Гарри Поттер и Истинный Наследник

      За дверями Гарри увидел здоровенный зал. Обвитые каменными змеями колонны терялись в холодном зеленоватом мареве под потолком. Вдалеке, за последней парой колонн, Гарри увидел огромную статую старика с малоприятными чертами лица, длинной бородой и огромными ступнями, выступающими из-под каменной мантии.       Между гигантских ног лежала маленькая фигурка в свитере и джинсах. Огненно-рыжие волосы оттеняли бледное, как мел, лицо.       — Джинни! — хором прошептали Рон, Фред и Джордж, Гарри только и успел схватить рванувшегося было к сестренке Рона за руку. Рон был здоровый, и Гарри не удержал бы его, если бы не близнецы.       — Всем стоять, — шепнул Гарри, — будь я действительно Наследником, я точно устроил бы рядом с ней засаду. Или даже две. Иначе не было смысла оставлять ту надпись. И… он может быть в ней, — Рон и близнецы совершенно одинаково напрягли челюсти. — Так что всей толпой ломиться не будем.       Фред и Джордж кивнули. Джордж удерживал Рона за ухо: Гарри даже подумал, а не встречались ли близнецы случайно с МакФергюссоном.       — «Василиск Ревеллио!» — Гарри аж зажмурился, старательно представляя ту самую рогатую морду с картинки, что показывала им мисс Грейнджер, и мысленно обволакивая ее оставшейся позади сброшенной шкурой. Его чуть не отбросило назад, когда со стороны уродской статуи пришел отклик. Да, это был всем василискам василиск…       — «Том Реддл Ревеллио!» — на этот раз он представил себе ту морду с затылка Квиррелла. И пожалел о сказанных в запале словах о двух засадах: отклик был двойной, хотя и довольно слабый. Накаркал.       — Жопа… — только и смог сказать он и подумал, что будь с ними Гермиона, тут-то, на этом самом нехорошем слове, его жизнь и закончилась бы — безо всякого там василиска и безо всяких двух Реддлов.       — Кто т-такой Том Реддл? — спросил Невилл.       — Наследник Слизерина собственной персоной. А его другое имя вы все знаете, хотя и не произносите. Вот так-то.       — Тот-Кого…       — Тот, кого зовут Волдеморт, — устало сказал Гарри, — но если вам так страшно произносить его имя, называйте его просто Томми, — про то, что заклинание показывало сразу двух прячущихся рядом с Джинни Волдемортов, он решил не говорить: скорее всего, он ошибся или перенервничал.       Мальчики переглянулись.       — И… Что делать? — спросил у Гарри Фред.       — Думать, — сказал Гарри. — Против Волдеморта и василиска сразу мы не устоим.       — И что же? Бросить Джинни?! — завелся Рон.       — Вытащить. Вытащить ее. Это самое важное. Том, василиск — пусть с этим мадам Боунс разбирается. Зря, что ли, я Сьюзен отсылал?       — И как ты хочешь сделать это? — это был Джордж.       — Дин, инструктаж помнишь, так что, как появится василиск — бей дробью по глазам. Очков не снимать. Я «попросил» Лорда Малфоя сварить зелье с запасом, так что и на тебя хватит, ты, главное, не помри. Фред, Джордж, берите мантию. Вдвоем под ней уместитесь? — братья кивнули. — Тогда на вас — вытаскивание Джинни и доставка ее к мадам Помфри. Идти вдоль стен и в стены же смотреть. Змеюка вас не должна увидеть, но все же подстрахуемся. Остальные… остальные прячутся за колоннами и не высовываются, потому что очков у нас больше нет. Вступаете в бой, только если мы с Дином ослепим василиска. А до того… До того даже не суйтесь, ну, кроме близнецов и Дина. У вас бесшумных кроссовок нет же?       — Но…       — Никакого «но», Невилл. Впрочем… Уважаемая Шляпа! — обратился Гарри к старой тряпке на голове наследника Рода Лонгботтом. — А если Нев надвинет Вас поглубже на уши — Вы сможете... эээ… быть его глазами? И… Вы не окаменеете, ну или не умрете, если василиск на вас посмотрит?       — Не знаю, Салли… О, прошу извинить, Гарри, постоянно путаю тебя с этим португальцем, ты такой же псих, как и он. Не знаю. Я никогда не встречалась с Королями Змей, знаешь ли. Салли завел своего питомца уже после того, как разругался с Риком, на голове которого я имела честь болтаться в то время.       — Салли — это же… — открыл рот Рон.       — Ну да. Салазар Слизерин. Точно такой же хитрец и ловелас — будь он сейчас жив, он точно усыновил бы мистера Поттера и признал бы его своим Истинным Наследником! И это не просто моя догадка, будь все иначе, Замок просто не разрешил бы вам… эээ… ну, ты понял, что он не разрешил бы. Правда, Салли пришлось бы драться на дуэли с Риком... эээ… с Годриком Гриффиндором: тот наверняка постарался бы женить этого мелкого отморозка на ком-то из банды своих дочерей, а то и на паре-тройке сразу! А там, скажу я вам, был богатейший выбор! Помню, как…       — Молчать! — скомандовал Гарри, и Шляпа заткнулась.       — Тогда изменений нет, — продолжил мальчик-в-голове-которого-командовал-МакФергюссон, — я пойду вперед. Заставлю наследника, в смысле, Тома, обозначить себя и начну разговор. Эти темные поговорить любят — ужас просто, — пояснил он, — на пятой минуте уши уже вянут. Ну вот, а когда он увлечется — хватайте Джинни и сматывайтесь, — обратился он к близнецам.       — Невилл, — услышал Гарри за спиной опасливый шепот Рона, — но если сам Слизерин признал бы его наследником… Ты не думаешь…       — Я герболог, — с достоинством ответил Наследник Рода Лонгботтом, — а бабушка говорит, что настоящий герболог два раза на одни грабли не наступает. Помнишь прошлый курс?       Гарри незаметно для остальных улыбнулся, наколдовал «Том Реддл Ревеллио Пролонга» и сделал шаг вперед. Подсознательно он ожидал гулкого эха, но чары Пенни, наложенные на его обувь почти год назад, все еще исправно работали.       Гарри подошел поближе, и ему даже не пришлось притворяться, что он испуган. Джинни дышала, но очень слабо, не будь его чувства так обострены, он не заметил бы еле заметного колебания груди девочки. Рядом с ней лежала книжка: как и ожидал Гарри, это была та самая книжка с принцессами.       Реддлом фонило и от принцесс, и от Джинни. «Она одержима им, — понял Гарри, — он действительно забрался в нее через спрятанный в книжке дневник». Это было плохо — если она станет такой же, каким был год назад Квиррелл… Он присел рядом и аккуратно коснулся ее руки. Рука не горела, она была очень, очень холодной, холоднее, чем тогда, в гостиной. Гарри просунул ладонь под затылок девочки. Никакого змеиного лица под волосами тоже не было. От сердца немного отлегло.       — Джинни, — позвал он, — Джинни, очнись!       — Она не очнется, — раздался рядом холодный голос, неуловимо похожий на шипение Волдеморта-Из-Головы-Квиррелла. «Запах» Реддла покинул девочку и сместился чуть дальше к уродливой статуе.       — Привет, — поднял голову Гарри. На конкурсе красавчиков молодой Волдеморт занял бы место сразу за Локхартом. Хотя если немного поработать над улыбкой… — Ты кто? Ты… Ты мне не поможешь? Нам надо выбираться отсюда, и Джинни надо доставить в Больничное Крыло.       Разумеется, единственное, чем ему мог бы помочь Волдеморт, была бы быстрая и безболезненная смерть. Тем более что в руках у красавчика была палочка Джинни. Но Гарри нужно было время.       — Ты меня знаешь, мы разговаривали с тобой через мой дневник. Возможно, я и помог бы тебе в чем-то, — как-то нехорошо улыбнулся Том, — но… я пока бестелесен. Пока.       — Так ты… Том Реддл? Тот самый, из дневника? Но… — Гарри действительно мог рассмотреть ноги статуи через тело Волдеморта, — но как тогда ты можешь держать ее палочку?! Она ведь материальна? — надо было спросить хоть что-нибудь, чтобы дать Тому возможность разговориться.       — Это очень интересный вопрос, — улыбнулся Том, — а ответ прост. Мне помогла мисс Уизли, щедро поделившись своей силой. О, Джинни так много общалась со мной, она доверила мне так много своих девчоночьих секретиков… «Дорогой Том, — писала она, — я не знаю, что мне делать! Я думала, что я люблю Гарри, а теперь…» Ты знаешь, что она предпочла тебе твоего друга, Гарри Поттер?       — Предпочла? — если это сработало с привидением, домовиком, великаном и вообще кучей народу, почему бы этому не сработать и с Темным Лордом?       — Наверное, дело в том, что ты слишком жалок, — пояснил Том, — настолько жалок, что ни одна девочка не способна остановить на тебе свой взгляд. Даже мисс Грейнджер — да, она слишком рациональна, она подпитывала меня своими эмоциями не так сильно, как малышка Джинни… Но видишь ли, когда я пытался расспросить ее о тебе, с таким трудом налаженный контакт вдруг обрывался, раз за разом. Видимо, ты просто занимал слишком незначительное место в ее жизни. И именно поэтому я выбрал не ее.       — Выбрал?       — Разумеется. Мне очень нужно было узнать о тебе как можно больше, а сам ты все время надоедал мне этими своими арифмантическими задачами. И знаешь… это было оскорбительно, Гарри Поттер. Можно подумать, что я создал этот дневник для того, чтобы решать уравнения для младшекурсников!       — Создал?       — Ты удивлен? Да, я создал этот дневник, чтобы… сохранить свои воспоминания, скажем так. И Герпий не врал, это сработало!       — Сработало?       — Разумеется. Я снова жив и снова в Хогвартсе. И, как видишь, я разговариваю с тобой. Мне очень надо понять, что случилось в тот самый Хэллоуин, когда ты, по слухам, победил меня…       — Победил? Тебя?! — удивился Наивный Гарри, Не-Знавший-Кто-Такой-Том-Реддл. — Но я вроде бы…       — К сожалению, никто из тех, с кем я общался, не знает деталей, — будто не слыша его удивления продолжил призрак. — А сам ты отказывался делиться со мной и памятью, и силой. И даже когда ты спросил меня про старого маразматика, ты не пустил меня в свою душу, несмотря на всю свою злость и обиду. Я чувствовал себя запертым в глухом ящике, за стенками которого бушует пламя. Но я нашел другой источник силы, и теперь я снова жив, и даже мой призрак, мои воспоминания смогли выдворить из замка — теперь МОЕГО замка — старого манипулятора, перед которым трепетали все мои слуги, даже самые верные и хитрые из них.       — Слуги?       — Ты уже оценил моего верного скользкого Люциуса? Полагаю, он доставил тебе массу неприятных моментов.       — Да вроде нет, — пожал плечами Гарри, — вроде мы с ним нормально пообщались. Два раза. Он, правда, думал, что я это ты, Том…       Призрак взмахнул палочкой, и Гарри пронзила острая боль, такая сильная, что Гарри не удержался и рухнул на спину.       — Пожалуй, — сказал призрак, — пожалуй, отныне я буду безжалостно карать тех, кто использует это имя по отношению ко мне. Я слишком ненавижу эту маггловскую кличку.       «ТОМ ОРВОЛ РЕДДЛ», — огненными буквами написал он в воздухе.       — Отныне и навсегда я — ЛОРД ВОЛДЕМОРТ! — по взмаху палочки буквы перемешались и сложились в новое имя. «Анаграмма» — вспомнил мальчик умное слово, которое он узнал, разумеется, от Гермионы.       — ЛОРД ВОЛДЕМОРТ — МОЕ ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ! — прогремел призрак.       Гарри подумал, что если бы Волдеморт вместо сокращенного «Том» использовал для анаграммы полное имя — Томас — то с этим лишним «ас» в конце Лорда Волдемортаса можно было бы принять за эмигранта откуда-то из Восточной Европы.       — А, тогда понятно. В смысле, про Лорда понятно. Но я и сам про это ничего не помню, маленький был. А… а зачем Вы убили Миртл, Лорд? — морщась от боли, спросил он.       — Зачем? Бессмертия невозможно достичь без жертв, — снисходительно пояснил Том. — Герпий был прав и в этом. Но я превзойду и этого мерзкого старикашку. Точнее, если верить мисс Уизли, мисс Грейнджер или Люциусу, уже превзошел. Но мне нравится твоя вежливость, Гарри Поттер. Кстати, именно вежливость помогла мне избежать наказания за тот самый случай с мисс Уоррен. Я свалил все на Хагрида, и… бедный глупый директор Диппет. С одной стороны — умный и вежливый храбрый префект, с риском для жизни изгнавший из замка чудовище, а с другой — неотесанный мужлан, выращивающий под кроватью детенышей вурдалака, разводящий акромантулов и постоянно бегающий в Запретный лес сражаться с троллями! Как ты думаешь, кому он поверил?       — Поверил?       — Разумеется, он поверил мне, как и все остальные! Только Дамблдор не поверил, он даже взял этого получеловека на должность помощника лесника. Старик Альбус знал, насколько притягательна Тьма, но у него просто не хватило смелости понять, что Тьма — это всего лишь отсутствие всех этих глупых предрассудков, которые глупцы называют Светом, хотя на самом деле они всего лишь мешают обрести подлинную Мощь. Знаешь, Поттер, — задумчиво сказал Реддл, — без Дамблдора я никогда не стал бы тем, кем я стал. Он столько времени забивал мне голову своей любовью, в которой не понимал ровным счетом ничего, что заставил меня задуматься, а что же такое есть в этом глупом чувстве.       — Глупом?       — Крайне глупом, мистер Поттер, крайне глупом. Любовь к кому-то, помимо себя, делает тебя слабым. Ведь ты отдаешь силы совершенно постороннему человеку, отрывая их от себя самого. Да ты ведь и сам почувствовал это. Мисс Уизли, мисс Грейнджер, мисс Клируотер… Ты столько сделал для них, и что ты получил взамен? Презрение к лохматому очкастому недомерку? Так было и со мной. Мой отец бросил меня, как щенка, моя мать меня оставила. Женщины… Женщинам нужен лишь твой кошелек и твои услуги. И даже если они поведутся на смазливую мордашку — это ненадолго, Поттер. Я - поздний я - был прав, когда избрал устрашение вместо обольщения и изменил свой облик. Дамблдор, выживший из ума старик, утверждал, что любовь — сила, а я решил, что любовь — слабость! Важны только мощь и власть. Даже богатство не имеет значения, если у тебя есть власть и сила. Дураки. Они пытались убедить меня… Ну и кто в итоге оказался прав?       — Кто?       — Разумеется, я. Хагрид арестован, Дамблдор вылетел из МОЕГО замка, сраженный даже не мной, а моим воспоминанием, почти все грязнокровки превратились в камень, Люциус готов предоставить мне все свое богатство, склонившись в ужасе перед моей мощью, а я… Я уже в одном шаге от телесного воплощения.       — В шаге?       — Бедняжка Джинни уже достаточно напитала меня своей силой, делясь со мной своими эмоциями. Еще перед каникулами я стал достаточно силен, чтобы без риска доверить ей свои секреты. Секреты, которые я копил пять долгих лет. Думаешь, так уж просто было найти эту комнату? Думаешь, легко было договориться с питомцем моего предка? Я жил в библиотеке, у меня даже не хватало денег на пергамент, и только благодаря моим слугам я смог… Я СМОГ!!! Если бы я захотел, я сделал бы замок полностью безлюдным, лишь Смерть гуляла бы по его коридорам. Но я не желал смерти, я желал бессмертия!       Гарри подумал, что речь Тома очень похожа на оправдания. «Так вот в чем секрет говорливости всяких там Темных Лордов, — догадался он, — они просто оправдываются! Может быть, не перед другими, а перед собой… Нет, и перед другими тоже. Если кого-то интересует власть — этот «кто-то» не может без признания, пусть даже основанного на страхе!»       — Маленькая мисс Уизли так страдала, — издевательски продолжал Том, и Гарри молился только о том, чтобы Фред, Джордж, Рон, да и Невилл тоже, выдержали. Джинни все еще была в поле зрения Волдеморта, и утащить ее, особенно когда у него в руке палочка, просто не вышло бы.       — «Дорогой Том! — писклявым голосом продолжал свои излияния красавчик. — Куртка, которую подарил мне Гарри, вся в петушиных перьях, а я не помню, откуда они там взялись… Дорогой Том, сегодня окаменили Пенни Клируотер, Гарри снова под подозрением, а я снова ничего не помню!»       — Она была так любезна, — тон Тома стал еще более издевательским, — что держала меня в курсе вашего расследования, так что я успешно мешал ему — причем ее собственными руками. Хотя, признаться, я опасался, что ты успеешь рассказать все Дамблдору, но я опередил тебя!       Гарри заметил, как чуть позади Тома, футах в четырех от головы Джинни, беззвучно переломилась крысиная косточка. Близнецы вышли на позицию.       — Да он, Дамблдор, в смысле, в общем-то, и так знал, кто это, — пожал плечами Гарри, — я имею в виду и про Джинни, и про тебя. И Хагрид, кстати, тоже! — тут, в том, что касалось Тома, он был немного неточен, но это была не ложь, а военная хитрость.       — Вот как? — удивился Том. — Так почему же ты и она здесь, а Дамблдор с Хагридом — там?       — Потому что у волшебников слабо с логикой, — пожал плечами Гарри. — И их решения, на мой взгляд, слишком запутаны.       — Я совсем забыл, что ты магглолюб, Гарри Поттер, — улыбка Тома превратилась в оскал, — хотя вот здесь я не понимаю хода твоих мыслей. Твое детство, твое окружение, было таким же мрачным, как и мое, и ты, верно, очень силен, раз уж смог воспользоваться какой-то моей ошибкой одиннадцать с половиной лет назад. Тогда почему ты не презираешь этих червей, сделавших твою жизнь столь безрадостной?       — Да не такой уж и безрадостной, — пожал плечами Гарри, принимая более удобную позу: пора было заканчивать с разговором, ведь Джинни слабела с каждой секундой, а близнецы, при всем их терпении, отточенном ночными прогулками и дневными шалостями, могли и сорваться. — Тяжелой — да, бывало. Но и с радостью все было в порядке. Может быть, дело не в окружении, а в тебе, Том? — и он стремительно перекатился подальше от сломанной Фредом-или Джорджем косточки; слабый серый луч ударил в то самое место, где он только что лежал.       — НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ЭТИМ ИМЕНЕМ! — услышал Гарри истошный вопль и, прежде чем Том попытался поразить его еще раз, закатился за колонну. Видимо, Том воплотился недостаточно полно для того, чтобы сдвинуться с места, поскольку три или четыре заклятия ударили в колонну с того же самого направления.       — Храбрый гриффиндорец отважно отступил, бросив подружку? — прошипел Том. — Ну что ж. Пожалуй, пора познакомить тебя с питомцем моего благородного предка.       Гарри подумал, что с постоянным упоминанием благородного предка что-то не так. Том все больше напоминал ему Драко, поминающего своего могущественного папочку по пять раз на дню. Но Драко без своего отца был никем и ничем, а Том и сам по себе был очень опасен. Может быть… «Надо победить, дождаться, пока вылечат Гермиону, и поспрашивать ее о тех самых подростковых комплексах уже применительно к Тому», — подумал он.       Том тем временем отвернулся от Джинни и воздел руки, обращаясь к уродской статуе.       — Говори с-с-со мною, С-с-слизерин, Величайш-ш-ший из Хогвартс-с-с-ской Четверки! — прошипел Реддл.       Гарри понял, что произойдет сейчас. Борода статуи пришла в движение, опускаясь вниз и открывая огромный черный зев, пол знакомо затрясся. Гарри выхватил стилет, полоснул лезвием по ладони и окровавленной рукой схватился за гарду. Мизерикорд задрожал, как никогда раньше, руны обжигали ладонь.       — С-с-сиди там! Не вы-с-с-совывайс-с-ся! — отчаянная попытка Гарри не возымела действия. Из отверстия послышалось яростное шипение, а со стороны Реддла — хохот.       — Ты с-с-смешон!  — прошипел красавчик в сторону Гарри — Поторопис-с-сь! С-с-скорее! — приказал он тому-что-пряталось-за-статуей.       Гарри увидел первое шевеление в черном провале, развернулся, пробежал три шага и, закрыв глаза, с разворота метнул дрожащий от предвкушения схватки и вроде бы даже поющий что-то на каком-то из древних языков клинок в сторону уродливой статуи.       Глухой, еле слышный удар — и что-то среднее между воем и свистом сотрясло воздух. Не помня себя, Гарри все-таки бросил взгляд через плечо. Огромная змеиная голова на длинной гибкой шее, увенчанная короной из бугристых рогов, торчала изо рта статуи, извиваясь довольно-таки неприличным образом. Там, где положено было находиться обращенному в сторону Гарри глазу, сверкала в неверном свете серебром и кровью рукоять Хагридова подарка. Из-под нее при конвульсивных рывках головы разбрызгивалась блевотного цвета слизь. Не дожидаясь, пока чудище придет в себя и попытается развернуться к нему другим глазом, Гарри побежал в сторону ближайшей колонны… и подальше от Джинни.       — Рас-стерзай его! Повернис-с-сь з-с-сдоровым глаз-с-с-сом! — исходил на шипение Том за спиной, но Гарри был уже за колонной.       Пол трясся все сильнее и сильнее. Василиск подползет к колонне правым боком, и… Хватит ли у него времени наколдовать ему в глаз «Редукто» быстрее, чем сам он окаменеет? Наверное, нет. Значит…       Едва чешуйчатое рыло показалось из-за колонны, он рванулся влево, подпрыгнул и перескочил через спину огромной змеи. Пока Гарри-Птица летел, оттолкнувшись окровавленной ладонью от чешуйчатого загривка, словно от тех самых изгородей или того самого парапета, Наблюдательный Гарри успел увидеть торчащую из уже вытекшего левого глаза рукоятку мизерикорда, руны на которой почему-то не погасли, а горели изумрудно-зеленым, повелительно вытянутую в его сторону руку полупризрачного Реддла с палочкой Джинни, лежащий у носков его начищенных штиблет замаскированный дневник и… ноги, ноги Джинни, каблуками туфель бороздящие пол в сторону дальней стены: все, что было выше пояса купленных тогда в магазинчике Дейдре джинсов, словно исчезло. Видимо, близнецы подхватили сестренку под локти и, прикрыв ее, насколько хватит, полой мантии, потащили прочь. Гарри успел даже заметить каблук ботинка Фреда-или-Джорджа, мелькнувший из-под мантии-невидимки.       Он не смог, приземлившись, устоять на ногах и покатился по усеянному крысиными косточками полу. Голова василиска дернулась вверх в попытке понять, что же там произошло с ее собственным загривком.       — Он с-с-слева! — увенчанная рогами голова начала поворачиваться в его сторону, с огромных клыков капал и шипел на полу яд.       Оглушительный дуплет, свист проносящейся мимо дроби, легкий удар в бедро — и снова что-то среднее между воем и шипением. Гигантская змея извивалась в конвульсиях, задрав теперь уже полностью слепую голову к потолку.       В голове Гарри маленький МакФергюссон усмехнулся и взлохматил свою мысленную шевелюру: «Заложник — в процессе эвакуации. Цель один — поражена, боеспособность ограничена».       Ярдах в двадцати подальше огромной змеи, возле одной из колонн, Гарри увидел Рона. Рон, жмурясь изо всех сил, оттаскивал в укрытие неестественно-неподвижного мистера Томаса с двустволкой в окаменевшей вытянутой руке.       «Потери… Потери ожидаемые».       — Рас-с-с-стерз-зай парш-шивц-с-с-са! Бей на с-с-слух! — разорялся Реддл.       Гарри перекатился по полу, еле увернувшись от удара тяжелого тела размером с грузовик. Василиск броском назад разорвал дистанцию и приготовился к новой атаке. Рукоятка мизерикорда все так же торчала из его левой глазницы, руны на гарде все так же пылали зеленым. Гарри бросился вперед и, увернувшись от броска тяжелой головы, использовал торчащий стилет как опору.       Теперь он сидел на шее чудовища, держась за рога, василиск тряс головой, пытаясь скинуть его. Он попытался дотянуться левой рукой до стилета и выдернуть его, но корона из рогов не давала ему дотянуться.       — Он слеп! — заорал Гарри. — Давайте, парни!       Слева, из-за той же колонны, за которой прятался Гарри, выскочил Невилл в надвинутой почти до бровей Распределяющей Шляпе. Шляпа орала что-то, вроде бы на древнегэльском, и вряд ли это были детские стишки или даже перевод Киплинга. Невилл с короткого замаха вонзил меч Гриффиндора в шею змеюке, чуть позади головы, Гарри едва успел отдернуть ногу. Чудовище дернулось, меч вырвался из рук Невилла, застряв в шее, и мальчика крепко приложило по лбу рукоятью. Лонгботтом отлетел к стене.       Дальнейшие несколько десятков секунд (или минут?) слились в оглушающий водоворот бешеных скачек (от падения Гарри спасали только шершавые рога Короля Змей, в которые он вцепился мертвой хваткой), хорового шипения Реддла и василиска, свиста дроби над головой (завладевший двустволкой Хагрида Рон стрелял так себе, а потому не попал ни в чудище, ни, к счастью, в Гарри) и прочей какофонии. Сам Гарри вплел в эту какофонию пару «Редукто», одно из которых ушло невесть куда (к счастью, своих тоже не задело), а другое попало прямо в лежащую у ног Тома книжку — обложка с принцем и принцессой разлетелась в пыль, явив миру целую и невредимую тетрадку Реддла. Третье «Редукто» отрикошетило от ежедневника, как «Риктумсемпра» от стены замка два с половиной месяца назад.       Время снова почти остановилось, когда один из Гарри-В-Его-Голове увидел почти замершего в броске Шимуса, от руки которого к распахнутой пасти василиска летела сумка, лениво курящаяся подозрительным дымком.       Гарри заорал: - «Ложи-и-и-ись! Бо-о-о-омба-а-а-а!» - и, отцепившись, наконец, от рогов, бросился в безумном прыжке на пол. С удивлением он обнаружил, что Том тоже упал ничком, прикрывая голову сложенными в замок ладонями; палочка Джинни в его руке смотрела в потолок. Времени подумать над странным поведением Темного Лорда не было, клацнули гигантские челюсти, грохнул еще один припоздавший дуплет из двустволки (пара дробинок попала в дневник, не причинив ему видимого урона), а потом раздался глухой «БУМ!»       Пол содрогнулся. Затем во внезапно наступившей тишине звякнуло металлом о камень, и Гарри увидел меч Гриффиндора, лежащий на полу футах в семи от бока неподвижного чудовища, на краю шипящей и пузырящейся зеленой лужицы довольно-таки смертоносного вида. «Наверное, это яд, — подумал Гарри. — Невилл, видимо, попал прямо в железу, она же как раз в задней части головы, ну а когда там рядом, внутри, бумкнуло…»       Бумкнуло неслабо. Нижняя челюсть чудовища валялась совершенно отдельно, в верхней отсутствовали полтора из двух ранее в ней имевшихся огромных клыков. Оставшийся пенек утыкался в камень пола, и камень под ним тоже шипел и пузырился.       — Грязнокровные твари… — раздался истерический голос Тома Реддла. — Даже здесь… Даже в Хогвартсе…       «Бомбы! — вспомнил Гарри. — Там, в дневнике, он жутко боялся немецких бомб!»       Реддл уже поднялся на ноги. Его глаза пылали красным огнем ненависти. Он вскинул руку, грохнуло, и из палочки Джинни, магическим образом удерживающейся в руке полупризрачного Темного Лорда, вырвался луч чего-то явно смертоносного и ударил в колонну на ладонь выше головы Шимуса.       Рон ответил очередным дуплетом и даже, для разнообразия, попал, причем звук был другой, воющий — видимо, дробь кончилась, и Рон пульнул картечью. Но серебро прошло сквозь тело молодого Волдеморта, не причинив тому существенного вреда.       — Не стреляй в него, Рон! Джинни от этого плохо! Уходите оттуда!!! — заорал из-за Змеиной Двери Фред-или-Джордж.       Прощальный «Экспеллиармус» лишил Тома палочки Джинни, которую в полете перехватил Невилл. Том замер. Воспользовавшись заминкой, Гарри рывком добрался до ближайшей колонны, вдвоем с Невиллом они подхватили окаменевшее тело Дина — очки смотрели в потолок слепыми бельмами — и перебежками устремились к выходу.       «Закройс-с-ся» — прошипел Гарри, убедившись, что все на месте. Дин лежал, устремив взгляд и руку в потолок, Джинни по-прежнему была бледной, ее дыхание почти не ощущалось.       — Что дальше? — спросил его Фред.       — Метла в порядке? — спросил Гарри.       — В полном, — кивнул Джордж.       — Тогда… — Гарри не закончил.       Джинни открыла глаза и произнесла хриплым полушепотом:       — Мне нужен Гарри Поттер.