Исчезая с радаров

4.1 Корса забеспокоился не сразу. Уже стемнело, но на обочине трассы, где они с Хаки расстались, даже ночью было светло. Небо отражало далёкий, но яркий огонь Разлома. Дым лёгкой синеватой пеленой висел над дорогой. Корса устал ждать, устал терпеть ноющую боль в ноге и такое же нытье под сердцем, а Хаки все не возвращался. Решившись, он перекинул ремень автомата через шею, аккуратно сложил оставшиеся патроны и убрал коробку во внутренний карман ветровки. Если Шредингер не вернется, это будет то единственное, что поможет ему выжить. Корса с неохотой признал, что боится остаться один так далеко от Рэд-Форта. Жаль, Мастерс не оставил хотя бы байк! У Джи был бы шанс выбраться. Но что это меняло? Он не мог оставить Хаки военным. Точнее, он не мог оставить им даже Хаки. Болезнь проложила невидимую границу между миром Корсы и не зараженными, готовыми истреблять их, как скот. Корса встал. Некогда рассиживаться, нужно идти за Хаки. Другого выхода просто нет, у него ни машины, ни запаса продовольствия, даже патронов - чуть да маленько. Так ему не добраться до Рэд-Форта. Джи выбрался на трассу и, прихрамывая, побрел в сторону все еще дымящегося Голден-Ривер. Ветер гнал пожар в противоположную сторону, над лесом все еще поднимался серебристо-синий дым, но начавшийся дождь давал надежду, что огонь уймется. А ведь эта дорога почти чиста, по ней, сделав круг, можно выбраться к точке сбора в Форт-Нельсон. Корса снова задумался о городе, ставшем, словно Ноев ковчег, последним оплотом жизни и безопасности. Там живут счастливые люди. У них есть радио, медицина, есть власть, способная позаботиться о гражданах. Они спокойно ложатся спать, не боясь, что в город ворвутся бешеные и перезаразят всех вокруг. У них есть чистая вода и еда. В животе заурчало, Корса сцепил зубы, отгоняя мысли о тепле и пище. Не до этого, выбраться бы, вернуться в Рэд-Форт к Габи. Габи. Корса представил его хитренькую улыбочку и искрящиеся весельем глаза и приободрился. Габриэль был его силой, панацеей от всех бед, причиной, которая заставляла каждое утро открывать глаза и жить даже после всех обрушившихся на них бед. Корса поклялся, что уснёт только в объятьях Габи, а для этого нужно поскорее найти Хаки и тачку. Дождь не усиливался, но и не утихал. Стало темнее, Корса шагал размеренным, ровным шагом, не думая о боли в ноге. Он смотрел и слушал, гадая, куда делся Хаки и сколько военных осталось в Голден-Ривер. Если придётся его вызволять, Корсе нужно будет выманивать их из укрытия и убивать по одному, как он уже делал в лесу. Обойтись без боя вряд ли получится, но эта мысль больше не пугала Джи. Человек привыкает ко всему, говорил дядя Джо, даже к грязи и скотству. Корса позволил отравить себя жестокостью и стал воспринимать её проявления как часть своей сущности. Дойдя до стелы с названием города, Джи остановился. Он не слышал никаких звуков, ничего, что указало бы на присутствие других людей. Они с Хаки все-таки перебили всех? Но где тогда сам "непредатель"? - Хаки, - громко крикнул Корса, - ты здесь? Хаки! Несколько минут стояла тишина. Над дорогой, несмотря на мелкий дождь, клубился синеватый дым. Еле слышный звук донесся до слуха Корсы и заставил закрутить головой. Он заметил неровную, заросшую травой тропинку, ведущую в сторону от указателя и трассы. - Хаки, - снова позвал Корса и услышал уже отчетливое поскребывание. Будто кто-то ногтями прошёлся по деревянной поверхности. Не раздумывая ни минуты, Джи зашагал по тропе и буквально через двадцать шагов увидел замшелый сарай, запертый на большой амбарный замок. - Хаки. Ты тут? - тихонько спросил он, поудобнее перехватывая автомат. В стену поскреблись. - Подожди. Сейчас я вытащу тебя. Корса подвигал замок в пазах, убедился, что дверь заперта надежно. - Ключа нет, Хаки. Придётся что-то придумать... Из сарая донеслось оживленное постукивание и какой-то стон. Ужаснувшись, Корса налег на дверь. Ботинки заскользили по траве, доски скрипнули, но не поддались. Хоть сарай и выглядел древним, видно, бывшие хозяева содержали его в хорошем состоянии. Тихий, полный затаенной муки стон заставил спину покрыться мурашками. Корса отошёл на три шага назад и с силой ударил прикладом по двери возле замка. Дверь была крепкой, но вот с досок, в которые была вшита металлическая петля, посыпалась тёмная труха. Изнутри Корсу подбодрили хаотичным перестукиванием. Ему показалось, что стук донёсся сразу из разных частей сарая. Может, Хаки там в плену не один? Вдруг удастся спасти ещё кого-то? Корса с удвоенным рвением принялся долбать косяк и довольно скоро сумел расшатать петли и открыть злосчастную дверь. В сарае было не то что темно - черно. Ни одного проблеска света, будто он весь был поглощен этим страшным местом. - Эй, - позвал Корса, заглядывая внутрь, - кто здесь? Хаки! Что-то бледное мелькнуло во тьме. Корса вздрогнул, отступил, вскидывая автомат. Странный стон снова раздался в тишине: протяжный и громкий. И Корса вдруг узнал его. Попятился, понимая, что натворил и кого сейчас увидит. Но все равно ахнул, увидев в чёрном прямоугольнике дверного проёма две маленькие фигурки. В них уже не было ничего человеческого, но ещё недавно они были детьми: мальчиком и девочкой лет семи, возможно, братом и сестрой. Кто-то запер заболевших малышей в этом сарае, не решившись умертвить. Вероятно, их родители, нашедшие конец в часовенке Голден-Ривер, надеялись на чудо, вакцину, которую принесут в город военные. Но военные принесли только смерть, а дети остались в сарае, голодные и безумные. - Господи, помилуй, - прошептал Корса. Чёрные губы девочки разомкнулись, выпуская тот самый душераздирающий стон. Корса с ужасом заметил, что руки обоих малышей в страшных ранах. Спасаясь от обуревающего их голода маленькие вендиго кусали сами себя или друг друга. Корса сглотнул горькую слюну, снимая автомат с предохранителя. - Простите меня, - выкрикнул он, целясь в стремительно приближающихся зомби. - Стреляй, волчонок, чего ты ждёшь? Два выстрела слились в один, и оба ребёнка рухнули в траву, как подбитые птицы. Джи охватило оцепенение. Он так страшно устал, что не смог даже сразу сообразить, чего требует от него как по волшебству появившийся рядом Хаки. Шредингер помахал руками перед его лицом, не добился никакой реакции и ушёл. Корса видел, как он обливает тела бензином, плещет драгоценной горючкой на стену дряхлого строения. Огонь разгорелся в мгновение ока, вцепился в детские трупы, охватил стены и крышу сарая так, будто идущий с неба дождь был бензиновым. Корса смотрел на огонь и думал о том, что они не оставляют за собой ничего, кроме смертей и огня. Ни цветущих садов, ни улыбок, ни любви. 4.2 Лэнни поднялся по скрипучим ступенькам и, помедлив, постучал. Некоторое время внутри было тихо, потом раздались шаги и в проеме двери появилось бледное лицо Рика. Сын Джо и без того, как все рыжие, бледнокожий, теперь выглядел ожившим вампиром. Горе почти выбелило его шевелюру, присыпало пеплом, осветлило прежде яркие, веселые глаза. Самый бойкий и заводной парень Рэд-Форта умер, оставив после себя блеклую тень. - А, Бэйкер, - Рик безучастно глянул на букет ромашек в его руках. - Входи. Он тут же исчез в полумраке дома, Лэнни, робея, пошел за ним в комнату, где жили молодожены с тех пор, как поженились. Лили лежала на своей кровати, спокойная, будто только что заснула, красивая, как последний ангел этого проклятого мира. - Могу я?.. - Да, подойди, - разрешил Рик, пропуская Лэнни вперед. Горели свечи, спертый воздух сводил с ума, как в любом доме, где находился больной при смерти. Что-то скрипнуло в углу. Татуировщик вздрогнул, оглянулся и увидел Леона в его кресле. Леон теребил жидкую бородку и хмурился. - Привет. - Привет, Лэнни. Давно тебя не видел. Бэйкер испытал невыносимый стыд. После возвращения Корсы и Габриэля он стал редко бывать у Леона и Миры. Отчасти потому, что не знал, как утешить несчастного калеку. Лэнни никогда не мог подобрать нужных слов и чувствовал себя неловким и беспомощным, когда приходил к Хэнсонам. А потом они все узнали про болезнь Лили, и прежде гостеприимный, теплый дом превратился в подобие склепа. Лэнни очень сочувствовал Леону и Рику, но не находил в себе сил навестить их. Его сердце не могло выдержать столько боли. - Я был занят, бро, много работы. - Ага, - не слишком поверил Леон и отвернулся к окну. Лэнни потоптался, яростно сжимая влажные от дождя стебли ромашек, потом все же подошел к постели и положил цветы под тонкую ручку молодой женщины. Рик ничего не сказал, только сухо шмыгнул носом. - Скажи что-нибудь, Бэйкер, - потребовал Леон. - Я не... - попятился татуировщик, - я почти не знал мисс Аллен. Что тут скажешь? Но, Рик, я тут принес, - Лэнни сунул руку в задний карман джинсов и достал бережно сложенный вчетверо лист бумаги. Когда в форте заговорили об отъезде, он почти не спал. Покинуть дорогое сердцу место, оставить на смерть лучших друзей, уехать в неизвестность - все эти перспективы терзали и мучили Лэнни. И он стал рисовать. Всех, кого оставлял: Джи, Гэйба, шерифа Харельсона, пропавшего Ягера, погибшего дядю Джо. Портрет Лили он тоже сделал. На память. Лэнни запечатлел ее такой, какой доктор Аллен была на собственной свадьбе, тоненькой и грустной, но с ясными и счастливыми глазами. Рисунок вышел так хорошо, что Бэйкер не сразу решился отдать его Рику. Целый час стоял над альбомом, порывался выдернуть лист, закрывал и убирал в стол. Курил, думал и снова доставал. - Вот, это тебе. Рик развернул лист и вздрогнул. Глаза распахнулись, будто он увидел свою любимую живой. - Боже мой, - прошептал он и, шагнув, сжал Лэнни в объятьях. - Какая же она красивая! - Я скорблю с тобой, друг, - Бэйкер почувствовал сотрясающие его рыдания и покрепче обнял Рика. Леон смотрел на них с философским спокойствием человека, который ежедневно пребывал в аду и привык к этому. - Вы убили их! Вы понимаете это?! Вы убийца, мистер Мастерс! - крик Миры донесся даже через плотно закрытое окно. - Это был приказ Хаки. - И давно Хаки стал вами командовать? - язвительно поинтересовался Гэйб. - Вы должны были ждать! - Мира почти визжала. - Я вас ненавижу! Ненавижу! Леон отдернул темную портьеру, свет ослепил Лэнни, осветил печальное ложе смерти веселыми лучами летнего солнца. Рик выпрямился и разжал объятья. Перед тем, как он отвернулся, татуировщик увидел, как Хэнсон ладонью утирает мокрые глаза. За окном Габриэль и Мира нападали на Мастерса и Нэда. Подошедший Сэм Харельсон пытался их урезонить, но куда там. Мира кричала на всю улицу, бледная и растрепанная, как долбанная валькирия. - Почему вы бросили их там одних? - В Голден-Ривер приехали военные. Втроем у них не было шансов. - Хаки один стоит целого взвода, да и Корса не слабак. Надо было оставить им хотя бы байк! - Говорю вам, ребята, они не выжили, - Ласло от ярости сжимал кулаки, Мастерс держался, как скала, - мы слышали разговоры военных, когда они осматривали наш грузовик. - Что? - Да. Когда запахло жареным, мы скрылись в кустах, а Кенворт остался на обочине. Эти скоты забрались в него, хотели угнать, да старший не позволил. Они болтали о том, что потравили всех в Голден-Ривер каким-то газом, а сейчас едут забрать припасы и добить тех, кто остался. Через полчаса началась стрельба, город заполыхал, и мы поняли, что наших ребят больше нет. - Мы ждали еще час, но никто не вернулся. - Нужно было ждать еще, - упрямо выкрикнула Мира и топнула ногой, - я не верю, что Хаки не выбрался. - Мира, Габриэль, остыньте, - попытался успокоить их шериф, - Нэд и Билл правы, они спасли грузовик и байк. - Что толку от этого железа?! - оскалился Гэйб. - Этого металлолома на дорогах как грязи... "А Корса один", - мысленно продолжил за него Лэнни. - Задолбали, - рявкнул Леон. Он резко дернул портьеру, приподнялся в своем кресле и потянул на себя створку. Чуть не свалился, но все же сумел распахнуть окно. - Имейте уважение! - крикнул он. - Устраивайте свои разборки не под этими окнами! Все пятеро обернулись и притихли. Мира всплеснула руками, откинула волосы на спину и коротко толкнула Нэда в грудь. Она что-то сказала напоследок, Бэйкер не расслышал что, и ушла. Остальные тоже разошлись. Лэнни вздохнул и похлопал по плечу пылающего гневом Леона. 4.3 - Почему ты замешкался? Корса мрачно глянул на Хаки и опустил взгляд. - Потому что это были дети, - тот и не думал отставать, таща его за собой к трассе, - ты же понимаешь, что любой заразившийся, неважно, ребенок, женщина или старик, это уже не человек, а биологическая бомба! - Значит, и мы! - Корса вырвал свой локоть из жесткой хватки бывшего генерала. - Мы тоже биологические бомбы. Не люди! - Не люди, - хладнокровно подтвердил тот и подтолкнул его к серебрившейся в ночи трассе, где их дожидался какой-то ржавый драндулет годов семидесятых, если не древнее. - Мы тоже оружие. - А если я не хочу? Не хочу быть оружием, убивать, жечь дома, мародерствовать? - Тогда ты умрешь, - рявкнул Хаки, - впрочем, нет. Я тебе не дам. Полезай в машину. Корса открыл дверцу, которая тут же провисла на полусгнивших петлях. Плюхнулся на жесткое сиденье и едва не вскрикнул: в пятую точку тут же впилась вылезшая из-под потрескавшейся кожи пружина. - Что это за развалюха? Где наш джип? - Нет джипа, сгорел, - Хаки устроился на водительском месте и принялся яростно поворачивать ключ в замке зажигания, - как и половина Голден-Ривер. - Кто-то из военных выжил? - Если бы кто-то выжил, я бы с тобой тут не сидел, - процедил сквозь зубы Хаки, - долбанная рухлядь! - Плавнее поворачивай ключ. - Спасибо, кэп. Корса опустил голову к стеклу, за которым все ярче разгоралось пламя. Он чувствовал себя смертельно уставшим, и все, чего ему хотелось, это вздремнуть хоть пару часов. Мотор завелся с оглушительным рычанием. Запахло бензином и жженой резиной. Драндулет дернулся с места, увозя их с Хаки от ужасного кладбища, которым стал славный городок Голден-Ривер. - Нам хватит топлива? - засыпая, спросил Корса. - Сомневаюсь, - равнодушно ответил Хаки, - выбирать не приходилось. Горючки хватило до озера Клэр, до которого они добрались к обеду следующего дня. Корсу мучил голод, но он держался первый десяток миль. Дождь закончился еще утром, к полудню дорога, по которой они топали, раскалилась, как финская сауна. Джи стащил ветровку и повязал на бедрах, оставшись в майке. Плечи поджаривало, но хуже всего, что солнце пекло голову. - Пить хочешь? - спросил Хаки, державшийся, как отменный марафонец. - Хочу. - Держи, - генерал протянул ему жестяную банку, - только не налегай. - Это же пиво! - А ты чего хотел? - Господи, - вздохнул Джи и раскупорил банку. Пить хотелось адски, и даже теплое пиво показалось ему амброзией. Но ненадолго. Через сотню шагов его замутило, Корса метнулся к обочине и рухнул на колени. Его вырвало. От жары он даже не почувствовал облегчения, только тяжкое головокружение. - Говорил же, не налегай, - проворчал Хаки, оттаскивая его к близлежащему лесу. Корса с трудом переставлял ноги, стыдясь слабости, но не находя сил двигаться дальше. - Это просто солнечный удар, - утешил его Хаки, укладывая под раскидистой елью и пихая под голову собственную рубашку, - полежи тут, а я осмотрюсь. Корса закрыл глаза. А когда открыл, снова сделалось темно. Разлом полыхал совсем близко, окрашивая половину неба во все оттенки багрового. - Проснулся? - Хаки, сидевший возле костра, поднялся и положил руку ему на лоб. - Как себя чувствуешь? - Нормально. Джи осторожно сел. Голова больше не кружилась, и даже голод приутих. - Давно наступила ночь? Долго я валялся? - Вся ночь еще впереди, - утешил Хаки с легкой улыбкой и протянул ему фляжку, - держи, это вода. Корса взял с опаской. Он боялся повторения неприятности, случившейся днем, но на этот раз вода оказалась прохладной и освежила его. - Перекусим и пойдем, - сказал Хаки, доставая из рюкзака большую консервную банку, - персики. Корса улыбнулся в ответ. Он уже сотню лет не ел консервированных персиков, такого деликатеса не было даже в запасах Лэнни Бэйкера. Хаки открыл банку и прямо пальцами вытащил желтую половинку персика. Банка перекочевала в руки Джи. - Сладкоежка? - подмигнул ему Хаки, заметив с каким блаженством поглощает Корса свою порцию. - Ну, не то чтобы... - Тут нечего стыдиться. Ешь. Корсу не нужно было уговаривать, голод снова проснулся и персики только раззадорили аппетит. - Вкусно, волчонок? - Очень вкусно. - Ешь. - А ты? - Я обойдусь. Не люблю сладкое, - Хаки усмехнулся, глядя прямо в глаза, - в отличие от моего друга Грэя Макинтайра. Тот даже в чай бухал пять ложек сахара. Корса замер с персиком за щекой. - Что? - Думаешь, как Гэйб оказался на секретной военной базе? Мы с Грэем друзья детства, росли вместе, мог ли я отказать другу, когда он попросил за своего сына? Особенно когда до нас дошли сведения о грядущей катастрофе... - Так вы все знали? - Корса отставил банку и отер пальцы о брюки. - Прогнозы были устрашающие, но никто не ожидал, что все случится так быстро и фатально, - Хаки закурил, не сводя с него глаз. Корса почувствовал себя не в своей тарелке, но в то же время был жутко заинтересован. Хаки впервые рассказывал ему о Габи то, что сам Габриэль предпочел сохранить в секрете. - Перед катастрофой Макинтайр попросил меня присмотреть за его сыном, если с ним что-то случится. И я пообещал. Понимаешь теперь, почему я не дал тебе умереть в Голден-Ривер? - Нет, - признался Корса, - если все так, то почему вы с Лили держали Габи за решеткой? - Хороший вопрос. Знаешь, а ты похож на Грэя куда больше, чем твой брат. - Я не понимаю... - Все ты понимаешь, - язвительно проронил Хаки, - или ты слепой? Вы с Гэйбом похожи, как два патрона в одной обойме. - Нет, - отшатнулся Корса. Банка опрокинулась, когда он попытался отползти от костра и вжаться в шершавый ствол ели. - Да, Грэй, - с издевкой засмеялся Хаки. - Твоя мать назвала тебя именем отца, которое ты ненавидишь. Но оттого не становишься менее похожим на него, волчонок... - Хватит! - выкрикнул Корса, вскакивая на ноги. - Я не хочу ничего слушать об этом предателе! Он мне не отец, он бросил мою маму! - И поэтому ты не желаешь признавать наличие брата, с которым возлег на постель и совершил грех мужеложества? - Хватит! Замолчи! - Корса зажмурился, вцепившись в автомат. - Я не верю! Этого не может быть! Я не верю тебе. - Не верь, - согласился Хаки, пожав плечами, - но если в Рэд-Форте есть хоть одно зеркало, ты убедишься, что я прав. Извини, что пришлось раскрыть тебе глаза, волчонок. - Да пошел ты!.. Больше до самого Рэд-Форта они с Хаки не разговаривали. 4.4 - Гэйб! Гэйб, ты тут, приятель? - Лэнни сегодня уже в третий раз подходил к дому Корсы. На этот раз он твёрдо решил, что не уйдёт, пока Габриэль не откроет и не поговорит с ним. - Гэйб, Габи, открой, бро, я знаю, что ты там, и буду сидеть здесь хоть всю ночь. Дверь открылась мгновенно, будто Макинтайр стоял возле неё все то время, что Лэнни сбивал кулаки. - Чего надо? - сухо спросил он. - Долго ты намерен скрываться ото всех? - Бэйкер решительно отодвинул его плечом и прорвался в жилище сыновей Джо. Теперь здесь остался только Гэйб, но и он, судя по тому, что увидел татуировщик, навострил лыжи из Рэд-Форта. На постели стоял большой рюкзак, рядом с ним лежали винтовка и кожаный патронташ. - Ты куда-то собрался? - нахмурился Лэнни. - Собрался. Прочь из этого райского места, от которого меня уже тошнит, - сквозь зубы отозвался Гэйб. - Так ты едешь с нами? Шериф уговорил тебя? - обрадовался Лэнни. - Вот уж нет! - возразил Гэйб. - Я по жизни одиночка, и не собираюсь тащить ненужный балласт. - Кого это ты назвал балластом, чувак? Лэнни понимал, как больно этому парню, потому что и сам недавно потерял свою любовь, но слова Гэйба ранили его в самое сердце. - Ты называешь балластом людей, которые приютили тебя, когда ты был беглецом. Никто во всём форте не спросил, от чего ты бежишь, никто не отказал в помощи... - О, Лэнни, - взмолился Габриэль, - только не начинай! Мне хватило проповедей от Харельсона и его дочек. - Разве они не правы? - Правы. Но я из тех, кто не подчиняется правилам. - Куда ты пойдёшь один? - Пока не решил. Узнаю о судьбе Корсы и Хаки, потом подумаю. Может, махну на Аляску, вряд ли эпидемия добралась до полярного круга. - Значит, ты твёрдо решил бросить нас? - горько проронил Лэнни. Вот он и потерял всех своих друзей. Рик не в себе, Корса пропал, как и Ягер, теперь и Гэйб уходит в никуда. Где ни звонков, ни писем, ничего. - Если хочешь, пойдём со мной, - пожал плечами Габриэль, глядя ему в глаза, - будем путешествовать налегке, добывать себе еду, ставить силки, как настоящие трапперы. Что скажешь? Лэнни на миг представил себе, как они с Гэйбом вдвоём топчут дороги Канады, останавливаются в заброшенных городках, переправляются через реки, бьют дичь, будто бывалые охотники. Пожалуй, он в жизни не слыхал более заманчивого предложения. Но, а как же... все? - Извини, Гэйб, но я не могу бросить Миру и Леона, - с сожалением ответил Бэйкер, - они пропадут одни. - Ладно, - не слишком расстроился Габриэль. Что его может расстроить после исчезновения Джи? - Подумай, если все же надумаешь, я придержу для тебя место. 4.5 - Что за черт? - буркнул Хаки, и Корса поднял уставший взгляд. Над воротами Рэд-Форта поднимался чёрный дым, будто там разом заработали движки всех имеющихся в посёлке грузовиков. С наблюдательной вышки их заметили, дозорные замахали руками. Тяжёлые створки ворот поползли в стороны. - Мы дома, - Корса через силу улыбнулся и утер рукой вспотевший лоб. - Похоже, Сэму удалось все это провернуть, - задумчиво сказал Хаки, с лёгкостью ускоряя шаг. Корса, последние мили тащившийся за ним из последних сил, стиснул зубы и побрел следом. Попросить пощады не позволяла гордость . - Мистер Хаки, Корса! А мы уж и не ждали вас живыми! - Кэссиди скатился по леснице и бросился к ним, на ходу созывая народ: - Парни, смотрите, кто тут! Они все-таки вернулись! Корса с облегчением всматривался в знакомые, почти родные лица: шерифа Харельсона, его жены Эсмеральды, Руфи, Микки-Обморока и Арамака. Их с Хаки встретили с ликованием, новость быстро распространялась по форту, и у ворот собиралось все больше людей. - Сэм, - Хаки вскинул руку и коснулся пальцами виска в знак приветствия, но шериф не купился и от души обнял и его, и Корсу. - Вижу, вы все же решились на переезд. - Да, Хаки. Больше ждать нельзя, военные рыскают все ближе к Рэд-Форту, нужно сохранить жизни хотя бы... - шериф не договорил, стыдясь признаться, что беспокоится о своих дочерях больше, чем обо всех остальных. - А где Габриэль? - спросил Корса, не находя глазами ни его, ни Лэнни Бэйкера, ни Миры с Риком. - Он в дозоре? - Нет, - проронил шериф сердито, - он не в дозоре. Он... Я даже не знаю, как вам сказать. - Что с ним? - поинтересовался Хаки. - Этот прохвост собрался предать нас всех. - В каком смысле предать? - Поговори с ним, Корса, - попросил мистер Харельсон, - может, тебя он послушает. То, что он затеял - форменное самоубийство. И, главное, во имя чего? Сейчас, когда каждый мужчина у нас на счету? - Где он? - Корса посмотрел на Хаки, тот ответил выразительным взглядом и пожал плечами. - Заперся в твоем доме. Как похороны прошли, так он носа оттуда не кажет. - Похороны? - переспросил Хаки. Корса поспешил уйти. Он просто не мог сейчас слышать дурные новости. Автомат и коробка с патронами в кармане ветровки прижимали его к земле, как каменная глыба. Дверь оказалась заперта. Корса постучал. - Кого там еще принесло? - раздался раздраженный голос Габи. - Это я. - Корса! - послышались стремительные шаги, и Габи, поспешно распахнув дверь, сжал его в объятьях. - Ты вернулся! Я знал, что эти идиоты ошиблись, собирался идти на поиски, да только шериф уперся, не хотел давать мне машину. Корса не пытался прислушиваться к его болтовне, его охватило горькое чувство грядущей потери. - Габи, - прошептал он, собирая в комок майку на его спине, накручивая на кулаки, - я так устал, Габи. - Конечно, - тот отпустил его и повлек в прохладу дома, принялся распутывать рукава ветровки, связанные на бедрах, - Мастерс - старый дурак и трус. Они решили, что вы с Хаки погибли. Как он, кстати? - В порядке. - Слава Одину! - Габи взял его лицо в ладони. Корса почувствовал, что сходит с ума от любви к нему. - Лили умерла. Вы не вернулись, я не знал, что мне делать. Не пропадай больше, мне этого не выдержать. Гэйб принялся целовать его щеки, губы, подбородок, невпопад, задыхаясь. - Габи, - взмолился Корса, - не надо. Нам нельзя. - Можно. Нам все теперь можно. Больше я тебя одного никуда не отпущу. - Габи, ты должен уехать. Вместе со всеми, понимаешь? Ты должен выжить. Габриэль заледенел. Отодвинул его, держа за плечи на вытянутых руках. - А ты? - нахмурившись, спросил он. - Предлагаешь мне бросить тебя тут, в этом провонявшем мертвечиной форте? - У меня нет выбора. У тебя - есть. - Так, - Гэйб зло дернул верхней губой, - наслушался Хаки? Или Харельсона, чтоб его? Корса помотал головой. - Никого я не наслушался. Просто так будет лучше для всех. - Мне надоело говорить всем одно и то же, - тяжко вздохнул Габи, - сегодня здесь побывал весь Рэд-Форт. Стращали, рыдали, взывали к совести. Хоть ты не начинай, а? - Ладно, поговорим об этом завтра. Я совсем без сил, освежусь и в постель. - А вот этот план мне нравится, - Габи игриво чмокнул его в щеку и подтолкнул к кухоньке, где стояло большое ведро с водой для умывания. - Не задерживайся, я страшно соскучился. Боже милосердный, он же ничего не знает! Мама была любовницей его отца. Человек, которого Корса ненавидел всю свою жизнь, отец Габриэля. Они кровные братья... если Хаки не врет. Корса снял потную и посеревшую от дорожной пыли майку, бросил в таз для стирки и наклонился над ведром с водой. Хаки не соврал. 4.6 Корса называет Хаки Шредингером. Хаки зовёт Корсу волчонком. Габриэль всегда гордился умением видеть людей насквозь и предугадывать их поступки с точностью профайлера. Но с Корсой он просчитался. То ли Хаки успел влезть парню в голову и с садистским энтузиазмом перетряхнуть ему мозги, то ли "проснулась" зловещая татуировка Бэйкера, но из Голден-Ривер вернулся совсем не тот Джи, которого Гэйб знал прежде. Нечто новое, незнакомое и в то же время узнаваемое Гэйб увидел в его взгляде, линии рта и челюсти. Жуткое и в то же время притягательное, подобно фильмам ужасов. Гэйб не услышал, как он вошёл, а когда оглянулся, увидел, что Корса, совершенно голый, стоит у стены и разглядывает его так пристально, будто увидел впервые. - Я не услышал, как ты вернулся. Иди сюда, - Габриэль продвинулся к стене и похлопал по кровати. Сам он тоже успел раздеться, трахаться хотелось так, что перед глазами плавали разноцветные круги. Джи Корса - какой-то особый вид помешательства. Неспроста дурочка Андреа скатилась с катушек и принялась убивать. Гэйб вляпался в тот же омут, нырнул с головой без шансов выплыть. - Иди сюда, - повторил он громче, - чего ты там застыл? - Ты никогда не замечал, как мы похожи? - Нет. И что с того? Корса криво улыбнулся. Бесшумно приблизился к кровати, Гэйб смотрел во все глаза на его ладное мускулистое тело, смуглую кожу, на которой подсыхали капли воды. Корса больше не стеснялся ходить при нем голым, вчерашний скромник превратился в очень горячего парня. Гэйб поднялся ему навстречу, но Джи положил руку ему на грудь и настойчиво надавил, заставляя лечь обратно. Он перекинул ногу через бедра Гэйба, оседлал его ноги, и у того заныло под ложечкой от предвкушения жаркого траха. Корса наклонился, но не к губам, а впился ртом в ямку между шеей и плечом, засосал почти до боли и тут же широко лизнул, остужая горящую кожу. Гэйб зашипел от смешанного с болью удовольствия, обеими руками ухватил его за подтянутую задницу, подтаскивая к себе поближе. У него давно и крепко стояло, но он не спешил, боясь спугнуть этого нового раскованного Корсу. - Хочешь сверху, плохой мальчишка? - Гэйб легонько шлепнул его по пояснице и почувствовал, что не в силах оторвать ладонь от прохладной шелковой кожи. Корса поднял голову, отвлекаясь от его шеи, и широко, обещающе улыбнулся. - Хочу сверху, Габи, - с отчаянной нежностью сказал он. В этот момент между ними рухнули все преграды, если только они еще были. Трясущимися от нетерпения руками Гэйб нащупал под подушкой заготовленный гондон и кое-как натянул на себя, подгоняемый опаляющим щеку рваным дыханием Корсы. - Ты не представляешь, как я тебя хочу. - Представляю, - Джи погладил его по щеке, зацепив большим пальцем нижнюю губу. Гэйб ухватил его палец, прикусил: только так он мог выразить все, что переполняло его и рвалось наружу. Корса засмеялся и тут же застонал, когда Габриэль раздвинул его ягодицы. Прогнулся в спине, подставляясь, замер в ожидании. Гэйб подумал, что мир раскололся не в двадцать втором, нет, он раскалывался сейчас, в эту самую минуту. Перед глазами зловеще маячила волчья лапа в лепестках чёрного огня, когда он вошел и перекатил Корсу, подминая под собой. Слишком долго пришлось ждать, слишком. Корса улыбался так, будто ему было больно. Вот и произошло окончательное падение ангела, подумал Гэйб, кончая с искрами перед глазами.