прекрасный день, чтобы гореть в аду.
Фриск отбрасывает нож. Фриск протягивает руки. Фриск предлагает пощаду. (ему. всегда только ему.) Санс хрипло усмехается — костей после этой битвы не соберешь, конечно. особенно у маленьких детей, для которых Подземелье — игрушка (Санс не хочет не хочет не хочет признавать), что всегда можно выбросить. в теории — так. а на практике все, разумеется, хуже и непонятнее, и бессмысленнее — и куча других синонимов, которые подходят к бездумному этому, стоящему перед ним. у Фриск детский взгляд, детские неловкие предложения и идеальный удар ножом. иногда ему кажется, что внутри нее — не она. иногда он в этом уверен. ладно, говорит Санс. Фриск утыкается ему куда-то в плечо /от волос пахнет цветами. и кровью./, а он неловко придерживает ее за спину_ _ровно за секунду до того, как воткнуть очередную кость. ему плевать, какие у нее там намерения и насколько этот порыв был честен. ему вообще уже на все плевать.но я позабочусь, чтобы даже там для тебя не нашлось места.