Who are you?

Все. Конец пар. Звенит звонок. Нужно сгрести в охапку каждый кусочек уверенного и наглого Чимина. До танцзала идти всего минут пять, а омега уже успевает нехило так поволноваться. Хотя, переживает он весь день, после состоявшейся «беседы» с Чонгуком. Тот выглядел слишком устрашающим и вел себя чересчур пугающе. А что, если он до сих пор не успокоился и ждет старшего только для того, чтобы хорошенько вмазать? Без лишних глаз и ушей. А что, если он просто поменяет себе партнера? Нет, ну тогда проблем будет гораздо меньше, но тогда придется работать с другим студентом, который, возможно, будет настоящим бездарем. И придется начинать с нуля, с самого начала. Все пойдет по новой. Чимин совсем не такого исхода добивался. Собрав последнюю волю в кулак, Пак хватается за ручку и нехотя открывает дверь. Теперь он должен казаться абсолютно уверенным в себе и своих действиях. Зайдя внутрь, в глаза сразу же бросается нахмуренный альфа. Чонгук облокотился о стену и показательно смотрит на наручные часы, согнув руку в локте. — Ты опоздал. На десять минут. — Голос холоднее, чем утром. Он настолько холоден, что омега невольно поежился от мурашек на коже. Чимин не следил за временем и шел не спеша, ведь точное время обговорено не было. Проигнорировав чужие претензии, Пак бросает рюкзак на пол. Дергает бровью и смотрит вызывающе, снимая кожанку и отправляя ее к рюкзаку. Чонгук успел переодеться: на нем черные трико с широкой футболкой. Да уж, а на Чимине белая рубашка и кожаные штаны. Знал бы он о предстоящей тренировке, взял бы сменную одежду. Чертов Чон Чонгук, не предупредил, зато сам подготовился. — Музыку врубать не собираешься? Надеюсь, движения помнишь. — Пак встает посреди зала и гордо задирает подбородок, принимаясь разогревать тело. Из колонок слышится музыка, играющая тише обычного. Еще через секунду рядом появляется Чонгук. Дождавшись нужного момента, два тела наполняют себя песней, начиная двигаться в такт. Краем глаза Чимин поглядывает на напарника, замечая, что его движения стали лучше. Они теперь более четкие и, вместе с тем, слишком резкие, будто вся накопившаяся злость выплескивается через танец. Первые минуты все идет идеально, пока Чонгук опять не запинается. Он постоянно путается в одном и том же месте, сбивая этим и Чимина. Сколько бы Пак не показывал этот элемент, сколько бы не пыхтел над ним, ничего не выходило. Ему безумно хочется объяснить все снова, показать каждую деталь, словно в замедленной съемке, но такого он себе больше не позволит. Останавливаясь, Чон недовольно выдыхает. Хмурится и подходит к оборудованию, собираясь включить музыку с начала. По крайней мере, так думал Чимин. На самом же деле колонки окончательно замолкают. Вместо них в оглушительной тишине раздается равнодушный голос Чонгука. — Почему ты вчера не пришел? — Похоже, половину ярости все-таки удалось выплеснуть, потому что Чон выглядит намного спокойнее. — Не захотел. — Чимин отворачивается и нервно запускает пятерню в крашеные волосы. — В смысле? Мы вместе должны репетировать. Номер общий, если ты не забыл. — Слышно, как Чонгук сдерживает себя. В молодое тело возвращается раздраженность. — Я не обязан репетировать. Если ты не забыл, танцую я нормально. А приходить только ради того, чтобы тебе помочь, я не обязан. — Чимин медленно разворачивается к альфе и складывает руки на груди, сверкнув глазами. Тут то Чон уже не выдерживает и подрывается с места, подбегая к Паку. Он источает гнев и, буквально, полыхает огнем. — Ты, блять, мой наставник! Ты обязан все это делать! — Самоконтроль идет к чертям, благо кулаки еще не проехались по чужому лицу. — Почему ты просто не можешь нормально себя вести?! Почему не можешь засунуть свой дерьмовый характер в жопу?! — Такое чувство, будто кто-то нажал на огромную красную кнопку, вследствие чего произошел взрыв. — Включи музыку. — Это все, что Чимин отвечает. Кажется, он пропустил все слова мимо ушей, отвечая так коротко и безучастно. На самом же деле, его сердце сжалось, доставляя противный дискомфорт. Больно слышать такое из других уст и осознавать, что никто не замечает его игру. Именно поэтому она все еще длится, не имея конца. Чонгук застывает, ошарашенный полным игнорированием. Любого должны задеть такие фразы. Любой должен хоть как-то отреагировать. Чимин же только обходит Чона и сам включает песню. Ничего больше не говорит, просто начиная двигаться под ритм. А альфа все еще стоит, молча наблюдая за ним. И все-таки, кое-что не может ускользнуть от внимательного Чонгука. Он отчетливо видит, как прежде уверенные движения стали неловкими. Танец стал будто скомканным без четкости движений. На лице Чимина полная невозмутимость, будто бы ничего не происходит. Но Чон замечает все изменения, отчего ему еще больше непонятно поведение Пака, который только сейчас понял, что танцует один. — Чего застыл? Как бы репетиция для тебя проводится. — Чимин останавливается. Смотрит недовольно и заламывает бровь. — Я заново включу, только, блин, не стой на месте. — Песня начинает играть с начала, заставляя парней подстраиваться под себя. Они двигаются, стараясь не думать больше ни о чем, откидывая все негативные эмоции в сторону. Как бы Чонгука не бесило присутствие хена, как бы он не был зол, он должен готовиться вместе с ним к выступлению. Эта мысль служит толчком для того, чтобы успокоиться. Вот, ребята прогоняют танец уже в четвертый раз и, вроде бы, все хорошо получается. В репетиционной нет никаких посторонних звуков, кроме музыки. Чимин с Чонгуком танцуют без слов и разговоров. Игра в молчанку начинает действовать на нервы, как вдруг… раздается внезапный крик, сопровождаемый грохотом. Повернув голову, брюнет замечает упавшего Чимина, который уже успел свернуться калачиком и зажмурить глаза. За криком следуют какие-то чересчур болезненные стоны. Чонгук пугается, но вскоре быстро подбегает к Паку, присаживаясь рядом. — Чимин? Что случилось? Споткнулся? Упал больно? — Чонгук сам не узнает свой голос. Он беспокойный и, кажется, дрожит, будто заикаться начал. В ответ слишком часто мотают головой, что заставляет насторожиться. — Что болит? Чимин! — Молчание. Пак и сам не знает, что происходит. Его внезапно охватила слабость, а тело пронзила резкая, непрекращающаяся боль. — Чонгук…– Тихо, почти шепотом зовет Чимин. Даже просто имя дается ему с трудом. — Джин…позвони…– И он отключается. Теряет сознание, закрывая глаза. В нос Чонгуку ударяет запах клубники. Такой сладкий, вкусный, манящий, забирающийся под кожу и наполняющий собой чужие легкие. Однако паника накатывает с новой силой, отчего Чон даже не обращает внимания на прекрасный аромат. Глаза широко раскрываются от испуга, пока ладони судорожно бьют по щекам, пытаясь привести в чувство. Понимая, что это бесполезно, Чонгук подкладывает ему под голову свою куртку и начинает шаркать по карманам в поисках телефона. Не найдя его, он подбегает к оставленной на полу куртке, обыскивая и ее. Дрожащими пальцами брюнет нащупывает смартфон. Вытащив и разблокировав его, Чон ищет номер того самого Джина, о котором сказал Чимин. Через пару гудков трубку снимают и по ту сторону слышится мягкий голос. — Чимин~и? Что-то случилось? — З-здравствуйте, это Джин? — Волнение никуда не уходит, слова не хотят выговариваться без запинок. Ладони влажные, заставляя телефон грозиться выскользнуть из них. — Вы кто? Где Чимин? — Джин резко меняет тон, делая его более серьезным. — Я спрашиваю, где Пак Чимин?! — Он слегка прикрикивает, с потрохами выдавая свое волнение. — Он тут… Сознание п-потерял. — Чонгук не знает, что говорить и как объяснять. Он же даже понятия не имеет, что могло произойти за какую-то долю секунды. — Где вы?! — Громкий крик. Волнение стало более заметным, пропуская дрожь в голосе. — Мы в университете, танцевальный зал. — Звонок сбрасывают. Через пять минут, длившиеся целую вечность, в дверь вваливается запыхавшийся парень. Чонгук вылупил глаза, узнав в нем того самого студента, которого грозился избить Чимин. — Потом все объясним. — Прочитав все по выражению лица альфы, Сокджин на корню обрубает все вопросы. — Что с ним?! — Омега замечает на полу Чимина и несется к нему. — Я не знаю. Он просто у-упал и отключился. — Чонгук подходит к ним и его осеняет. Он чувствует запах клубники. Осознание того, что Чимин — омега, бьет в голову. — Помоги поднять. — Сокджин выводит парня из транса, обращаясь к нему с просьбой. Брюнет немедля подхватывает Пака и аккуратно располагает его у себя на руках. У Чимина весь лоб в каплях пота и лицо искажено в гримасе боли. Впервые Чон видит его таким уязвимым. Пока брюнет разглядывает свою ношу, Джин подбирает с пола все оставленные вещи. Он заботливо накрывает тонсена кожаной курткой и кивает в сторону выхода. — Хен, у него…течка? — Сокджин останавливается, оборачиваясь на сто восемьдесят градусов. Он заметно напрягся. — Да. — Коротко и ясно. Чонгук успевает поблагодарить всевышнего за то, что он принимает таблетки, за то, что спокойно может помочь, не чувствуя давящего возбуждения. Паника чуть-чуть притупляется, зная причину случившегося. Вроде бы, все не так страшно. Это же естественный процесс. Только вот интересно, почему организм Чимина так реагирует? Чон не станет задавать этот вопрос, всем нутром чувствуя, что на него не ответят. Оказавшись на улице, они прибавляют шаг, торопясь к их квартире. Сверху на них стали падать капли дождя, заставив их побежать. И все равно, что бежать с человеком на руках не так уж и легко. Чонгук думает лишь о том, что Чимина бросило в жар и после ливня ему может стать еще хуже. Он не может допустить этого. Они подбегают к подъезду и Сокджин поспешно открывает входную дверь, пропуская Чона вперед. Стоит им только нажать на кнопку вызова лифта, как он тут же раскрывается, будто давно ожидая их. Джин нажимает на кнопку третьего этажа, а Чонгук зачем-то делает себе пометку. Хотя вряд ли он придет в этот дом еще когда-нибудь. Мотнув головой, альфа начинает чувствовать легкое онемение рук, мечтая поскорее положить Чимина на мягкую поверхность. Они заходят в квартиру и Сокджин попросил уложить Пака на диван в зале. Сам же он зачем-то уходит на кухню. Чонгук бережно выполняет просьбу старшего и убирает челку с его лица. Он замечает пачку салфеток на рядом стоящем столике и достает одну, чтобы вытереть капли пота и дождя. Чон признает, что переживает. Как бы Чимин его не бесил, он выглядит слишком болезненно. И не двигается совсем, пугая еще больше. — Спасибо тебе, Чонгук. — В зале появляется Джин со шприцом в руках. Чон резко одергивает ладонь с салфеткой от Пака, немного засмущавшись. На смену смущению приходит удивление. Откуда он знает мое имя? Но только альфа открывает рот, как его перебивают. — Пожалуйста, не говори никому о том, что увидел и узнал. Прошу тебя. — Взгляд Сокджина чересчур умоляющий, голос тоже не сильно отличается. Поэтому Чонгук кивает, обещая держать все в секрете. Да он и не собирался никому ничего говорить, если честно. — Можешь идти. Я скажу ему, что ты нам помог. Спасибо еще раз. Что же произошло? Почему они скрывают это и просят никому не говорить? Что плохого в том, что он омега и у него бывает течка? Чонгуку, видимо, не понять. Но он обязательно спросит. Обязательно все узнает у Чимина, хотя бы потому, что тот заставил переживать за него. Он потрепал его нервные клетки даже сильнее, чем при сознании. К тому же, у Чона появилась масса вопросов, требующих разъяснений.