Сигнал бедствия

Утро следующего дня оглашается разламывающей на части головной болью. Карен с трудом разлепляет глаза; в комнате царит полумрак. Шторы плотно задёрнуты: она знает, что этого не делала. В памяти всплывают отрывки прошедшего вечера, и сердце начинает отбивать бешеный ритм при мысли о Фрэнке Касле. Девушка поворачивает голову, но на кровати никого нет и не было. Мысль о том, что она всё придумала, становится всё более правдоподобной. Юбка и блузка безбожно измяты после сна, отчего Пейдж брезгливо осматривает себя в зеркале возле кровати: тушь размазана по щекам, волосы спутаны и торчат в разные стороны. С ума сойти, до чего ты докатилась, Карен! Девушка как можно быстрее переодевается в домашний халат, умывается и выходит в длинный коридор. Путь на кухню никогда не казался таким длинным, как сегодня. Полумрак пространства впереди пугает особенно сильно. Карен мнется мгновение, но всё же делает шаг, выводя свою фигуру из тени. Силуэт, который она мгновенно угадывает за столом, оборачивается, и Пейдж решает, что дышать похоже больше не понадобится, потому что у Карен всё крайне скверно с этим последние двенадцать часов. — Доброе утро, — он прячет смущение за серьёзным взглядом. Карен теряется в догадках — откуда Фрэнк находит силы говорить с ней так непринуждённо? — Я почти поверила, что выдумала вчерашний вечер, — она останавливается возле стола и замечает тарелку с горой блинчиков. — Утром всё кажется ещё более нереальным. Прости меня за вчерашнее. Фрэнк едва заметно улыбается: — Тебе нужно поесть. Карен решается заглянуть в глаза, которые сегодня — горький шоколад с перцем, в них бушует скрытый огонь. Фрэнк медлит, сегодня ничуть не легче, при свете дня сделать неверный шаг ещё сложнее. Быть рядом и не перейти черту — это кажется ему чертовски правильным решением. Карен чувствует его отстранённость и отводит взгляд, чтобы не выдать себя. Она усаживается на соседний стул, уплетает один блин и лишь тогда позволяет себе: — Расскажешь? — Я не должен здесь находиться, учитывая всё, что произошло. Дина Мадани подарила мне новую жизнь, — он горько усмехается и не отводит взгляд от Карен. — Похоже, что с моим возвращением сюда от её стараний останется пыль, — он не таится; ей знаком этот жёсткий, но честный взгляд. — Билли Руссо сбежал. Если бы не это, я был бы далеко. Семь штатов отсюда, быть может, уже восемь, — он замолкает, замечая потухший взгляд Карен. Она нервно кусает губу, но тут же берёт себя в руки и понимающе кивает. — Мадани попросила разобраться с Руссо? Фрэнк едва заметно кивает: — Я насобирал немало дерьма, пока пытался жить без всего этого. Поэтому есть ещё одно дело. — Тебе что-то нужно от меня? — Карен откидывается на стуле, впервые за долгое время ощущая почву под ногами. Он жив, и это главное, а собственные эмоции теперь кажутся ей неуместными. Жуткая головная боль разрывает череп изнутри, напоминая, что сегодня проявление чувств списывать будет не на что. — Нет, я не хочу втягивать тебя в это. — Тогда зачем ты здесь? — голос звучит жёстко. В груди жжёт, когда она видит его растерянность. Мгновение — и Фрэнк ухмыляется, в глазах пляшут черти. Эта бездна поглотит её когда-нибудь, она не сомневается. У Карен перехватывает дыхание от этой ухмылки, она знает, что за ней не последует ничего хорошего. — Я пришел сказать спасибо. В прошлый раз у меня не было шанса попрощаться по-человечески, — Касл сглатывает и отводит взгляд, не веря абсурдности собственных слов. — Ты много сделала для меня. Сердце Карен бьётся неумолимо, пытаясь проломить грудную клетку, но Фрэнк не знает этого. Он же не Мэтт. Касл видит только сжатую челюсть и кивок головой, скорее на автомате, чем осознанно. — Очень мило с твоей стороны. Ей хочется ударить по столу, но она лишь вскакивает на ноги, не зная, куда деть свою неспособность здраво мыслить рядом с ним. Девушка не замечает печали в глазах гостя, она отводит свой собственный взгляд в окно и вздрагивает от оглушительного звонка в дверь. Противная трель не умолкает, Пейдж хмурится и идет открывать. Фрэнк за её спиной встаёт и едва заметно проверяет оружие за поясом. Щёлкая дверной цепочкой, Карен приоткрывает дверь, сталкиваясь взглядом с Фогги Нельсоном. — Слава богу! Давай скорее, я чуть с ума не сошёл, пока нёсся сюда. Машина сломалась, а ты не берёшь трубку, — он тараторит как сумасшедший, буквально вталкивая Карен в квартиру. Пейдж даже не успевает ничего ответить, вспоминая, когда это он ей звонил: телефон всё утро хранит гробовое молчание. — Ты как вообще? Марси рассказала про свидание, — Фогги вопрошающе смотрит, ожидая реакции. Карен судорожно соображает, что вообще происходит. — Всё в порядке. Просто Дэниэл не мой типаж, — она пытается говорить как можно спокойнее. — Ага, ну конечно. Твой типаж — это статьи с утра до ночи печатать и ввязываться во всякое… — он обрывает себя, желая не выражаться. — Собирайся. — Что? — Пейдж упирается руками в грудь друга, не давая Фогги пройти по коридору в кухню. Лучше бы ему не встречаться с Фрэнком Каслом, особенно когда он и без того чем-то взбудоражен. — Махоуни звонил утром. Пойндекстер сбежал или кто-то ему помог. И его нестабильность мало поможет выжить нам всем. Всё, на что мы надеемся, это то, что мы не первые в его списке. Укол головной боли заставляет Карен сморщится. Ещё вчера ей было всё равно, но сегодня паника разрастается внутри с бешеной скоростью. Мысли путаются, она пытается найти уверенность в глазах Нельсона, но видит там лишь тот же животный страх. Они оба откровенно плохие соперники Бенджамину Пойндекстеру и понимают это слишком хорошо. — Мэтт хочет временно организовать тебе другое место проживания, пока не придумаем что-то ещё. Он уже на полпути сюда. Давай, собери всё, что нужно, и идём. Карен обречённо выдыхает и останавливает Фогги. — Дай мне двадцать минут, и я спущусь, — с этими словами она оттесняет друга за дверь и защелкивает замок. Руки предательски дрожат. Почему сегодня жизнь не кажется такой уж пустой и потерять её так страшно? Она следует по коридору на кухню, в проёме двери сталкивается с Фрэнком, и едва не вскрикивает; он касается её плеча, заставляя поднять взгляд. Касла что-то тревожит, но Карен больше не думает, что это может быть связано с ней. Он хотел попрощаться, она это устроит. Девушка обращается к нему раньше, чем он успевает что-то сказать: — Ты уже слышал, мне нужно уехать на время. Если хочешь, то живи здесь. — Карен, — он останавливает её попытку пройти мимо него. Она смотрит не отрываясь и видит ту мощь, которая незримо разрастается в его взгляде каждый раз, когда он готов отнять чью-то жизнь, лишь бы защитить. — Прощай, Фрэнк. Ты же за этим приходил, — девушка слегка отодвигает его в сторону. Внутри всё ломается, царапая внутренности. Дышать практически невозможно. Что это за грёбаное недомогание?! — Черт возьми, ответь мне, что происходит?! — он срывается и рычит ей вслед, выдавая своё беспокойство. — Обычное дерьмо, Фрэнк. Дерьмо случается, тебе ли не знать, — она быстро укладывает вещи в рюкзак и скидывает халат, чтобы переодеться. Касл отворачивается, щёки по-детски пылают. Он не готов к тому, что ему есть дело до Карен без одежды. — Я надеюсь, ты сможешь справиться с Руссо. Он больше не должен никому навредить, — Карен предстает перед ним полностью переодетая. Покрасневшие глаза выдают болезненное чувство отчаяния, разрастающееся внутри. — Останься живым. Она почти шепчет это, и Фрэнк готов разбить что-нибудь, лишь бы полегчало. Злость закипает и тут же схлынывает, как только Карен подходит к входной двери. Он стремительно пересекает коридор, преграждая ей путь. Касл чувствует себя беспомощным. Он не ощущал этого с тех пор, как потерял жену и детей. Это забытое чувство треплет внутри то живое, что ещё осталось у него. — Если я не выйду, Фогги поднимется сюда ещё раз, — Карен смотрит прямо на Фрэнка. Сейчас особенно сильно хочется остаться с ним, но это вряд ли будет хорошей идеей. Она в очередной раз убеждает себя, что поступает правильно. Фрэнк ведь хотел уехать навсегда. Она не может просить его остаться. Всё просто. — Ты пугаешь меня Фогги Нельсоном? — он не улыбается, хотя девушка и понимает, что этот вопрос не всерьёз. — Мне правда нужно уйти. Уилсон Фиск завёл себе ещё одного мерзкого цепного пса, и после всего, что я ему наговорила, моей персоне обеспечено много любезного внимания. Фрэнк хочет что-то сказать, но она его обрывает: — Я справлюсь, не беспокойся. Уверенности в её голосе так мало, что невольно она вспоминает о той драке в церкви. Карен тогда едва всё не испортила и выжила только ценой чужой жизни, но Фрэнку это знать не обязательно. Она касается его плеча, чтобы не казаться совсем уж жалкой трусихой. — Надеюсь, у тебя получится оставить Нью-Йорк и начать новую жизнь. — Не загадываю. Никогда не знаешь, доживешь ли до вечера, — Фрэнк на глазах становится мрачнее тучи. Карен чувствует эту перемену и больше не может сдерживаться. Она закусывает губу, согласно кивает и отводит взгляд, чтобы он не видел её слез. — Прощай, Фрэнк. Была рада тебя видеть. Она вылетает за дверь, едва не сшибив с ног соседа, выходящего из квартиры напротив. Девушка спускается по ступеням, судорожно соображая, как это всё стало реальностью и что теперь она собирается делать с жизнью, которая с появлением Фрэнка стала казаться ценнее, чем все полгода до этого. Фогги нервно расхаживает у выхода и сразу замечает её слезящиеся глаза, но ничего не говорит, списывая это на и без того нервное состояние. Они садятся в такси вместе с Мёрдоком и уезжают в неизвестном направлении в попытке продлить свою жизнь ещё на одни сутки. Фрэнк наблюдает за ярко-жёлтым автомобилем из окна спальни в квартире Карен. Он провожает их взглядом, думая лишь об одном, пока машина не скрывается окончательно за очередным поворотом. «Я приду за тобой».