Город под подошвой

Состояние у Гарри было похоже на то, какое бывает, когда ночью не спишь, а вкалываешь как чёрт, и поутру падаешь на кровать с одной только мыслью - отключиться, однако уснуть не можешь: в голове муть, взбудораженный организм по-прежнему заставляет сердце работать в ударном режиме и гнать, гнать кровь по жилам... Впрочем, за себя он был полностью спокоен. По пути им постоянно попадались то гогочущие панки с неимоверным пирсингом во всех местах, которые проходили мимо и не ломали шапок. И среди них, быть может, немало «своих», но как их угадать? Было непонятно, кто кого сопровождал - потому что этот раскрашенный клоун то и дело старательно отставал, а потом резко забегал вперёд - и всякий раз мужчина оставался наедине с совершенно незнакомыми ему улицами. Топор постоянно гнул голову, ожидая, что его сейчас трахнут из темноты по затылку, почуяв в нём лёгкую добычу, но Раут без всякого замедления появлялся как раз в тот момент, когда ближайшая шайка быдланов начинала привставать с лавочки, словно отдавая честь. Они стоили друг друга больше, чем игрушки одного китайского цеха: Тони, белолицый от краски, со злыми её тонами под веками, и одутлые гопники, в шортах и потёртых кожанках, которые попахивали химией. - Кле-щ-щи свои тут раскинули, крабы. -по-доброму ворчал он, и, видимо, дворовые разбойники его слышали - тут же их как ветром сдувало со скамеек, по домам или кутить дальше, в другом месте. Со стороны Гарри это вызывало немое удивление, - он, амбал ростом под два метра, и математику знать не надо для того, чтобы понять - у кого в битве шансы больше чем стопроцентны. Они срываются резче, чем крысы с продуктовых полок, - опережая даже вспыхивающий свет. Мысли твои в тот момент - запущенный сад - их нагло, наголо стригут дворовые стилисты, танцуя берцами на голове, ножи примеряя к шее. Их много - поэтому и лезут на рожон. Они думают, что чем их больше - тем они круче, спартанцы. А вообще, когда они кидаются на Гарри толпой, это как ковром бросаться в медведя. - Тони, ты какой-то криминальный авторитет, да? - Скорее у меня просто много друзей. - Настоящих? - Нет, нет, нет, Гарри. Моя очередь. - Не понял? - Моя очередь спрашивать. Ты веришь в настоящую дружбу? - Нет. - легко откликнулся Топор. Все минусы его собеседника были ничтожны перед одним-единственным жирным плюсом - Гарри никогда не казалось, что Тони перебивает его. Если он и делал это, то как-то легко и непринуждённо, словно восточный торговец на рынке, который едва заметным жестом тонких темных рук разворачивает перед тобой роскошный ковер с изысканными узорами. За все те полчаса, что они провели вместе, здравое желание уйти домой больше не посещало Топора. Поначалу оно ещё пыталось сопротивляться, как разбухший утопленник всплывая наружу мыслью, что завтра ему на работу, и желанием торчать где-то всю ночь не горит... Но вот в очередной раз Раут открывал рот, и Гарри уже безотчётно тянулся за сигаретой, готовый слушать его хоть бесконечно. - И правильно, - кивает Раут головой. - Знаешь, я всегда замечал одну странную закономерность. Вот идёшь ты ночью, а дорога перед тобой стелется абсолютно пустынная. Она перед тобой как на ладони, и ты ждёшь, что вот-вот мглу разрежут фары какой-нибудь на бешеной скорости пролетающей тачки.... Но ты один. Пока один. Стоит тебе сделать шаг на обочину, как тут же словно из ниоткуда появится машина и перережет тебе путь. А за ней будет другая. Непрерывный поток машин, а тебе на другую сторону надо. И ты спешишь. Что ты делаешь? - В первую очередь я буду польщён, - хмыкает в ответ. - Тем, что это происходит лично со мной. Судьба ведь никогда не делает пустых намёков зря. Значит, надо разворачиваться и идти в другом направлении. - Когда на тебя напали эти амбалы - это тоже было каким-то знаком свыше? Гарри пытается уловить в его голосе сарказм, но не улавливает. - Возможно. Они просто перепутали меня с кем-то.... - Ты действительно так считаешь? Что это было ошибкой, Гарри? Ты разыгрываешь своего старого приятеля, да? - Топору показалось, что вот-вот он рассмеётся, но то, что раздалось вслед за этим - смехом не было. Шорох, шелест, бренчание погремушки на хвосте гремучей змеи. Так гремит пустотелая гильза, если встряхнуть её в пальцах. Но не смех. - У курильщиков со стажем такое бывает.... Эмфиземы, - сказал Топор, обращаясь будто бы не к своему собеседнику, а к самому себе. - Ты куришь? Запалить тебе? - Ты не помнишь, кто я такой, Гарри? - необычайно мягким и даже тихим голосом произнес Тони, внезапно останавливаясь и оборачиваясь, чтобы посмотреть на Топора так.... Тихий голос Раута напугал мужчину; представилось, как этот нечеловеческий взор тянет его к себе, словно рыбу на удочке. - Как ты там сказал? Прости, я не расслышал."Развернулся и пошёл бы в другом направлении?" - Да, - Топор зачем-то кивнул, непонятно с чем соглашаясь и решительно не понимая, чем вызвана такая резкая перемена в поведении его знакомого. - Иногда, если сразу сориентироваться и пойти другой дорогой, можно многого миновать.... Тони, это что, клуб? Определённо, это был ночной клуб. Удивительно опрятный для этого города двухэтажный каменный дом с броской ярко-красной вывеской над дверью: «Последний приют странника». Возможно, здесь даже когда-то располагался музей, но... Скорее всего "опрятность" этого здания была лишь миражом, и тьма стыдливо укрыла стены, исписанные граффити, фашистскими лозунгами и сообщениями вроде:«Хочешь секса –позвони по такому-то номеру». - "О, Боже! Тони! В какое ужасное место ты меня привёл!" - откровенно передразнил его Раут. - Знаешь, а ведь суть ночных клубов в том, чтобы заставить нас почувствовать себя ничтожными и мелкими. Сюда нужно стоять в километровой очереди, которая без труда обходится гламурными цыпочками. И ради чего? Чтобы оказаться в какой-то райской куще? Нее-е-т, - он даже прищуривает глаза от удовольствия, растягивая гласные больше обычного. - Ночной клуб — это невероятная мешанина ужаса и безнадежности. Словом, форменный Ад. И сегодня врата этого Ада открываются. Вы готовы, ребята? Пара минут потребовалось на то, чтобы осознать - Тони обращается совсем не к Гарри. А к двум, как будто из-под земли выросшим фигурам. "Чучела" - так бы охарактеризовал их мужчина. Разодетые в сказочные тряпки, ряженные в кожу, увешенные пирсингами и измалёванные бело-чёрным гримом, они выжали из, увы, невпечатлительного к тому Топора всего один вопрос: - Куда уехал цирк? - А цирк никуда не уезжал. - эхом откликнулся Раут, - Только все клоуны из него разбежались. Проснулись однажды утром, а в городе ни одного клоуна. - А ты тут каким боком? - не выдержал Гарри. - Резко потенциал в себе открыл? Ты же без юмора вообще. Тебя самого развлекать надо, а не тебе - людей. - А разве это не смешно? Клоун, который шутить не умеет? - с едкой ухмылкой допытывался Тони, глядя на него злыми глазами, снизу вверх. Он даже не знал, не догадывался, что чем горячее становился тон перепалки, тем быстрее он уменьшался в глазах Топора. Буквально на атомы распадался! Гарри внезапно чётко вообразил себе план спасения этого клоуна от превращения в полное ничто: сцепить чужие руки над головой, загнуть на манер корзиночки. Пусть торчит в чьей-нибудь парадной, полная красных цветов,какие выставляют на сцену [или на плиты могил]. А там, по утру, первый жаворонок наберёт ему 911.... - Нет, не смешно. У нас каждому в городе такую характеристику можно дать. - Даже тебе? - Нет, мне пока не давали, - Гарри улыбается, самодовольно массируя левой рукой свой сжатый кулак. , Тони задавлен под тяжёлым, напряжённым антабусом* - взглядом Топора. - Но я бы хотел. - Быть клоуном? - Недале как два года назад, на Дыбах, добрые люди учили меня готовить битки с салом. Я сказал им: "Позвольте, товарищи, с кровью гораздо вкуснее!" - Дай угадаю.... - Тони шаркает ногой о поребрик. Зло, по поребрику же, ищет злые слова, но Гарри говорит уже подобрал среди них одно, драгоценно-короткое: - Нет. И, пользуясь замешательством мужчины, мягко добавляет. - Если ты, приятель, ещё раз откроешь рот, я дам тебе в жбан. Ты - как пропущенный звонок на мобиле. Некий анонимус на том конце трубки. Очень интересно и загадочно, кто звонил и чего он от тебя хотел. Но когда выясняется, что это реклама такси или приглашение на сурьёзный тренинг, то сразу определяешься со своими желаниями в адрес звонящего. Ты меня понимаешь, паяц размалёванный? Позволь.... Да, позволь. Позволь себе отдохнуть. Гарри, на самом деле, не хотел его бить. У него давно треснула голова от громкой музыки, которая рвалась на улицу через распахнутую дверь клуба, и теперь мысли текли где-то рядом, словно вскрытая из вены, пущенная в горячую воду ванны, кровь. Ему хотелось одного - спать, но спать было нельзя. Поэтому он припал разумом к кулаку, рассекающему воздух удару, к перекошенному (от удивления ли?) лицу Тони, как к живительному источнику, который в данной ситуации и впрямь мог способствовать продлению его жизни.