Инквизитор

      Обуянный своей яростью Орион разбил молнию Аримана, и его меч столкнулся с посохом. Удар огромной силы обрушился с грохотом стенобитного орудия, что с маху врезалось в стену. Орион, кувыркнувшись в воздухе, оказался за спиной Аримана. Ариман резко развернулся, и посох задрожал в его руках, принимая ещё один удар.       Эти движения были за гранью человеческих возможностей. Орион махал полуторным мечом, словно пушинкой, заставляя Аримана отступать. И с каждым заблокированным ударом, с каждой контратакой он всё больше зверел. Азек отвёл ещё один удар. Ему было интересно, несколько минут назад Орион был без сознания, раненым, серьёзно раненым для простого человека, а сейчас сражался будто настоящий Берсерк Кхорна.       Снова его безумный вопль огласил округу, простые солдаты пришли в ужас от того, что видели. Тот, кто спасал Вигилус, на их глазах превращался в монстра. Ученик примарха выставил острие вперёд, но Ариман без труда перенаправил удар телекинезом. Орион потерял равновесие и рухнул как подкошенный. Но это лишь сильнее его разозлило, он снова ринулся в битву.       — Что с ним такое? Он минуту назад стоять не мог! — поражённо прошептала Астрид.       Ей видеть Ориона таким было особенно трудно — здесь она бессильна. В тот раз именно она помогла ему восстать против своей судьбы, что начертали ему Тёмные Боги, а теперь она смотрит, как медленно, но верно из него вытекает всё человеческое.       Тень над шлемом и за его спиной становилась гуще и чернее. Такими темпами Орион забудет всё, что его связывает с окружающим миром, с галактикой, с людьми, за которых он сражался. Его ненависть становилась сильнее. Ариман продолжал отражать его удары, с интересом осматривая вмятину и руны поверх её. А Андерсон вышел вперёд.       — Такова сила брони. Она исцеляет любые раны, а при полном раскрытии потенциала способна дать практически неразрушимую защиту. Но нет в этом мире ничего совершенного. Броня проклята, — наконец произнёс он, поднимая клинки. Люций уже шёл к нему, готовясь продолжить прерванный бой. Андерсон, косо посмотрев на него, продолжил: — Эта броня — не создание Техножрецов Марса, она не освящена в храмах Экклезиархии. Она древнее самой первой силовой брони и прошла немало войн. Её прежнего носителя можно было сравнить с самим Сангвинием. Но, к несчастью, ему не хватило сил сразить своего последнего врага. Именно он наложил проклятье на эту броню своим ударом, полным ненависти.       — Проклятье? Зачем надевать на него проклятую броню, если он… — Астрид осеклась.       Андерсон заглянул ей в глаза и понял: она знает. Знает, что он одержим, терзаем жестоким порождением варпа. А если она знает, то может быть только одно объяснение. Вот кого защищал Орион своей душой. Корр был дорог ему, но не так, как дорога Астрид. Он любил её.       Андерсон посмотрел на Ориона, затем на Люция. Алукард куда-то исчез, видимо, пошёл помогать Интегре и Катарине наводить порядок в рядах Гвардии. Инквизитор снова посмотрел на бешеного Ориона.       — Мы должны верить, что он справится с силой брони. Такой человек, как он, не может просто сдаться. Мы все это знаем, и сейчас всё, что мы можем, — это сражаться. Наш долг лежит перед нами. Я возьму на себя Люция. А вы помогите остальным!       Андерсон метнул несколько клинков в своего врага. Люций, словно танцор, красивыми пируэтами отбивал летящие в него лезвия. Александр вынул силовые клинки, и они сошлись в танце с клинком Лаэр.       «Давай же, Орион. Не заставляй меня убеждаться в том, что мы ошиблись», — думал Андерсон, отражая атаку.       Чёрный Ангел так и не явился, возможно, он не успел. Считанные шаги отделяли Ориона от становления настоящим монстром. Его вопли уже раздваивались, словно душа Ориона медленно умирала, и её заменяла другая — душа Нерождённого, что засел в подсознании Ориона. Александр отбил ещё один удар, стараясь держать в поле зрения Ориона. Азек уже перешёл в атаку, теперь он теснил его, но Орион, подпитываемый своей неудержимой яростью, остервенело сопротивлялся.       Александр был уверен: где-то там, на грани безумия, тот молодой мужчина, что защитил их, ещё жив. Только как до него достучаться? Стоило ему об этом подумать, как словно по велению рока раздался грохот. Ариман отскочил от ученика примарха и обернулся на звук.       С той стороны шёл укутанный в чёрный плащ космодесантник-примарис. Его доспехи имели тот же чёрный оттенок без какой-либо геральдики. За спиной висел гигантский, даже по меркам космодесанта, меч, причём мечом это было назвать трудно. Огромная обточенная плита стали без гарды, генератора силового поля или хотя бы цепного лезвия — вот чем он был. Но этот меч, как рассказывали, отправил многих демонов варпа в их царство и отнял немало жизней предателей. Лицо космодесантника скрывал шлем.       — Не думал, что подобное повторится вновь. — Чёрный Ангел достал меч и направил его на Азека. Остальные просто удивлённо на это смотрели, особенно Астрид. — Прочь с дороги, ублюдок. Я не за тобой пришёл.       — Чёрный Ангел, Избранник Сангвиния, изгнанный своим орденом, обречённый на вечные скитания. С каждой минутой всё интереснее, — приветствовал его Ариман, кивнув головой в знак уважения.       Его присутствие давило на всех, даже на Ориона. Тот уже отступал перед аурой зловещего космодесантника, но всё ещё выл. Чёрный Ангел обошёл Аримана и встал напротив Ориона. Тот заорал снова и поднял меч. Психосиловой клинок врезался в неразрушимую защиту меча Чёрного Ангела и налетел как коса на камень. Космодесантник без труда оттолкнул Ориона.       — Я здесь не за тем, чтобы сражаться с тобой, юный воин, — произнёс Чёрный Ангел, поднимая клинок и отражая ещё одну атаку.       Он без труда парировал все выпады ученика примарха, длина клинка позволяла. Но тот продолжал нападать, сражаясь, словно загнанный в угол зверь. Чёрный Ангел перехватил меч левой рукой. Он даже не застонал, когда психосиловое поле меча коснулось его ладони и расплавило керамит перчатки. Чёрный Ангел отвёл лезвие клинка в сторону. Ученик примарха силился его вырвать, но хватка Чёрного Ангела была невероятно сильной. Ангел наклонился к лицу Ориона, скрытому шлемом и тенью.        — Ты должен услышать меня. Это не ты. Не забывай, кто ты такой.       — А-а-а! — раздался в ответ крик. Орион отвёл руку в сторону, которая вспыхнула электрическими разрядами.       Чёрный Ангел едва успел выпустить его меч и поднять свой для защиты, гигантский клинок поглотил всю психическую атаку Аватара Императора. Чёрный Ангел направил острие своего меча на противника. Вновь сражение застыло, теперь взгляды всех приковал этот поединок, даже Люций и Андерсон на миг остановили свой бой.       «Давай же», — думал Чёрный Ангел.       Он ждал её, в своё время она спасла его от подобной трансформации. Он не знал, вошла ли она в его сознание или не может пробиться сквозь тени, что обволакивали его шлем и плащ. Они словно поглощали его, растворяя в себе.       Ариман, наблюдавший за этим, едва мог скрыть свой восторг и изумление. Не зря сам Сайфер говорил ему, что сила Ориона невероятно велика. Теперь, видя эти тени, он всё больше в этом убеждался. Доспехи раскрывали его истинную силу, белопаменный феникс, способность трансформировать душу — всё это не шло ни в какое сравнение с тем, что сейчас творится. Если Орион сейчас ударит со всей своей мощью, то от Чёрного Ангела мало что останется. Однако его словно что-то держало, какая-то кроха человечности в нём оставалась. Или это… Ариман начал осматривать поле битвы своим третьим глазом и заметил фантома. Образ девушки, проникающей под тени Ориона: она что-то шептала ему.       «Интересный поворот событий, — думал он, решив не прерывать этот ритуал. Он проследил за психическим следом и увидел тело самой девушки, рядом с ней столпились несколько гвардейцев, возглавлял их совсем молодой, ещё моложе, чем Орион, офицер. Ариман усмехнулся и открыл варп-портал. — Я мог бы перебить их всех прямо сейчас, но это слишком скучно. Посмотрим, что будет. У меня для тебя приготовлен особый сюрприз, Аватар Анафемы».       Андерсон почти полоснул Люция по скуле, как внезапно вопли стихли. Александр отскочил от своего врага и посмотрел на Ориона. Тени больше не поглощали его, но и не исчезали. Они меняли доспехи, перчатки вытянулись и полностью закрыли руки, поверх них легли сглаженные наплечники. Шлем превратился в капюшон с маской и слился с его плащом в единое целое, плащ почернел. Рукава плаща исчезли, теперь он крепился серебряной цепочкой на горле. Доспехи также изменились: на нагруднике появилась белая вышитая аквилла, образуя контраст с чёрным цветом. Казалось, что она слегка светилась. Неизменным остались только след от удара Бе’Лакора, но из-за чёрного цвета его почти не было видно, да Кольцо Волка на его левой руке.       Орион потянулся левой рукой к маске и снял её, следом сбросил и капюшон. Судорожно вдохнув, он упал на колени. Чёрный Ангел присел рядом с ним и что-то тихо спросил. Орион так же тихо ответил, Александр был далеко, чтобы расслышать, о чём они говорят, но это не было главным. Для него было главным то, что с юношей всё в порядке.       Андерсон облегчённо выдохнул и обернулся к Люцию. Остановившееся на краткие минуты сражение возобновилось с новой силой и вскоре превратилось в кровавую бойню. Но для двух мечников, двух врагов этих криков, этого кровопролития словно не существовало.       — Андерсон, ты поражаешь меня раз за разом, — произнёс Люций, поднимая меч. В его голосе не было насмешек или лицемерия, Александр услышал его искреннее удивление. — Решил превратить Ориона в подобного нам этими доспехами? На что ты рассчитывал, когда надевал их на него? Время, когда он был героем, прошло. Ты знал, что его судьба выстраивалась так, чтобы он умер во славу всех Тёмных Богов? Ориона должен был стать жертвой, чтобы соединить Великий Разлом и окончить эту войну. Его предназначение — стать зажжённым факелом, что спалит галактику дотла.       Андерсон изогнул бровь, на лице появилась улыбка.       — Тогда почему Орион ещё жив? Почему не принял свою судьбу? Он напоминает мне меня, я ведь тоже не сдался. Я восстал против судьбы умереть в сражении, умирать мне пока рано. Только Ориона спасли люди. Меня от становления монстром спас именно монстр! — Андерсон прыгнул на Люция, мечи взвизгнули от столкновения. — Мы сами пишем наши судьбы! Сами выбираем, кем нам быть! И в тот момент, когда мой дух ослаб, когда я был готов стать монстром Бога, меня остановило другое чудовище!       — Это Алукард, что ли? — с насмешкой спросил Люций, отражая удар. Занеся меч, он с силой опустил его на Андерсона, но тот отскочил.       Андерсон не ответил, в памяти лишь всплыло короткое воспоминание — вспышка боли, звон Гвоздя Святой Елены, что упал и затерялся среди руин Лондона, сам он с трудом цепляется за угасающее сознание, даже с его болевым порогом эта боль была адской. Больше Андерсон ничего не помнил, и единственное, в чём он был уверен, — на такую скорость способен только сверхчеловек, как он, или чудовище. Тогда он был убеждён, что его предназначению помешал другой монстр —Уолтер или Серас. А может, и действительно сверхчеловек — возможно, сам Император вмешался в тот бой. Андерсон чувствовал, что рано или поздно он это узнает, но точно не сейчас. Сейчас нужно сосредоточиться на битве и только на ней.       — Алукард или нет, но мы с этим юношей похожи. — Андерсон прыгнул, клинки вспыхнули белым в свете Луны.       Люций парировал удар плетью и, с трудом сдерживая смех, спросил:       — Чем же, фанатизмом? Силой? Или одержимостью своими врагами?       Люций ринулся в стремительный атаку, от которой Александр уже не успел уклониться. Меч Лаэр жадно впился в его грудь, Андерсон плюнул кровью, но устоял на ногах. И мечей Андерсон не выпустил. С криком он скрестил их на глотке Люция. Люций застыл, мечи приближались к его горлу, уже разрывая кожу.       Боль для него была приятна, но в глазах этого фанатика он не видел ни страха, ни гнева, ни наслаждения от победы над врагом. Зелёные очи были холоднее самого холодного льда, а взгляд их был направлен в его глаза. Люций ухмыльнулся. Андерсон стал куда более осторожным, теперь он явно не станет наслаждаться его убийством, он просто отрежет ему голову. Или он разорвёт его надвое.       — Похоже, патовая ситуация, верно, Андерсон? Мне достаточно рвануть меч вверх, а тебе — развести клинки и оторвать мне голову. Но ты не ответил на мой вопрос, Андерсон? Чем ты похож с этим юнцом? Что ты видишь в этом мальчишке?       — Мы защищаем людей, — ответил Андерсон, надавливая чуть сильнее на его горло. Люций сжал меч. Сейчас или никогда. Он хотел было рвануть его вверх, но тут Андерсон снова заговорил: — Я бы отрезал тебе голову, Люций Вечный. Не из мести, Христос и Архангелы явно не захотели бы, чтобы я мстил. Тем более что месть — не самый здоровый мотив для Инквизитора. Но, как ты сам сказал, патовая ситуация. Поэтому я тебе бросаю вызов. И не только тебе: я убью всех полководцев, что ты привёл, я самолично вырву ваши сердца! На твоих глазах они будут умирать!       — Интересно. И где же ты планируешь дать нам такой бой, Андерсон?       Инквизитор убрал с его горла мечи. Люций посмотрел на свой клинок, торчащий из его спины. Вот он, шанс покончить с унизившим его ублюдком, но разве же это интересно? Люций резко вырвал меч из его груди, Андерсон захрипел, пошатнулся, но снова устоял на ногах. Стойкий гад.       — В мире-улье Хоринис, — ответил Андерсон и выпрямился. Раны на груди уже не было.       Люций убрал меч в ножны и бросил мимолётный взгляд в место, где были Чёрный Ангел и ученик примарха. Обоих там уже не было. Чемпион Слаанеш оскалился.       — Вызов брошен, Андерсон. И я его принимаю! — Люций шутливо поклонился и развернулся, чтобы уйти. Александр выдохнул и пошёл в противоположную сторону.       Приближался конец войны, развязанной этим сумасшедшим еретиком. Если бы все они знали, чем грядущая битва кончится…