Новые грани после Авады

      Говорят, что магазин должен выглядеть презентабельно, чтобы у него были покупатели. Яркие вывески, чистые витрины, задыхающиеся от изобилия предложенных товаров...       Все это можно сказать про любой магазин. Любой, кроме магазина Гаррика Олливандера.       Тот редкий случай, когда покупатели посещают негостеприимную лавку из-за мастерства производителя... И каждый новый посетитель, робко вошедший в захламленное помещение, как бальзам на сердце старого артефактора.       "Не миновали еще до конца те хорошие времена, когда выбирали качество товара и репутацию Мастера, а не красивую вывеску," - вздыхает он и выходит максимально эффектно.       Это интересное, увлекательное шоу - покупка первой волшебной палочки. Нельзя разочаровывать детей, ведь скоро им предстоит посещение в замечательный мир сказки. И если письмо из Хогвартса - лишь первый волнительный шаг, то посещение лавки Олливандера - второй.       Седой мужчина, покачиваясь на стуле, смотрел в окно, на гомонящий, вечно живой Косой переулок. Руки его обрабатывали древесину липы так умело и искусно, что располагающийся за стойкой рыжеволосый волшебник позволил себе восхищенно присвистнуть.       Обернувшийся на странный, непривычный звук Гарри тепло улыбнулся старому другу, но глаза его были все так же рассеянно-мечтательны. Задумка палочки его не отпускала.       - Я и забыл, что ты здесь... - заметил он отстранено, возвращаясь взглядом к своей нынешней подделке. Годрик лишь фыркнул в ответ на столь вопиющее пренебрежение и, лихо перепрыгнув через стойку, склонился над работающим Мастером, загораживая свет.       - Я прибрался у тебя там, перфекционист, - сказал он и тыкнул пальцем в нос Салазара, снова его отвлекая от работы сим возмутительным образом. - Скоро подойдет наш мистер Я-Спокоен... Ты уверен, что успеешь доделать к тому моменту?       - Я успею сделать корпус, если ты мне не будешь мешать, - раздраженно прошипел увлеченный артефактор, отгоняя самого Основателя, как надоедливую муху... Тот, впрочем, не особо обиделся, ибо явление это было ожидаемое... можно сказать даже, специально провоцируемое, чтобы Зар реальность не потерял из виду. Сегодня должно было произойти какое-то важное событие, которое было ведомо мистеру Я-Спокоен, отчего рыжие волосы на голове мистера Гриффиндора вставали дыбом от возмущения... Интересное! В жизни Салазара! И без него!       Благожелательная улыбочка мистера Я-Спокоен выводила из себя особо качественно, хоть и не видно по сей нирванской роже, что так было задумано.       - В чьи руки попадет эта палочка? - не удержавшись, все же поинтересовался Годрик, высунув свой длинный нос из под складских баррикад. За что и получил тут же по лицу призывными птичками, но любопытство его все же было удовлетворено.       - Пока у меня есть несколько вариантов, - туманно ответил Олливандер, наводя последние штрихи в корпус. Линии магии впитывались в материал, образуя отчетливо видимую в волшебном зрении схему. Пред глазами, тем временем, были видны отчетливо образы будущего. Сменялись они достаточно быстро, но жизнеспособными являлись лишь три. - Внучка Полумны Лавгуд, сын Блэка и... не разберу кто. Скорее всего, совсем уж далекое грядущее. Обычно я в таких делах далеко не заглядываю, - пожал он плечами, смаргивая излишнее напряжение в глазах. Картина реальности пред ним вновь расступалась, чаруя четкостью зрения. - Подбираю материалы для начинки, пока не останется только один владелец. Если могу понять его корни - записываю в книгу. Олливандеры потом дают представителям этой семьи сначала именно тот диапазон палочек на пробу, что указан в заметках, а потом уже смотрят по меркам, если он не подходит.       - Ты давно сотрудничаешь с этой семьей? - спросил Годрик уже более спокойно. Очевидно, что рассказ его увлек в той самой мере, чтобы отбить тягу ко всяким глупостям.       - С самого ее основания. Можно даже сказать, что я Основатель ученической линии Олливандеров, - безразлично пожал плечами Гарри и отложил готовую заготовку под палочку, снова вглядываясь в окно. Иешуа вскоре обещал подойти. Придет раньше или позже?.. - Передал свою лавку ученику вместе с правом называться так. Нет сомнений, что он поступил также... Но в тридцатых линия их прервалась внезапным образом в связи с покушениями тех лет. Слухи Грегоровича не прошли зря - все полагали, что воры из конкурентов. Пришлось брать дело в свои руки... Так и живу: до сих пор не нашел преемника...       - Простота материалов палочек именно поэтому? - выпалил озарившую его догадку Годрик и, тут же смутившись, уточнил. - В связи с твоей занятностью.       - Лишь отчасти, - согласился довольно Гарри, замечая гигантскую фигуру Хагрида, рассекающую толпу, как нож масло. Где-то там восхищенно бурлила магия маленького Поттера...       Было очень забавно, знать, что ты и тут, в зашарпанной лавке Олливандера, и там, по дороге к блистательному Гринготтсу.       Счет шел отныне на часы: покупку волшебной палочки молодой Поттер решил отложить напоследок. Иешуа успеет ли?..       Надо было как-то скоротать время.       - Ты знал, что именно палочка определяет волшебника, а не волшебник выбирает палочку? - задал внезапный и, надо признать, весьма каверзный вопрос Олливандер, проверяя передвижную лестницу.       - Ты говорил об этом тысячу раз, - улыбаясь, заметил Годрик, стоящий у самого начала ряда шкафов, в то время, как сам хозяин лавки переместился к отсеку с говорящим названием "Заготовки", чтобы прибрать плод сегодняшних трудов. В посещении волшебников есть определенной распорядок, вычислить который не составило труда для его гения мысли. Гаррик научился тайм-менеджменту очень скоро; как раз-таки после того, как лишился своего драгоценного способа бесконечно удлинять день.       И снова осознал истинную ценность времени. Заново, можно сказать.       - А ты знал почему?       - Нет. Ты... не распространялся особо о причинах. Только если тебя не попросить. А мы редко задавали тебе вопросы, мистер Задавака, - немного горько признал Годрик, проверяя палочку за номером тысяча шестьсот семьдесят три. Немного позже до него доходит, что это год производства, а число ниже - день, месяц и время окончания работы.       "Они подходят к этому делу слишком скрупулезно," - подумал нечаянный гость сей лавки. Внутри него дребезжало странное чувство, преддверие догадки.       Волшебник учится у палочки. Палочка учится у волшебника... Зависимость материала от личных качеств, свойств магии...       Свойств магии...       Кажется, он явственно сбледнул, чего не мог не заметить тут же обеспокоившийся Зар. Какая ирония.       - Первую палочку покупают у тебя дети где-то в одиннадцать лет, не так ли? И именно вы, создатели палочек, определяете, кем им стать. Это общемировой сговор? - честно спросил Годрик о взволновавшем. Руки его были сжаты в кулаки за спиной, упираясь тыльной стороной ладони в потертые временем коробочки.       Салазар же удивился на краткий миг. А потом улыбнулся так, будто все волнения Гриффиндора - сплошная нелепость. И хлопнул в ладоши пару раз, имитируя овации.       - Браво! Твоя интуиция просто нечто, - признал он вполне искренне, тем не менее, извинительно улыбаясь. - Ты не думал о том, что дети вырастают и становятся большими проблемами? Не думал о том, что все беды можно уничтожить на корне, просто вовремя подсуетившись? Определить, кто будет властвовать, а кто будет топтать дороги в низине. Это...       "Мерзко. Решать за других," - поморщился непокорный воин, подозрительно косясь на свою верную подругу. Может, пришла пора с ней проститься и перейти обратно на меч? Пусть и будет это выглядеть непривычно в глазах других, да и маскировка совсем слетит к смеркутам... К тому же, его меч по настоянию Салазара был завещан Школе...       "Если продолжить линию рассуждений, то можно подумать, что и с благостным мистером мы рассорились, потому что Зару была невыгодна наша дружба," - нервно передернул плечами Годрик, страшась ощутить разочарование в друге. Но его не было. Вестимо, это значит, что либо Зар не виноват в их не-вражде, либо... значит, что он с самого начала принял коварную натуру своего брата. И жаловаться после этого принятия как-то поздно. Что не отменяло того факта, что туман неведения в его жизни изрядно подбешивал. Когда не знаешь, кто враг, кто друг... легко запутаться и убить не того.       Тем не менее, если продолжать линию рассуждений, повод рассорить их слаженный тандем у Зара был и весьма весомый, с его точки зрения: объединились они с черноглазым для того, чтобы прекратить его, Салазара, безумие, ради его, Слизерина, блага, но против его, чертового бессмертного, воли! Он не молил о помощи, он не просил о вмешательстве, а они полезли к нему, буквально, в душу. Салазар боится до дрожи утери контроля. И если он считает, будто ссора между его друзьями поможет ему держать руку на пульсе...       Что ж, пусть так и будет. Ведь все, что их объединяет с мистером Невозмутимость - это лишь Салазар Слизерин. Или как этого черта из веков на самом деле зовут...       - ... мерзко, я знаю, - согласно вторил ему Салазар, обосновывая свою позицию, однако, совершенно иными мотивами. - Но не думал ли ты, что так мы сможем контролировать общество, которое не способно на столь малозначительные механизмы саморегуляции? Возможно, мир будущего лишится правительств и превратиться в разумную анархию именно благодаря нашему вкладу сейчас? Ведь если не мы, то контролировать людскую массу будет кто-то другой...       -... кто-то, в чьих благородных мотивах ты не можешь быть уверен, - мрачно бросает таинственный некто позади него, отчего по спине Гриффиндора пробегает неприятный морозец.       Он резко оборачивается. И что непокорный воин видит?       Темные глаза загадочно мерцают в затемненном помещении вслед за движением огонька на фитиле свечи в руках Олливандера. Темные волосы приятно контрастируют со светлой, загорелой кожей. Твердый подбородок и такой же волевой взгляд. Пухлые губы и перенятая у Слизерина вредная привычка.       Их мистер Я-Спокоен собственной персоной. И чем-то изрядно недовольный. Кто насолил ему в овсяную кашу с утра пораньше?       - Ты с ним заодно, - не спрашивает, а утверждает Годрик. Вероятно, это звучит чутка... обвинительно, но ничего с этим он поделать не может. И получив в ответ полный безнадежного смирения взгляд, махает на все рукой.       То, что его недо-друг без образной юбки Слизерина никуда, он уже давным давно успел для себя прояснить. Не то, чтобы его это радовало, но если их обоих все устраивает, то кто он такой, чтобы в это дело лезть?       В конце концов, нужны же его брату подопечные, за которых тот будет решать все проблемы... лишь бы он только эти проблемы на Годрика не скидывал. А то был печальный опыт...       - И все же, с какими плохими вестями ты пришел, мой друг? - не мог не обратить внимания Зар на его настроение и красноречивую фразу в начале разговора. Его Ученик предпочел тяжко вздохнуть и томно закатить глаза, прежде чем начать нормально изъясняться. Стоит ли говорить, что Годрик взбежал вверх по лестнице сразу же после первых признаков не-нормальности Иешуа, достаточных для осознания, что поднимаемая тема его ну совершенно никак не касается? Под предлогом того, разумеется, что у него ну совершенно невпроворот дел и что ему необходимо срочно аппарировать с крыши?       Салазар проводил его фигуру печально-задумчивым взглядом. Даже устаревшая уже шутка про смеркута не изгоняла Годрика так... мгновенно. Может, стоит у своего Ученика хоть чему-то поучится?       - Твое невнимание вылилось в проблему, - заметил брюнет просто, как будто они продолжают какой-то неоконченный разговор и это его середина. - Потомки твоих учеников под заинтересованное финансирование аристократов захватывают втихомолку мир. Проблема, можно сказать, наравне с твоей вольной Смертью, не думаешь? Эти придурки хотят запустить Рагнарек, вестимо. Я не справляюсь, - признался он совсем тихо. Тот, кто близко знал Иешуа, мог бы отметить, что на лицо все признаки бушующей в нем ярости.       - Сколько у нас лет? - спросил также тихо Зар, проверяя передвижную лестницу. Двигалась она, вроде бы хорошо, но не мешало бы смазать. - Я не могу разорваться на две сверхважные задачи. Просто сойду с ума. Ты знаешь мои границы.       - Я знаю о тебе многое. И это меня совсем не утешает, - заверяет его Ученик, смотря куда угодно, но только не на Учителя и игнорируя заданный вопрос. Порой с ним было... слишком сложно. Но он сам признавал, что бесконечный День сурка - не вариант. Нужно динамическое развитие событий и тянуть с жизнью вечно явно не комильфо.       Когда-то же нужно жить? Проблемы будут всегда. Так отчего же не сейчас, когда действительно его время?       Маленький звоночек, не тот, что наверху, над дверью для посетителей, а тот, что внизу, для его маленьких... питомцев, неслышно прошелестел на грани инфразвука. Зверек взбежал к нему на ручки по великому множеству гармонично выступающих тут и там мелочей. И что-то пропищал. Как ни странно, но Олливандер его понял и предпочел накормить действительно заслужившую того зверушку.       - Ко мне посетитель, - обратил внимание Иешуа Гарри на творящееся на его руке безобразие. - Видишь, он ест строго определенный корм? Съел только белый сухарик - значит, женщина. Закусил кусочком мяса - значит, потомственная волшебница и мне надо крутить маховик и перечитывать свою книгу. Впрочем, - улыбается он, отпуская насытившегося питомца на волю, - думаю, что к этому случаю у меня все готово.       Едва Иешуа успевает спрятаться под одолженной у Альбуса Геллертом Мантией Невидимости, как раздается ожидаемый верхний звоночек и в их непрезентабельный клуб по интересам заходит сама Леди Малфой.       Вскоре довольная Леди уходит, получив свой заказ, а его невидимый друг ощущает острый приступ разочарования. Он ожидал, что будет какое-то чудо, которое скрасило бы краску будня и отвлекло бы, по меньшей мере, его от неприятных вестей на работе, но увы... Придется ждать маленького Поттера.       - Так что насчет времени? - повторил Гарри, еле уловимым движением пальцев ставя метки на те коробочки, из которых он будет строить гору для самого себя. Ведь в его старых воспоминаниях была воистину гора "невостребованных" магических инструментов. Да и весело это: устраивать сцены каждый раз. Театр по нему плачет, вестимо.       И все-таки что-то он все же забыл...       - Его нет, - все же отвечает Иешуа максимально честно, отчего Гарри бросает на него скептический взгляд зеленых, авадовых, глаз и Иешуа тут же исправляется. - Но я смогу растянуть на несколько лет. Не уверен в исходе вашего конфликта, но дать тебе время мне по силам.       Благодарная улыбка служит ему весьма красноречивым уроком о том, что иногда нужно не быть тряпкой и настоять на своем. Но он не может. Не оказался способен тогда, когда все пошло крахом, не смог и сейчас, когда все катится к этому снова.       Стоит ли мимолетное счастье того? Иешуа сейчас без сомнений ответит, что стоит.       А потом... клясть себя на чем свет стоит он уже будет потом.       Чем занять себя до знаменательного мига новой встречи? Ребята успели неплохо поиграть в магический аналог дурака. Втроём, потому что, как выяснилось, Годрик никуда не ушел, зацепившись взглядом за подаренный им же когда-то альбом фотографий (который, к слову, изрядно пополнился с тех времен).       Печальный звоночек прервал их на середине партии, поэтому Гаррик печально сдал карты в банк под насмешливо-превосходительные взгляды д-друзей и,спустившись этажом вниз по лестнице под Мантией Невидимости, отмотал время на минуты две ранее, чтобы занять положенную позицию в полной тишине.       Как и ожидалось, подхватили его артефакт позднее и два любопытных носа, (обладатель одного из них средней комплекции, зато второй являл собой весьма мощную фигуру, отчего процесс их умещения под короткой мантией был очень и очень забавен) также спустившиеся вниз, чтобы пронаблюдать шоу.       Ну, и посмотреть на Избранного, куда же без этого?       Иисус вспоминал те далекие времена своей молодости, когда он был сам мессией для людских душ... и искренне сочувствовал молодому шрамоносцу, потому что, судя по его несчастному виду, беды его застали раньше, чем он успел из ляльки вырасти.       Ибо, право слово, у Иисуса родители живы были, а у этого Бэмби - нет.       Годрик же делал ставки на то, что этот парень, вокруг которого весь этот непонятный ажиотаж, поступит на Гриффиндор... Иешуа лишь снисходительно улыбался... и не спорил.       "Знал бы ты, что споришь о будущем-прошлом самого Слизерина, так бы не ржал," - меланхолично думал он, потирая ручки в мечтах о том светлом будущем, когда будет можно... проболтаться.       А пока лишь только остается косить взглядом на молодого Поттера и старого Поттера и скучающе понимать, что за ту бездну лет между этими двумя осталось мало общего.       Мелкий Поттер, по крайней мере, не поджимал укоризненно губы чуть что.       Старик Олливандер, внезапно появившись, тем временем, смел наблюдать прелюбопытнейшую картину подскакивающего с маленького стульчика полувеликана, знакомства с которым несчастный предмет мебели не пережил.       "Так вот, что я забыл," - немножко расстроенно думает Гаррик, смотря прямо в глаза своей молодой версии. И обнаруживает в его юной головке забавненькое сравнение про библиотеку.       Ведь это так и есть, с одной стороны. Вот только его лавка является хранилищем пусть и не книг, но волшебных инструментов, умея читать которые, можно узнать много интересного.       - Здравствуйте, - мямлит из себя его юная копия. Но Гарри великодушно опускает этот момент, пусть сидящие в уголочке скрытые фигуры ему это потом мстительно припомнят. На то они и друзья, вестимо, чтобы так делать...       - О, да. - Благодушно он покивал головой, выражая полную поддержку под немой гомерический хохот двух омагглившихся великих волшебников, забывших о не менее великих, но таких же простых, как они сами, чарах заглушки. - Да, я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. - Это был не вопрос, а утверждение. Он уже было настроился на задушевный диалог с собой из прошлого, но пришли два кретина и испортили красоту момента. - У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы, - делает он сдержанный комплимент с невыносимой, но надежно скрытой в глубине горечью.       Он в действительности помнит все проданные палочки, но палочки родителей для него всегда были особенными. Не так, как и две палочки-сестры, Бузинная палочка и палочка из боярышника, но по-своему каждая, да.       - А вот твой отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений, - покивал он мудро, склонившись над несчастным ребенком и заглядывая ему прямо в глаза. Очи чародея - страшная вещь, но от этого небольшого садомазохизма он не смог удержаться, отчего-то. Вероятно, потому что не смог этого сделать и тот Олливандер, уже из его прошлого? - Да, я сказал, что твой отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника, - добавил он знаменательную фразу и вспомнил внезапно про Тома.       Душу его обуревало невыносимое огорчение. Его почти что сын... такая тягость...       Молодому Гарри этого не понять, но он сам же сейчас понимает того себя?       К тому же, связь палочек. Он был обязан проинформировать молодого Поттера об этом под любым предлогом. И выбрал такой. Кому какое дело?       Смех в углу наконец-то умолкает. А Олливандер, не обращая ни на что внимание, переключается на мистера Хагрида.       Приятная и весьма глубокая, знающая и понимающая личность. Еще одна неведомая ему тайна светлой юности. Их диалог из неловких слов Рубеуса и напускной строгости Гаррика не понял молодой Поттер. А создатель палочек всего лишь предложил в качестве своей благорасположенности к лесничему Хогвартса сделать ему новый инструмент, на что полувеликан ответил твердым, преисполненным верной любви к своему зонтику, категоричным отказом       Ну-с, его дело предложить. Право клиента - отвергнуть предложение.       Дальше был ожидаемый цирк одного актера, на который так рассчитывали заранее купившие билеты зрители в первом ряду.       И что ж... Он пытался их не разочаровать. Творилась настоящая магия... детские чудеса: все летело, взрывалось, свистело, гудело, рассыпалось искрами...       Рассыпалась красно-золотистыми искрами та самая палочка, как настоящий фейерверк.       Где-то в углу слышался восторженный писк Годрика. Или нет? Может, мыши завелись?       Без разницы: все равно нарочитое бормотание плавно подводило итог встречи, заставляя вновь зажигаться интересу в детской - и не только в конкретно этой - душе. Не давая забыть и пустить на ветер это потрясающее зрелище.       - Любопытно... до чего же любопытно...       - Извините, - ожидаемо спросил ребенок, - что именно кажется вам любопытным?       "Сам факт нашей встречи и того, что я до сих пор жив?" - хотел было импульсивно честно ответить Олливандер, но пришлось бы слишком много оправдываться и болтать... а он и так на целую лекцию по палочкам расщедрился, чтобы у его молодой копии было хоть какое-то подспорье в будущем.       Поэтому произнес стандартное:       - Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки - перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса... Что ж, зачем от вас скрывать - ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам.       Призом ему за это был сглотнувший от ужаса ребенок. Страшилка удалась. Можно устраивать ночные посиделки - аттестация прошла успешно!       - Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь - судьба, - задумчиво пожевал губу мистер Олливандер. - Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел - да, ужасных, но все же великих.       "И тебе следует призадуматься над этой истиной, мальчик, потому что у тебя на пути будет не так много людей, которые выскажут все тебе прямо в лицо, не взирая на твои нежные чувства. Вовремя выскажут, на благо тебе, прошу заметить," - грустно подвел он это самообращение и с поклоном выгнал проблемных гостей взашей.       А сам задумался над тем, что свое дело в этой истории он сделал. Дальше ход за Смертью на Хэллоуин и на конец учебного года. Стабильность.       Столько лет прошло... а он все так же думает о жизни. И о своей роли в ней.       И находит приятным, что эта звонкая фамилия, кажется, ему удивительно подходит.       Олливандер.       Чудо мира. Чудо мирного времени...       ...или знак его первой палочки из оливы, красующейся в гордом одиночестве на витрине.       Знак того, что его концепция в корне отличается от того, как поступает Смерть. И он прав на этот раз.       И это значит, что он победит.