Love in the Time of Plague / Любовь Во Время Чумы

      Запахи, целой стаей витавшие в воздухе лаборатории доктора Деворака, сбивали Катару с толку – привыкшая лишь к некрепким травяным отварам, она терялась в этом царстве терпких, кислых, жгучих и приторно-сладких смесей, которые, казалось, сжигали её ноздри изнутри при каждом вдохе. – Это всё обязательно должно быть таким... мерзким? – Катара поморщилась и почесала кончик носа. – Это всё обязательно должно быть действенным. Ты не победишь красную чуму одними полынными примочками, – ответил Джулиан, размешивая какой-то зелёный порошок в молочно-белой жидкости, от которой смердило дохлыми клопами. – Что плохого в полынных примочках? – Ничего, кроме того, что моя бабка пыталась лечить ими свою растущую опухоль. Стоит ли говорить о том, что это ей... мягко говоря ничем не помогло, – доктор вздохнул, но всё его внимание было по прежнему приковано к маленькой стеклянной колбе. Его здоровый глаз – тот, что не был прикрыт чёрной повязкой – застыл в сосредоточенном прищуре. Он дождался, пока исчезнут пузыри на поверхности раствора, и быстро закрыл сосуд пробковой крышкой, после чего принялся яростно трясти колбу в воздухе. Свободной рукой он жестом поманил Катару, приглашая подойти поближе. – Смотри, смотри, вот сейчас! Во-о-от! – он поднёс стеклянный сосуд к окну, чтобы Катара лучше смогла рассмотреть содержимое на свет. Жидкость принялась на глазах меняться, превращаясь из серо-зелёной сначала в лазурно-бирюзовую, а потом и вовсе приняла глубокий сапфировый цвет. – Вот это я называю – волшебство! – заворожено, почти с придыханием, сказал Джулиан, любовно проводя пальцами по тонкому стеклу. Катара шикнула и закатила глаза. – Пф-ф-ф, ты серьёзно? – она сделала плавный жест рукой, магией воды вытягивая из ближайшей склянки какую-то желтоватую жидкость, и, превратив, её в кусок льда в форме правильного многогранника, презентовала её своему наставнику. – Вот это я называю – волшебство. Джулиан моргнул, и на бледной коже выступил румянец. – Спасибо, Катара, ты только что испортила мне один из ценнейших ингредиентов для борьбы с огненными мозолями. Кстати, это была моча свинобраза. Катара опешила и с нескрываемым отвращением выбросила ледяную "скульптуру" в ближайшее ведро. Наблюдая за этим, надо сказать, весьма экспрессивным жестом мага воды, Джулиан расхохотался. – Спокойно, я пошутил... Это был просто луковый сок. Катара недоверчиво прищурилась, но оценила чувство юмора своего нового "учителя". Она впервые слышала как Джулиан смеётся, и что-то в этом искреннем, почти заразительном смехе, было обезоруживающее. – Кхм, кхм, ты знаешь, зачем нам нужен луковый сок? – откашлявшись, Джулиан снова стал серьёзным. Катара развела руками. Она чувствовала, как негодование поднимается к горлу – кто он такой, чтобы устраивать ей тест, словно неопытной девчонке? Но ещё большее негодование вызывал тот факт, что она на самом деле не знала ответ на этот вопрос. – Луковый сок усиливает противовоспалительное действие любой микстуры для употребления внутрь... – Джулиан был готов начать на память воспроизводить всё, что он знал из врачебных рукописей, но, поймав малозаинтересованный взгляд Катары, осёкся. – Фуф, ладно. Тебе это всё кажется бессмысленной болтовнёй, не так ли? – он разочарованно опустил руки.       Катара смотрела на него, какое-то время ничего не говоря в ответ. Она могла бы просто выйти из лаборатории прямо сейчас, пойти к Куэю и сказать, что не собирается слушать какого-то умника со странной терминологией и сомнительными методами врачевания. Что она за год, возможно, исцеляет больше людей, чем он вылечил за всю свою жизнь – хотя этого она знать не могла. Что пока он играется со своими склянками с цветной водичкой, она давно могла бы помочь нескольким пациентам в Нижнем Кольце. Но что-то не давало ей уйти, несмотря на чудовищное сопротивление всему, что говорил доктор Деворак. Был ли это голос интуиции или просто внутренний надлом? Было ли это отчаяние, которое говорило ей, что она готова попробовать всё, что угодно, хоть бы и эти шарлатанские растворы? Была ли это надежда на то, что Куэй окажется прав и немагические способы врачевания действительно могут работать рука об руку с магией воды? Катара не могла найти ответа и не хотела его искать. Всё, что имело смысл – это найти лекарство.       Не выдержав пристального и неоднозначного взгляда Катары, Джулиан задумчиво перевёл своё внимание на происходящее за окном, скрестив руки на груди. Он всё ещё ждал ответа, но не хотел напирать на свою "ученицу". Глядя на эту сильную, уверенную, опытную и упрямую целительницу, его язык никак не поворачивался назвать её своим подмастерьем. О ней говорили как о Великом Мастере Воды, люди слагали о ней легенды, сам Царь Земли вёл себя с ней на равных. Как мало знает она о том, чего стоило Джулиану держаться непринуждённо при их первой встрече! И сейчас, стоя в своей новой лаборатории, он до сих пор не мог поверить, что им предстоит работать вместе... Если она не развернётся и не уйдёт прямо сейчас. Или через пять минут. Или на следующий день. Она была настроена столь скептически, что Джулиан и сам начинал задаваться вопросом, чего стоит всё то, чему он посвятил почти пятнадцать лет своей жизни. Он сделал глубокий вдох и проследил глазами за полётом неизвестной чёрной птицы, кружившей за окном. Он знал, чего это стоит. Он давно потерял счёт жизням, которые он не смог спасти, и это так оглушающе звонко разбивало его сердце, что он забывал считать спасённых. Но они были, и это были не единицы, и даже не десятки. Он дважды помог остановить красную чуму в Везувии. Он спасал людей от цинги, гангрены и огненных вшей, когда путешествовал по миру в качестве корабельного доктора. Он не знал, удастся ли ему остановить эпидемию в Ба Синг Се, но он пересёк океан лишь потому, что верил... Верил не столько в себя, сколько в те знания, которые его собственные учителя и наставники доверили ему нести в этот мир дальше. Только бы Катара не ушла прямо сейчас... Только бы Катара тоже смогла поверить в него. Поверить ему. – Хорошо, – маг воды оборвала размышления Джулиана, и тот вздрогнул от внезапного звука её голоса, эхом прокатившегося по лаборатории. – Я слушаю. Сказать это было совсем непросто, и Катаре пришлось сделать над собой усилие, чтобы не добавить никаких "но". Джулиан улыбнулся, его плечи расслабились, а напряжённая морщинка на лбу растворилась в молочной белизне кожи. Доктор не торопился продолжать. Катара заметила его растерянность, и потому сама спросила: – Ну что там насчёт свойств лукового сока? Джулиану, наконец, удалось снова найти свою уверенность, затерявшуюся в минутах неловкого молчания. – Забудь про луковый сок. Давай я лучше покажу тебе инструменты. Катара подошла к столу, на котором доктор разместил десятки странных механизмов, ножей и аппаратов. Джулиан провёл ладонью по стеклянной колбе, из которой торчали две длинные трубки – Катара краем глаза успела отметить, что у него были на редкость длинные и аристократичные пальцы, но эта мысль так и осталась висеть где-то на задворках её сознания. – Это аппарат для переливания крови. – Аппарат для чего?! – Для переливания крови. Очень действенный метод изгнать болезнь из тела того, кто заразился совсем недавно, но кому уже не помогают вот эти ребята, – он указал на банки, в которых барахтались самые разные виды пиявок. – А вот это для чего? – Катара постучала кончиками пальцев по устрашающего вида механизму с острым лезвием. – Для ампутации конечностей. – Что-о?! – маг воды выпучила глаза. – Что? Ампутация – это естественная процедура, которая спасает жизни многим людям! – Джулиану самому казалось, что он оправдывается – так сурово посмотрела на него девушка. – Ну уж нет, я этим заниматься не буду, увольте!! – критично отрезала Катара. – А зря. Иногда ампутация – это единственная мера... – но почувствовав принципиальный протест, доктор решил переключить внимание своей ученицы на что-нибудь другое. "Надо дать ей время", – вздыхая, подумал он. С аппаратами они могут разобраться чуть позже. – Катара, давай пройдёмся по базовым правилам безопасности во время чумы... – Джулиан извлёк из корзины пару костюмов из чёрной кожи. – Если ты не хочешь свалиться с кровавым кашлем после очередного визита к своим пациентам, то лучше бы тебе привыкнуть носить вот это. Он положил на стол две чёрные маски, их широкие стеклянные глазницы и объёмный клюв делали их похожими на воронью голову. – Э-э-э, а это ещё зачем? Джулиан указал на клюв. – Сюда мы складываем пряности и травы, они защищают от инфекции и, чего уж греха таить, заглушают не самые приятные запахи, с которым нам приходится иметь дело. Такая маска полностью защищает доктора от любой угрозы заражения. Катара недоверчиво покрутила маску в руках. – А она обязательно должна быть так по-идиотски похожа на ворона? Больше напоминает маскарадный костюм. – Если вороны тебе не по вкусу, сделай себе маску кротобарсука, – Джулиан криво улыбнулся, – главное, чтобы в ней было достаточно места для мешочка с травами. – Я – маг воды и целитель, мне не нужны ваши травяные штучки для того, чтобы защищать себя от болезни! – Катара решительно положила маску на стол. Джулиан лишь пожал плечами. – Насмотрелся я на таких уверенных... Перед тем, как их отправляли в лазарет. Катара яростно подняла на него глаза, и Джулиан сглотнул, понимая, что подошёл к опасной черте. – Почему я вообще должна тебе верить, а?! – выпалила маг воды, чувствуя, как внутреннее сопротивление снова одолевает её неприятным покалыванием во всём теле. – Откуда я вообще знаю, что ты исцелил в своей жизни хоть кого-то?! Джулиан опустил глаза и шумно выдохнул. Нужно показать ей. Иначе она никогда не поверит ему. Он скользнул рукой по щеке и приподнял чёрную глазную повязку. – Вот почему. Катара ахнула. Его правый глаз был на месте и вполне здоров. Почти здоров. Склера его правого глаза была характерного красного цвета – отметину красной чумы нельзя было перепутать ни с чем другим. – Ты... ты... – Нет, – Джулиан покачал головой и снова надвинул чёрную повязку на поражённый глаз. – Я не болен. Больше не болен. Мне удалось остановить болезнь прежде, чем она распространилась на жизненно-важные органы. Мне сказочно повезло... Если это можно назвать везением, – он горько хмыкнул. – Но по крайней мере так я узнал наверняка, что моё новое лекарство сработало. Катара склонила голову. Возможно она не всё знала о своём коллеге. Да что там, по правде говоря, она не знала о нём вообще ничего. Но то обстоятельство, что он пережил красную чуму – а на такой стадии это удавалось лишь единицам – ощутимо приземлило её. Ей было не слишком приятно себе в этом признаваться, но в ней проснулся неподдельный интерес. Она знала о подобных случаях лишь понаслышке. – Три года назад, когда в Везувию пришла первая волна эпидемии красной чумы, меня лично вызвали во дворец графа Люцио. Какие-то пьянчуги разболтали о моих "подвигах" на службе корабельным доктором, – Джулиан щёлкнул языком, – и граф лично захотел видеть меня у себя во дворце. Не скажу, что моё сердце заядлого бродяги не согревала перспектива иметь личную кровать под балдахином... Но ты бы знала, характер у графа был ещё хуже, чем у тебя, – он засмеялся собственному подколу, но Катара лишь закатила глаза. – Ладно, ладно, оставим мои занимательные истории для места более уютного. В общем, я приехал-таки во дворец. Именно тогда я стал разрабатывать свои экспериментальные методы врачевания. Ну, точнее, дорабатывать то, чему я научился за годы жизни в Пракре. – Пракра? Остров Специй? – перебила его Катара. Загадочный остров давно будоражил её воображение. История доктора Деворака становилась всё интереснее. – О, да! Я провёл на нём несколько лет. Меня учил самый блестящий знаток эпидемий! Однажды, мы вместе поехали в джунгли верхом на слоне-черепахе, чтобы доить водяных кобр в полнолуние... Ладно, чёрт, я опять ухожу от темы. Но только не забудь напомнить мне, чтобы я рассказал тебе эту историю как-нибудь в другой раз! – он поднял одну бровь, его взгляд обещал захватывающее повествование. – Итак, в очередной раз я приехал из Пракры, чтобы навестить своего... э-э-э... друга Азру, – Джулиан запнулся и покраснел. – Он был... То есть он есть... Близкий друг графини. Он маг воды и целитель... совсем как ты, – мысль об Азре заставила сердце Джулиана неприятно ёкнуть, а язык предательски заплетаться. Он вовсе не собирался говорить о нём так скоро. – В общем, мы вместе работали над лекарством. Не потому, что наш щедрый и заботливый граф так беспокоился о своих подопечных, о-о, нет! – Джулиан нахмурился, – Он был готов опустошить хоть всю казну во имя наших исследований, но только лишь потому, что сам был болен.       Катара подняла одну бровь, скрестив руки на груди. "Он говорит так, как будто имеет право осуждать этого своего графа. А ведь нашёл лекарство только после того, как сам заболел! Конечно, ничто не мотивирует лучше, чем спасение собственной шкуры!", – подумала маг воды, но предпочла промолчать. Джулиан тем временем продолжал: – Мы работали день и ночь. Не потому, что нам было жалко бедняжку Люцио, и не потому что я заколебался промывать его вечно задранный графский нос от кровавых соплей. Мне действительно хотелось найти лекарство... И, судя по всему, мне это удалось. Правда Люцио об этом уже не узнал – прежде чем болезнь расправилась с ним, его нашли сгоревшим в собственной постели. Я имею ввиду, в буквальном смысле – он него остался один пепел. В графстве объявили облаву на подозрительных магов огня, но каждый, кто находился при дворце, знал, что человеческая магия была здесь не при чём. Это сделал дух, точно тебе говорю! –Джулиан помрачнел, неприятные воспоминания тех дней накатывали на него почти-штормовыми волнами. Но было ещё нечто гораздо более неприятное, чем воспоминания... – Я... я нашёл лекарство прямо перед тем, как мы узнали о смерти графа. Эпидемия ушла. Мы думали, что на этом всё – но через несколько месяцев проклятая болезнь вернулась снова. Мы снова принялись за работу, мы пробовали самые разные методы. Я работал над усовершенствованием своих аппаратов. И просил Азру помочь, – Джулиан снова тяжело сглотнул при упоминании его имени, – потому что верил в то, что объединив магию воды и науку, мы сможем избавиться от красной чумы, в этот раз навсегда. Но этот трус сбежал из Везувии подальше от эпидемии! Катара прикрыла глаза, отгоняя собственные мрачные мысли. Как это похоже на то, что сделал Аанг. Но Аанг должен был... должен был... сбежать. Это был побег во имя великой цели. Так говорила себе Катара в те вечера, когда ком ярости, обиды и боли подступал к её горлу. Ладони её дрогнули, и она спрятала руки за спиной, чтобы Джулиан не заподозрил её волнения. Хотя она слышала, как его собственный голос дрожал и ломался, когда он говорил об этом. Когда он говорил об Азре. Может ли быть, что он... Что они...? – Мне и моей команде докторов удалось победить эпидемию во второй раз. С тех пор, слава духам, впрочем нет – слава науке! – красная чума оставила Везувию в покое. Джулиан закончил свой рассказ и Катара вопросительно посмотрела на него. – Я никак не могу понять одного... – в её васильковых глазах читалась тревога, – ...если ты смог исцелить себя на последней стадии заболевания... Если ты нашёл лекарство в тот, первый раз. Почему ты не использовал его на других людях? Доктор Деворак закусил губу и опустил взгляд. – Джулиан?... Придётся рассказать ей и об этом тоже. Слишком много откровений для первого дня совместной работы. – Джулиан, как ты излечил себя? Доктор набрал в лёгкие побольше воздуха, стараясь сохранять нейтральное выражение лица. – В этом и заключается самое интересное, Катара. Я не помню, как я это сделал.