более лучший, чем прошлый.       Итак, решение принято, план намечен, а потому...       Живи со свободным сердцем.       Радуйся искренне и честно. Танцуй, отплясывай залихватски на свадьбе внучки. Спорь до хрипа с Годриком. Тренируйся на мечах с Хельгой. Вытаскивай гребанных Певереллов из той ямы, в которую они себя затащили.       Смейся, хохочи до слез. Не долго тебе осталось веселиться.       Скоро, скоро придется отпустить себя, все то зло, что копилось в тебе с незапамятных времен.       Друзья счастливы в своем неведении, думают, что все прошло... Ты не огорчаешь их. Улыбка до ушей - такая редкая раньше.       Они думают, что ты восполняешь все то, чего сам себя лишил. Мол, возраст у тебя такой.       А ты понимаешь, что за этим жестом кроется большая груда навоза.       С невиданным ранее энтузиазмом погружаешься в проекты...       А часики тикают внутри головы - тик-так, тик-так - отмеряя оставшееся тебе время.       И когда бьют куранты, ты взрываешься все тем, что хранилось в тебе с давних пор.       Ваша ссора яростна, неумолима, неудержима. Ты практически бросаешь перчатку Годрику - Годрику! Твоему лучшему другу!       И это отрезвляет лучше Агуаменти на возбужденную голову.       Потому он, Салазар, лишь презрительно поджимает губы - так привычно, так знакомо, как раньше -, кидает роковые слова и с треском огромных дверей Большого Зала покидает Хогвартс.       "Раз уж наши взгляды так кардинально разошлись, то я отказываюсь участвовать в дальнейшем в нашей затее: сами рушьте все, что мы сделали!"       Не так по форме, но так по сути.       Недовольный, пышущий яростью Годрик поднимается в свои покои... Крушит, уничтожает все, что попадается под руку.       После всего его комната напоминает место битвы, но плевать...       Как же все до этого дошло, Салазар?..       На людях несгибаемый, твердый в своих принципах и убеждениях, веселый парень Гриффиндор рыдает судорожно, не в силах остановиться.       Это было больно... терять друга так.       Неожиданно взгляд зацепляется за единственный уцелевший предмет в комнате. Письмо.       Поскочив, Годрик схватывает его, пытается изорвать... Но ничего не получается.       Зачарованное.       Вскрывает, достает лист пергамента, испещренный мелкими буковками. Перед глазами расплывается, мужчина бездумно просматривает строки... пока не замечает странный рисунок внизу, вместо подписи.       Человечек маленький. Рожки, крылышки. Хвостик.       Чертик! Чертик психанутого Слизерина!       Письмо было тут же внимательно прочитано. И... цензурных слов у Гриффиндора не было.       "Ой, придурок!" - это было похоже на стон. Серьезно, иногда Слизерин такой... Слизерин.       По быстренькому собравшись, Годрик спустился к Хельге, сунув в руки раскрытое письмо. И не дав времени с ним ознакомится, обнял крепко-крепко.       -Присмотришь за школой, пока я мозги вправляю этому идиоту? - спрашивает он, вдыхая носом такой родной запах... названной сестры.       -Не сомневайся, Годрик, - она улыбается. Будто не прощаются, быть может, навсегда...       На Хельгу можно рассчитывать. Она сильная. Она справится.       -Удачи... брат.