Взаимодействие

Отказаться было… сложно. Майкрофт, совершенно не любивший людей, а тем более скопление людей, не был в восторге от предстоящего вечера. Его пригласили на важный приём, причём пригласили те, кому нельзя отказать, поэтому ближайшие несколько часов грозили ему бесконечной скукой, духотой и тоской. Он, конечно, будет вести себя безупречно и, может, бог его знает, пару раз приветственно улыбнётся, но удовольствие это ему точно не доставит. Приготовления требовали педантизма и совершенного вкуса. Тщательно выглаженная белоснежная рубашка, серый костюм-тройка с неизменной цепочкой от карманных часов, галстук в тон — всё смотрелось на нём идеально (всё-таки не зря он соблюдает диету). Раньше он справлялся со своим марафетом быстрее, но сейчас ещё было необходимо счёсывать шерсть Цветочка, стремившегося оставить свой след на всём, что попадало в его поле зрения. Мистер Холмс обещал себе: несколько часов фальшивых улыбок и громкой музыки не смогут сильно выбить его из колеи. Возможно, там даже будет хорошее вино, что вполне могло скрасить его существование. Лишь бы ничего не случилось, лишь бы не пришлось ни во что вмешиваться — это Шерлок любитель острых ощущений, это Шерлоку нужен адреналин и постоянные преступления. Майкрофт был готов справляться со всем, не выходя из кабинета, жаль, что не всегда получалось. Прихватив свой зонт, он быстро спустился по лестнице и запрыгнул в ожидавшее такси. Водитель, совершенно флегматично глядя на дорогу, гнал, едва сверяясь со знаками дорожного движения, будто чувствуя, что его пассажир важный человек. Печально глядя в окно, Майкрофт видел тёмные краски вечернего Лондона, яркие всплески огней, смешавшихся в невероятную карусель. Переступив порог зала, Майкрофт почувствовал себя дешёвой пародией на Золушку, именно на Золушку, потерявшую своего принца вместо туфельки. Сколько раз ему ни приходилось бывать на приёмах, всё время было одно и то же иррациональное ощущение. Строго говоря, в основном из-за этого ощущения он и не любил подобные мероприятия. Он переставал чувствовать себя хозяином ситуации и сам себе виделся в роли растерянной принцессы, тем не менее пытавшейся кое-как существовать. После мрачности города и собственных мыслей, пылающий золотом зал просто ослеплял. Мистер Холмс прекрасно знал, для чего сюда ходит большинство людей: женщинам нужно показать свои наряды, а мужчинам — выпить и создать впечатление светских львов. Нет, конечно, бывали и те, которые здесь в поиске полезных связей, преследующие свои цели, но их было меньшинство. Майкрофт сразу приметил губернатора с женой, ещё несколько знакомых лиц, мужчину, косившего под поляка, но на самом деле являвшегося французом, двух похожих друг на друга женщин, проматывавших чьё-то чужое состояние, будто передавая привет из прошлых веков. Сейчас нужно было найти укромный уголок, взять бокал шампанского и наблюдать, наблюдать, наблюдать. -Мистер Холмс? Не думала, что встречу вас на подобном мероприятии. -Здравствуйте, Леди Смолвуд. Я тоже не ожидал вас здесь увидеть. Думал, вы таким не интересуетесь, — с подготовленной улыбкой заметил Майкрофт. -Откуда вам знать? — как-то слишком резко отреагировала женщина, но быстро взяла себя в руки, — вы не откажетесь меня сопровождать? Майкрофт приторно улыбнулся и подставил руку. Леди Смолвуд выглядела непривычно. На ней было длинное, в пол, тёмно-синее платье с искрой, плавно облегавшее фигуру женщины. Несмотря на возраст, она не потеряла ничего в своей талии и осанке — всё, как и тридцать лет назад. Волосы поседели и были уложены волнами — вот и все изменения, конечно, не считая морщин и истончившейся кожи. Майкрофт и сам не понял, что его подтолкнуло к следующему поступку, но, как только зазвучали первые аккорды вальса, он, поклонившись, пригласил леди Смолвуд на танец. Возможно, свою роль сыграла маска усталости и разочарования на лице той, будто она уже давно была готова ко всему и это всё ей уже смертельно наскучило, будто она была принцем, отчаявшимся найти что-то давным-давно утерянное. Что-то в этом было неправильно. -Странно, что такой занятой человек, как вы, неплохо танцует, — отпустила шпильку женщина. -Вы многое обо мне не знаете, — шепнул Холмс, кружа партнёршу. Полностью отдавшись голосам скрипок и рояля, оба уже не обращали внимания на окружающую действительность. Леди Смолвуд смотрела в светлые глаза Холмса и клялась, что никогда это человек не завладеет ею, что, впрочем, было обещано снисходительно, не учитывая мнения сердца. Сама же она сияла, как ребёнок, будто ей было восемнадцать и её впервые пригласили на вальс. Майкрофт не понимал, почему он чувствует удовлетворение от радостных глаз этой женщины, но продолжал держать её руки, вдыхать её аромат и кружить, кружить. -Подобные менуэты уже не для нашего возраста, да, мистер Холмс? — возвращаясь к своему обычному образу, заметила она, когда музыка стихла. -Вы устали? — галантно поинтересовался Майкрофт. -Здесь так душно, — не ответила леди Смолвуд. -Мы можем выйти на балкон. Стоя на балконе, обдуваемом всеми ветрами и глядя на небо, на котором, конечно же, не было видно звёзд, зато ярко светила луна, Майкрофт накинул пиджак на плечи Элизабет и подумал: «Кажется, всё встало на свои места».