До небес далеко нам. Сотворены бескрылыми мы.
***
Годами плавая в маленьком тесном аквариуме, Чонгук, дабы не сойти с ума от постоянного одиночества, в мельчайших деталях представлял себе то призрачное время, когда он вновь обретёт человеческую плоть. Хвост — это, конечно, хорошо, но не тогда, когда ты маленькая домашняя рыбка. Ему так много хотелось сделать: прогуляться по влажной от росы траве, выпить горячего чая, крепко-прекрепко обнять Тэхёна и сказать тому: «Мы справились, мы всё сделали правильно. Неважно, сколько времени пришлось на это потратить, главное результат». Чонгук свято и даже немного наивно верил, что рано или поздно всё будет именно так, как изначально было задумано. Нужно лишь немного потерпеть. И он терпел. Непозволительно долго. Лишь трепетные мечты о счастливом будущем не дали ему сойти с ума. В его фантазиях их всегда было трое: он, Тэхён и Чимин. Как бы Чонгук ни старался, он так и не смог отделить Змея от их с Тэ пары. Чимин, сам того не желая, стал для него кем-то родным и необходимым. Нет, Чонгук не хотел заниматься с ним любовью или же заводить полиаморные отношения, это было что-то совершенно другое. Что-то более возвышенное и глубокое. Змей был таким же одиноким, как и сам Чонгук в своей прошлой, почти забытой, словно страшный сон, жизни. Ему разбивало сердце каждое перерождение Чимина. Каждое новое начало — неизбежная боль. И в начале, и в конце смотрителю всегда больно, и никому не под силу тому помочь. За всё это время, Чонгук сполна насмотрелся на чужие страдания. Он легко мог выстроить в хронологическом порядке все три жизни, которые при нём прожил Чимин. Одну из них он помнил особенно ярко. Тот промежуток был самым болезненным, как для Чимина, так и для самого Чонгука. Сколько бы Гук ни думал, сколько бы ни рассуждал сам с собой на эту тему, он так и не смог понять, зачем Левиафану тогда вздумалось играть настолько подло и жестоко. Зачем тому потребовалось заставлять Тэхёна и Чимина полюбить друг друга, а затем, в конце, так цинично всё закончить, вернув воспоминания прошлого лишь Чимину, а Тэхёна попросту убив?— Ты так жалок, — хмыкает Чимин, вытирая мокрую от слёз руку о свою одежду. — А раньше ты так не считал. Пока я жил твоими мечтами, — едва слышно произносит Тэ. — Чужой мечты заветы ведут во прах аскезы. Слышал о таком?
Чонгук не знает, знаком ли Тэхён с данной цитатой, но вот он точно запомнил её до конца своей жизни. Собственно, как и тот момент, когда Тэхён отрёкся неба и стал призраком. Чимину тогда пришлось приложить для этого немало сил. И Чонгуку по сей день было из-за этого горько. Заставить дорогого сердцу человека возненавидеть себя — может ли быть что-то хуже? Для Чонгука — нет. А Владыка ведь наслаждался этим. Именно ради этого момента тот пошёл на поводу у Тэхёна и якобы поверил в его легенду о больном капитане. И Змей, И Чума — они оба должны были увидеть смерть друг друга и поплатиться своим безграничным отчаяньем за всё содеянное. Но что такого они сделали? Всего лишь не захотели расставаться. Чонгук чувствует, что практически полностью пришел в себя и от этого невольно сжимается. Никаких откровений в чернейшую из ночей. Сделка — просьба за просьбу. Всё должно идти строго по плану. Чонгук знает это. Но вот сможет ли он сдержать данное Тэхёну слово? Чонгук боится предстоящей ночи. Боится больше никогда не увидеть рассвета. Боится тьмы и тех мук, в которых обычно угасает последний лучик света. Боится огня. Боится огня в глазах Чимина. Боится старой лжи. Потому что за её маской скрывается истина. Должен ли он пойти на поводу у своего сердца? — Чонгук, ты как? — ласково шепчет Тэхён, аккуратно перебирая холодными пальцами мокрые пряди волос. Приятно. — Уже всё хорошо. — Это совсем не так, — с болью в горле выдыхает Гук, почему-то боясь открыть глаза и увидеть того, кто так ему дорог и ради кого он пошёл на всё это. — У тебя что-то болит? — откуда-то сбоку доносится мягкий голос Чимина. — Мышцы затекли? — Нет, — глубоко вздохнув, молвит Чонгук, собираясь, наконец, с духом и открывая глаза. — Я в относительном порядке. Видеть своё обнажённое тело до странного непривычно. Руки, ноги, пальцы, член… Чонгук отвык от всего этого. Это так странно заново привыкать к тому, что было с тобой с самого рождения. Хвост и чешуя неожиданно кажутся Гуку чем-то более родным, хоть и надоевшим до нервной икоты. Нужно взять себя в руки. Маяк уже «поёт», а значит время почти вышло. Интересно, а сам Чимин это уже понял? — Сейчас я дам тебе одежду, — негромко произносит Чимин, доставая из шкафа брюки и свитер. — Не пытайся сразу встать на ноги, мышцы отвыкли от таких нагрузок. — Хорошо, — на автомате кивает Чонгук, не без усилий принимая сидячие положение. Виновато опустив голову, Тэхён сидит рядом с ним и выглядит донельзя разбитым. В глубине души Гук понимает его, но поделать пока ничего не может. Сил критично мало, а ещё говорить и мысли свои излагать нужно. — Поможешь одеться? — Конечно, — легко соглашается Чимин, быстро подходя к Гуку и садясь перед ним на корточки. — Руки поднять можешь? — Да, — на грани слышимости отвечает Гук. Сначала свитер, а затем брюки. Одежда… она всегда была такой неудобной? И это Чонгук ещё обувь не надел. — Ты можешь сейчас говорить? — садясь на пол напротив Гука, аккуратно спрашивает Чимин. — Или тебе дать немного времени прийти в себя? — Могу, — внимательно рассматривая лицо Чимина, отвечает Чонгук, внутренне удивляясь тому, как сильно отличается этот Чимин от того, каким до встречи он его себе представлял. — Вот уже кучу лет смотрю на тебя и всё не могу смириться с тем, что человеческая форма Мирового Змея так кардинально отличается от истинной. — Вот, кстати, да, — с тихим смешком подаёт голос Тэхён. Он бы и рад сказать что-то более осмысленное, да близость Чонгука сковывает и даже отчего-то ранит. — А что со мной не так? — удивляется Чимин, непроизвольно посмотрев на свои руки. — Ты… ниже, — расплывчато отвечает Чонгук. Голова гудит, тело толком не слушается. Отличное начало дня. А ведь он даже не пил накануне. А хотелось бы. Даже очень. — Намного ниже, — чуть ближе подсаживаясь к Чонгуку, поддакивает Тэхён. — Походу весь рост в раздутое эго ушёл. — Не завидуйте, дылды, — обиженно фыркает Чимин. Рост. Нашли о чём шутить. Между прочим, если верить легендам, в облике змея он может опоясать землю! Кому ещё такое под силу? — Не обижайся, — виновато улыбается Тэхён. Ему так не хватало таких простых, ничего не значащих разговоров. Смогут ли они когда-нибудь наверстать упущенное время? — Я любя, что ли. — Ну, спасибо, — отмахивается Чимин, попутно пытаясь понять, о чём ему стоит расспросить Чонгука в первую очередь. О прошлых своих смертях? О Юнги? О сути маяка? Или же… о Владыке? — Не то чтобы я не понимал, как тебе сейчас тяжело, Чонгук. Но вот так просто сидеть и болтать мы пока не можем. — Я понимаю, — мрачнеет Чонгук, украдкой поглядывая на притихшего Тэхёна. — Маяк гудит слишком громко. Ещё немного, и Левиафан его услышит. — Ты тоже слышишь этот гул? — удивлённо осведомляется Чимин. Так звук всё же не игра его воспалённого воображения. Недаром он казался таким знакомым и отталкивающим. — Какой гул? — тихонько выдыхает Тэхён. Он снова в танке. Время, проведённое за приделами маяка, на пользу ему явно не пошло. — Я ничего не слышу. — Да, слышу. Пока я был рыбой, научился вслушиваться в тишину, — понизив голос, произносит Чонгук, внутренне напрягаясь. — Маяк всегда начинает гудеть за три дня до появления Владыки. — Это значит… — подвисает Чимин, пытаясь точно определить тот момент, когда впервые услышал шум. — Он начал гудеть вчера утром. У нас осталось всего чуть больше суток, дабы подготовиться к бою. — Слишком мало времени. Что мы успеем? — рычит Тэхён, напрасно пытаясь не думать о неизбежном. Он не хочет умирать. Только не сейчас. — Подготовить план, — неуверенно говорит Чонгук, мысленно расставляя прерогативы для дальнейших своих действий и слов. — Какой план, Чонгук? У нас минимум информации, да и придёт ли Владыка сразу, тоже неясно. И роль Бога Грома… — восклицает Тэхён. Юнги спутывает им все карты. Времени и так в обрез, а тут ещё и события разворачиваются совсем не по привычному сценарию. Всего одна ошибка, и они покойники. — Кстати, о Боге грома, — задумчиво тянет Чонгук, стараясь не сболтнуть ничего лишнего. — Где он? — Мы заперли его, — шёпотом отвечает Чимин. — Тэхён думает, что Владыка прислал его убить меня. — Вполне возможно, — кивает Чонгук. — Но тут не всё так просто. — Чонгук, расскажи нам в деталях, что обычно происходит в день появления Владыки. Какие ошибки мы допускали? Что мешает нам победить его? — взволнованно спрашивает Чимин, мысленно призывая себя не думать о Юнги и не пытаться тому поверить. Убил раз, убьёт и снова. Так ведь? — Маяк. Он то, что сдерживает Чимина и не позволяет обернуться Змеем, — обдумывая каждое слово, произносит Чонгук. Нельзя рассказывать всё и сразу. Лишняя паника сейчас ни к чему хорошему не приведёт. Дозированная информация — единственно правильное решение. Так ведь, Юнги-хён? — А разве маяк не защищает меня? — озадаченно спрашивает Чимин. — Владыка же никогда не входит внутрь. — Если он зайдёт, то тоже обернётся человеком. Зачем ему это? — Ты в этом точно уверен? — хмурится Тэхён. — В воде ведь Чимин тоже не может стать Змеем. — А как далеко он уплывал от маяка? — наклонив голову набок, осведомляется Чонгук, с прищуром просмотрев на призрака. — Хоть раз доплывал до границ купола? — Нет. Я всегда был рядом, —подумав, проговорил Чимин. — Уходил лишь на глубину. — В этом-то и причина. Уплывёшь далеко — утонешь, — переведя взгляд на Чимина, говорит Чонгук. — Но, даже умерев в воде, ты не сможешь ничего изменить. Ты всё равно вернёшься на маяк, и всё начнётся сначала. — Тогда что нам делать? — произносит Чимин, с головой погружаясь в свои мысли. — Биться с Владыкой в воде? А точно ли я смогу стать Змеем? — Только за пределами купола ты сможешь обратиться Змеем, — грустнеет Чонгук. — Проверено на весьма печальном опыте. — Так за него ещё выйти нужно… — теряется Чимин. — Я планировал использовать Юнги. Но теперь об этом можно забыть. — Почему же? Он Бог. Немного усилий, и вы окажетесь по ту сторону, — осторожно произносит Чонгук. — Он здесь явно не для того, чтобы помогать нам, — великодушно напоминает Тэхён борясь с желанием прямо сейчас вспороть Юнги живот. — А вы в этом точно уверены? — щурится Чонгук. Вот она, та самая грань, которую не стоит пересекать. Пока не стоит. — Да, — уверенно кивает Тэхён. — Не спешите с выводами, — после недолгого молчания выдыхает Чонгук. — Пока он полностью всё не вспомнит, он бесспорно опасен. Потом — не факт. — К чему ты клонишь? Думаешь, он захочет нам помочь? — со слишком явной надеждой в голосе говорит Чимин. Тэхён замечает это и начинает злиться. — Думаешь, он захочет биться за нас с Левиафаном? — А зачем нам биться с Левиафаном? Владыка в любом случае победит. Проверено опять-таки, — хмыкает Чонгук. — А что нам ещё с ним делать? — понижает голос Чимин. — Сразу сдаться? — Зачем же? В отличии от всех прошлых разов, в этот у нас есть небольшой козырь. — И какой же? — осведомляется Тэхён, заведомо зная, что ответ ему не понравится. — Юнги. Во всех преданиях Змея всегда убивает Бог Грома. Он и только он, — мягко говорит Чонгук, опасаясь реакции Тэхёна. — Раз Юнги здесь, Левиафану до определённого момента не нужно будет приходить сюда. — Я тоже думал об этом, — хмурится Тэхён. — Это может дать нам немного времени. — Если мы всё сделаем правильно, то драться с Владыкой нам вообще не придётся. — Не придётся? — с сомнением в голосе переспрашивает Чимин. — Это как? — Нам нужно всего лишь его ослабить, и пока он будет восстанавливаться — убежать. — Ослабить? Разве это возможно? — недоверчиво переспрашивает Чимин, невольно отмечая, что Чонгук им явно что-то не договаривает. — Тэхён — чума, а кругом вода, — как ребёнку поясняет Чонгук. — Всё просто. — Отравить воду, вода — лучший переносчик чумы после крыс, — озвучивает свои недавние мысли Тэхён. — Но как мне это сделать? Я же сейчас просто призрак. — Вот именно поэтому нам и нужен Бог Грома, — чётко произносит Чонгук, внимательно наблюдая за реакцией своих собеседников. — Не улавливаю суть, — кривится Тэхён. — Бог может даровать жизнь. В твоём случае — воскресить. А дальше… — Тэхён отравит воду возле маяка, — заканчивает мысль Чонгука Чимин. — Именно. — Это может сработать, — задумчиво кивает Чимин. — Но что мы будем делать, оказавшись в открытом море? Сколько у нас будет времени для побега? — Ты обернёшься Змеем и доставишь нас до суши. Но перед этим закроешь купол. Левиафан на хвосте нам точно ни к чему. — Закрыть купол? Я разве такое могу? — И ты, и Владыка — морские чудовища, — поясняет Чонгук, вспоминая давным-давно подслушанный разговор между Чимином и Левиафаном. — Купол не различит вас. — Ты в этом уверен? — Абсолютно. Не знаю подробностей, но ты так уже делал. Давно, правда. — Допустим, что всё так и есть, — почесав затылок, говорит Чимин. — Значит, сначала нам нужно воскресить Тэхёна, а затем вернуть все мои воспоминания. И как это сделать? — Подключать Бога Грома, — озвучивает очевидное Чонгук. — А вот без него вообще никак? — в очередной раз злится Тэхён. — Никак. — Я не представляю, с какой стороны к нему подойти, — хмурится Чимин, прокручивая в голове недавний разговор с Юнги. — Расскажи ему правду, — пожимает плечами Чонгук. — Какую правду? — Ту самую. Почему в тот день ты отравил небо.