Гарпия и Кот

Просыпаться было почему-то тяжело, как будто я приходила в себя после обморока. И первым, что я увидела, был мелко дрожащий и ужасно возбуждённый Егор. В животе ощущалось то самое — мерзкое, тянущее чувство, какое бывает прямо перед самой течкой. — Ну, ну, куда? — альфа ухватил меня за талию, когда я попыталась вскочить. — Не бойся, я тебя не обижу. Сейчас быстро схожу в душ и вернусь, ладно? — Нет! — отпихивая его руки, я старалась не дышать. Течка должна была начаться через два дня, я собиралась уйти! — Не трогай, ну не надо!.. — Тише, успокойся, — прижав меня к себе, Егор мягко чмокнул меня в лоб, — я уже оставил свою метку, так что смогу держать себя в руках. Просто подожди немного, ладно? — Не хочу! — его запах проникал куда-то глубоко в подсознание, туманил, приманивал. — Дай мне... Я уйду, пожалуйста... — Ты уже почти потекла, куда ты пойдешь? — вжимаясь носом мне в шею, мужчина глубоко и часто вдыхал. — Все будет хорошо, я обещаю, птенчик. Оставив меня сидеть на кровати, он выдвинул кресло из угла на свободное место и ушел в ванную. Надо успеть уйти, пока он принимает душ! Проклиная омежью сущность, я с трудом встала и практически сразу свалилась обратно. Колени дрожали, белье уже неприятно намокло. Во время течки я почти теряю связь с реальностью, так что надо оказаться подальше, пока не развезло окончательно. Похлопала себя по щекам — немного помогло. Обычно слабый нюх обострился, я прекрасно ощущала мощный и тяжёлый запах альфы в комнате, и это только усиливало природный кошмар. Почему так рано? Почему рядом с ним? Не понимаю... Рывком подняв себя, я решительно направилась к двери на подгибающихся ногах, хотя хотелось пойти к Егору и повиснуть на широких плечах. Он ведь обещал, что будет со мной... Так, отставить! Это все глупости! Я не собираюсь быть подстилкой и умолять! Если когда-нибудь и буду с мужчиной, то с таким, который будет уважать мои сексуальные желания или их отсутствие! Дверь открылась прямо передо мной, и следующим шагом я буквально наткнулась на мокрого полуголого альфу. Вжалась лицом в крепкую грудь, жадно впитывая запах возбуждения, не устояла на ногах и съехала на колени, хотя его влажные руки пытались подхватить. — Когда же я ещё такое увижу? — как-то раньше я не замечала, насколько сексуально он сипит. И здесь, в районе паха, пахнет особенно вкусно. — Давай-ка... Он сел на корточки, и я протестующе застонала. Почему он отбирает у меня этот запах? Альфа подхватил меня на руки, сильный, крепкий, такой, каким и должен быть альфа. Он сел со мной в кресло, позволил удобно разместиться и ласково огладил крылья. Не желая больше ждать, я обхватила его лицо ладонями и нарвалась на глубокий и жадный поцелуй. Мне понадобилось некоторое время, чтобы осознать, где я и почему матрас подо мной движется. Да потому, что это не матрас — я буквально разлеглась на груди мужчины. Дернулась, отстраняясь, и вскрикнула от резкой боли. — Тихо, тихо, — меня силой притянули на место, — ещё минут десять, не дергайся. Сипит. Егор. Блять! — Какого хрена... — простонала я, ощущая очень неприятное давление внутри. — Узел, — спокойно сообщил альфа, кончиками пальцев поглаживая меня по спине, — уже второй. Хотя у тебя очень короткая течка. — И я безумно этому рада! — прошипела я, осторожно ерзая и стараясь не замечать, что он тихонько постанывает. — Как ты вообще мог воспользоваться моим состоянием, а? Ноги затекли от неудобной позы, голова гудит, тянет спину. И что такого прекрасного в этой течке, а? Мерзость! — Удивительно говорливая после течки, — усмехнулся Егор, — лучше скажи, как я мог не воспользоваться? Должна же понимать, как это действует, если даже ты выпрашивала. Выпрашивала. Я, как послушная сучка, умоляла меня трахнуть и повязать. Я даже немного из этого помню, значит, правда. Отвратительно. Подлое, гадкое, грязное тело! — Да пошел ты! — позорно дрожал голос, перехватило горло от обиды и омерзения. — Можно подумать, я хотела!.. Закрыв глаза ладонью, я прикусила губу в кровь, но это не помогло остановить дурацкие слезы. Как унизительно и противно! Если бы только можно было избавиться от этого уродливого, извращенного механизма внутри меня! — Эй, не надо, — мягко притянув меня к груди, Егор даже ласково прошёлся пальцами по волосам, — я преувеличил, прости. Ты не выпрашивала, один раз только сказала "пожалуйста" и все, — стукнув его в плечо, я все же не стала отстраняться, чтобы избежать зрительного контакта, — я не любитель измываться и дразнить, правда. — Нахуя вообще нужна эта сраная течка, — проворчала я, пытаясь взять себя в руки и неконтролируемо вздрагивая всем телом то ли от слез, то ли от восхитительного ощущения освобождения. Узел потихоньку спадал, уже меньше давил. Осталось только немного подождать — и я уйду из этого дома навсегда. Пусть что хочет делает, ни за какие коврижки не вернусь. Хватит и того, что мне теперь с этим жить. Одно дело знать о себе такие вещи в теории, и совсем другое — пройти через это унижение. — Наверное, чтобы у альф был повод терпеть взбалмошных омежек, — хмыкнул этот ебливый засранец. Я дернулась, но вставать ещё было рано, так что оставалось только молчать и гневно сопеть. Если начну спорить, он разозлится. Кто его знает, будет ли он меня бить в такой ситуации, с него станется, — хотя с тобой все исторически устоявшиеся утверждения коту под хвост. — И часто у тебя под хвостом инородные предметы? — вытерев щеки, я выпрямилась и ещё раз попыталась встать, на этот раз успешно, пусть и больновато. Оказывается, ноги затекли сильнее, чем я думала. Правда, осознала я это, когда уже заваливалась назад и прощалась с целостностью крыльев. К счастью, у Егора хватило ловкости и силы, чтобы успеть меня подхватить и суметь удержать. — Ну и куда ты? — тяжело вздохнув, он встал со мной на руках. — Сразу видно, что первая вязка. Ты ещё несколько часов не сможешь ходить, лучше не пытайся. — Какого хрена? — пораженно пробормотала я, пытаясь поднять крылья и, как обычно, согнуть их в локтях, чтобы по полу не волочились. У мужчины тоже были с ними проблемы — он дважды чуть на них не наступил. В итоге он взял меня по-другому, чтобы они висели по бокам. Я чувствовала себя какой-то желейной, толком не могла ничем пошевелить, только немного руками. Все, что мне оставалось — устное возмущение. И я возмущалась, пока Егор меня мыл и вытирал, потому что он трогал меня там, где не положено; возмущалась, когда он напялил на меня свою рубашку, потому что что это за романтические клише, если мы не парочка; возмущалась, когда он притащил меня на кухню и усадил на стул, потому что я хотела только полежать и, возможно, поспать. — Никаких течек не хватит на компенсацию твоего характера, — тяжело вздохнул мужчина, аккуратно отрезая уголок пачки хлопьев. — Маловата получилась дырка, — ехидно фыркнула я, когда хлопушки не пожелали высыпаться в тарелку. — Не первая маленькая дырка за сегодня, — отбрил альфа, не поведя и бровью, а я едва не задохнулась от негодования. — А что ты хотел, а? Чтобы я тут тебе была с дырой размером с твою голову? — скрестив руки на груди, я заносчиво отвернулась от своей порции. — Тоже мне! Я вот не заметила, чтобы тебе было сильно хорошо! — Во-первых, я не сказал, что это минус, — флегматично жуя хлопья, он что-то читал в телефоне, — во-вторых, я и не ожидал другого от девственницы, — что ж, тут его ждёт сюрприз, — в-третьих, я уже сказал, что оставил свою метку на Истинной, так что это все для меня значительно утратило краски. Опять про нее. Если спрошу, он ответит или опять ударит? Да не очень-то и хотелось! Больно надо! Единственное, что меня волнует — так это лишь бы я не была любовницей. Было бы ещё более мерзко оказаться втянутой в измены мудаковатого альфы. — Странно, я думала, мужчины не настолько, — я постучала по столу костяшками, — с чего ты решил, что я девственница? — Да ладно, — подняв на меня взгляд, он почти не поднял голову, отчего на лбу у него собрались забавные морщины, — мне казалось, с твоим отношением к сексу ты бы к себе вряд ли кого-то подпустила. Это был альфа? Ну сейчас, похоже, начнется допрос и последующие казни виновных. Хотя, с другой стороны, зачем бы ему это? Ладно, никаких имён. — Мой Истинный, — неохотно кивнула я. Егор дернулся, выпрямляясь и лихорадочно оглядывая мою шею. — Но он не оставил метку, — неуверенно пробормотал обычно пробивной мужчина, — почему? Он не ищет тебя? Интересно, а если я сейчас скажу, что у нас просто ещё не дошло до метки и мне хочется назад к Истинному? Он меня отпустит? Да нет, за ложь вообще убьет. Или его найдет и убьет, чтобы быть единственным претендентом. Лучше не надо. — Мы решили не сходиться, — опустив взгляд, я поджала губы, — у него уже есть семья, так что я предложила оставить все, как есть. После нескольких секунд тишины Егор громогласно расхохотался. Да так разошелся, что треснул кулаком по столу и согнулся в три погибели, едва не свалившись со стула на пол. — Господи, птенчик мой... — выстонал он, утирая выступившую слезу. — Такое только ты... Только ты могла придумать... Господи-боже... — Иди ты! — мгновенно завелась я. — Что такого в том, что я не захотела разрушать его семью? Ишь, конь ретивый, ржет тут, как идиот. Тоже мне, нашел повод! — Твой Истинный забыл бы обо всем на свете за неделю с тобой, понимаешь ты, нет? — подпирая голову кулаком, Егор икнул и потянулся к графину с водой. — И не потому, что ты омега и так далее, а потому, что влюбился бы в тебя без памяти. И ты в него. С одной стороны, он явно знает, о чем говорит, у него же такое было. С другой, это же не сразу происходит, мы не успели друг друга узнать и полюбить, так что какая разница? — Ну не захотела я, и что? — остаётся только огрызаться. — Ладно, такое в голову не вложишь, это надо прочувствовать один раз, — он встал, а потом вдруг наклонился ко мне и чмокнул в макушку, я даже увернуться не успела, — мне надо уехать. Пожуй хоть немного, отнесу тебя наверх. — А если один из твоих архаровцев зайдет? — недовольно поинтересовалась я. У него же в доме куча охраны! А он тут меня носит голую и полуголую. — Разумеется, я всех выгнал до завтра, — спокойно ответили мне уже из коридора. Ну да, как это такой собственник позволит кому-то слушать и нюхать, как я изображаю течную сучку, как же. Вздохнув, я перевела взгляд на уже размокшие хлопья. Желудок сжался, к горлу подкатил ком, так что я быстро отодвинула тарелку и закрыла глаза, уткнулась лбом в стол. Разговор меня немного отвлек, а теперь опять нахлынуло отвращение к себе. Господи, ну почему я не могла родиться бетой? Альфой я бы быть не хотела, а то только и мечтать всю жизнь о течной омеге. Противно. Бетам дико повезло, что у них нет течек. Почему же тогда не повезло мне? Можно как-то от этого избавиться? Не знаю, удалить яичники или, может быть, пить противозачаточные, которые останавливают это все. Течка всегда сопутствует овуляции, и именно поэтому омеги постоянно беременны. Так, стоп. А я? Я беременна? Черт... — Тебе нехорошо? — Егор положил ладонь мне на спину. — Ты же предохранялся, да? — не поднимая головы, я только дернула плечом, чтобы убрал грабли. — Конечно, — разумеется, он не убрал. Только взял меня на руки опять и понес обратно в спальню, — ты совсем ничего не съела. — Не хочу, — вздохнув, я опять закрыла глаза, — тошнит от себя самой. Не знаю, зачем я ему это сказала. Ну и пусть. Пусть знает, что мне это было неприятно! И в следующий раз я все точно посчитаю и свалю подальше. — Твоей вины нет, — мягко сказал альфа, который и был виноват, — дать тебе снотворное? Он опустил меня на кровать, и я покачала головой, зарываясь носом в подушку. Заснуть я смогу и сама, лишь бы в покое оставили. Егор накрыл меня одеялом, чмокнул в висок и ушел. Отлично. Наконец-то, тишина.