Мышиный рай

Я резко села, оглядываясь и машинально хватаясь за раненный бок. Боли не было. Я задрала рубашку на боку и удивленно рассмотрела совершенно чистую и гладкую кожу. Остальные шрамы были на месте, и от ножевого, и от автоматной очереди, зацепившей плечо, а в том месте куда — я чётко это помнила! — ударилась пуля всего час назад, не было ни следа! Да ещё и сама рубашка была совершенно чистая и без единого следа крови. Даже заплатки на ткани не было! Продолжая сидеть, я оглянулась и с трудом сдержала зачесавшийся язык — очень мне уж захотелось выматериться. А хотя… Чего я себя сдерживаю? Детей рядом нет… Эхо повторило мою тираду, наверное, немного покраснев. Зато мне полегчало. Я поднялась на ноги, взяла в руки свою любимую винтовку. На поясе в ножнах висел нож, в подсумках был запас патронов. Высокие ботинки были на мне, берет тоже не пропал. Я, оскальзываясь на камушках и земле, вылезла из ущелья, где пришла в себя и осмотрелась. Лес. Горы. Бл… Захотелось повторить тираду, добавив ещё пару-тройку эпитетов и метафор. Я же никогда не покидала наш район! Как я доберусь до дома?! Что буду есть?! Где буду спать?! Что вообще случилось?! Так, вдох-выдох. Дышим медленно, стараемся успокоиться. Может, меня накачали наркотой и это все глюк? Я пару раз оказывалась под даджем — болеутоляющим с наркотическим эффектом, например тогда, когда меня чуть не выпотрошили и врачи несколько часов складывали на место мои кишки и зашивали. Шрам остался на пол-живота… Так что приход от наркотиков я знаю — и это не он! Я тогда в глюках с цветочных горок каталась… А тут вон, содранная кожа на запястье ноет! Кровь… Я слизнула красную жидкость с ладони. Соленая. Не глюк. Но я точно помню, что вырубилась, повиснув на Бараше, когда наши уже теснили клятых Коршунов! Что ж тут случилось? Ладно. Раньше встанем, раньше выйдем! Я покрутила головой, логично решила, что на вершину горы мне не надо и начала неторопливо спускаться вниз. День я провела, методично топая в сторону уклона, на закате пристроилась около какого-то камня. Разводить костер я не умела, так что всю ночь продрожала, то и дело подрываясь и начиная делать разминочные упражнения, чтобы не околеть до смерти. Солнце я встретила на последнем издыхании — так мне было холодно. В глаза словно насыпали песка — зудело невероятно. Хотелось завалиться куда-нибудь и поспать часиков десять... Зевала я во весь рот. Но где-то я слышала, что на холоде спать нельзя и не спала. А ещё мне жутко хотелось жрать. Не есть — жрать! Я смотрела голодными глазами на растущие под ногами ягоды, но набивать ими рот не спешила — вроде бы какие-то были ядовитыми, но какие из них — я не знала. Встреченный ручей вызвал у меня острый приступ раздражения — пить мне тоже хотелось. Пару минут я с все более и более возрастающей ненавистью понаблюдала за бегущей водой. Наверняка же вода грязная или отравленная… Но смерть от жажды рядом с ручьем была настолько идиотской, что я решилась — уж лучше загнуться от отравления, чем от обезвоживания! Вода была ледяной! Более того, она кусала за пальцы, словно огонь, настолько она была холодной! Я торопливо умылась. Спать почти расхотелось и как-то даже стало легче. Я зачерпнула воды и не давая себе времени передумать, выпила. Жажда отступила после пары больших глотков. Странно, а дома я пила воду литрами… Да и жарче намного было, на улице в том числе… Я напялила на место берет и двинулась дальше в ту сторону, куда шла и вчера — вниз. Вдалеке я увидела каких-то крупных животных, пасущихся на склоне, но стоило мне сделать в их сторону шаг, как они мгновенно поскакали в другую сторону, с невероятной ловкостью перепрыгивая через камни. На коров похожи, только рога другие и ноги длиннее. Я же учила в детстве биологию… Чуть-чуть, правда… А, вспомнила! Олени! Порадовавшись своей образованности и попечалившись — тупости (можно было бы подстрелить одного, винтовка-то с собой!), я двинулась дальше, на всякий случай сняв с плеча оружие и держа его наготове. Предосторожность не помешала — через пару часов на меня с яростным шипением прыгнула с дерева какая-то здоровенная пушистая кошка белого цвета. Я безжалостно сбила ее прыжок ударом приклада в голову и всадила сразу несколько патронов в морду и загривок твари. Зверюга упала и больше не поднялась. Если бы могла забрать с собой шкуру — обязательно забрала бы, красота такая! Но разделывать туши я не умела. Так… А это что? Я присмотрелась внимательнее к телу кошки, присев рядом на корточки. А вот эти ножевые ранения на загривке и лапах не мои! Похоже, я тут не одна! Наверное, Бараш тоже здесь! А может, и ещё кто-то! В восторге от этой идеи я несколько раз проорала в воздух: «Ауууу!», но, убедившись, что поблизости наших нет, всё-таки пошла дальше. Наверняка они подумали так же, как и я — нам вниз, к городу. Там и встретимся! Вместе все проще будет вернуться к Общине! Я вышла на небольшой утесик и заметила прямо внизу, в нескольких десятках метров перед собой, на солнечной полянке что-то… Вообще ни на что не похожее. Зелёное, оно не шевелилось. Я машинально тоже замерла. С моего ракурса было неудобно пытаться рассмотреть зверя (или может, диковинное растение?) и я медленно, шаг за шагом начала подбираться к заинтересовавшему меня объекту, не снимая пальца со спускового крючка. С каждым шагом я все больше и больше убеждалась в том, что существо живое. Ну или не так давно было живым — оно по прежнему не шевелилось. Хотя возможно, оно просто греется на Солнце и не заметило меня. Я замерла в кустах недалеко от животного. Здоровенная скотина! Ну и морда! Словно слепили из того, что было… И в этот момент на морде распахнулись глаза, светящиеся зелёным и уставились прямо на меня. Я вскинула винтовку, но стрелять не стала — запас патронов был ограничен, а сколько идти до ближайшего населенного пункта, где удастся разжиться боезапасом — неизвестно. Существо, готова поспорить, ухмыльнулось, развело свои странные жвала, обрамляющие дырку на месте, где у человека рот и из чешуйчатой груди донёсся вполне ясный рокочущий голос: — Так и будешь в кустах сидеть?