Гарри Поттер и Истинный Наследник

      Квиддич квиддичем, а отработки со Снейпом никто не отменял, так что ровно в шесть вечера Гарри уже в пятый раз с начала учебного года был в кабинете зельеварения. Точнее, шестой, если считать обычный урок, на котором он снова помешал Невиллу взорвать котел. Гермиона тоже была там и уже бренчала склянками в задней комнате, раскладывая по порционным баночкам лягушачью икру.       — Итак, Поттер, — появившийся из этой самой комнаты Снейп артистически взмахнул полами мантии, — меня разбирает любопытство. В первый день отработок Вы, как я помню, сунули свой длинный нос…       «Уж насчет носа кто бы говорил!» — подумал Гарри, разумеется, Гарри-В-Глубине.       — …в чужой журнал, — закончил профессор.       — Простите, сэр, — ответил Вежливый Гарри, — но это было слишком интересно.       — Вот как? — Снейп вздернул бровь, и Гарри решил, что только ради этого жеста стоит завести внутри себя и маленького Снейпа, как бы это ни было противно; в конце концов, вдруг и мантией взмахнуть получится? В конце концов, терпит же он в своей голове это внезапно проснувшееся странное темное нечто. А вот Рона шугать таким манером будет здорово. — Сомневаюсь, что в Вашей пустой голове могло задержаться что-то из высшей алхимии, но… О чем шла речь в этой статье?       — О флегматизаторных комплексах, сэр. В случае, если вследствие несовместимости ингредиентов зелий, таких, как желчь тролля и вытяжка из рога единорога, алхимические процессы переходят в неконтролируемую лавинную…       — Достаточно. Эти азы я прекрасно знаю и без Вас. Каким образом необходимо составлять подобные комплексы?       — Покапельно, сэр. То есть, конфликтующий ингредиент номер один, одна капля, затем капля флегматизатора, затем ингредиент номер два, и снова капля флегматизатора…       — Достаточно. Что Вы предпримете в случае, если один из ингредиентов не является жидкостью?       — Делается вытяжка? — до этого раздела в доставленной позавчера Хедвиг статье Гарри еще не дошел, но решение выглядело логичным. К тому же в интересующем его случае тролльская желчь была жидкостью, а рог единорога присутствовал в Том Самом Рецепте как раз в виде вытяжки.       — В некоторых случаях, Поттер. И далеко не во всех. Вы снова проскакали по верхам и возомнили себя гением зельеварения? Пять баллов с Гриффиндора!       «Пять — значит ни за что, то есть я оказался прав», — подумал Гарри.       — Хорошо, — мерзким голосом продолжил Снейп, — что делается в случае, если количество капель ингредиентов разное?       — Я не знаю, сэр. Я не успел дочитать до этого места!       — Надеюсь, тот человек, которого Вы могли бы спасти, сварив сложное зелье, не успеет умереть до тех пор, пока Вы не соизволите побороть свою лень и дочитать статью до конца, Поттер. В этом случае производится разведение компонента, требующегося в меньшем количестве, нейтральной жидкостью или, в некоторых случаях — тем же флегматизаторным составом. В чем здесь проблема, Поттер?       — Э… Ну, капли у разных жидкостей разные по размеру. И по массе тоже. Это зависит…       — Про силу поверхностного натяжения я знаю, можете не утруждать мой слух маггловскими терминами, Поттер. Впрочем, это неважно. Вот в этих двух флаконах — два ингредиента, уже разведенные до нужной консистенции. В этой бутылке — флегматизатор…       — Э… Спокойник Новолунный, сэр?       — Пять баллов за перебивание преподавателя, Поттер! — показалось или Снейп просто забыл сказать «минус»? — Видимо, Вы слишком много общаетесь с Хагридом, который использует ценные ингредиенты для удовлетворения… своих потребностей. Итак, Ваша задача — провести покапельное смешение. В случае, если Вы нарушите очередность и зелье взорвется, получите еще одну неделю отработок — после того, как выйдете из Больничного Крыла. Мисс Грейнджер, — обратился зельевар к полуоткрытой двери, — я запрещаю Вам помогать мистеру Поттеру. Два пациента в Больничном Крыле мне не нужны.       Гарри взял со стола коробку с маггловскими на вид пипетками (точно такие же использовали в той больнице, где он лежал после нападения Денниса) и достал из нее три штуки. Снейп разочарованно зыркнул и удалился к преподавательскому столу.       Впрочем, он регулярно подходил к мальчику, стоял за спиной и дышал в ухо, только что под руку не толкал. Однако Педантичному Гарри было пофиг — он вообще не видел, не слышал и не ощущал зельевара, сосредоточившись исключительно на трех пипетках, двух пузырьках и одной бутылке.       — Убирайтесь, Поттер, — процедил зельевар, когда Гарри поставил на его стол колбу с абсолютно прозрачным результатом своих трудов. — Завтра я намерен отдохнуть от Вашего присутствия, а в понедельник Вы продолжите отрабатывать. Все понятно?       — Так точно, сэр, — отрапортовал Педантичный Гарри, развернулся и вышел. В коридоре его руки задрожали крупной дрожью, а ноги просто отказали, так что он тихонько присел у стеночки напротив двери.       Он просидел там не меньше пятнадцати минут прежде, чем появилась Гермиона. Она тоже выглядела уставшей, но не до такой степени.       — Уфф, — сказала она, когда они уже поднимались по ведущей из подземелий лестнице, — я понимаю… ну, и помню, что ты говорил тогда про себя и профессора Снейпа… Но так же нельзя!       — Как видишь, можно, — сказал Гарри.       — В следующий раз я подожгу мантию профессора Локхарта, — мечтательно сказала Гермиона, — он-то уж точно не будет загружать учеников бессмысленной работой!       — Ну не такая уж она и бессмысленная, — сказал Гарри, — я очень удачно заглянул в этот журнал. Теперь кое-что стало понятным. Осталось поэкспериментировать с желчью тролля, чтобы достичь того же самого количества капель и…       — Я ничего не хочу слышать о твоих авантюрах. Помнишь? — прищурилась Гермиона. — Но совершенно случайно я нашла в одной книге методику расчетов размера капли. Там, конечно, нужны будут кое-какие вычисления, но…       — Вычисления — не проблема, — похлопал Гарри по сумке, где лежал зачарованный ежедневник.       — Да, тебе очень повезло с этой тетрадкой, — воодушевленно поддержала его девочка. — Скажи, Гарри, ты внимательно изучил ее?       — Ну… — одно Гарри знал твердо: что бы он ни обнаружил в любом бумажном объекте, будь то газета, книга или такой вот ежедневник, Гермиона обнаружит немного (или намного) больше.       — Там, на первой странице, есть надпись: «Дневник Т.О. Реддла», — пояснила она.       Гарри пожал плечами: фамилия Реддл ему до сих пор не встречалась. Гермиона продолжила:       — Реддл — это фамилия того самого мальчика… Ну, ты помнишь, что профессор Флитвик сказал мне, что я сдала экзамены лучше всех за пятьдесят три года? Так вот, пятьдесят три года назад, в тридцать девятом, столько же баллов после первого курса получил тот самый Реддл. И это его дневник!       — Ого! — сказал Гарри. По уму, было бы символично подарить тетрадку Гермионе, тем более что у нее скоро День Рождения, но… Но пусть лучше тетрадка останется у него.       — Ну вот. И если этот мальчик создал свой дневник на пятом курсе, судя по дате… Это же ежедневник за тысяча девятьсот сорок третий год, правда? Тогда неудивительно, что он так здорово считает.       — Ну да, — сказал Гарри, — мне повезло, что Джинни его мне подарила.       Показалось ли ему, что Гермиона разочарованно вздохнула?

***

      — Привет, Пенни! — обратился Гарри к Префекту Рэйвенкло за завтраком во вторник. — Есть минутка?       — А, ловелас, — мечтательно улыбнулась мисс Клируотер; к сожалению, ее мечтательность относилась к профессору Локхарту, как раз в это время занимающему свое место за преподавательским столом. — Как кроссовки? Не шумят?       — Все отлично, Пенни, — уверил ее Гарри. — Думаю, до конца года еще в них дохожу, пока не вырасту из них. Ты настоящая волшебница!       — Если льстишь, значит, тебе что-то надо, так?       — Может быть, я пришел просто посмотреть на тебя? — подмигнул Гарри. Посмотреть действительно было на что: все старшекурсницы с начала учебного года внезапно приталили мантии, кое-кто умудрился обозначить на школьной форме даже какое-то подобие выреза, приспустив галстуки и трансфигурировав блузки, и Пенни в этом отношении выглядела особенно выигрышно.       — Не особо верю, — девушка, наконец, оторвала глаза от лилового красавчика, — ты мог бы заниматься этим, не отходя от своего стола. Так в чем дело?       — Ты знаешь, что это такое? — Гарри вывалил на стол несколько силиконовых трубок, соединенных пластмассовыми деталюшками. В последнее время Хедвиг курсировала в основном между Хогвартсом и Глазго, где располагалась лавка Бутлегера. Даже за зачарованным бинтом к Кровавому Таннеру послать ее не получалось.       — Капельница? Или, как говорят врачи, «система»?       — Она самая. Ты не в курсе, как силикон сочетается с зельями? Профессора Снейпа я спросить не могу, он только баллы снимет. С меня, в смысле.       — Ну, наверное, не со всеми зельями… — задумчиво сказала мисс Клируотер. — Но я точно знаю, что у профессора Снейпа в кладовке висит не меньше пары дюжин таких. Так что в каких-то случаях… А что у тебя?       — Желчь тролля, флегматизированная один к полутора, спокойник и вытяжка из рога единорога.       — Ого. Это же вообще за пределами школьной программы!       — Ну так вот. Можешь спросить у Снейпа? Только аккуратно?       — Даже спрашивать не буду. Все три нормально подходят, по классу агрессивности только желчь доходит до третьего, и то концентрированная.       — Здорово. Спасибо, но…       — После «но» обычно идет самое интересное, так?       — Ага. Тут проблема в том, что капли должны падать строго поочередно. Один-два-три-два и опять по циклу.       — Вот как. Никогда бы не подумала, что второкурсник…       — Жизнь заставила, — пожал плечами Гарри. — Так что?       — А вручную никак?       — Слишком много надо. Времени займет просто кучу. В пустом классе ночью не выйдет — застукают. Ты и застукаешь, — Пенни улыбнулась. — А в спальне не рискну, а то грохнет еще…       — Хм… То-то я смотрю, у Ужаса Подземелий эти капельницы соединены планками… Где по две, где по три, а одна группа даже по семь, ромашечкой…       Гарри в ужасе закатил глаза.       — Это значит, что такие синхронизирующие чары точно есть, — успокоила его Пенни. — Я спрошу у декана. Но работа нестандартная, сам понимаешь.       — Деньги не вопрос. Скажи, сколько.       — Пока не знаю. Давай свои системы, я поговорю и завтра скажу, сколько времени и денег понадобится.       Гарри протянул Пенни три нераспечатанных пакета, подумал и добавил ту капельницу, что держал в руках — для экспериментов. Пенни смахнула их в маленькую сумочку и вновь устремила мечтательный взгляд на улыбавшегося за преподавательским столом профессора ЗОТИ. Гарри вздохнул. С одной стороны, его радовало, что рэйвенкловки-старшекурсницы больше не пялились на него, а с другой, подобное внимание абсолютно всех девушек (и даже пожилых дам) к Локхарту начинало его беспокоить. Что-то тут было не так.       — Ну что? — спросил Гарри Дин Томас, когда он вернулся к гриффиндорскому столу.       — Пенни — это Пенни, — флегматично сказал Гарри, накладывая себе побольше овсянки, — сказала: разберется.       — Ну и ладно. А то механика слишком сложная получается, без мастерской мистера Уизли не осилю, — Дин вздохнул. Мастерская в «Норе» действовала на мулата примерно так же, как Локхарт на девичьи сердца.       — Парни, — сказал подошедший сзади Джордж, — у нас проблема.       — Мы подсмотрели за слизеринцами… — подхватил Фред.       —…На тренировке…       — …И они носятся так, что глазом не уследить.       — Их метлы…       — …Все-таки очень хороши.       — ЧТО БУДЕМ ДЕЛАТЬ?       Гарри задумался.       — Ну тогда, когда они к нам приперлись, я попытался убедить их, что новые «Нимбусы» не такие крутые, какими кажутся. Если бы удалось…       — ЧТО? — хором спросили близнецы.       — Ну, в тот раз Квиррелл наложил на мою метлу «Конфундус». Но ему помогал Во…       — МЫ-ЗНАЕМ-КТО! — оборвали его близнецы, тоже хором.       — Если бы мы могли как-то законфундить их метлы…       — Это неспортивно, — возразил Джордж.       — Думаешь, брат мой? — поиграл бровью Фред.       — Однозначно, брат мой. Кроме того, если это обнаружат на матче, всю нашу команду просто дисквалифицируют.       — А на матче и не надо, — сказал Гарри, — достаточно, если метлы поведут себя странно на тренировке. Тогда они не будут столь уверены и… Но все равно это бесполезно, — сказал он, подумав. — Надо быть мастером ментальной магии, чтобы…       — Гарри Поттер — великий волшебник, — преувеличенно-серьезно сказал Фред.       — …Но он не знает…       — …Что полироль для метел…       — …Делает винокурня Огдена!       Гарри захлопал глазами. Какое отношение винокурня имеет к их проблеме?       — Ты знаешь, как Огден делает огневиски? — спросил его Джордж.       — Не-а, — и про огневиски, и про Огдена он слышал на том самом уроке ЗОТИ, но только слышал.       — Они покупают виски у магглов, прямо в бочках. А потом накладывают на него тот самый синий огонь…       — …Которым отважная мисс Грейнджер…       — …Подпалила мантию Снейпа.       — А на воздухе заклинание постепенно выветривается.       — То есть вы предлагаете… — Гарри начал понимать, что задумали близнецы. Ведь если на огневиски можно наложить тот самый необжигающий огонь, то и другое заклинание, наверное, тоже можно?       — …Наложить «Конфундус» на полироль для метел…       — …Который они хранят в своей раздевалке!       — А к первому матчу они отполируют их заново, причем мы подменим бутылку снова…       — …И никто ничего не обнаружит. И не беспокойся, Гарри…       — …От наших шуток еще никто не умер!..       — …По крайней мере, пока.       Гарри задумался.       — Если все метлы сразу начнут взбрыкивать — это будет довольно подозрительно, — сказал он. — Лучше если они будут вести себя странно по очереди. И чем дальше, тем чаще, — сказал он. — Только надо быть уверенным, что к матчу все придет в норму и нас не запалят.       Фред и Джордж переглянулись.       — Мы как-то не думали об этом, — сказал Джордж. — В смысле, не о том, чтобы не запалили, а о том, чтобы не все сразу.       — Но мы что-нибудь придумаем, — успокоил Гарри Фред.       Близнецы скрылись с глаз долой — видимо, пошли обдумывать свою диверсию. Гарри быстро доел овсянку и встал из-за стола. Пора было идти на гербологию, а то все хорошие наушники разберут. Он догнал Джастина, сопровождающего Ханну Аббот и Сьюзен Боунс. Джастин извинился перед девушками и чуть приотстал, чтобы оказаться рядом с гриффиндорцем.       — На Слизерине ходят слухи, — сказал куда-то в воздух Гарри, — что вот-вот должна произойти какая-то неприятность. Или даже не одна. Кое-кто посоветовал мне лучше следить за Гермионой, потому что она магглорожденная.       — Да, Сьюзен тоже говорила что-то подобное, — согласился Джастин. — Она на мадам Боунс из Министерства ссылалась. Но пока информации маловато, и не очень понятно, чего именно бояться. Или кого. Кстати… я изучил хроники нашей семьи, — сказал он. — Оказывается, четыреста лет назад наша семья уже имела дело с мандрагорами и Хогвартсом.       — То есть… Хогвартс продавал мандрагоры? Еще тогда?       — Или зелья из них. И много еще чего. Да и сейчас, наверное, продает. Сам подумай, там, — Джастин кивнул в сторону теплиц, — в одном ящике их сотня, а сколько там ящиков? Зачем такая куча самому Хогвартсу? Знаешь, — воодушевился хаффлпаффец, — мне отец целую лекцию прочитал, по истории. И это было намного круче, чем у профессора Бинса!       Гарри задумался. Ну да, миссис Кейн была права: деньги, точнее, то, куда они идут, значительно интереснее гоблинских восстаний, о которых из урока в урок рассказывал призрачный профессор. И к тому же — не только Хагрид, но и профессор Спраут, да, пожалуй, и Снейп тоже, буквально ходили по галлеонам. А может быть, и по фунтам с долларами, особенно учитывая, что Снейп, во-первых, использовал зачарованные маггловские капельницы, а, во-вторых, знал, как варить подходящие для магглов зелья. Интересно, есть ли подобные золотые жилы у Флитвика с МакГонагалл?

***

      Насколько понравилась Гарри гербология в компании с барсуками, настолько же очередной урок ЗОТИ оказался отвратительным или, скорее, тошнотным. На этот раз Локхарт не принес в класс никаких пикси или других вредителей. Вместо этого он начал разыгрывать перед учениками сценки из собственных книг. Гарри боялся, что красавчик вызовет к доске его, но обошлось. Возможно, дело было в тени испуга, промелькнувшей в глазах профессора при взгляде на Мальчика-Который-Убил-Пикси, но ассистировала профессору Лаванда Браун.       Лаванда томно завывала, предвещая понарошечную смерть всему живому, как и положено понарошечной баньши. Локхарт обаял ее героическими позами и белозубой улыбкой. Причем каждый раз, когда профессор блистал зубами, Лаванда словно бы оплывала, как восковая свеча. Судя по всему, оба — и профессор, и ассистентка, получали массу… Гарри не мог понять, это еще удовольствие или уже что-то более взрослое? По крайней мере, это выглядело волнующе, и взгляд Гарри сам собой соскальзывал поверх тетрадки на стройную фигурку одноклассницы.       К тому же блондинка выглядела не только стройной, но и самой оформившейся изо всех девчонок в классе, и, как полагал Гарри, именно это стало той причиной, по которой ей пришлось играть ту самую баньши. По крайней мере, смотрел на нее Локхарт, как решил мальчик, «тошнотно-масляно», что и определило все впечатление от урока. Так что, к удивлению Гарри, на очередную вечернюю отработку у Снейпа он побежал чуть ли не вприпрыжку.       Разумеется, Снейп быстро вернул его настроение в норму, в смысле, к смеси раздражения и отвращения. Но все равно — это было лучше, чем то, что творилось на уроке красавчика, даже учитывая тот факт, что Гермиона уже оттарабанила свою недельную повинность, и Гарри остался один на один с зельеваром.       Впрочем, сегодня Снейп по какой-то загадочной причине не зверствовал и баллы не снимал. Гарри отдраил кабинет, включая тот самый шкаф, где висели соединенные в пучки капельницы. На соединяющих их планках — точь-в-точь, как и описывала Пенни — он заметил руны и понял, что заказ у рэйвенкловки дешевым не будет. Комбинация чар и рун — а тут явно использовались оба подхода — дешевой быть не могла по определению. И, судя по всему, его кошельку грозит серьезное кровопускание. А ведь прошла всего одна неделя учебы!

***

      До отбоя осталось еще два часа, когда Снейп, плюнув напоследок ядом, выгнал штрафника из класса. Гарри подумал, что он как раз успеет проведать то место, где он планировал оборудовать себе лабораторию для варки магглоукрепляющего зелья, и направился на второй этаж к хорошо знакомому коридору.       В туалете, где они с Роном и Невиллом почти год назад общими усилиями оглушили тролля, где Гермиона хранила дракона и где они с ней потом помирились после истории с кровью единорога, ничего не поменялось: все та же табличка «Туалет не работает» на входной двери, все те же обшарпанные стены, покосившиеся дверцы и забранная решеткой дыра вместо снесенного головой чудовища унитаза в одной из кабинок.       Да, эта самая кабинка казалась идеальной. Те из девчонок, которым внезапно приспичило до такой степени, что они пользовались туалетом, несмотря на предупреждающую табличку, уже знали, что именно в эту кабинку заходить бессмысленно. Так что изученные им в прошлом году чары неприметности на дверь — и шанс обнаружения секретной зельеварни был минимальным. Конечно, хорошо было бы установить «Фиделиус», как у Артура Уизли в бункере, и тогда можно было бы не бояться даже ночных обходов, но не обращаться же за этим к Дамблдору?       — Мальчик?! — услышал Гарри противный шелестящий голос и развернулся, обнажив палочку. — Мальчикам сюда нельзя!       Голос не был похож на голос Гермионы, хотя фраза была почти что ее. Прямо сквозь дверь кабинки напротив него медленно выплывало привидение.       Это была девочка, на вид чуть постарше Гарри, одетая в старомодную мантию. Призрачное прыщеватое лицо украшали (точнее, портили) очки в уродливой толстой оправе. Два жидких хвостика полупрозрачных волос, торчащих по бокам головы, были, как подумал Гарри, худшим вариантом прически, который только можно было придумать.       — Эээ… Привет, — сказал Гарри, — я про тебя слышал!       — Слышал? Ну, конечно, ты слышал! — раздраженно зашипела девочка. — Все говорят разные гадости за спиной Миртл! Плакса Миртл, Прыщавая Миртл, Очкастая Миртл — вот как они меня называют!       — У меня тоже очки, — буркнул Гарри, — и что с того? И прыщи, наверное, тоже скоро будут. По физиологии. Кстати, Миртл, меня зовут Гарри!       — Я тоже про тебя слышала! — заявила девочка. — Как только живые девочки заходят сюда вдвоем или втроем, они постоянно тебя обсуждают! Гарри то, Гарри се! Ах, какой миленький! Ах, какие у него глаза! Противно!       — Не то слово, — кивнул Гарри. — Меня тоже бесит, когда меня обсуждают за моей спиной. Так что я тебя прекрасно понимаю.       — Правда? — удивилась девочка-привидение. — Ты правда меня понимаешь?!       — Зуб даю, — поклялся Гарри старой школьной клятвой. — Я тоже ненавижу, когда меня обсуждают в женском туалете!       Девочка выглядела сбитой с толку.       — А зачем ты здесь? — спросила она. — Ты же не собираешься надо мной смеяться?       — Даже и не думал, — уверил ее Гарри. — Я просто хотел тут спрятаться. Ну, потому что сюда почти никто не ходит.       — Я тоже тут пряталась, — нахмурилась Миртл, — а потом умерла! Мертвая Миртл, вот кто я такая! — она зарыдала, и Гарри с удивлением увидел, что слезы, льющиеся из ее глаз, были вполне вещественные. По крайней мере, они исправно собирались в лужицу на полу.       — Ух ты! Круто! — восхитился он.       — Что круто? — с подозрением взглянула на него Миртл.       — Я никогда не видел, чтобы призрак плакал настоящими слезами! Ты уникальна, вот чего! — быстро добавил он, увидев, что лицо Миртл снова становится злобно-обиженным. — Это очень редко встречающееся качество — способность взаимодействовать с материальными объектами. Даже профессор Бинс такого не умеет.       — Я тоже не умею, — хныкнула Миртл, — если только не говорить о слезах!       — Слезы тоже круто, — успокоил ее Гарри. — А может, ты что-то еще умеешь?       — Миртл мертвая! Миртл ничего не умеет! Миртл даже не может открыть письмо!       — Какое письмо? — удивился Гарри.       — Там, на подоконнике, — кивнула Миртл. — Оно адресовано мне, но как я могу прочитать его, если даже не могу открыть конверт?       — Давай я открою, — предложил Гарри, — а ты его потом прочитаешь?       Девочка кивнула.       Гарри подошел к подоконнику и увидел подозрительно знакомого вида конверт.       «Мисс Миртл Уоррен, заброшенный туалет на втором этаже, Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс», — прочитал он.       — Вот, смотри, — он достал из конверта сложенный пергамент, развернул его и отвернулся, чтобы не дать повода привидению обвинить его в чтении чужой корреспонденции. Впрочем, Миртл предпочла читать вслух:       «Дорогая мисс Уоррен!       Мы получили донесение, что сегодня, тридцатого июля, в четырнадцать часов семь минут, в маггловском районе Лондона по адресу Перли Вэй, 215, было применено однократное заклинание Разоружения и четырехкратные Взрывные Чары. Согласно заклинанию Надзора, не снятому с Вашей палочки по причине Вашей смерти до наступления совершеннолетия…»       Миртл разрыдалась. Потоки слез хлынули прямо на лист пергамента, и Гарри еле успел отдернуть его, прежде чем чернила были бы смыты с него буйным потоком.       — Миртл мертвая! Миртл умерла! Но даже это не спасает Миртл от этих жутких писем! — рыдала она.       — Ну, Миртл, не стоит так плакать. Разве они могут хоть что-то тебе сделать? — попытался успокоить ее Гарри. По уму, девочку следовало бы обнять (ну, или дать пощечину, чтобы прекратить истерику), но как можно сделать хоть первое, хоть второе по отношению к призраку?       — Да-а-а! — рыдала Миртл. — Они могут! Там дальше написано…       — Давай, я почитаю, вслух? — спросил Гарри. — Тебе же, наверное, слезы мешают?       «Поскольку для призраков и привидений владение материальной палочкой является незаконным, напоминаем Вам о том, что в случае использования призраком материальной волшебной палочки он подлежит автоматическому окончательному развоплощению в течение семи часов и сорока семи минут после применения первого заклинания.       Искренне Ваша,       Муфалда Хмелкирк       Отдел злоупотребления магией несовершеннолетними,       Министерство магии.       PS В случае, если Ваше окончательное развоплощение уже состоялось, просто проигнорируйте это письмо!»       — Эээ… так вот это что было, — пробормотал Гарри. — Не волнуйся, Миртл! Никто тебя не развоплотит.       — Откуда ты знаешь? — всхлипнула Миртл.       — Ну, во-первых, эти самые почти восемь часов давно прошли. А во-вторых… Это ведь твоя палочка, правда? — спросил Гарри, доставая из сумки трофейную палочку девчачьего вида.       — Да… Так значит… — она потянулась было к палочке, но быстро отдернула руку и даже спрятала ее за спину. — ТАК ЗНАЧИТ, ЭТО ТЫ ЕЕ УКРАЛ!!!       Хвостики по бокам ее головы вздыбились, глаза за уродливыми очками налились мертвым яростным огнем.       — И ничего я ее не крал, — сказал он, — я, ну… Я отнял ее у очень злобного волшебника. В прошлом году. Наверное, это он нашел ее после…       — Ты хочешь сказать, ПОСЛЕ МОЕЙ СМЕРТИ?! — закричала Миртл. — Я ДУМАЛА, ЧТО ТЫ ХОРОШИЙ! А ТЫ ТОЖЕ ХОЧЕШЬ ОСКОРБИТЬ МЕНЯ! ТЫ ТАКОЙ ЖЕ, КАК… КАК…       Она отлетела на пару футов назад, ринулась было на Гарри, но, видимо, вспомнив о палочке, которую он держал в руке и которой ей было запрещено касаться, взмыла вверх, описала мертвую петлю и скрылась в кабинке, из которой поднялся фонтан брызг.       «Наверное, в унитаз нырнула», — подумал мальчик.       Он спрятал палочку мисс Уоррен в кармашек сумки, еще раз оглядел лишенную унитаза кабинку и вышел из туалета. Пожалуй, следовало восстановить отношения с этой мертвой девочкой, прежде чем разворачивать здесь свою нелегальную зельеварню.