Каждого змея проклятого и всякий легион дьявольский…
***
Тень отчаяния, смотрящая в небытие, затерянная среди сокровенного, плотно окутывает Юнги своим толстым колючим одеялом и безмолвно призывает возненавидеть всё кругом. Его предали. Чимин его предал. Не то чтобы Юнги этого не ожидал, скорее просто не хотел верить, что его некогда ручной Змей так легко встанет на сторону мерзкого двуличного призрака. Это даже обидно. Ещё буквально вчера Чимин люто ненавидел Тэхёна и злобно скалил зубы при малейшем упоминании парня из легенды, а сегодня, как ни в чём ни бывало, покорно предлагает тому испить своей жизненной энергии. Ну не абсурд ли? Юнги вроде не дурак, а всё равно как-то умудрился упустить момент, когда всё пошло по наклонной. Хотя… не в первый же раз. Закрывая глаза и с головой окунаясь в седую липкую темноту, Юнги невольно чувствует себя морем, ослабевшим после яростного шторма. Путешествие сквозь полусон, каждый шаг — смерть. Но Юнги больше нечего терять. Он один на один с самим собой и со своими мыслями. Сходя с ума от тяжёлой тишины, железными гирями давящей на виски, Юнги, наверное, впервые за всю свою жизнь жалеет о том, что видения нельзя вызвать по щелчку пальцев. Разве сейчас не идеальный момент для того, чтобы узнать что-то новое? Чем занято его сознание? Почему молчит? Кина сегодня не будет? Юнги хочется засмеяться, но он почему-то сдерживает себя. Боится разрушить тишину? Или же опасается спугнуть момент? А может боится привлечь к себе внимание? Усмешка. Но не на лице Юнги. Агуст Ди, ты ли это? Да, наверное, так будет проще. Разделить себя на две равные части и проанализировать то, что доступно в памяти. Юнги не любит Агуста Ди, и неприязнь эта, похоже, взаимна. Я отвергаю тебя, Агнец, оставь ложь свою при себе! Но как давно он невзлюбил своё альтер эго? Не с самого ли начала? Юнги хрупкий и ранимый, Агуст Ди грубый и непробиваемый, Юнги внимательный и отзывчивый, Агуст Ди злобный и непоколебимый. Они совершенно разные. Как небо и земля. А что, если Агуст Ди — это начало всех начал? Что если он — Бог грома? Тогда выходит, что Юнги — всего лишь очередная маска? Юнги не хочется в это верить. Но как-то опровергнуть свою же гипотезу он не может. Ну и ладно. Не время сейчас придаваться отчаянью и питать мрак вокруг себя, и так ни черта не видно. Юнги, Агуст Ди — какая разница? Важен лишь результат. Меня ждет к небу вознесенье, мой трон будет выше его звездных палат. Я буду восседать над Соборной Горой. К северу от райских врат. Я буду… нужно лишь освободиться. Освободиться и внимательно вглядеться в море. Когда тебя двое, воспринимать окружающий мир-эфир куда проще. Под ногами — ледяной Ад, палящий Эдем — над головой. Юнги строго посередине. Он всегда будет посередине. И вверх, и вниз путь ему заказан. И это же хорошо? Или нет? Однозначного ответа у Юнги ещё нет. Но это только пока. Совсем скоро он во всём разберётся и наконец вздохнёт полной грудью. Агуст Ди перед ним лениво кивает чему-то своему и злобно скалится. Да, похоже, именно этого внутренний злодей и ждал. Мрак вокруг медленно рассасывается, а ему на смену приходит холодная и почти уже родная глубина. Юнги видел это сотни тысяч раз. Ему больше не страшно. Он тонет и даже не пытается себя как-то спасти. Да и зачем ему это? Это всего лишь иллюзия. Маленький ошмёток памяти. К чему напрягаться, если всё уже и так давно произошло? Что что-то идёт не так, Юнги замечает не сразу. Он тонет стремительнее обычного, но при этом как-то умудряется чётко различать очертания света и… льда? Наверху, на поверхности зима? Раньше он никогда не замечал этой детали. «Страшный образ вверх растет, ужас движется вперед. Время дальше все решит, его жертва не сбежит». Тонкий звонкий голос слышится где-то совсем рядом, и Юнги невольно внутренне сжимается. Чимин. Это определённо Чимин. Но откуда он здесь? «Прикоснись — плоть так холодна, отвернись — ты знаешь все до дна. Не стремись сюда, мысли пропадут. В будущем ты вспомнишь сцены тех минут, не забыв о том, что видел здесь вчера». Длинный гибкий хвост стремительно проносится перед глазами, и Юнги резко тянут вверх. На поверхность. Юнги растерян. «Люди ходят дань отдать, мертвый мир на пленку снять. Но жизни часто рвется круг, вчера ты жил, сегодня — труп». Юнги внимательно вслушивается в пение (?) Чимина и на грани обморока чувствует, как тело начинает медленно цепенеть от ужаса. Эта песня… он уже слышал её раньше. В день крушения. На глубине. Тогда ему показалось, что с ним говорило чудовище. Но теперь он уже не был в этом так уверен.— Да уж… он не еда, а так, лёгкий перекус. Тощий, — хмурится Чимин, вытаскивая Юнги из воды. — Помочь не хочешь? — А оно мне надо? — нехотя отзывается Тэхён, хмуро глядя на Юнги так, словно тот грязь на его туфлях. — Выбрось каку. Давай лучше рыбу поймаем. — Не хочу я рыбу, — кривится Чимин, упрямо затаскивая Юнги в лодку. — Мяса хочу.
Юнги обескуражен. Откуда в его бреду взялся призрак? Он знал Тэхёна раньше? Как такое возможно? Чимин и Тэхён были друзьями до встречи на маяке? Если это так, то почему Чимин не рассказал ему об этом? Не захотел? Или просто не помнил? «Второе» — одними губами произносит Агуст Ди, возвращая Юнги в сознание. Значит не помнил… А сейчас помнит? Выходит, что да, раз без тени сомнения позволил призраку напасть на своего любовника. Но что будет дальше? Юнги убьют? Или просто запрут на время? Долго раздумывать над ответом Юнги никто не даёт. Осторожно отворив дверь, Чимин медленно входит в комнату, держа поднос с горячей едой в руках. Как интересно… Юнги никого не ждал так скоро. В честь чего это призрак так великодушно ослабил поводок на бледной шее смотрителя? Стоит начинать паниковать? Или же лучше попытаться вразумить Чимина? Пока призрака нет рядом смотритель практически беззащитен. А это определённо играет на руку Юнги. — Ты, наверное, голоден, — ставя поднос на стол, шепчет Чимин, окидывая взглядом комнату, словно ищет чего-то. — Я разогрел немного каши. — Почему я связан? — с вызовом спрашивает Юнги, внимательно наблюдая за смотрителем. — Я не сделал тебе ничего плохого. — Пока не сделал, — подвинув к Юнги стул и переставив на него поднос, говорит Чимин, всё ещё не глядя на своего пленника. — Но скоро сделаешь. — Зачем мне это, Чимин? Что уже Тэхён тебе наплёл? — шёпотом осведомляется Юнги, стараясь особо не двигаться. Мало ли что в голове Чимина творится. — Почему сразу Тэхён? — наконец посмотрев Юнги в глаза, щурится Чимин. — Память начала ко мне понемногу возвращаться. Чимин блефует. Он по-прежнему толком ничего не помнит. И Юнги это прекрасно понимает. Понимает и решает немного схитрить. Он пока не будет пытаться солгать смотрителю или же в открытую переманивать на свою сторону, но и рассказывать что-либо первым тоже не станет. Чимин должен видеть, что Юнги с ним предельно честен. Только так он сможет заставить смотрителя усомниться в словах призрака и принять, наконец, правильное решение. Правильное для Юнги. — И что же ты вспомнил, Чимин? — чуть наклонившись вперёд, спрашивает Юнги, до крови кусая губы. — То, как ты убивал меня, — чётко произносит Чимин, совершенно не меняясь в лице. Браво! Потрясающее самообладание. Юнги бы поаплодировал, да руки связаны. — Я тоже это помню, — намеренно чуть понижает голос Юнги. — Но зачем я это сделал? Причина до сих пор мне неизвестна. — Я отравил своим ядом небо, — отвязывая одну руку, произносит Чимин. Он не боится, что Юнги вырвется и нападёт на него. Узлы на втором запястье слишком тугие, развязать их без посторонней помощи невозможно. Но вот понимает ли это сам Бог Грома? Бог Грома… Как непривычно так называть Юнги. Похоже, Чимин все ещё не смирился с тем фактом, что его гость убийца и лжец. — А ты отрубил мне голову. — А зачем ты это сделал? Чем тебе мир-то не угодил? — Я… — теряется Чимин. Действительно, а зачем он это сделал? Зачем вышел из воды и начал Рагнарёк? Ему кто-то приказал? Если да, то кто? Не Тэхён же… — То-то и оно, Чимин, — поняв, что попал чётко в цель, едва слышно выдыхает Юнги. — Тэхён тебе ничего об этом не рассказывал? — Он… тоже не помнит, — слишком очевидно лжёт Чимин. — Да? — усмехается Юнги. — Да. — Я не доверяю ему. Он мог как-то узнать, что Чонгук тут, и разыграть ради его спасения целый спектакль. Ты не думал об этом? — Это исключено. Никто не знал, что капитан здесь, — уже куда более уверенно говорит Чимин, делая у себя в голове парочку мысленных заметок. — Никто? — хмыкает Юнги. — А Левиафан? А Левиафан знал. И Чимин это прекрасно понимает. Владыка лично доставил Чонгука к маяку. Капитан вполне мог быть частью его плана. Собственно, как и сам Юнги. И вот кому теперь верить? Разве что самому себе. Впрочем ничего нового или же поучительного. Чимин давно уже привык полагаться лишь на себя и свои силы. Что там подсказывает внутреннее чутьё? Что оба «соратника» ему о многом не договаривают? Какая, однако, неожиданность! Чимин удивился бы, да какой смысл сейчас врать? — Левиафан не появлялся под куполом уже очень давно. — Он мог сказать раньше. — Не мог, — устало выдыхает Чимин, в миг теряя всякое желание вести с Юнги диалог. «Гость» играет с его незнанием и растерянностью. Причём весьма неумело. — Кушай, Юнги. Я зайду позже. — Стой, Чимин! — громче, чем следовало бы, говорит Юнги, понимая, что сглупил и спугнул своей напористостью смотрителя. — Помоги мне! — Я не стану тебя развязывать, — и столько стали в голосе. — Я не об этом, — раздражённо отмахивается Юнги, напрасно пытаясь совладать с паникой, бушующей внутри. — Мне… привиделось кое-что. Но я не понимаю сути. — А я тут причём? — приподняв бровь, осведомляется Чимин. — Ты можешь знать. — И о чём же? — Спешный, Огнистый, Зыбь, Хищный, Темень, — чётко произносит Юнги каждое слово, услышанное в недавнем видении, максимально стараясь ничего не забыть. — Что это значит? Не в прямом смысле, а как бы в переводе. — Луна, солнце, море, огонь и ночь, — не задумываясь отвечает Чимин, сам удивляясь, откуда он всё это знает. — Это какой язык? — Великанов. — Занятно, — немного растерянно выдыхает Чимин, вспоминая слова Тэхёна о том, что его мать великанша. — Весьма. — Кушай пока не остыло, — разворачиваясь к двери, произносит Чимин, погружаясь в водоворот своих мыслей и сомнений. — Я ещё зайду. — Я буду тебя ждать, — и не врет ведь. Правда будет. Проводив Чимина тяжёлым взглядом, Юнги ногой отодвигает стул с едой и обречённо ложится спиной на кровать. Есть не хочется, думать тоже. Но поразмыслить немного всё же придётся. Отражение спешного — это отражение луны, лучи огнистого — лучи солнца, волны Зыбьи — волны моря, жар Хищного — пламя огня, мрак Темени — покров ночи. Как всё просто оказывается. И как он сам не додумался? Теперь бы ещё понять, что дальше делать с этой информацией. Не в прямом же смысле на тень месяца смотреть. Или же… что он там видел часом ранее? Виденье про море? А что, если это одна из частей пазла? Что, если в этом фрагменте таился ответ на один из его вопросов? Это ведь логично. Нужно всё внимательно рассмотреть с разных углов. Агуст Ди, похоже, я знаю, чем мы сейчас с тобой займёмся.