О себе и о семье

      Я хожу в школу уже давно: больше недели. Мне там все нравится, только не нравится, что во время урока нельзя встать просто так и уйти. Я очень не люблю долго сидеть на одном месте, потому что мне обязательно надо путешествовать из одного края в другой. Когда я вырасту, я буду известной певицей и буду давать людям концерты во всех городах. Тогда мне придется в Москве бывать редко. Я, конечно, буду скучать по родителям, но ничего не поделаешь, не смогу же я их с собой брать. А Косте придется тоже стать кем-нибудь выезжим, потому что с ним я ни за что не расстанусь. Певцы такие люди, что они все время бегают и бегают, когда не танцуют и не поют, еще иногда раздают автографы, поэтому я уже сейчас тренируюсь на певицу. Я занимаюсь в студии, люблю прыгать и танцевать, а со столбом я и вовсе не стояла никогда. Только я не понимаю, почему люди так вообще говорят, «стоять со столбом». Если бы можно было висеть на столбе, лазить на столбе, то это уже совсем другое дело. Однажды, я решила тренироваться давать автографы. Все ко мне подходили, хвалили, как я пела, спрашивали, как я сумела в таком маленьком возрасте стать звездой, и просили расписаться на долгую и счастливую память. Я рисовала большую букву Ю и каждому клеила наклейку, стараясь выбрать обязательно ту, которая бы больше понравилась. Сегодня Костя ждал меня у себя дома, потому что у меня была моя студия. Я пела очень красиво и старательно, потому что у меня теперь новый микрофон, а мама и Коля ждали меня в коридорчике. Я сразу же сказала маме, что на завтра нам в школу сказали принести выпечку, потому что у нас будет Осеннее чаепитие, так сказала Алла Сергеевна, и все мамы должны испечь все вкусное. Мама решительным быстрым шагом повела меня в сторону машины, отвечая мне прямо на бегу, так только она одна умеет делать: — Юля, думаю, ваше чаепитие не пострадает, если «что-нибудь вкусное» испечет наш папа. — Мама! Испечь обязательно должна ты!       Почему мама не может понять, что это же неправильно, что это непорядок, ведь нам сказали, что испечь должны именно мамы. Обязательно, мамы, а не папы или бабушки. Ведь так сказала сама Алла Сергеевна. Мама пытается меня успокоить: — Но послушай, котенок, я же совсем не умею готовить. Я даже не могу понять, пересолила я или переперчила. Я еще как ты была, всегда не могла понять, хватает чего-то, или это лишнее уже. Я упрямлюсь. — Мама, ты же должна когда-нибудь научиться. Вот станешь ты бабушкой, а пироги печь не сможешь. А все бабушки должны уметь печь пироги. И тебя не возьмут в бабушки. Мама, ты же хочешь стать бабушкой? Мама мне лукаво улыбается: — В ближайшие лет 15 не очень хочу.

***

      Тетя Вика и мама сидят на кухне. Мы их туда с Костиком притащили. Папа все равно на работе задерживается, а без пирога завтра мы придти просто ну никак не можем. Тетя Вика уже много минут сидит в телефоне и ищет рецепт Шарлотки. Мама сказала, что ей его в детстве делали — вкусный и простой пирог. Папа тоже его когда-то делал, но мама в это время говорила, чтобы ей не мешали работать и читать журналы про моду. Тетя Вика радостно вскрикивает: — Есть. Есть рецепт. Надо взять стакан муки, стакан сахара, 4 яйца, разрыхлитель, ванилин и яблоки. Мама ей очень уверенно отвечает: — Яблок нет, все съели. Те, что не съели, Юля пыталась скормить Каштанке, а потом пуляла через забор к соседям. Есть сливы и бананы. Тетя Вика маму успокаивает: — Это тоже очень подойдет. Итак, мы берем яйца и взбиваем их миксером. Миксером взбиваем. Где у вас миксер?       Тетя Вика очень смелая, потому что сразу отправляется его искать. А его нет. Его недавно мама сломала, когда хотела себе капучино приготовить. — Миксера я не нашла, но у вас есть венчик. Жанна, бери яйца и мой их. Сейчас я буду их взбивать. Юля, Костя, когда готовят, должно быть очень весело. Вы сейчас включаете какой-нибудь «музон», а потом мы все вместе потанцуем.       Мама начинает мыть яйца, но сразу же разбивает первое яйцо. Мама очень сильная, потому что раздавливает его руками, даже не нажимая. Я так еще никогда не делала, но мне интересно за ними наблюдать. Я-то сама уже умею делать Шарлотку, меня папа давно научил. Когда мама неловко сыплет муку в то, что сбила тетя Вика, нам с Костей становится скучно сидеть под столом на кухне. Все равно, на нас внимания не обращают. Мама с тетей Викой играют без нас: они все вымазались в муке, видимо, это у них маскировка такая, против шпионов.       Мы идем в гостиную, где дедушка с Женькой смотрят телевизор и представляем, что диваны — это высокие горы, кресла — холмы, покрытые лесами, а под ногами глубокие пропасти. Мы прыгаем с горы на холм, стараясь, во что бы то ни стало, не сорваться вниз, ведь от этого зависит наша жизнь. Мы бродим по местам, где, скорее всего, уже зарыли свои сокровища гномы, но чтобы до них добраться, мы должны еще 7 раз прыгнуть с горы на гору, а потом покорить самую вершину, допрыгнуть до сводов пещеры, где гномы хранят свои драгоценности. Люстра становится любимой хрустальной короной короля гномов. Мы видим, как он сидит на своем троне и спрашивает нас: — Кто вы такие, путешественники, и зачем пожаловали к нам?       Мы проходим по узкой горной тропинке на ковре, любуемся на речку, мне кажется, что герои моих любимых книжек и мультиков тоже ходят с нами по лесному царству гномов. Здесь есть реки и водопады, множество камней-подушек и два прожорливых людоеда-великана у телевизора. Мы договариваемся с Костей, что великаны ни в коем случае не должны заподозрить, что они великаны, иначе, они нас обязательно съедят. Мы играем и прыгаем по горам до самого прихода папы с работы, когда я несусь к нему вплавь по самой глубокой части нашей гномьей реки. Каштанка сопровождает меня, отважную искательницу сокровищ. Папа нас обнимает, и весело интересуется, почему его не бежит встречать мама, а то она обычно резво скачет впереди всех козочкой, и не заболела ли она? Мама с тетей Викой приходят не быстро. У них очень усталый вид. Тетя Вика как-то сразу начинает торопить Костю и собираться домой. Мама говорит с явным отчаянием: — Вика, ты не можешь меня теперь бросить. Мы же сообщники.       Но тетя Вика смущенно улыбается и боком-боком, а потом задом, придерживая Костика за плечо, протискивается за дверь. Теть-Викин голос доносится издалека, как эхо: — Жанна, не переживай, сейчас Костя все исправит. Моя помощь тебе больше не нужна. Мама смотрит на папу обиженно, прямо как я, когда мне ту фигурку белки не купили: — Костя, мы тут делали Шарлотку, а она у нас сбежала. Папа подмигивает мне: — Аа, «Горшочек — не вари?» А что, Юлек, поможем маме все убрать и все испечь, как надо? Пухнастый Каштанчик отвечает за меня: — Гав-Гав! Это значит, да-да?