История квами

Пояснение от автора: Сямисэн - трёхструнный щипковый музыкальный инструмент, похожий на гитару. Музыкант играет с помощью специального скребка - плектра, реже пальцами. В приюте стоял шум и гам. Угадайте кто был тому причиной? Конечно я – прирожденное бедствие человеческого рода. Брать или красть у нас, воспитанников, особо нечего, но кое-что мы ценили побольше новой пары штанов или резной кисти для каллиграфии - еду. За это счастье разыгрывалась не шуточная борьба, особенно среди подростков. Отчаянные головы готовы были воровать пищу у младших детей, но за это слишком серьезно влетало от мастера. А вот среди сверстников можно побороться за каждый кусок. Сегодня мне повезло: сосед по столу опоздал на обед, и его порция тоже досталась мне, наполнив счастливый желудок. Проглочено было все до последней крошки. Вкус остался непонятым, но вожделенное чувство сытости на ближайшие часы было самым приятным. На мое горе мальчишки давно объединились против подобных бирюков и теперь грозили расправой. Пришлось спасаться бегством. Самые сообразительные знали, что первым делом я перемахну через забор монастыря и укроюсь в лесу. Потому, на подступах к свободе, поджидали кулаки соперников. Дорогой к спасению оставалось лишь бегство в сторону замка. Но взбираться по каменным ступеням вверх - так же глупо: у ворот дворца стоит вооруженная до зубов охрана. Значит надо лезть по отвесной скале. Ловкости мне не занимать. Недаром в лесу, подобно обезьяне, могу прыгать с ветки на ветку. Тут гораздо сложнее. Клокочущие внизу волны разбивались о камни, подгоняя лезть все выше и выше. Цеплялся за выступы, примерялся куда можно вскарабкаться наверху. Внимание привлек небольшой балкончик. Ноющими от усталости руками, зацепился за резные перила и перемахнул на ровный деревянный настил. Пара минут для восстановления дыхания, и можно осмотреться куда же я попал. Балкон переходил в небольшую, но очень уютную комнатку. Белые стены из рисовой бумаги перемежёвывались с темными деревянными балками, пол - того же деревянного цвета, свернутая в углу постель, накрытая вышитым покрывалом, пара сундуков с вещами, туалетный столик изысканной резьбы, посередине комнаты низенький обеденный столик с двумя циновками напротив друг друга. Странно, по виду комната принадлежит одному человеку. Больше всего внимание привлек туалетный столик. На нем скопление всевозможных баночек, ленточек, кукол, листов бумаги. Любопытство победило и, открыв крышку одной фарфоровой банки, сунул туда нос. Какой-то порошок наполнил ноздри и захотелось чихнуть: «Да это же рисовая пудра!». Баночка моментально исчезла в кармане штанов. Пора осмотреться дальше. Тихонько приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Слева еще несколько дверей и спуск на лестницу, а справа коридор заканчивался залитым солнечным светом садиком. Приглушенные звуки музыки и чей-то тонкий голосок, говорящий ровным ритмом, словно стихами, доносились из этого уголка природы, невольно притягивая к себе. Я неслышно скользнул за кусты с алыми цветами, наполнявшими сад своим тонким ароматом, и выглянул рассмотреть сидящих людей. В тупике короткой аллеи сидели девушка, которую прежде мне не приходилось видеть, и юноша. А вот с ним я знаком. Это Юкио (взлелеяный богом) – сын одного из сегунов императора. Он тоже проходил обучение военному искусству при монастыре, как и все дети деревни. Очень коварный соперник. Почти такой же рослый, как я, плечистый, с темными волосами и мечтательными глазами, от которых все девицы приходили в восторг. Парень играл на сямисэне, нежно перебирая струны пальцами, на что его спутница, сидевшая рядом, закрыла глаза, наслаждаясь звуками льющейся музыки. Одухотворенное выражение лица незнакомки, с чертами китаянки, заставляло улыбнуться, но мое внимание привлек другой звук. Нежный женский голосок, под напевные ритмы музыкального инструмента, читал стихи: Ты стал другим, иль все такой же ты? Ах, сердца твоего никто не знает! Прошло немало дней, Но вот зато цветы... По-прежнему они благоухают! Это было прекрасно. Мне тоже захотелось закрыть глаза, подобно темноволосой девушке сидевшей рядом с музыкантом. Но опять любопытство взяло вверх. Стихи читала не она. Но кто? Из-за кустов разглядеть этого не получалось. На летних полях Рассыпал капли росы Проказник ветер. Словно посеял бусы Своих блестящих семян. Я оставил надежды рассмотреть чтеца и просто наслаждался моментом: осел под куст, закрыл глаза и мысли унеслись куда-то прочь. В леса, поля, подобно ветру, мой дух бродил по горам из стиха, по болотам, скрывался хищным зверем или напуганной птицей, прятался в кустах. Настолько провалился в свое подсознание, что даже не понял, когда музыка прекратилась. - Юкио, это было прекрасно. – видимо это сказала брюнетка с бледно желтой кожей. - Спасибо, Марико. - А мне показалось, что ты взял фальшивую ноту в середине, – вклинился смешок чтеца стихов. - Возможно. Что ж, мне пора, - засобирался юноша. - Я тебя провожу, – Марико спешила за ним. Они распрощались с оставшейся обладательницей нежного голоса и покинули садик. А я так и остался сидеть на корточках под кустом, еще наслаждаясь умиротворением в душе. Подобного еще никогда со мной не было. Буйный нрав - бескомпромиссный зверь, раздирающий мое сознание, утих. Мир, покой, блаженство. Даже лес не вызывал такого в душе. Видимо это состояние мастер Кенчин и называет медитацией. Тут вклинилось чувство тревоги. Я быстро открыл глаза, но к такому оказался совсем не готов. Передо мной стояла юная девушка маленького росточка, кажется, на две головы ниже меня, огромные золотистые глаза, теплая улыбка на бледной коже, без следа макияжа, темные волосы, перетянутые алыми лентами, белое кимоно с нежной вышивкой и аккуратные белые носочки на ножках. - Привет, – шепнул я, надеясь, что красавица не закричит. Она удивленно выгнула бровь, но продолжила улыбаться. - Привет, – тихонько шепнула она. – Ты кто? - Я? – даже разнервничался. – Меня зовут Неко. - Кот? – она удивленно округлила глаза. – Кажется я про тебя слышала. Только все говорили ты страшный, даже на черта похож. Нахмурился и отвел глаза. - А ты не видишь, что они правы? - Не вижу, – ответила своим нежным голоском девушка. - И даже черную кожу не видишь? – мне подумалось, что она насмехается. - Нормальная кожа, – удивленно пожала плечами брюнетка. - А глаза? – пошире распахнул это отвратительно зеленое, чтоб моя новая знакомая убедилась, как ошибается. - Очень красивый цвет, – уже хихикнула она. – Что ты тут делаешь? - Я? Слушаю стихи. Обладательница золотистых глаз развернулась и засеменила вглубь аллеи, где прятался письменный столик с кистью и чернилами. Мне пришлось встать и побежать вслед за ней. Она аккуратно сложила коленки и села ко мне спиной, взяла в руки письменный прибор. - Раз тебе понравилось - присоединяйся. Я еще почитаю, – ее ручка осторожно принялась выводить иероглиф. – Меня, кстати, Кейко зовут. Вот тут внутри что-то сломалось. Во всем нашем селении лишь одну девушку звали Кейко и это... - ... Принцесса, – тихо шепнул я. Голова пошла кругом, ноги подкосились и я, всем своим весом, плюхнулся на землю. Брюнетка опять захихикала. - Так что ты тут делаешь, Неко? Мозг еще не отошел от шока, а в голове принялись рождаться варианты ответа. Врать дочери императора не посмел. Оставалось сказать правду. - Прячусь, – буркнул я. - Почему? - Съел чужой обед. Теперь мальчишки хотят поколотить. Принцесса удивленно развернула ко мне миловидное личико. - Почему ты съел чужое? Разве вас плохо кормят? - Плохо, – только и оставалось фыркнуть. – В приюте вообще жизнь не сахар. - Не сочти за оскорбление, - задумчиво начала она, - за обедом я умыкнула кусочек для кошки. Девушка не решительно вытащила из рукава кимоно что-то белое и смущенно протянула мне. - Что это? - Сыр. - И ты отдаешь его мне? – я сглотнул от вида чего-то вкусного. - Да. Это просто маленький подарок. - Мне никогда не дарили подарков. Тем более еду. - Прости. Я обидела тебя, – она покраснела и виновато принялась прятать ЭТОТ БЕЛЫЙ КУСОЧЕК назад в рукав. - Нет! – аж руки затряслись от страха, что ЭТО сейчас исчезнет и не достанется мне. Принцесса вновь протянула руку и я, как драгоценную жемчужину, принял ее дар, тут же запихнул в рот и принялся смачно чавкать. Никогда в мой желудок не попадало чего-то более вкусного. Все неприятности дня, безумное восхождение на скалу в императорский дворец, ужас от знакомства с дочерью Великого – все в мире стоило этого бесподобного вкуса. Кейко смотрела очень удивленно, а потом вновь хихикнула. - Мне нечего подарить тебе в ответ, – наконец озарила мысль, по спине пробежал неприятных холодок ущербности. Я отвел в сторону глаза на тот самый куст с алыми цветками, за которым ранее прятался. Рука сама потянулась сорвать цветок и, не найдя ничего лучше, протянул ароматный бутон принцессе. Почему-то она не взяла сразу мой «подарок». Откуда бедному сироте, который с трудом умеет читать, знать об этикете в дарении цветов девушкам. Она, видимо, поняла это и, смущаясь, приняла цветок, вставила его в волосы. - Ну что ж, может вернемся к стихам? Я обрадованно перебрался перед ней и уже чинно сложил колени, как положено в приличном обществе. Хотелось любоваться этой юной красавицей, но глаза сами закрылись, предвкушая полет сознания в неведомые миры. Дочь императора начала читать: - В зарослях сорной травы, Смотрите, какие прекрасные Бабочки родились! Даже с закрытыми глазами, я чувствовал, как она, после прочтения стиха, смотрит в мое лицо и улыбается, но проверить это так и не решился. От автора: Стихи танка и хокку IX-X век.