Гарпия и Кот

Утром Егор был свеж, бодр и весел, насколько это возможно, а я почему-то совсем не выспалась. Он предложил поспать ещё, но есть тоже хотелось, так что я поползла с ним завтракать. Все всегда такое вкусное, но в этот раз мне ничего не понравилось. То ли начинка блинчиков была слишком сладкая, то ли кофе слишком крепкий, не знаю. Это все нещадно раздражало, так что и на попытку обнять на прощание я отреагировала не лучшим образом. — Ну, не дергайся, — пробормотал альфа, сгорбившись и уткнувшись носом мне в шею. Да, ему хочется обниматься, ему приятно, это заметно. Он любит контакт, в принципе, я тоже, если настроение подходящее. И я бы даже могла уступить и потерпеть, в теории. Но нужно же учитывать и мои желания, верно? С трудом дотянувшись до пульверизатора, приткнувшегося рядом с цветочным горшком, я победно улыбнулась. Кошки же не любят воду, да? — Брысь! — пшикнув немного ему на голову, я получила возможность отойти на шаг и пшикнула ещё раз, прямо в лицо. — Плохая киса! Безграничное удивление на его моське стало сменяться чем-то опасным, уши напряжённо приподнялись, так что я без долгих раздумий развернулась и дернула от него по коридору, надеясь добраться до спальни. Конечно, не сбылось, Егор поймал меня уже через несколько шагов, что-то зло рыча в ухо. Я не выдержала и рассмеялась в голос, вспомнив его ошарашенную мину. — Сколько же мне терпения на тебя понадобится, а? — прорычал альфа, вжимая меня в стену до боли в основаниях крыльев и агрессивно целуя. Мне внезапно захотелось ответить. Добровольно, чтобы у нас был хоть один нормальный поцелуй. Чтобы и у меня он был, я ведь по своей воле вне гормонального дурмана и не целовалась ни с кем. Кажется, Егор удивился. Но и смягчился, объятия стали меньше походить на хватку. Я зарылась пальцами в его слегка влажные волосы и почему-то такой кайф поймала... Ласка делает его совсем другим, а потом он вдруг заурчал. Замурлыкал, как настоящий кот, и прижался поближе, сильнее вдавливая меня в стену. — Больно! — толкнув его в грудь, я осторожно повела крыльями. — Полегче, дон Жуан. — То есть, я тебя устраиваю только мокрый? — сипло усмехнулся альфа, с глубоким жадным собственничеством зарываясь длинными пальцами в мягкие перья на внутренней стороне крыльев. — Ой... — такое растерянное и озадаченное лицо меня ещё раз повеселило. — Прости, я не хотел, я... Теперь понятно, почему все раздражает и спать хочется, почему так скачет настроение и хочется ласки. Она должна была начаться уж точно не сегодня, я думала, ещё пара дней в запасе есть. Теперь уж никуда не деться. И теперь понятно, почему течка так рано началась — чтобы не было конфликта с линькой. Зараза... — Это линька, — вздохнула я, рассматривая выпавшее пуховое перо, которое решило застрять между пальцев Егора и напугать его, — привези мне щётку и витамины, продавцы все сами знают. — Хорошо, — серьезно кивнул альфа, отдавая мне в руки несчастное пёрышко, — ещё что-нибудь нужно? — Нет, — ещё раз вздохнув, я поплелась на второй этаж. Егор за спиной отдал несколько приказов своим командным сиплым голосом и, видимо, уехал по мафиозным делам. А мне предстояло морально подготовиться к непрекращающемуся зуду и сну. Первый день ещё не так страшен, хуже будет завтра, когда начнет активно меняться весь пух. Его много, расти он будет медленно, все время будет чесаться. Потом сменятся кроющие, это самая спокойная часть линьки. А вот когда полезут маховые, придется пить обезболивающее, потому что иначе я сама полезу — на стенку. И, разумеется, никаких полетов, много есть, много спать. И вычесываться, конечно, чтобы не сыпались старые перья до нового года. Мне пизда. Старательно жалея себя и содрогаясь от предстоящего мучения, я заснула. Проснулась только к обеду от бурчания в животе. Аппетита особенного не было, но поесть надо. Из чего-то же должны перья сформироваться, ну. В холодильнике, как обычно, стоял ресторанный обед. Красная рыба, какие-то запечённые овощи, кажется, и красиво сервированный салат. Не хочется, но кто меня спрашивал. Подогрев все в микроволновке, я уселась за стол. Поняла, что забыла вилку, но вставать не хотелось настолько, что мелькнула мысль поесть руками. Все же пересилила себя, встала, заодно прихватила стакан и налила воды. Стоило только мне сесть, зарулил Егор. Вот же зараза, не мог чуть-чуть раньше прийти! Я бы не вставала! И вообще, чего это он в обед припёрся? Обычно, если уходит, то до вечера. — Как самочувствие? — поинтересовался он, поставив передо мной коробочку с витаминами. Я такие дорогие никогда не покупала. В основном, потому, что это бесполезные понты. Состав практически тот же, что и у более дешёвых, только ещё всякие ненужные примочки. А вот серы нет! — Жить буду, — буркнула я, дуя на кусочек рыбы, — но мне нужна будет какая-нибудь капуста в рационе. Раз уж в витаминах серы нет, получу ее из капусты. Тем более, я ее люблю всякую разную. Наверное, это потому, что организм сам знает, где взять нужное и полезное, вот и любит ее. — Какая-нибудь? — сунув свою порцию разогреваться, Егор расстегнул пуговки и закатал рукава по локоть, немного распустил галстук. — Любая, — я отвела взгляд и постаралась сдержать вздох. Хорош собой, засранец. И удивительно сочетает качества отличного парня и распоследнего ублюдка. Как так можно, а? Ну вот как? Казалось бы, найди себе нормальную бабу и радуйся. Нет же, зараза, надо было затащить меня к себе в логово. Я даже вздрогнула, когда ощутила ласковое поглаживание по крыльям. Мягкое скольжение ладоней по перьям, без нажима. — Я заметил, тебе нравится, — довольно просипел за спиной альфа. Конечно, нравится. Самой неудобно, да и совсем не те ощущения, а у него получается просто отлично. Но пора бы уже задать вопрос, который так давно интересует. — Почему у тебя такой голос? — звякнула микроволновка, ласка прекратилась, и я недовольно повела крыльями. — Раньше был нормальный, — переставляя тарелки на стол, он как-то нетипично повиливал хвостом, раньше не замечала за ним такого, — в пубертатный период ломался, ломался и сломался. Зато помогло в работе. Да уж, звучит сурово, особенно, когда он раздражён. И, что характерно, никогда не повышает голос, наверное, даже когда сильно злится. Так, я прекрасно знаю, что будет происходить. Я буду виснуть на нем, требовать чесать крылья и обнимать меня двадцать четыре на семь, как бывает со всеми знакомыми. Благо, к незнакомым я с такими просьбами не пристаю. Он должен быть готов. — Слушай, мне надо тебя предупредить, — вздохнув, я положила вилку и нервно сцепила пальцы, — в линьку я буду вести себя... Нестандартно. Не принимай на свой счёт. — Будешь пшикать на меня водой? — ровно уточнил мужчина, поднимая на меня спокойный взгляд. Я вспомнила выражение его лица и прыснула. — Надо было тебя сфоткать в тот момент, — улыбаясь, я почему-то почувствовала себя спокойнее, переживания о линьке отошли на второй план. Наверное, он просто источает спокойствие, — я буду постоянно к тебе липнуть и просить почесать крылья. — О-о, я заинтригован, — ишь, оживился! — какая интересная у тебя симптоматика линьки. Только об обжиманиях и думает, похоже. — Фу на тебя, — поморщившись, я махнула рукой, — купил щётку? Пока в состоянии мыслить, покажу тебе, как правильно чесать. — А если неправильно чесать? — вполне здраво уточнил Егор, отпивая немного из моего стакана! — Больно будет, — процедила я, но не стала заострять внимание. Что ж, теперь это его стакан. Засранец! Щётка оказалась такой фирмы, о которой я даже и не слышала. Но, судя по качеству и обтянутой натуральной, мать ее, кожей рукояти, она дохрена дорогая. А как чешет хорошо... — Внимательно смотри на направление роста, — я показывала на внутренней стороне крыла и чувствовала, как пальцы на ногах поджимаются от кайфа и лёгкой приятной щекотки, — и сильно не дави, чтобы не поцарапать кожу. — А если я случайно, — задумчиво повертев щётку в длинных пальцах, мужчина поднял на меня взгляд, — совершенно случайно доведу тебя до оргазма? — Что? — вся истома с меня моментально слетела. — Дурак, что ли? Пиздец, ты о чем вообще думаешь? — Ты бы себя видела, тебе так хорошо, — усмехнулся он, своим любимым жестом запуская пальцы в перья. — Сам подумай, можешь ли ты кончить от почесываний за ухом, — фыркнула я, взяв всю силу воли в кулак и убрав крыло от его грязных рук, — и не забывай руки мыть перед вычесыванием, потому что можешь мне в перьевые сумки всякую гадость занести. — Все как скажешь, — в жесте полной капитуляции подняв ладони, Егор немного опустил голову, — можно я тебя уже поцелую, а? Приподняв брови, я от удивления даже не смогла придумать ничего язвительного в ответ. — С каких пор ты спрашиваешь? — только и получилось выдавить. Раньше просто ловил и вжимался губами, практически насильно, с укусами проталкивал язык. А теперь будет спрашивать разрешения? Серьезно? — Хочу как утром, — и без того сиплый голос сбился на возбуждённый шепот, — все время об этом думаю. Пожалуйста. — Не хочу, — сглотнув, я отвернулась. Вот она, сущность альфы. Одновременно брать силой все желаемое и умолять свою омегу проявить немного внимания. Но я не его омега, а он не мой альфа, и с чего бы это мне с ним целоваться! — Почему? — положив ладонь мне на щеку, Егор чуть повернул мою голову, сам весь извернулся, чтобы заглянуть в глаза. — Тебе ведь понравилось. Мы налаживаем отношения, правда же? Да, налаживаем. Он так решил. А я? Я этого хочу? Все, чего я хочу — это снова быть свободной. И, как назло, именно это мне и не светит. Он мне, наверное, все может дать, что только захочу. Но не свободу. Чёртов кошак. Так не проще ли уже плыть по течению? Я всегда умела отбрасывать те варианты, у которых нет никакого шанса на осуществление. Но хочу ли я ложиться под альфу только потому, что он так решил? — Не надо сейчас, — закрыв глаза, я вздохнула и ощутила, как по всему телу пробежались мурашки, — в линьку нацелуешься, я не буду сопротивляться. — Я бы хотел не только отсутствия сопротивления, — мягко сказал он, поглаживая большим пальцем мою скулу, — разве не лучше было бы, если бы ты тоже этого хотела? В поцелуях ведь нет ничего плохого. Его спросить, так и в сексе, и в наркотиках, и в убийствах, скорее всего, нет ничего плохого. Уж больно гибкие у него стандарты. Но в этом он, наверное, прав. Если поцелуемся, я не умру, может, даже какое-никакое удовольствие испытаю. А вот он отстанет и оставит меня в покое хотя бы ненадолго. Поцелуй был спокойным, ласковым, тягуче-глубоким. Егор не торопился, не прижимался, не срывался. Просто медленно целовал и бережно перебирал мои волосы. — Обещаю, нам будет хорошо вместе, — прошептал он, потираясь носом о мой нос, как в подростковом романтическом фильме, — тебе будет хорошо со мной. Очень важное уточнение. Звучит как "а если не будет, то заставлю чувствовать себя хорошо". Оставь уже меня одну.