Граф Эванс

Вера. Слепое подчинение. Непререкаемый авторитет. Символизм идеальных иносказаний. Тотальный контроль и подчинение. Слова, которые каждому попадут в душу. Сборник негласных законов бытия и общества. Традиции, облаченные ритуалом. Обуза для избранных и опиум для народа. Защитный механизм против прогресса. Достояние толпы. Скрепляющий и разрушающий инструмент... Война идеалов... ... Беллатриса Лестрейндж, в девичестве Блэк только вернулась после лечения в менор мужа в компании его самого и деверя. Время, проведенное вне дома знатно над ними поработало. Но и лечение, безумно дорогое, дало ему отпор. Сейчас же достойная аристократка и "вернейшая сторонница Тёмного Лорда" размышляла о другом. И размышления её касались веры. Не религии а именно того, во что верило до недавнего времени волшебное сообщество. В непобедимого и неуничтожимого Тёмного Лорда. В террор, осуществляемый его именем. В ужасные преступления. Белла до недавнего времени не верила, что вернётся в этот дом. Что будет адекватно воспринята обществом. Но последние два года убедили её в другом. Домовики исправно доставляющие всю прессу с родины несколько раз доставляли одни и теже издания: освобождённые не верили в то, что было опубликовано. Считали это если не розыгрышем, то весьма глупой ловушкой. Обычно начавшаяся волна очернений длиннобородого закончилась странно. Поначалу было несколько выпусков с опровержением и другим мнением на описанные события. Но вот потом, прессу будто захлестнул девятый вал. Факты публиковались с подтверждениями и ссылками на источники, гоблины дали доступ к части финансов, аврорат также добавил свою лепту... А в ответ — тишина! Как будто Он умер! На истоке второй недели были робкие попытки обеления Светлого, но захлебнувшись в возмущенной реакции простого люда, быстро сошли в тень. Пресса словно взбесилась: печатались уже настолько нелицеприятные домыслы, что становилось жутко: а вдруг — и это все правда? Острова словно очнулись от спячки, или точнее литаргического сна. Это даже назвали "эффект Дамблдора", когда возмущения от столь длительного и наглого вранья в то, что все хорошо, открывает взгляд на реально происходящие вещи. И многим, оказывается не нравится быть обманутой жертвой бородатого мошенника в женском платье. Неделей позже припомнили "беспредел Тёмного" и тут изо всех щелей, концов и событий торчала длиннющая седая борода. Вскрыли военные архивы, и сравнили с резервными публикациями. Волосы встали дыбом. А когда начали разбираться с деятельностью "Светлого" в школе, многие очень сильно пожалели, что в пределах из досягаемости нет этого "такого мудрого и доброго" ****ка. Нашли тайно проводимые проверки крови, хранящиеся в директорском сейфе, там же обнаружили весьма специфическую и отнюдь не светлую литературу, артефакты, счёта. Тайные банковские ячейки и бухгалтерию. Последняя вообще произвела фурор: хоть и была записана шахматным шифром и указанными датами и другой зашифрованной информацией. Но и этого было достаточно. Сравнив даты многие нашли в них любопытные совпадения: у кого-то через неделю умер друг, или спустя несколько дней пропал ребёнок, и многое-многое другое, в чем ещё следовало разобраться. Особо интересным было то, что одной дате был посвящён целый зашифрованный разворот: тридцать первое октября восемьдесят первого года... Вот именно после этой публикации (изданной первого сентября) бывший Великий Светлый получил другое прозвище: Кровавый Паук. На Беллу вызывая ужас и содрогания нахлынули воспоминания той памятной ночи. И то, что к ней привело. Её дети... Убитые в её чреве Фрэнком Лонгботтомом при очередном налете "Ордена Феникса" в 'гнездо Пожирательских отродий'. Она тогда сама осталась еле жива, единственное, что удерживало её в этом мире: месть. И эти фанатики света уплатили свою виру собственным разумом. Она была в своем праве, древнем, как само мироздание. Но современные власти в лице этого бородатого кровопийцы посчитали, что смерть — единственное адекватное наказание. Не помогли ни слова, ни увещевания. Ни показания домашнего колдомедика. Все факты были объявлены вымыслом, за который было хорошо заплачено: 'ведь леди Лестрейндж не наблюдалась и не обращалась в Мунго'. Тогда-то она и почувствовала, что в ней что-то сломалось. Через множество дней, благодаря тварям в балахонах, длящихся в десять раз дольше, он поняла: то, что в ней сломалось — это была её вера... ...

***

Рядом с сияющей чашей лежала волшебная палочка. Не знающие, что это за инструмент перед ними, люди, осуждающе покачали бы головой: выглядела она весьма экстравагантной. Единицы же, которые дружат с головой, и потратившие жизнь поискам легендарных артефактов, поняли бы её уникальность. И лишь немногие из них поняли все. Чёрное, как будто излитое из тьмы дерево с прихотливыми узлами и наростами, было отполировано множественными касаниями рук её бывших владельцев. Отсутствие резных узоров и классической рукояти само говорило о её древности... Никто не знал, какая сердцевина в внутри неё. Кто-то считал, что там находится сердце инфернала, другие говорили, что это волос с головы самой Миледи... Возможно, что только первый Перевелл знал истину, но история лишь сохранила сказку о трёх братьях... ... Рудольфус Лестрейндж изначально был против возвращения на Острова. Но Белла была неумолима. Да и события описываемые в прессе, особенно публикации об одном старике, не могли не вызвать интереса и желания быть поближе к центру событий... Последние две недели лета супруга сильно изменилась: стала более раздражительной, поменялись вкусовые пристрастия, стала какой-то другой... Одновременно непохожей на себя, оставаясь при этом сама собой... Сегодня же за завтраком её от одного вида рыбы чуть не стошнило... В его сердце поселилось доселе неиспытываемое чувство, а разумом завладела вера. В лучшее. В то, что все изменится. В его душе, робко зацвел, подобно гобелену в Ритуальном Зале, покореженный испытаниями и бурями эмоций, ранее сломленный Дар...