***
Александр позже вспоминал этот день и ночь в доме Вяземских словно в тумане. Прощание с Адель, казалось, отняло у него последние силы, и Мишель нашёл его в карете, глубоко спящим. Когда друг разбудил его, Александр выглядел так, словно не понимает, где находится. Немного придя в себя, он решил немедленно забрать свои вещи и уехать, однако Мишель настоял, что прежде его отец хотел бы побеседовать с ним. Меньше всего Александру сейчас хотелось показываться на глаза князю Вяземскому, но и прятать голову в песок он не захотел: он потерял Адель именно потому, что малодушно испугался рассказать ей правду о себе и своём прошлом до конца. Сделай он это, и вероломный поступок Жаклин оказался бы напрасной тратой времени. К тому же, после прощания с любимой, Бутурлину уже ничего не было страшно. Даже если князь вызовет его на дуэль, чтобы отомстить за дочь, он примет это безропотно. Но… разговор оказался вовсе не таким, каким его представлял Александр. Отец Адель казался искренне расстроенным, но вовсе не жаждущим крови обидчика дочери, хотя Бутурлину было бы легче, если бы он накричал на него или обвинил во всём. Сочувствие Вяземских и его крёстного отца как бы обличало его ничтожность в собственных глазах. Самому себе Александр казался слабаком и неудачником, оказавшимся неспособным вернуть любимую девушку, а сочувствие родных Адель приравнивал к жалости. Да, он был поистине жалок в сложившейся ситуации, и потому ему хотелось только одного — покинуть Петербург и никогда больше сюда не возвращаться. Ночь, проведённая в доме Вяземских, оказалась ещё тяжелее, чем та, что он провёл в тюремной камере. Эти стены, где выросла Адель, казалось, хранили аромат её духов, хрустальный смех и чистый, нежный голос. Несколько раз за ночь Александр вскакивал на постели, когда ему казалось, что он слышит её лёгкие шаги и шелест шёлковых юбок. С ужина и до полуночи они с Мишелем говорили, сидя у камина, в спальне молодого князя. Разговор был весьма откровенным, и касался множества тем, в том числе и отношений Ольги и Михаила. Александр напрямик спросил князя, что тот чувствует к его сестре, и Мишель честно признался, что Ольга ему очень дорога, но ему теперь предстоит служба в Императорской армии, и как ему быть, он не знает. Семейству Бутурлиных опасно приезжать в Россию — Александр убедился в этом на личном опыте, так что отношениям Ольги и Михаила пока не суждено было развиться. — Я понимаю, что Ольга — красивая, молодая девушка, и вокруг неё, наверняка, вьётся множество воздыхателей, — понуро вздохнул молодой князь, отводя глаза. — Если она решит обручиться с одним из них… я пойму такое решение. Я не имею права требовать от неё ждать меня… — Думаю, что помолвка с дочерью бывшего декабриста будет не лучшим вариантом для тебя, Мишель, — осторожно заметил Александр, отмечая, как друг приуныл ещё сильнее. — Но… ты не переживай, я всё понимаю. Ты не можешь наплевать на свою карьеру и репутацию. Да и Андрей Алексеевич наверняка будет не в восторге от вашего союза, особенно после того, что случилось между мной и Адель. — Я очень хочу найти выход, — признался Мишель, — и я постараюсь сделать это. Я буду продолжать писать ей, ты не возражаешь? — Нет, разумеется, — покачал головой Александр. — Мишель… у меня будет к тебе просьба. — Какая? — настороженно спросил князь. — Напиши мне, пожалуйста, когда… родится ребёнок, — тихо попросил Бутурлин, печально глядя на друга. — Я не надеюсь когда-нибудь увидеть его, но хотя бы знать, кто родился, я имею право. — Обещаю, — коротко кивнул Михаил, тяжело вздыхая. — Мне очень жаль, Александр… правда. — Видимо, это судьба… — глухо пробормотал Александр в ответ. Рано утром Александр простился с Вяземскими и покинул Петербург в наёмной карете. День обещал быть ненастным: ещё с ночи поднялась метель, ветер уныло завывал в трубах каминов, стучался в окна, хлопал дверьми и нещадно гнул голые деревья, которые стонали и скрипели под его порывами. Словно сама природа стенала вместе с Александром и Адель, оплакивая их разбитое счастье. Александр вспомнил, что таким же ненастным днём он уже покидал когда-то Петербург вместе с родителями и маленькими сёстрами, направляясь в Сибирь. Сейчас он снова ощущал ту же безысходность, что и двенадцать лет назад. Адель едва сумела успокоиться после прощального разговора с возлюбленным. О, как она хотела бы назвать его бывшим возлюбленным… но внезапно остро осознала, что он никогда не станет бывшим. Для неё он останется единственным, кому удалось внушить ей любовь, единственным, кому она отдала своё тело и душу. Она никогда не перестанет любить его… Как же она проклинала себя за глупость и спешку! Если бы она дождалась его и выслушала, ничего этого не было бы! У неё был шанс стать самой счастливой на свете, а вместо этого она сделала несчастными столько людей! Из-за неё Мишель и Ольга расстались, едва начав сближаться, а ведь могли бы обручиться. Отец наверняка будет в шоке и разочаруется в своей единственной дочери, в которой он души не чаял. Александр… он страдает также глубоко, как и она сама… И во всём этом Адель винила себя. Но, самое ужасное, что она вынудила Владимира Кирилловича жениться на ней! Она клялась самой себе, что ничем не огорчит его, а сама… как ей смотреть в глаза мужу, после того, как она целовалась с Александром?! Она нарушила брачную клятву на следующий день после свадьбы! Разговор с вернувшимся домой отцом тоже дался девушке нелегко. Князь не опустился до упрёков, особенно, когда увидел красные от постоянных слёз глаза дочери. Он только крепко сжал её в объятиях, молча и терпеливо дожидаясь, пока она выплачется, бормоча периодически «Простите, papa». Выплакав своё горе, открыв, наконец, душу полностью, Адель почувствовала небольшое облегчение и поняла, что самая ужасная страница в её жизни перевёрнута, и нужно просто жить дальше, как и посоветовал ей отец. Та же мысль билась и в голове Александра, который удалялся всё дальше от неё, навстречу новой жизни, новому долгу, новым целям. Но… чем дальше оставался Петербург, тем сильнее Александр ощущал, что его сердце осталось там, в нежных руках Адель. Он никогда не перестанет любить её!***
Декабрь принёс в столицу Британии и её предместья почти столько же снега, сколько было в Петербурге, и ребятишки радостно носились по улицам, катаясь на самодельных санках и коньках. С белой завистью наблюдая за ними из окна кареты, молодой граф Бутурлин отчаянно желал повернуть время вспять и снова оказаться таким же десятилетним сорванцом — беззаботным и беспечным. Как же всё было просто тогда, в детстве, и как невыносимо сложно сейчас! За то время, пока он добирался до Англии, Александр успел немного успокоиться и смириться со своей участью: по крайней мере, не стал впадать в отчаяние. Чёткий план действий был выработан, и молодой человек собирался неукоснительно следовать ему, несмотря на то, что матушка будет категорически против брака с Жаклин. И здесь Алекс решил пойти ва-банк, чтобы всё получилось наверняка. Прежде, чем направиться в Стоун-Хаус, он заехал в дом Жаклин, в Лондон. Как он и предполагал, его любовница никуда не сбежала, хотя и бросалась громкими фразами во время их последнего разговора. Жаклин встретила его покорной и смирившейся со своей судьбой, она готова была на все его условия. Ей даже не нужно было говорить об этом вслух: Александр без труда прочёл это на её лице. — Алекс… — ошеломлённо пробормотала Жаклин, и её голубые глаза заблестели от радости. — Я уже и не надеялась, что ты навестишь меня… Александр молча приблизился к ней и осторожно положил руку на живот бывшей любовницы, который уже невозможно было скрыть под шёлковым пеньюаром. Жаклин застыла, не дыша, лихорадочно размышляя о причинах такого нелогичного поведения. Она искренне полагала, что Александр появится только тогда, когда она родит, чтобы забрать у неё ребёнка, а он вдруг повёл себя так, словно передумал избавляться от неё. — Что случилось? — прошептала она, встревоженно вглядываясь в красивое, усталое лицо возлюбленного. Александр по-прежнему молчал, прислушиваясь к своим ощущениям. Внезапно на него накатило ощущение острой нежности к своему неродившемуся ребёнку, вызвав слабую улыбку на губах. Наконец, он негромко нарушил молчание. — Завтра утром мы с тобой венчаемся. Надеюсь, ты не против? Жаклин показалось, что она сходит с ума: такого поворота событий она уж точно не ждала. Неужели Алекс решил жениться на ней?! Но… почему? А как же его русская княжна? — В-венчаемся? — заикаясь, пробормотала она, до сих пор опасаясь, что стала жертвой разыгравшегося воображения. — Я так решил, — спокойно ответил Алекс. — Ради ребёнка. Так ты согласна? — Да, конечно… — несмело кивнула француженка, во все глаза глядя на него. — В таком случае, вели приготовить мне комнату для гостей, я чертовски устал с дороги, — негромко сказал граф и опустился в кресло, с безразличным видом наблюдая за ней. Пока Жаклин суетилась, отдавая соответствующие распоряжения и пытаясь осознать, что утром станет графиней Хантли, Александр почти сразу уснул, откинувшись на высокую спинку кресла. Через несколько минут Жаклин вернулась в гостиную и застала своего возлюбленного мирно дремлющим. Она бесшумно приблизилась к нему, вглядываясь в его расслабленное лицо, такое прекрасное и жёсткое одновременно, и осторожно опустилась на пол рядом с ним, бережно обнимая его и кладя голову ему на колени, словно покорная одалиска. Она тихо задыхалась от счастья: ведь её самые несбыточные мечты осуществились, а точнее, осуществятся уже завтра. А она уже и не надеялась! Значит, княжна отвергла Александра, и он сразу же прибежал к ней, своей Жаклин… он не смог отказаться от неё. И пусть он говорит, что женится на ней только ради ребёнка, у неё будет время, чтобы убедить его в своей любви. Она готова рожать ему детей каждый год, ловить каждое его слово, стать самой кроткой и послушной, только бы Алекс был с нею! Следующим утром Алекс Гордон обвенчался с Жаклин Бонье в маленькой церкви на окраине Лондона. Это была странная свадьба: на церемонии не было свидетелей, лицо жениха не выражало ровным счётом никаких эмоций и напоминало застывшую маску, и лишь невеста трепетала от счастья, периодически бросая на возлюбленного восторженные взгляды. Священник, который согласился так поспешно обвенчать эту пару (особенно после щедрого пожертвования на нужды храма, сделанного накануне женихом), решил, что молодого графа вынудили жениться на этой женщине, настолько красноречиво говорил об этом его отсутствующий взгляд. Впрочем, священник не особенно удивился: такие вещи происходили достаточно часто. Итак, в Стоун-Хаус Александр отправился уже не один, а с молодой женой. Он мало говорил с Жаклин, пока она собирала свои вещи, но, когда они сели в карету, чтобы отправиться в поместье, решил сразу расставить все точки над «i». — Послушай, Жаклин, — спокойно начал он, — вчера я сказал, что решил заключить этот брак только ради ребёнка. Я хочу, чтобы ты помнила об этом и не рассчитывала на то, что у нас с тобой будет счастливый супружеский союз. Мы будем спать в отдельных комнатах, ты не станешь вмешиваться в мою жизнь, а сосредоточишься на том, чтобы растить нашего ребёнка. На людях мы будем вести себя, как обычная супружеская пара, поскольку мне не нужны сплетни. Жаклин сразу же насупилась, услышав такие жёсткие требования. Она-то надеялась окружить Алекса своей нежностью и любовью, но это может оказаться затруднительно, если они будут жить в отдельных комнатах. — Но… что скажут твои родные? — с тревогой спросила она. — Это не должно тебя волновать, — отрезал Алекс. — Матушка будет против, но ведь для тебя это не новость? Наш брак представляет собой мезальянс, и тебе это прекрасно известно. Так что, придётся тебе смириться с холодным приёмом. Ты ведь мечтала стать графиней? Наслаждайся! Вот и первый камень в её огород — Алекс напомнил ей, на что она пошла, чтобы стать его женой. Что, если он постоянно будет попрекать её? Жаклин молча проглотила эту отповедь и внутренне сжалась, представляя себе, какая жизнь её ждёт, и как их сейчас встретит мать Александра. Похоже, непросто ей придётся в доме мужа… До конца путешествия, молодая графиня Хантли молчала, предаваясь тревожным мыслям. Мария Александровна, узнав о том, что её единственный сын женился на обычной актрисе, пришла в неописуемый ужас. Она то бледнела, то краснела, будучи не в силах выдавить из себя ни слова в ответ на смущённый реверанс новоиспеченной невестки. Так и не сказав ничего молодым, графиня повернулась к ним спиной и поспешно вышла из гостиной. Ольга, очнувшись от шока, бросилась за матерью, опасаясь, что той станет дурно. Жаклин стояла, молча глотая злые слёзы, а Александр лишь глубоко вздохнул: что ж, реакция матери и сестры была вполне предсказуема. Он решил дать родным время немного успокоиться, но вечером собирался серьёзно поговорить с ними обеими, дабы не осталось никаких недомолвок. Да, им не понравилось его решение, но другого выхода, кроме как смириться, у них не было. Ужин прошёл в напряжённой обстановке и практически в полном молчании. Едва он завершился, как Жаклин поспешно извинилась и, сославшись на неважное самочувствие, поднялась в свою комнату: она была больше не в силах выносить ледяное молчание свекрови и надменные, сверкающие презрением взгляды Ольги. Мать и сестра её мужа так красноречиво дали ей понять, что не принимают её в качестве жены Александра, что Жаклин ещё долго рыдала в подушку, прежде чем уснуть. Боже, они ведь только что обвенчались, а она уже рыдает, хотя должна быть счастлива, ведь сегодня её первая брачная ночь! Только вот мужа она едва ли дождётся на супружеском ложе… Проводив жену безразличным взглядом, Александр, наконец, поведал матери и сестре обо всём, что случилось между ним и Адель в Петербурге. Он объяснил, что побудило его жениться на Жаклин, и объявил о своих дальнейших планах: как только родится ребёнок, они с женой отправятся в Шотландию и поселятся там. Александр решил сконцентрироваться на том, чтобы поднять уровень доходности шотландского поместья: он станет разводить овец и займётся сбытом шерсти, как делают многие землевладельцы в тех краях. — Но… как ты мог жениться на актрисе? — горестно всхлипнула Мария Александровна. — Она ведь обычная… простолюдинка, а ты принадлежишь к старинному графскому роду! Это же страшный мезальянс, Саша! Ты подумал о своей репутации? Её ведь никогда не примет общество! Да и на Ольге твой брак может отразиться неблагоприятно! — Я сделал это, чтобы мой ребёнок не родился незаконнорожденным, — твёрдо ответил Александр. — А на мнение общества мне наплевать — рано или поздно о происхождении Жаклин забудут. Что же до шансов Ольги составить хорошую партию, я думаю, что Вы преувеличиваете масштаб трагедии, матушка. Ольга — красавица, к тому же, с большим приданым и графским титулом, пусть и купленным. Этого более, чем достаточно для того, чтобы найти ей приличного жениха. — Хорошо, у Ольги ещё есть время, чтобы подыскать достойную партию, но вернёмся к тебе, дорогой! Саша… ты же не любишь её, — тихо возразила графиня. — Неужели ты сможешь забыть, что она сделала? Если бы не она, вы с Адель… — Прошу Вас, матушка, не говорите со мной об Адель… никогда более, — попросил Александр, и голос его предательски дрогнул, выдавая, что его спокойствие и безразличие, не более, чем маска. — Всё, что случилось, осталось в прошлом, а наш с Жаклин ребёнок — это моё будущее. И я собираюсь отныне думать лишь о будущем, а не ковыряться в прошлом, потому что это бессмысленно. Жизнь продолжается… как бы банально это не звучало. Графиня промолчала в ответ, молча соглашаясь с его доводами, но обмануть материнское сердце было невозможно. Она видела, что её единственный сын пережил страшную боль потери, которая разбила его сердце, и именно отчаяние толкнуло его к Жаклин, которую он на самом деле презирает. Сама выйдя замуж по большой и взаимной любви, графиня желала того же и своим детям. Анна, слава Богу, повторила судьбу матери, найдя взаимное чувство, но Александр и Ольга… им обоим не повезло влюбиться в детей князя Вяземского. И если у Михаила и Ольги оставался, хоть маленький и призрачный, но, всё же шанс на совместное будущее, то Александр и Адель, увы, расстались навсегда, заключив союзы с теми, кого не любят. И это ужасно… — Я знаю, что вы обе думаете о Жаклин, — сказал Александр, переводя печальный взгляд с матери на сестру, — но всё же прошу проявить если не снисхождение к ней, то хотя бы элементарную вежливость. Она беременна, и лишнее волнение может навредить ребёнку. Жаклин прекрасно знает, на каких условиях я женился на ней: по сути, наш брак фиктивный, но она точно попытается превратить его в настоящий. Как только родится ребёнок, я поставлю её на место, но пока… буду терпеть её попытки, и прошу вас сделать то же самое. Сделайте над собой усилие ради меня и моего будущего ребёнка, прошу вас! Как ни претило Марии Александровне и Ольге общение с женщиной, которая разрушила счастье Александра, но она носила их будущего внука и племянника. Ради счастья Александра они были готовы вытерпеть и сделать что угодно, даже натянуто улыбаться этой ядовитой змее Жаклин!