***
Гарри двинулся в сторону ставшего уже почти родным туалета. — Привет, Миртл, — сказал он с порога. Миртл не ответила: наверное, плакала где-то в канализации. Гарри открыл старый сундук, который он нашел где-то в пустом классе и затащил в кабинку. Флегматизированного комплекса из рога единорога и желчи тролля он наготовил с изрядным запасом, так что ему удалось заполнить целых два флакона вместо одного. Пора было приступать к основному процессу варки укрепляющего (и жутко незаконного) зелья для миссис Кейн. Но, разумеется, сначала надо было освежить в памяти рецепт и снова проверить все этапы. Еще не хватало залить в основу чистую единорожью вытяжку вместо комплекса: тогда при первом же помешивании грохнуло бы так, что мадам Помфри не выпустила бы его из Больничного Крыла до самых летних каникул. Он присел на сундук и достал из сумки расчеты, сделанные им с помощью дневника. Пожалуй, стоило еще раз пересчитать кое-какие соотношения, чисто на всякий слу… — Э, дружище, а я тебя потерял! — это был Рон. — Да ты вообще в норме? Эй! Гарри, очнись! — Прости, Рон, задумался что-то, — сказал Гарри, убирая записи в сумку. — Тебя нет и нет. Часа два уже прошло же! И Джинни тебя обыскалась. Ну я и… Внезапно Гарри услышал шепот, идущий откуда-то отовсюду: — С-с-свободен! Пищ-щ-ща! С-с-съес-с-сть! — ему показалось или пол туалета слегка задрожал? — Эээ… ты что — голодный? — спросил он у Рона. — Ну пожрать, вообще-то, не мешало бы, — пожал плечами приятель, — тем более, ужин скоро. Но… — И кого ты… Погоди. Это не ты сказал, что ли? — Чего «это»? Чего сказал? Я вообще молчал. А… — Вот! — сказал Гарри. — Снова! — Рас-с-с-стерз-с-с-сать! С-с-съес-с-сть! — голос удалялся, постепенно затихая, но Гарри явственно слышал его. — Я ничего не слышу, — пожал плечами Рон. — Ты, дружище, либо недосыпаешь, либо недоедаешь. Либо все сразу. Это вредно. То с волшебными палочками разговариваешь, да еще со сломанными, то голоса какие-то слышишь. Так что вставай, двигаем на ужин. А потом спать. Они вышли из туалета и двинулись к лестнице. — Гадость какая! — вдруг воскликнул Рон, указывая на подоконник. По подоконнику брела вереница пауков. Они двигались к окну, протискивались в здоровенную щель в раме, через которую несло холодом, и исчезали где-то в темноте. — Чего это они? — удивился Гарри. — Они же там все перемерзнут, на улице-то. Тревора вон Невилл до сих пор отогревает. — Туда им и дорога. С детства их ненавижу, пауков этих. Мне лет пять было, что ли, так я рукоятку игрушечной метлы Фреда сломал. Или Джорджа, не помню уже. Так они сговорились и превратили моего плюшевого мишку в паука, здоровенного такого, представляешь? — Бр-р-р, — сказал Гарри, — действительно ужас. — А он меня цапнул за руку. Близнецы потом неделю сидеть не могли, а я вот… До сих пор пауков боюсь. Сушеные, которых мы на зельях толчем, еще ладно… хотя тоже неприятно, а вот живые…. Так что пусть мерзнут. Они спустились в Большой Зал, Рон устремился к еде, а Гарри подошел к его старшему брату, который сидел во главе стола и мрачно водил тупоконечным ножом по грязной тарелке. — Привет, Перси, — сказал он. — Привет, Гарри. Чем-нибудь помочь? — Не мне, — ответил мальчик. — Ты бы Пенни сводил у озера погулять, что ли. А то она часами за книжками сидит, — он кивнул на префекта Рэйвенкло, которая с упоением читала что-то очередное-лавандовое, тыкая вилкой мимо сосисок. — Она не хочет, — отрезал Перси, — так что не стоит тебе беспокоиться. — Зачахнет же. Ты знаешь, мне кажется, что это не идет ей на пользу. — Не лезь не в свое дело, Гарри, — Перси злобно зыркнул на второкурсника. — Она читает официально одобренную учебную литературу. А я, как префект, не имею полномочий вмешиваться в занятия учеников другого факультета. Все понял? — Все, — вздохнул Гарри. — Чего ж тут непонятного… Итак, Перси тоже ему не союзник, — подумал он, садясь поодаль и накладывая себе в тарелку побольше сосисок с картошкой: аппетит после костероста действительно был повышенным. Гермиона оказалась права: значок для Перси Префекта Уизли оказался настолько важен, что он и подумать не мог пойти на конфликт даже с таким пустым местом, как «профессор» Локхарт. Интересно, а когда Гермиона станет префектом, она тоже будет вот так вот дрожать за свой значок? И перестанет поджигать профессорские мантии?***
В Общей Гостиной их стихийно сложившаяся компашка: вся мальчишеская спальня второго курса, мисс Грейнджер, мисс Браун, спорадически уделяющие внимание мелюзге Фред и Джордж и примкнувшие на птичьих правах Колин и Джинни — плотно оккупировали не самый уединенный, но достаточно комфортный угол. Главной составляющей комфорта, как думал Гарри, было отсутствие поблизости портретов. Так что мальчик сразу направился туда. — Что там за пари у тебя с Малфоем? — спросил его Фред. — Мы подслушали, как мадам Помфри говорила об этом с МакГонагалл, — пояснил Джордж. — Малфой элементарно ведется на слабо, — пояснил Гарри. — А тот самый ихний домовик, о котором я вам тогда рассказывал, ну, в машине… — И что — он теперь все время будет тебе пакостить? — спросила Гермиона, когда Гарри закончил рассказ. — Ты представляешь, как это опасно? — поддержала ее Джинни. — Домовики обладают очень сильной магией! И надо что-то делать! Она захлопнула тетрадку в купленой у Бутройда девчачьей суперобложке и задумалась. — Гадить мне он будет только один раз, по договору, — ответил Гарри, — а там либо меня вышибут из школы, либо Малфой подарит ему одежду и освободит. — Ты очень сильно рискуешь, — обеспокоенно сказала Гермиона. — Да, Гарри. Хорошо мотивированный домовик… — …будет пострашнее Того-Кого… — …НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ! — Хорошо мотивированный! — поднял палец Гарри. — И на что же он мотивирован? — На то, чтобы тебя вышибли, конечно! — уверенно сказала Джинни. — Всем известно, что больше всего на свете домовики боятся именно освобождения! — Они что — рабы?! — возмутилась Гермиона. — Как негры на Старом Юге? — Понимаешь, — попытался объяснить девочке Невилл, — смыслом своей жизни домовики считают служение волшебникам. — Негры тоже так считали! — возразила Гермиона. — Точнее, не негры, а афроамериканцы, и не считали, а это рабовладельцы говорили, что они так считают. Но Абрахам Линкольн… — Этот конкретный домовик не кажется мне сторонником рабства, — встрял в дискуссию Гарри, — то есть он реально мечтает, чтобы ему подарили одежду. И когда Драко понял это, он попытался даже соскочить с пари. Но мадам Помфри все слышала и согласилась быть свидетелем. Так что я думаю, он, ну, Добби этот, мотивирован не на то, чтобы меня выгнали, а на то, чтобы выгнали его самого, вручив одежду. — Бред какой-то, — пожал плечами Рон. — Ну я понимаю — уйти от плохого хозяина к хорошему, но одежду! — Именно так говорили рабовладельцы, Рональд Биллиус Уизли! — глаза Гермионы метали гром и молнии. — И заметь, единственный домовик, о котором я слышала, вовсе не против свободы. — Хочешь, познакомим тебя еще с сотней домовиков? — спросил ее Фред. — И ты сама их об этом спросишь. А сейчас… что-то нам не хочется, чтобы Гарри выгнали. Гермиона кивнула, то ли соглашаясь с тем, что познакомиться с домовиками стоит, то ли с тем, что Гарри нужно помочь выиграть спор. — Нам надо, чтобы Гарри не выгнали, по крайней мере, до конца года, — продолжил мысль брата Джордж, — в следующем мы хоть Джинни сможем ловцом взять. — Дураки! — обиделась Гермиона. — Я серьезно, а вы… — Мы тоже серьезно, — сказал Фред, он действительно не улыбался, — что-то не нравится мне, что происходит. — Действительно, Гарри, — сказала Джинни, — на твоем месте я бы попыталась этого Добби как-то обезвредить. Даже если он и мечтает об одежде, он действительно верит во все это зло, ну и хочет выставить тебя отсюда. — Разумеется, я буду осторожен, — кивнул Гарри, — но он, этот Добби, уже пытался нагадить мне два раза, так, чтобы я покинул школу, и оба раза неудачно. Я думаю, его покусали неудачники-Малфои, ну или как минимум неудачник Драко Малфой.***
Следующие две недели тоже прошли спокойно: Гарри даже успел доварить основу зелья. Теперь надо было добавить в него комплекс, перемешать и дать настояться. Профессор Флитвик на своем уроке подкинул ему и Гермионе по десять баллов — не то чтобы совсем уж ни за что, но, скажем так, проявив щедрость. Все трое прекрасно поняли смысл этой награды, а остальные вроде бы ничего не заподозрили. Однако Пенни все так же сидела за обеденным столом, уткнувшись в книжки Локхарта, а Перси теперь смотрел на Гарри волком: «люди устроены так, что переносят свою ненависть на других, когда у них уже нет сил ненавидеть самих себя», — вспомнил Гарри слова Дамблдора. Ну что ж — ему не впервой: что тот же Снейп, что те же Дурсли… Отработок с Локхартом Пенни теперь вроде бы не получала, лавандовый красавчик вообще как-то перестал назначать отработки — ну и ладно. Во вторник Джастин Финч-Флетчли похвастался перед Гарри обновкой, которую прислал ему с его личной совой отец: строгие, слегка затемненные очки, как сказал хаффлпаффец, «для уроков зельеварения». Гарри обновку одобрил и получил от приятеля присланный той же совой изящный футляр, внутри которого оказались еще одни очки, явно девчачьи, для Лаванды. Это было кстати: Рождество приближалось. Казалось, все приходило в норму. Но вечером пятницы, направляясь в туалет Миртл (которая снова где-то пропадала) чтобы, наконец, покончить с зельем, Гарри увидел Добби. Правда, увидел его он не сразу. Он вошел в кабинку туалета, прикрыв за собой дверь, услышал хлопок, затем, не успев даже обернуться — щелчок, похожий на щелчок пальцами, и через краткое, как ему показалось, мгновение тьмы обнаружил себя сидящим на полу. Тетрадки и листы пергамента рассыпались и частично намокли — в туалет натекла вода. Хорошо хоть, штаны на попе остались сухими. Пол слегка подрагивал, и лужицы покрывала мелкая-мелкая рябь. — Рас-с-стерз-с-сать! С-с-смерть! — снова услышал он удаляющийся шепот, идущий, казалось, прямо из камненных стен. Что-то было не так. Когда он вошел в кабинку, воды на полу не было. То есть из его жизни выпало минимум несколько минут. На всякий случай он взглянул на часы: да, навскидку он отрубился почти на полчаса. Оглушающие чары? «Обливэйт»? Неужели Локхарт узнал о его роли в спасении Гермионы и Пенни и застукал его здесь, или?.. Он открыл зачарованный на крови клапан и заглянул в сумку. И большая, почти на галлон, бутылка с основой, и хрустальные флаконы с комплексом — все было на месте. Он собрал пергаменты с пола, кое-как стряхнул с них воду и затолкал их в наружное отделение сумки, подальше от компонентов зелья. Достал из сундука капельницы и тоже запихал в сумку, благо расширенный объем позволял: они свою роль сыграли, но, если его тут застукали, следов лучше было не оставлять. Прислушался: пол перестал вибрировать, да и страшного шепота не было слышно. Тем не менее, он выглянул из туалета с палочкой наготове. Никого: ни живых, ни призрака Миртл. Тогда он выглянул в коридор. Справа… никого. Слева… Гарри выскользнул из двери, и, пятясь, отошел к дальней стене, попав заведенной за спину ладонью точно в выемку, выщербленную в прошлом году в каменной кладке дубиной тролля. Рядом с дверью, прямо на стене, пламенели красным буквы:«ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА. ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!» — гласила надпись.
А внизу под ней, на спине, как живое (или уже неживое?) подтверждение необходимости срочно трепетать, и лежал Добби собственной персоной. Наволочку домовик так и не сменил, да и чище она не стала. Один его глаз был зажмурен, а другой, совершенно неподвижный, глядел прямо на флакон, который был зажат в длинных тонких пальцах вытянутой вверх руки. Флакон был стандартный, точно такой же, как и те два, что лежали в сумке Гарри. Гарри присел и дотронулся пальцами до предплечья домовика, там, где теоретически должен был быть пульс. Рука была твердой, словно камень. Что-то было не так. Уши. Гарри тронул похожее на лопух ухо, которое, теоретически должно было опасть, но бодро торчало почти параллельно полу. Тоже камень. — Поттер, — послышался сдавленный хриплый голос, — ты… ты убил его? Ты правда его убил?! Гарри повернул голову. В конце коридора стоял Малфой, а Крэбб и Гойл выглядывали из-за его спины, хотя это и казалось невозможным из-за разницы в габаритах. Увидев, что Гарри обратил на него внимание, Малфой перевел взгляд на палочку, которую мальчик так и держал в руке, а потом икнул и ринулся за угол; лишившиеся прикрытия Крэбб и Гойл рванули следом. — Гарри… Это же… Это же не ты, правда? — в другом конце коридора стояла Гермиона. Она не убегала, наоборот — сделала несколько шагов в сторону Гарри на подгибающихся ногах. — Гермиона, — по хриплости голос Гарри мог поспорить с голосом Малфоя, — мне… Мне нужна помощь. — С-спрятать т-труп? — дрожащим голосом спросила девочка и сделала еще пару шагов, чуть более уверенных. — Не-а, — ответил Гарри, — чего уж тут прятать-то. Поздно уже. Не могла бы ты утащить вот это вот к себе? Не хочу, чтобы меня еще и в варке нелегальных зелий обвинили. Он достал из сумки бутыль с основой зелья и один из флаконов с комплексом, оставив второй внутри. Подумав, достал тот самый журнал с рецептом восстанавливающего зелья и чьими-то рукописными пометками. Гермиона взяла все это богатство; ее руки дрожали. — А… остальное? — спросила девочка, указывая пальчиком на второй флакончик и моток трубок, выглядывающий из сумки. — А остальное пусть тут будет. Так надо. И… ты не могла бы попросить Колина Криви как можно скорее подойти сюда? С фотоаппаратом. А то я слышал, что волшебники не имеют никакого понятия о криминалистике. — Значит, это не ты, — с облегчением выдохнула Гермиона. — По крайней мере, я на это надеюсь, — ответил Гарри. Колин примчался уже через пару минут. — Я тут рядом пробегал, а тут Гермиона… — запыхавшись, протараторил он. — Ух ты! Настоящее убийство! — Ага, — сказал Гарри, выпустивший вперед маленького суперинтенданта МакФергюссона и разглядывающий в давным-давно подаренную ему миссис Бересфорд лупу влажные следы на полу, — не подходи близко. Видишь этот след? — он указал на мокрый отпечаток рядом с телом домовика. — Вижу, — сказал Колин, — сфотографировать? — и, не дожидаясь подтверждения, начал щелкать камерой. — Похоже на кроссовок, — сказал он, — но он смазанный сильно, не разобрать. — Уж какой есть. Так. Теперь снимешь меня рядом с надписью. Готов? — Готов, — сказал Колин, занимая позицию у противоположной стены. — Но этот снимок не в счет! Гарри встал вплотную к надписи, там, где не было отпечатков подошв, вытянув вверх руку с палочкой: конец палочки пришелся лишь на дюйм выше самой высокой точки пламенеющих букв. — Теперь — мои отпечатки, — сказал он, указывая на то самое место, где только что стоял. — Вроде похоже, — сказал Колин, лихорадочно работая затвором. — Хотя вроде и отличаются. Слишком нечеткие они, так и не скажешь сразу — одинаковые или нет. Но похожи. Если хочешь, я их при печати наложу и можно будет сравнить. Эээ… Так ты что — сам себя пытаешься... эээ… уличить? — Надеюсь, что нет, — повторил Гарри то, что сказал несколько минут назад Гермионе. — Очень надеюсь, что нет. За углом послышался звук многочисленных шагов и встревоженные голоса.