«Четвёртая стена»

В которой Винчестеры охотятся, Кастиэль получает житейский урок, а Люцифер узнаёт, чего Сэм хочет. — Ауч! Пальцы Кастиэля замирают на его левом, обожжённом плече. — Чёрт, больно, — шипит Дин сквозь зубы. Что совсем не удивительно: на коже теперь красуется трёхдюймовая защитная печать. Кастиэль принимается снова размазывать крем, на этот раз медленнее и мягче. — А клеймо точно настоящее? — спрашивает Дин уже, кажется, в пятый раз. — Нет, я помню, что ты говорил, но как-то до сих пор не верится. Свободной ладонью Кастиэль проводит ему по спине, замирая на пояснице. Тёплое прикосновение отвлекает, и боль, пробирающая до костей, становится тише. — Анна подтвердила подлинность клейма. Оно было создано специально для этого. Пусть она и не представляет, как именно. — Ты не сказал ей, где мы его взяли? — Дин уверен, добром оно не кончится. Кастиэль замирает: — Я подумал, лучше быть более осмотрительным. — Да уж, — отзывается Дин. — Хотя она была не слишком счастлива. Необычная природа артефакта и его явные возможности ошеломили её. — Ой, ради всего святого, давайте расскажем ей, что у Люцифера чувства к моему брату, и он презентовал нам эту хрень! Чему я чертовски рад. Нет, правда, не пойми превратно – печать отличная, — неловко потянувшись, Дин подставляет Кастиэлю верхний, самый болезненный край метки. — Но я совсем не рад тому, что Люцифер был в курсе, где мы, и мог гарцевать тут, когда ему взбредёт. — Я никогда не говорил ему, где мы находимся, — открещивается Сэм с другой кровати. Дин вздрагивает под пальцами Кастиэля, когда тот задевает особенно глубокий ожог. — Я на тебя и не думаю. Я просто… Господи, ведь мы же не сомневались: стоит только ему вызнать, где мы, и он тут же объявится, прикончит меня, а тебя будет пытать, пока не сдашься. А теперь получается, у него был доступ круглые сутки, как у горничной! Сэм вздыхает и пытается обернуться к Дину, но тут же резко замирает и шипит от боли. — Чёрт!.. — бросив все попытки, он снова утыкается лицом в подушку. От нового рисунка на коже он совсем как ребёнок, даже больше, чем сам Дин. — Я должен помочь Сэму, — говорит Кастиэль. Дин недовольно фыркает и ворчит: — Что-то я не в восторге от мысли, что ты будешь мазать кремом моего брата. Кастиэль мягко вздыхает над ним, и на мгновение тепло и уверенно обнимает за рёбра, оставляя на коже горячий след от прикосновения пальцев. — Пусть лучше мучается? Дин отступается: — Блин, ладно, иди – но только без фокусов! — Обещаю, я не стану его соблазнять, — ровно отзывается ангел. Определённо, ему бы стоило сперва научиться сарказму, прежде чем использовать его против Дина. Кровать чуть проседает: поднявшись и взяв крем, Кас направляется к капризничающему Сэму. Сэм морщится, когда тот прикасается к нему, и Дин не уверен, то ли это от крема, одновременно ледяного и адски жгучего, то ли от самого Каса. Но в конце концов Сэм расслабляется и снова вздыхает. — Я тут подумал… ну не знаю, а вдруг мы что-то упустили? Ведь должна же быть причина. Нельзя просто так наткнуться на способ остановить апокалипсис. Артефакты вроде этого не оставляют в мотельных номерах. Дин запустил бы в него подушкой, если бы не рана. И без того невесело. — Чёрт, Сэм, ты уже не столько смотришь в зубы дарёному коню, сколько чистишь их. Сэм фыркает в сгиб локтя: — А с чего бы вдруг Люцифер упустил последний шанс сделать меня сосудом и захватить планету? Повернувшись к нему, Дин вздёргивает бровь: — Старик, я не знаю и мне плевать. Но в следующий раз дай ты ему наконец. — Не смешно, — огрызается Сэм. Даже Кастиэль награждает его ужасно разочарованным взглядом – чёрт, ну что за издевательство! — Да ладно, ладно, я же не всерьёз предлагаю Сэму лечь под Люцифера, чтобы тот остановил апокалипсис, — блекло отзывается Дин. — Я к тому, что совершенно очевидно: Сэму придётся с этим что-то делать. — Но почему? — возражает тот. — Я знаю, он хотел… — Сэм неловко взмахивает рукой, должно быть, подразумевая какое-то сексуальное извращение, неизвестное Дину. — Он хотел, но я не… то есть, ничего не было и он же дьявол! Он не бросит всё вот так вот на столе. Это слишком просто. — Полагаю, он сделал жест, — осторожно замечает Кастиэль. Дин собирается сказать, что это чересчур наивно даже для ангела, но Сэм опережает его, выдохнув: — Нет, жест был бы… — и внезапно замолкает. — Что? — Это широкий жест, — произносит Сэм медленно и хрипло. А потом прячет лицо в руке и ничего не говорит. — Господи, какой-то любовный роман, — жалуется Дин. ~~~ Братья перебинтовывают друг друга. Кастиэля перевязка сбивает с толку, и он, совершенно неподобающе ангелу, куда больше преуспевает в перевязывании собственных пальцев. Похоже, Дин будет веселиться над этим неделями. К вящему раздражению Кастиэля. Но охота не ждёт, нужно защищать людей. Винчестеры не могут игнорировать всю эту хрень, что творится вокруг, только потому, что больше не станут сосудами. В отеле в семидесяти милях от них по-прежнему исчезают люди, и ходят разные слухи про городок в дне езды: нападения животных приводят экспертов в тупик. Подбросив монетку, они едут в отель. Им даже не приходится рассказывать одну из идиотских Диновских баек – охранник у входа дрыхнет в обнимку с пиццей. Сэм перескакивает через три ступеньки. Дин старательно переступает жвачку и обёртки от мороженого. Кастиэль же останавливается на каждой ступеньке, точно восходит на церемониальный алтарь. Больше всего народу исчезло с шестого этажа. Дин бормочет о том, что их утянуло в другое измерение. — Разрыв между измерениями был бы заметен, — замечает Кастиэль, — и гораздо дальше, чем из Вайоминга. — А может, они провалились в прошлое? — не отступает Дин. — Зачем? — с неподдельным любопытством отзывается Кастиэль. — Так, вы двое, больше никаких марафонов научной фантастики! — жалуется Сэм с площадки четвёртого этажа. Дин ухмыляется ему сверху: — В чём проблема, Сэм? Не хочешь поиграть в Людей в Чёрном? — Спасибо, мне и одного жанра хватает с лихвой. А то не ровен час начнём охотиться на фей в дровяном сарае. Кастиэль решает подать голос: — Феи – грозные противники, они охотятся огромными стаями и известны своей чрезмерной порочностью. Оба брата одновременно глядят на него. Похоже, ангел понимает, что не привнёс ничего полезного в беседу. — Но они не появлялись в этом измерении уже очень давно, — добавляет он. — Старик, не искушай судьбу, — отзывается Дин. Кастиэль хмурится с видом: «я понятия не имею, что под этим подразумевают люди». — Дружище, никогда не говори о чём-то жутком, прибавив нечто вроде «но этого не случалось годами». — Точно, Кас, с шансами это случится завтра же, — поддакивает Сэм с пятого этажа. — Это предположение лишено смысла, — возражает Кастиэль. Впрочем, в голосе слышится изрядная доля сомнений. До Сэма доносится хлопок – должно быть, Дин опустил ладонь на плечо Касу. — Ты не поверишь, как часто это происходит. — Особенно с нами, — ворчит Сэм. Шестой этаж не пустует, и Сэм не удивлён: стоит только месту разжиться дурной славой, как даже самые заурядные личности начнут упорно ошиваться вокруг. Правда, здравого смысла у таких меньше, чем у собак и кошек, но люди забавнее. Животные не могут себе позволить роскошь самообмана. 107й номер кажется наиболее подозрительным, к нему они и направляются. Комнату очистили под ноль, а значит, место совсем гиблое, если владельцы не хотят здесь никого селить. Верный знак того, что дело дрянь, когда хозяева отказываются от налички. Сэм проверяет окна. Дин носком ботинка тычет в брошенную простыню: — Как по-вашему, злой постоялец или горничной недодали чаевых? Сэм уже собирается ответить, но тут Кастиэль, вскинув руку, вцепляется в Дина. Сэм уверен: ангел пытался вытащить их отсюда. Потому что через миг он уже валяется на полу и в голове у него звенит. И это не призрак, и не монстр, от которого всех надо спасать. Разве что их самих. Раз уж ангелы использовали людей, как приманку, лишь бы достать Винчестеров. Будь они прокляты, эти ангелы. Сэм оказывается прижат лицом к паркету, и от попытки подняться спину скручивает зверской болью. Свежая печать горит и бьётся под каменным захватом ангела. Дин с грохотом падает рядом, и до Сэма доносится отдалённое «бдыщь!» – в стену впечаталось что-то увесистое. Надо думать, это Кастиэль решительно отказался лечь на пол. И судя по сердитым крикам, преуспел. Но тут Дину выворачивают что-то слишком круто, он хрипит – и всё вмиг замирает. Ангел, удерживающий Сэма, наваливается сильней, заставляя лежать смирно. От его хватки шея начинает ныть. Сэм видит мерзкие блестящие туфли, явно принадлежащие Захарии. Ангел вздёргивает его за волосы, и догадка подтверждается. Захария в бешенстве. — Не представляю, как вы это сделали, но вы об этом пожалеете, пусть и весьма недолго, — рычит он. Сэм и не знал, что ангелам позволено так злиться – от злости тот почти дрожит. С другой стороны, размышляет Сэм, злость только подтверждает подлинность печати. Теперь они стопроцентно непригодны быть сосудами, и неважно, как долго они ещё протянут – это уже победа. Кроме того, без боя он не сдастся, пусть даже все попытки отцепить мёртвую хватку ангела абсолютно тщетны. Кастиэль выглядит кроваво и разгневанно. И удержать его явно трудней, чем братьев, ангелам приходится напрягаться. — Убери от него свои проклятые лапы, — огрызается Дин, пытаясь сбросить ангела, что прижал его к полу. Судя по яростному фырканью, ему сейчас не легче, чем Сэму. Хотя и ангел при Сэме не слишком-то вежлив. По ощущениям, его как будто скрутили железным прутом, и клеймо на спине взрывается болью на каждом движении. — Поздравляю, — зло цедит Захария, — вы наконец-то своего добились. Вы теперь ничто. Вся ваша ценность испарилась, как только вы сбежали с поля боя. Теперь вы совершенно бесполезны. — Господи, а ведь ты настоящий фанфиковый злодей, — бормочет Дин сквозь окровавленные зубы. — Ты им понравишься. Со всеми этими словечками, речами и жутким подхалимством. Хотя, пожалуй, я предпочту тентаклевых монстров. Захария понятия не имеет, о чём он, поэтому игнорирует слова Дина. — Один из архангелов покончит с вами. Содрав с вас эти метки вместе с кожей, он уничтожит вас. Небесная кара за беспримерное богохульство. Сбоку раздаётся шум: ангел явно пытается удержать вырывающегося Дина; а тот, что держит Кастиэля, красуется разбитым носом, – Кас тоже явно не в восторге от угроз. Но тут вдруг Кастиэль испуганно втягивает воздух. За спиной Захарии появляется гость. — Призывая архангела, стоит быть более конкретным. Сэм знает этот голос. Как, очевидно, и Захария: тот мгновенно сходит с лица, остаётся только бледная серая тень над дорогим костюмом. Люцифер умудряется заполнить собой всё пространство. Даже с выражением мирного любопытства, расслабленный и в джинсах, в доску свой – на фоне ангелов в костюмах. Сэм что-то хрюкает, и Люцифер оборачивается к нему. — Отпусти, — и это не совет. Ангел, ухвативший Сэма, внезапно исчезает. Сперва качнувшись на руки, Сэм осторожно поднимается. Дин проделывает то же – рядом с ним никого нет – и одновременно встряхивается Кастиэль. Подходит к Дину, замирает у плеча, в крови, потрёпанный и злющий. Один из ангелов Захарии оказывается слишком близко. Люцифер не атакует, лишь простирает руку и касается его груди. Краткая вспышка – и всё, что остаётся от ангела: грязновато-серое пятно на полу да медленное кружение пепла. Люцифер прикрывает глаза, словно раздумывая, не утянуть ли и оставшихся в ад. За компанию. Вокруг начинается шевеление, пара-тройка ангелов явно помышляет о бегстве. — Возможно, мне стоит содрать кожу с тебя и посмотреть, как глубоко засело это ханжеское высокомерие, — Люцифер опускает ладонь на плечо Захарии и будто придавливает, пришпиливает его к месту. Судя по перепуганным звукам, тот не может шевельнуться. — Самовлюблённость, угрозы, пытки, богохульство. Я был бы впечатлён, играй ты на моей стороне. Захария выглядит всё меньше и меньше, точно физически разрушается под давлением Люцифера. — Я был рождён для всего этого, но ты… — дьявол клонит голову на бок, — я думаю, ты просто поломался. Когда он опускает руку, Захарии уже нет. Люцифер оборачивается к остальным, зависшим в своих опрятных костюмах. Никогда в жизни Сэм не видел, чтобы ангелы линяли так быстро. Но не успевают те скрыться, как Дин уже подхватывает с пола кольт, целясь в Люцифера: — Я сейчас выдам дикую догадку, ты Люцифер, — жёстко говорит он. — Не такую уж дикую, — дьявол глядит на пистолет, как на занятный артефакт, созданный пришельцами, — Дин Винчестер. Сэм делает пару неуверенных шагов, что не ускользает от Люцифера. — Здравствуй, Сэм, — тихо говорит он. Долгую минуту Сэм не представляет, что ответить. Дин пользуется моментом и шагает чуть ближе, хотя Кастиэль теперь держит его за руку, точно собираясь уберечь от глупости. Или утащить куда подальше при первых же признаках серы и огня. Сэм понимает, что язык его не слушается, и Люцифер снова обращается к Дину: — Все мы знаем, что у тебя нет оружия против меня. И раскрывает руки: — Стреляй, если тебе станет легче. Дин жмёт плечами и поднимает пистолет повыше, направив его Люциферу в лоб. — Дин, — Сэм посылает ему взгляд, сам не зная, что тот должен значить. Но Дин лишь раздражённо фыркает себе под нос. И возмущается: — Сэм, он же дьявол! Учитывая все заморочки нашей жизни, я не могу просто так опустить ствол и сделаться душкой! — Полагаю, сделаться душкой и у меня не выйдет, — мирно замечает Люцифер. Сэм гадает, стоит ли напомнить, что вообще-то Люцифер всех их только что спас. Хотя он совершенно уверен: Дин всё понимает, но упрямо не признаёт это. Кастиэль обхватывает всю руку Дина. И тот впервые оборачивается к нему. Видит, что ангел снова чист, опрятен и выглядит отлично, но инстинкт всё равно заставляет убедиться: — Ты в норме? Кастиэль кивает, но выглядит ошарашенным. Он переводит взгляд от Дина к Люциферу – и к месту, где исчез Захария. — Как ты нас нашёл? — прямо спрашивает Сэм, — мы же скрыты. — Верно, — соглашается Люцифер. — Вы – да, а Кастиэль нет, как и ваша любопытная машина. Вы берёте с собой в бега куда больше, чем думаете. Кастиэль принимает виноватый вид, но Дин, похоже, винит во всём себя. — Что ты сделал с Захарией? — спрашивает Сэм. Люцифер оборачивается к нему: — Думаю, его услуги больше не потребуются. И полагаю, ты не хуже меня знаешь, где он. Это не ответ. Но прежде чем Сэм добивается пояснений, Люцифер с любопытством обращается к Кастиэлю: — Я так смотрю, ты получил неожиданное повышение, — медленно замечает он. Кастиэль выглядит обеспокоенным и смущённым. Дин хмурится – сначала на Люцифера, потом на ангела: — Кас? — Всё в порядке, Дин, — ровно отзывается тот, — похоже, я… Он не успевает закончить – Люцифер лениво поднимает руку… …и Сэм моргает, очутившись в номере мотеля. Дин таращится на Люцифера, по-прежнему сжимая в руке пистолет. Люцифер бесстрастно глядит в ответ. Кастиэль старается подобраться поближе, чтобы в случае чего оказаться между ними двумя, и Сэм не сомневается, он так и поступит. Чёрт возьми, только потому, что это Люцифер. . . . Сэм уже сыт по горло, и на второй минуте ожесточённых переглядываний направляется в ванную. Спина горит как сволочь после грубой хватки безымянного ангела, и сейчас он приложит к ней что-нибудь ледяное, а потом уткнётся лбом в подушку и пролежит так неделю. Поморщившись от жёсткой ткани, царапнувшей плечо, он стягивает куртку и бросает её на край ванны. Беглый взгляд в зеркало даёт понять, что он выглядит чудовищно. Взглянув второй раз, он видит Люцифера, застывшего в дверях. Из комнаты не доносилось никаких ужасных криков, должно быть, там все ещё живы. Правитель ада наяву точно такой же, как в видениях. Сэм думал, он окажется больше или страшней. Но нет, и это сбивает с толку. — Не смей убивать Дина, — с места в карьер выдаёт Сэм, — или Кастиэля, или Бобби, или Анну, или кого-то из моих друзей. — Как я и думал, — тянет Люцифер, — твой брат в точности такой, как о нём говорят. Едва ли это комплимент. С другой стороны, похоже, Люцифер пытается быть вежливым, а то и вовсе милым. — Он не стал стрелять, и поверь, это максимум, на что ты мог рассчитывать в первую минуту. Сэм осторожно стягивает майку и достаёт из раковины тюбик с кремом. — Не то чтобы у него нет повода зарядить тебе в лицо, и тем не менее, он этого не сделал. Что само по себе чудо, поскольку мы охотники, душим зло прежде, чем оно задушит нас, и только этим ещё живы. Сэм косит на Люцифера, который всё это время старательно отводит взгляд. И сам удивляется, как быстро расслабился, свыкнувшись с его присутствием. Он ведёт себя как и всегда, сотню вечеров до этого. Хотя сейчас это не сон. Люцифер правда здесь. Дин и Кастиэль могут видеть и его, и всё, что тот делает. Это словно обостряет восприятие. Обостряет настолько, что Сэм не знает, стоит ли ему опасаться. — Странно видеть тебя здесь, вживую, — признаётся Сэм. — Мы столько сил потратили, скрываясь… — он замолкает, задумавшись, а так ли это важно. — В реальности ты гораздо ярче, — мягко замечает Люцифер. Похоже, он удивлён. Сэм поднимает бровь. — Визуальные ограничения человеческого тела… — Люцифер хмыкает, — ограничены. Теперь я наконец тебя увидел. Сэм отказывается на это отвечать: он никак не забудет, что они разных видов. Впрочем, Дина и Кастиэля это ничуть не смущает. Но Люцифер не Кас. Печать снова напоминает о себе; Сэм морщится и в замешательстве глядит на тюбик в пальцах. Он не уверен, что умудрится сам себя намазать. — Повернись, — тихо произносит Люцифер. Сэм закатывает глаза, вздыхает, но всё-таки отворачивается к зеркалу. Люцифер отбирает крем у него из рук, на мгновение пленяется крышечкой, наконец откручивает её и познаёт, что случится, если сдавить тюбик. Крем остаётся холодным, когда Люцифер осторожно размазывает его по ожогу. Ощущения очень странные – одновременно облегчение, раздражение и боль. Но Люцифер действует весьма сноровисто и неожиданно нежно. Хотя и не без любопытства: в прикосновении чудится пытливость, которой не было у Кастиэля. — Я так и не сказал тебе спасибо, — говорит Сэм в зеркало. Люцифер фыркает, беспечно и тихо, будто это пустяк. — Я уж не знаю, зачем… — Может, я просто сделал это для тебя, Сэм, — прерывает Люцифер. — А зачем тебе это? Зачем ты бросил всё, ради чего пришёл из ада? — Сэм уходит от бережного движения пальцев и разворачивается, почти усевшись на холодную раковину. Люцифер намеренно сохраняет пустое лицо. Сэм вздыхает, коротко и грубо, а потом притягивает его за петли ремня. — Почему ты это сделал? — спрашивает, требует, умоляет он – всё перемешалось в вопросе. — Тебе может не понравиться ответ, — просто, честно говорит Люцифер. Сэм кивает, ведь, может быть, за всем этим Люцифер по-прежнему жестокий, и ломкий, и злой. Сколько бы он ни отрицал, он уже не ангел. За белым светом хаос и огонь. Сэм думает, вдруг это желание демона? Но этот демон пытается, учится и сдерживает себя. И это, чёрт возьми, впечатляюще. — Не разрушай мир, — бормочет Сэм в жёсткую линию его рта. Люцифер выдыхает, будто только того и ждал: — Ты этого хочешь? — Да, — твёрдо отзывается Сэм, — я этого хочу. Люцифер кивает, очень медленно. Сэм вздыхает: всё не должно быть так просто. А может, как раз так и должно. Он сгребает Люцифера за рубашку и целует его. На этот раз точно зная, что делает. Его тут же прижимают к холодному кафелю, и всё с грохотом валится в раковину. Пальцы Люцифера путаются у него в волосах, отводя от лица. Его рот горячий, развратный и грубый, и поцелуй нисколько не походит на первый. На этот раз всё остро, безрассудно и честно – и в этом весь Люцифер. Как будто в этот раз он не позволит Сэму сбежать. Сэму определённо это нравится. И раз уж брат устроил себе кризис среднего возраста, случайно став немножко геем ради ангела, то и Сэму можно. ~~~ — Мой брат отжигает с Люцифером в ванной? — с опаской спрашивает Дин. Кастиэль склоняет голову набок, будто проверяя, и это несколько тревожно. — Полагаю, да. Дин смотрит на кольт на столе. Кастиэль прослеживает его взгляд. — Подозреваю, попытка пристрелить Люцифера только усложнит ситуацию. Дин в общем-то и сам догадывается, но чёрт возьми, ему точно станет легче. Ладно ещё, когда всё происходит в каком-то нереальном сне, но в их собственной мотельной ванной – чур меня! Он понятия не имеет, что с этим делать. Если бы отец был рядом, он бы устроил Сэму его первый разговор про «неподходящего парня». Да уж, вот только этой мысли ему и не хватало. — Как мне бороться с нечистью, когда эта нечисть спит с моим братом? — Возможно, он не даст тебе повода, — медленно отвечает Кастиэль. — Шутишь, да? Это же Люцифер, и я уверен, не будет никаких щеночков и котят. У него злобные умыслы. И даже если он всерьёз заинтересован Сэмом, он по-прежнему зло, со всеми своими злобными умыслами, — взмахнув рукой, Дин тут же роняет её. Кастиэль вздыхает, будто признавая в этом истину. А потом, шагнув вперёд, опускает пальцы Дину на затылок: — Сэм получил хороший урок. И не повторит своих ошибок, — тихо и твёрдо говорит он. Дин думает: похоже, Кастиэль и правда в это верит, верит в них обоих. И если Дину предстоит мириться с небольшими странностями, что ж, он вполне согласен. Он откашливается: — Так, а о чём говорил Люцифер насчёт повышения? Кастиэль выглядит так, будто удерживается от желания осмотреть себя. — Похоже, меня назначат на место Захарии, — неуверенно произносит он. Дин вздёргивает бровь: — Издеваешься? — Ничуть. Я… снова могу слышать ангелов. И полагаю, некоторые… обеспокоены моей возможной реакцией, — недоумённо признаётся он. У Дина появляется предчувствие, что пару-тройку ангелов ждёт сокращение. — А кто тебя назначил? Кастиэль молчит, но на лице отражаются ошеломление и надежда. Дин снова поднимает бровь: — Похоже, кто-то наверху следит за их движениями. Кастиэль по-прежнему слегка ошеломлён от этой мысли. Сам Дин не уверен, что сохранил способность удивляться. Это были самые сумасшедшие шесть месяцев за всю его жизнь. Не обязательно в плохом смысле, просто… совершенно чумовые. Даже для Винчестеров. — Итак, ты снова в ангельском строю, а брат работает с Люцифером над остановкой апокалипсиса. Похоже, конец света отменяется… — Я не уйду, — тихо говорит Кастиэль. Дин хмыкает; отчасти он рад – не пришлось произносить это вслух, но отчасти смущён, раз его глупая потребность столь очевидна. — Ты теперь супер-офигительный, — замечает он. Как будто пытается выпроводить Каса, какое-то идиотское убийство отношений, которые пришлись так по душе. — Да, — просто отвечает Кастиэль. И Дин не может не улыбнуться, признавая, что тот и правда удивительный. — А от меня теперь никакой вселенской пользы, — добавляет Дин. Ведь так и есть. — Я не согласен, — своим немыслимо серьёзным тоном возражает Кастиэль. — Мир по-прежнему катастрофически непредсказуем, когда речь заходит о тебе. Ну, в общем… да. Ухватив ангела за руку, Дин притягивает его ближе и целует до тех пор, пока дыхание не становится рваным, и жарким, и слегка возбуждённым. А потом отпускает: — Есть такое дело. Кастиэль улыбается ему, и это офигительно, и наверно, превращает их обоих в девчонок, но Дину совершенно наплевать. — Задержись на этой мысли, потому как я собираюсь проорать Сэму, чтобы он выметался из ванной в ближайшие пять минут. Он не слишком здорово держит себя в руках на послебоевом адреналине, и всё это не случится у меня на глазах. — Ты в этом уверен? — любопытствует Кастиэль, выгибая бровь. — Гадом буду. И стану мешаться Люциферу при любом удобном случае. — Это может быть не слишком мудрым решением, — медленно говорит Кастиэль. — Хочет заполучить Сэма – пусть потрудится. Похоже, Кастиэль считает его чокнутым. Дин разводит руками: — Я просто не могу ему позволить. Он зло, а это Сэм. Я должен хотя бы попытаться, иначе от самого себя тошно будет. В уголке рта Кастиэля проскальзывает тень улыбки: — Думаешь, Сэму это понравится? Фыркнув, Дин падает в кресло: — Ни разу не понравится, не будь он Сэмом. Но он переживёт, устав от унылых рож и своего девчачьего нытья. Дин морщится: — И вот ещё что: он не сядет в мою машину. У меня строгий закон – «никаких чертей» в салоне. Кивнув, Кастиэль собирает книжки Сэма со стола и складывает их к другой стопке на кровати. Дин замечает, что ноутбук ещё открыт; мерно мигает лампочка спящего режима. Дин тащит ноут к себе, собираясь закрыть. Внизу маячит окно. Кастиэль добавил фик в закладки, перед тем, как они отправились спасать мир. «Бог из машины». Дину любопытно посмотреть, о чём там, но в последнее время он и без фанфиков обходится прекрасно.