Граф Эванс

Закончились каникулы, дети вернулись в Хогвартс, и наступил первый учебный день. Замок, казалось, соскучился по разновозрастных волшебникам: выпавший снег, сосульки на водостоках, морозные узоры на стекле придавали самую чарующую и содержательную красоту, которую создавало неповторимое зимнее счастье. Счастье простых радостей теплого камина и весёлой компании. По приезду в замок, Гарольда встречал Филч, передавший приглашение явиться в кабинет директора после ужина. - Вызывали, директор? - Проходи, присаживайся, мальчик мой. Я вызвал тебя по тому же поводу, что и прошлый раз. Поинтересоваться, где ты провёл каникулы? - Дома, господин директор, неужто у вас проблемы с памятью? - Нет, мальчик мой, я все помню, только ты так и не сказал адреса где ты будешь на самом деле. - Директор, а вы точно проверили, что меня там не было? - Да, мальчик мой, в тот же день мы отправились проверить озвученный тобой адрес, но там оказалось, живут совершенно другие люди, которые не слышали о тебе. - Директор, вы конечно же проверили моё отсутствие в доме на Тисовой? - Да, мальчик мой, мы вообще тебя не обнаружили и сильно встревожились, пока не узнали, что ты сел в поезд. Скажи мне, где ты был все это время? - Директор, я по-прежнему никому не доверяю, и, прочитав историю в прессе про ваши предрождественские приключения, доверять вам и вашему заместителю стал ещё меньше. - Не верь всему, что там пишут, мальчик мой. - То есть, ваше интервью, повествующее о том, что вы раскрыли опасный заговор и спасли премьер-министра - это ложь журналистов? - Ты неправильно меня понял, мальчик мой, там не все неправда. - То есть, то, что вас задержал наряд авроров по названному мной адресу - это не правда, вас на самом деле там не было, и вы не проверяли тот дом? - Ты опять, неправильно меня понял, не все, что там написано - ложь. - Уважаемый директор, вы уж определитесь, пожалуйста, что из написанного правда, а что - ложь. А то я запутался. И не могу ничего понять, были ли вы в десятом доме или нет. - Мы были там, спасая премьер-министра, мальчик мой. - Хорошо, а что он делал у меня дома?- Гарольд выложил бланк владения на дом с адресом, где побывали директор и его зам. (Он купил такой в сувенирном магазине розыгрышей, и попросил вписать продавца его имя). - Не знаю, мальчик мой, он там жил.- с удивлением в голосе директор смотрел на официального вида бумагу, подтверждающего владение студентом дома по печально известному адресу. - Что ж, надо будет заняться этим вопросом, а то непорядок: в моём доме живёт премьер-министр, его спасают от заговора, а я об этом узнаю из газет! - Я думаю, что к лету мы разберёмся с этим вопросом, мальчик мой. - У вас все? Я могу быть свободен? - Да, мальчик мой, иди.- равенкловец коротко кивнул, и, забрав со стола свою бумагу, вышел из кабинета директора. Гарольд шёл по замку вспоминая рождественские каникулы. Первый день каникул ознаменовался знатной шумихой в прессе, причём в одном и том же издании, на разных страницах, были напечатаны разные версии одного и того же события: явления Великого Волшебника в дом десять по Даунинг стрит. Статьи очень позабавили, и выходили они каждый день до министерского новогоднего бала, проводимого в поместье Малфоя. Тут-то и появилась одна забавная мысль, не требующая особых затрат, но и имеющая интересные перспективы. Ведь если волшебный мир так оторвался от обычного, то его шутка будет просто феноменальна. Гарольд наведался в сувенирный магазинчик, где продавались и различные шуточные сувениры и за три фунта "приобрёл" дом на Даунинг стрит. Попутно, он закупил несколько забавных и полезных вещей. Хоть магазинчик и не был волшебным, но сама его атмосфера чуда и старинных вещей с пряным ароматом английского юмора оставила добрые воспоминания у мальчика о Рождестве тысяча девятьсот девяносто второго года. Помимо этого Гринготтс прислал извещение о необходимости решения всех накопившихся дел. И Гарольд с чистым сердцем отправился в Берн к поверенному. Там он встретил праздники и провёл все каникулы. Первым делом поверенный поинтересовался у Гарольда относительно решения его статуса. Так как близилось двенадцатилетие мальчика, необходимо было решить вопросы как гражданства, так и дальнейшей жизни его клиента. Самый невероятный шок вызвал вопрос с его монархической карьерой, которая, как оказалась, маловероятна. Главным условием этому событию стало количество людей, которые должны признать его власть в качестве своего сюзерена. Вот скажите, где в современном мире, ему до тринадцати лет, можно найти больше ста пятидесяти тысяч человек, которые добровольно ему присягнут на верность? Из них должно быть хотя бы тысяч двадцать магов. Та ещё задача. Нет, конечно гоблины могут решить и такой вопрос, но что-то подсказывает, что цена будет не просто заоблачной, а вообще нереальной. Так что просто граф, на острове как оказалось, со времён предка проживает необходимое количество "мёртвых душ" для именования таким титулом. На законный вопрос, нельзя ли подобное организовать и для королевского статуса, гоблин ответил той же астрономической суммой, уменьшенной, правда, процентов на сорок. Гоблин также уведомил, что из канцелярии британской короны были получены необходимые обещанные документы. И уведомил Гарольда, что с наступлением его двенадцатилетия по законам, действующим до сих пор, ему как единственному отпрыску благородной фамилии предстоит посвящение в рыцари, и с принятием этого сана, наступает совершеннолетие. Но тут Гарольд сам должен принять решение, какой из вариантов ему больше подходит. Либо присяга монарху, либо служение полгода оруженосцем и затем присяга рыцаря, либо Гарольд вступит в какой либо орден, либо найдёт свой вариант. В своё время его предок купил у папского двора и графскую корону с гербом и цепь со шпорами. На вопрос Гарольда о наследовании звания и герба, гоблин достал рескрипт, с указом и грамотами, и герб, утвержденный геральдистом Ватикана. На гербе, под графской короной, был изображен щит, разделенный пополам горизонтально, в верхней части было изображено серебряное стропило на лазоревом фоне, в нижней части - плывущий золотой корабль на червлёном поле. И флаг графства в виде серебряного стропила делящее полотно из лазурного и алого цветов. Гарольд впервые задумался о том, что поспешил на приёме у королевы, но может ещё все исправить, не поздно. Одно оставалось для него непонятным, это желание школьной администрации вмешиваться в его жизнь, контролировать его. Тут надо оценить все перспективы для себя как со стороны своей независимости, так и со стороны подчинения директору школы. Гарольд был не уверен, что все эти разговоры вокруг дома, где он живёт, неспроста. Остаётся понять, для чего он кому-то так нужен. Так за размышлениями мальчик зашёл в свою спальню. Уже засыпая он неосознанно пытался понять, что же зацепило его взгляд и где, но накопившаяся за день усталость не дала найти ответа. Новый день, новые слухи, странные шепотки начали ходить по школе, однако преподаватели начали нагружать студентов различными заданиями, и для желающих сдать экзамены на высоком уровне слухи, гуляющие по школе не имели особого значения. Близился конец января, однако если после каникул дети общались практически не различая факультеты (исключая Грифиндор и Слизирин), то сейчас между каждым из факультетов стала видна явная настороженность. Каждый учебный день сопровождался повышенными нагрузками, и причин такой настороженности было не понять. Каждый день уставшие студенты Равенкло ложились спать, не обращая особого внимания ни на что. Так продолжалось, пока кто-то не услышал вполне отчетливую, пренебрежительно-презрительную реплику: - Некроманты!- кто её произнёс, узнать не удалось, хоть и были подозрения. Но чем чуть было она не закончилась описать, наверное, стоит отдельно.       Толпа перед входом в Большой зал стояла знатная. Причиной как и в большинстве случаев, вероятно, были две рыжие одинаковые головы, ближе всех находившиеся возле дверей. Гудели студенты, раздавались различные звуки, было невозможно ничего понять. Факультет воронов, отчётливо ощущавший немного изменившееся отношение к себе от остальной школы, шёл к ужину из своей башни. Естественно, появление немного смешавшийся с остальными курсами одного факультета из коридора, не могло не привлечь внимания остальной толпы. Все звуки немного утихли, часть школьников с любопытством воззрилась на вновь прибывших. И тут, видимо, какой-то голос, вероятно заканчивая свою реплику, отчётливо во внезапно обрушившейся тишине произнес: - ..некроманты!- спасло ситуацию от провальной свалки всей школы появление МакГонагалл, суровым взглядом обозрев двери, и зацепившись за рыжее, ледяным тоном поинтересовалась: - Что вы тут устроили, мистер и мистер Уизли? По пятьдесят баллов с Гриффиндора, и две недели отработки у Филча! Освободите немедленно проход! Толпа мгновенно разошлась и распределилась по факультетским столам, но услышанную реплику никто не забыл. За прошедшие два дня уже было несколько инцидентов между отдельными студентами, и курсами ранее довольно нейтрально относящихся факультетов. Вчера же гостеприимную гостиную воронов закрыли от посещения студентов других факультетов. В школе ощутимо усилилась гнетущая атмосфера. Последнюю неделю Гарольд, делая домашние задания в гостиной, несколько раз ловил себя на желании сделать ярче свет. Зима давила своей длинной ночью, и хоть день уже пошёл на прибыль дети перестали радостно улыбаться. Профессора ужесточили контроль за дисциплиной, требуя под разными предлогами нахождения студентов в своих гостинных. Снейп, Филч и МакГонагалл лютовали, патрулируя замок после отбоя. Закономерными стали стычки факультетов, даже миролюбивые барсуки вылезали поучаствовать в дуэлях и драках из своих уютных нор. А извечные соперники, львы со змеями, настолько усилили взаимное противоборство, что, по сути, в школе шла тихая война, где не было нейтралитета, у всех был повод для обиды и желание наказать обидчика. Ловушки и проклятья в спину, быстро ввели в подкорку рефлекс - щиты и отменяющие чары, которые применялись невербально. В больничном крыле был аншлаг, и боевые действия продолжались бы и там, но у колдоведьмы быстро кончилось терпение, и, пригрозив поставить каждому провинившемуся в её владениях клизму с бодроперцовым, причём без разбора кто прав и виноват, она добилась идеального порядка в своих владениях. Даже близнецы Уизли смотрели на неё с уважением, поскольку она им лично пообещала, что за каждого пострадавшего от их шуток, поставит им ведерную клизму бодроперцового каждому.       Приближались пасхальные каникулы. На этом фоне незаметно прошли приключения золотого трио и Малфоя, которые по слухам чуть не спалили хижину лесника, а после этого были пойманы на ночной прогулке на астрономическую башню. Наказание было суровым и все львы ходили злые из-за полуторы сотни баллов, списанных собственным деканом. Ещё более любопытным были события разворачиваемые в прессе: с чьей-то лёгкой руки началось разбирательство о том, что в доме, принадлежащем волшебнику вдруг почему-то проживают магглы. Адрес дома не уточнялся, как и его владелец, но указывалось, что дом находится во владении сироты. Эта тема поднималась периодически с заседанием Визенгамота, и, разворачивающиеся там баталии, подаваемые с разных ракурсов в Ежедневном Пророке, были достойны эпических полотен величайших мастеров живописи и литературного слова. Пока обе противодействующие стороны сходились только в одном: ну не может сирота без опеки владеть шикарнейшим особняком в Лондоне, с полной антимагической защитой. Сейчас в полную силу шли прения кому предоставить опеку, упирая каждой стороной на различные прецеденты и казуистику законов. Пока что ни одна из сторон не могла получить преимущество, поскольку председатель суда являлся одновременно и представителем одной из сторон, и желал найти такой законный повод, который не сможет оспорить ни одна из фракций благородных. Камнем преткновения было то, что сирота являлся маглорожденным и не имел никаких родственников в магическом мире. Соответственно и прецедентов было печально мало, а желающих заполучить в свои руки " сиротку" очень много.       Гарольд с интересом за всем этим наблюдал. Директорский трон периодически пустовал, а когда Дамблдор появлялся в нем, его лицо было озабочено, а сам он был осунувшимся и раздраженым. Интерлюдия 5.       Хозяин позолоченного трона сидел в кабинете, находясь в состоянии тихой ярости: тяжело сразу сражаться на несколько фронтов. И в школе надо обеспечить нужную атмосферу, и план по Избранному контролировать, и в прессе с Визенгамотом противостоять. Вот ведь нехорошие какие: отдали бы права над опекой вне школы ему по тихому, так нет же: кому опекать владельца дома на антимагической территории должен решить суд.       И слетелось воронье на чужой кусок, быстро вкус чужого учуяли. Хорошо, что ещё перед рождеством все распоряжения отдал по замку, а то ещё труднее бы пришлось. А так все проще: приказал домовикам каждый день менять интерьеры в гостиных факультетов, и нужный результат будет достигнут. Опять же со слухами также подгадать надо удачно. Как говорят: вода камень точит. Так и изменения исподволь незаметны, а результат вон какой. Так, кстати, а какой там сейчас результат? Что? Ни один факультет не лидирует? Так, спокойно, надо будет разобраться с этим после, что там случилось, а сейчас приказать отпустить немного, а то и до взрыва не так далеко. Благо Избранный прошёл необходимый путь и терпеливый паук наблюдает, как глупые мухи все сильнее увязают в паутине над философским камнем.