Новые грани после Авады

      Рейхстаг заживо сгорает. Невинные (и не только) гибнут бесславно. Аннербе исполняют свой последний приказ. (Ряд приказов, так-то. Особо подробную инструкцию на все возможные ситуации). Ложные следы оставлены, дабы запутать даже самые прихотливые умы. Марионетки, люди без Воли, без Смысла и без Цели, на месте. Пора ли начинать представление? Не театр. Как трудно помнить об этом       — Я приму на себя огонь жаждущих мести, — это он сказал своей тайной службе. И посмотрел каждому из них в глаза.       Его позиция была понятна изначально, но не дрогнуть, не отступить до самого конца от своего самоубийственного плана провидения… Геллерт Грин-де-Вальд действительно гениальный безумец. За которым они пошли без тени сомнения. Остается лишь надеяться, что их ожидания не были напрасными.       — Вы уверены в действиях мистера Дамблдора? — спросил его Маркус. И это был риторический вопрос: уже несколько лет вся магическая Европа наблюдала за их противостоянием. Строилось множество догадок…       — Я знаю Альбуса. Он поступит именно так, потому что знает, что на моих руках нет крови этой войны.       Забавный казус, в самом деле. Не убивший никого Темный Лорд при яростном убеждении людских масс в обратном.       Нет, он убивал. Но не на этой войне и не в этой роли.       Малыш Геллерт может спать в своей могиле спокойно. Если разобрать всю паутину лжи, то станет ясно, что герру Грин-де-Вальду предъявить совершенно нечего.       И Лер честно не знал, защищаться ему или нет.       С одной стороны — ему нужно потянуть время. С другой — кого-то нужно все-таки отдать алчущей крови толпе и министерским чиновникам, жаждущим показать результат своей работы.       «На ходу разберусь», — подумал легкомысленно (как же хотелось не думать об этом и оставить проблему на кого-нибудь другого, более благоразумного. Например, на Альбуса) Геллерт и признался себе честно: такой исход маловероятен. Его просто не будут слушать. И тех, кто попытается его оправдать — тоже. Не сейчас, когда боль еще слишком свежа.       Как это произошло с Никифором когда-то… Но не время для размышлений сейчас. Или самое оно?       На будущем поле боя стоит усталый Альбус. В гордом одиночестве. Это было логично… и абсолютно не логично.       «Кажется, они не верят в его успех, но не попытаться не могут. Или просто настояли, чтобы развеять дымку над действиями Дамблдора, — предположил Геллерт, облизнув нижнюю губу, действительно размышляя. — Я не видел в будущем никакой угрозы для моей цели, только это не значит, что ее нет». Провидцев всегда можно обыграть. В самом деле, это даже не составит труда для кого-то с опытом поменьше, чем целая бездна лет.       — Кто будет считать? Где секундант? — спросил невозмутимый Геллерт, стараясь придерживаться выбранной Альбусом роли, так и быть.       Он уверен в итоге. Он сможет…       Мордред дери, какое сможет?! Он чуть в обморок не грохнулся, когда все-таки осилил простейший Обливиэйт с Империусом на Альбусе. Не с первой попытки! И не с десятой!       У них не было тренировочных дуэлей со времен гибели Ариадны! Сама мысль о том, чтобы поднять палочку на Альбуса, приводила Геллерта в священный ужас.       «Ну, хоть у Ала таких сомнений нет», — оптимистично подумал дрожащий Темный Лорд, играя в нарочитую суровость.       Которую Альбус сбивает с него одними словами.       — А они нам разве нужны, Грин-де-Вальд? — холодно произносит Дамблдор, и сердце Гарри обмирает в прозрении. Космос. — Это же не учебная дуэль.       «У нас война на дворе, очнись, глупый шут!» — не сказано.       — Но протокол мы все же соблюдаем? — отстраненно уточнил Грин-де-Вальд, как сторонник надежности ритуалов и традиций, понимая, что немного переборщил с мотивацией своего пацифичного друга.       Самые страшные головорезы — это те, что до поры до времени любовались цветочками и пели оды пчелкам. В этом он убедился на собственном опыте. Также как и в силе Идеи.       В голове Грин-де-Вальда что-то щелкнуло. Скорее всего, это были остатки разума.       Пацифизм + Идея + Магическая мощь + Сила Духа = Альбус Дамблдор.       Альбус влюблен в Геллерта. Как-то он заметил, что эта любовь стала основополагающей в становлении личности оного.       Альбус Дамблдор + внушение от Геллерта Грин-де-Вальда (т.е. вычитание любви) = разочарованный, расстроенный, злой Альбус Дамблдор.       «Remove the brain moron», — тяжко вздохнул Геллерт про себя и признал: он дебил. Альбус его никогда не простит.       Драться придется всерьез.       — Разумеется, — кровожадно ухмыльнулся Дамблдор, подтверждая опасения своего бывшего друга. — Сдашься добровольно или как?.. — кажется, от самой перспективы скорого боя мастер трансфигурации потерял остатки своей убивающей мозги вежливости.       «И почему я вижу в этих словах совсем иной подтекст?!» — истерит Поттер про себя, воображая, как прямо на этой поляне после долгого и сложного боя Альбус скует его трансфигурированными цепями и начнется сессия БДСМ…       «Не знал, что меня может такой Альбус ВОЗБУЖДАТЬ! Ебать!» — подумал Геллерт после минутного ступора и после десятки ментальных техник.       «Может, действительно сдаться?..» — все же предлагает ненормальная часть его, на что Геллерт посылает ее вместе с Альбусом. В далекие темные дали.       — Разумеется… нет, — с ехидной улыбочкой возвещает Грин-де-Вальд миру, как король жизни, которым он является.       «Поттеры не сдаются, — думает Геллерт с гордостью, — хоть я сейчас и не Поттер».       — Ты всего лишь жертва кучки трусов, — сочувствующе произносит он, как тот, кто на самом деле испытал такое давление и понимает, что сдаться — не выход. — Как я могу сдаться тебе?       Это выводит из себя лже-Альбуса, созданного Геллертом для собственного уничтожения. Не-его-Альбус, свирепо (неестественно) рыча, отрывисто командует:       — Тогда — бой! — и нападает на него, на него… — Экспеллиармус!       Геллерт хочет справедливо возмутиться и, одновременно с этим, восхититься, ведь, Мордред дери, это его прием, но не успевает, а потом уже становится не до этого.       Ведь поле боя — не то место, где можно праздно болтать. Несмотря на то, что они одни, им с Альбусом нечего выяснять — как то было в его дуэли с Томом Реддлом. Они уже прошли через все необходимые разговоры. А то, что потом… случится потом.       Вспышки заклинаний мелькают беспрерывно, и Гарри кажется, что он сейчас ослепнет или станет эпилептиком. Заклинания, разновидности заклинаний. Обманки, цепная реакция, использование подручных средств.       Они сражались яростно, как никогда прежде, как ни с кем прежде, и Геллерт с изумлением почувствовал, что Альбус не уступает ему в искусстве.       Это было… воистину удивительно. Как?!       Поняв, что ничего такими атаками не достигнет, — играться так можно было хоть до бесконечности, — Альбус резко сменил рисунок боя.       В ход пошли могущественные высшие заклинания. Все это было. Обжигающая вода в стремительном цунами. Душный, хлесткий, шальной ветер, обращенный в шторм. И всепоглощающий огонь, — Адское пламя, — укравший всю область видимости. Метеориты! Огромные куски камня. Будто сами небеса упали на умирающую почву. Как будто мы — срединный мир между толщей земли и Земли.       Подземная гроза тут же. Летающие пласты песка на грани стеклообразования. И снова — тяжелая тренировка на ненужную ранее наблюдательность, на позабытое чувство боя.       Лер осознает, что недооценивал их обоих. И Дамблдора, и Фламеля, приготовившего тому допинг. Потому что Альбус сейчас — несокрушимое божество войны. Страшнее всех чудищ, виденных ранее. Тот бой в Отделе Тайн — блеклая тень узретого им сейчас.       Это сложно, сражаться из-за всех сил, при том не убив противника. Леру тяжело играть в бой, потому он реально сражается. И вроде как даже неплохо справляется.       … но отвлекается на хлопок — как выясняется позже, — аппарации магов и пропускает простой Ступефай.       «Проиграл», — тупо думает Лер, недвижимым падая на землю и больно ударяясь буквально всем телом до черных точек перед глазами. Все рядом с ними раскурочено, извращенно. И лишь небо одно, незименное — голубое, голубое. Светлое и яркое.       Как глаза и душа Альбуса.       Связанный несколько позже, Грин-де-Вальд, сбросивший оцепенение, прикусывает губу до крови, голодный до воспоминания о горном воздухе, судорожно дыша… И Альбус Дамблдор впадает в оторопь вместе с ним.       Эта улыбка глаз. И эти мятые губы, целовавшие его.       Но миг проходит, и снова оглушенный Темный Лорд под конвоем из десятка авроров направляется к порталу, чтобы предстать перед залом суда.