Чону обещал Лукасу помочь с матанализом, поэтому несмотря ни на что приезжает к нему домой вечером, хоть и выглядит уже никаким, да и чувствует себя примерно так же. Конечно, младший это сразу замечает и пристаёт с расспросами, так что после объяснения нужных тем Чону вкратце описывает, что сегодня успело произойти, умалчивая разве что о подробностях разговора с Ютой. В итоге рассказа старший грустнеет ещё больше, с тяжёлым сердцем делая вывод, что оба друга пострадали практически по его вине.
– Не надо так думать, хён, – пытается успокоить его Юкхэй, наливая горячего чая. – Ты не виноват.
– Легко сказать...
Парень бегло целует старшего в макушку, на что тот лишь тихо вздыхает.
– Всё будет хорошо.
Слышится звук поворачивающегося ключа в замке, и Чону тут же переводит смущённый взгляд на Лукаса. Он, конечно, помнит, что в этой квартире так-то живёт ещё и лучший друг Лукаса, но встреча с ним... Для Кима это довольно волнующее событие.
– Это Кун? Серьёзно? – тараторит старший, хаотично вертясь на стуле и глядя то в сторону коридора, то снова на своего парня. – Я же совсем не готов...
– Странно, сегодня он должен был придти раньше, – хмурится Юкхэй. Поведение Чону, однако, заставляет его сдавленно рассмеяться. – Хён, да не паникуй ты так!
– Уже слишком поздно? Я не должен уйти?
– Чону-я, угомо...
–
Сюйси, я дома! – слышится крик из прихожей, и у Чону тут же отвисает челюсть, потому что... Пришедший орёт на
китайском? –
Думал, сдохну, пока стоял в очереди, чтобы оплатить сраный налог на квартиру!
–
У нас дома Чону-хён, не веди себя как придурок, – кричит Лукас в ответ на том же языке; от шокированного вида старшего так и тянет снова расхохотаться, но он всё же сдерживается.
Чону и сам не понимает, что его так удивило, но всё же одно дело - знать о том, что Лукас живёт с другом детства, а другое - впервые эту совместную жизнь лицезреть.
Из коридора доносится тихий смех, и, когда на пороге кухни появляется этот
очаровательный молодой человек, Чону просто теряет дар речи. У парня в безразмерном голубом свитере красивое лицо со смеющимися глазами, а волосы почти такого же цвета, как у Лукаса, разве что оттенок немного в рыжину.
– Тебя-то я уж точно не переплюну, – с улыбкой произносит парень на практически идеальном корейском.
– Ой, иди ты, – ворчит Юкхэй и слабо пихает его в бок, не обращая внимания на самодовольный смешок. Затем снова переводит взгляд на подскочившего Чону и указывает на друга, как на какую-то драгоценную фарфоровую вазу (которая, стоит заметить, ниже его почти на голову): – Чону-хён, это Цянь Кун. Гэгэ, представляю тебе Ким Чону, самого милого парня на планете. Моего парня.
Чону, и без того зардевшийся от таких слов, краснеет ещё больше, пожимая протянутую старшим руку.
– Приятно познакомиться, – кивает Кун, всё также обаятельно улыбаясь. – Я вам не помешал?
– Нет, совсем нет! – тут же отвечает Чону.
– Конечно помешал...
– А я не у тебя спрашивал, – тянет старший, обмениваясь с Юкхэем одинаково дразнящими взглядами и приглашая Чону сесть обратно за стол. – Он иногда такой противный.
Ким тихо смеётся, глядя, как после этих слов Лукас с кислой миной ставит перед Куном чашку с чаем. Преодолев некую неловкость, ребята болтают обо всём и понемногу, обсуждают планы новый год, а после, когда Кун начинает рассказывать нелепые истории из их детства, Чону пробивает на дикий хохот, который не в силах остановить даже убийственный взгляд младшего в сторону своего гэгэ.
Чону почти забывает, каким фиговым был этот день, когда их беседу вдруг прерывает телефонный звонок.
– Это меня, – кивает Кун и выходит в коридор, но Лукас почему-то заметно напрягается, услышав, о чём он говорит. Чону поведение младшего настораживает ещё больше.
Через несколько минут Цянь Кун возвращается на кухню и коротко бросает:
–
Так и не перезвонил отцу?
Чону, конечно же, ни одного слова не понимает, но неожиданно серьёзное лицо Куна пугает его не на шутку. Лукас не сдерживается и раздражённо цокает.
–
Руки не дошли.
–
Не веди себя как ребёнок, – качает головой старший и тут же мысленно одёргивает себя за то, что непроизвольно перешёл на китайский, что не совсем вежливо по отношению к их гостю. – Позвони ему сегодня же. Он разбирался с билетами.
Лукас вовремя останавливает себя, чтобы не ляпнуть что-нибудь ещё, потому что Чону всё ещё тут и всё ещё так же растерянно на него смотрит.
– Извини, это по поводу отъезда, – негромко произносит младший, поглаживая тыльную сторону ладони Кима.
– Надо будет что-нибудь купить тёте, – Кун с задумчивым бормотанием лезет в один из нижних шкафчиков в поисках печенья к очередной порции чая. – Ты же помнишь, что она позвала нас на день рождения?
– До него ещё как до луны...
– Если вспомнишь о нём в середине февраля, сам будешь придумывать подарок, – заявляет старший, коротко вздыхая.
В середине февраля?
Чону непонимающе хмурится и переводит взгляд на Юкхэя.
– Февраль? – только и выдаёт Чону, внезапно осознавая, что Лукас так и не сказал точной даты, когда вернётся в Корею.
Младшему хочется ударить себя по лбу настолько сильно, чтобы вышибло последние остатки мозгов. Внутренности неприятно скручивает от беспокойного смятения в глазах Чону.
– Чёрт, хён...
Кун на несколько секунд прикрывает глаза, запоздало понимая, что, судя по всему, сказал что-то не то.
– Прости за это всё, Чону, – негромко произносит старший. – Думал, ты уже знаешь.
– А, да ничего, – усердно скрывая своё подавленное настроение, отвечает парень. – Всё в порядке.
Держи себя в руках.
– Хён... – тихо произносит младший, пытаясь заглянуть Чону в глаза. Лукас затем берёт парня за руку и обращается к Куну: – Ты, наверное, ещё не ел? Мы посидим у меня в комнате.
Кун кивает, встречая виноватый взгляд Лукаса, и не может сдержаться, чтобы не посмотреть на него с долей претензии. Лучше бы младший всё сразу нормально рассказал... Кун тяжело вздыхает, поправляя крашеную чёлку, и лезет в холодильник за ужином.
***
Они сидят на кровати Лукаса в полной тишине, когда младший наконец решается заговорить:
– Ты злишься?
– Дурак что ли, – бурчит Чону, устраивая голову на его плече и полуобнимая. – Конечно злюсь. Так насколько ты уезжаешь?
– С четырнадцатого декабря до двадцатого февраля.
Это... Даже больше двух месяцев.
И всего на двадцать четыре часа позже дня рождения Ким Чону.
– Понятно, – тихо отвечает Чону, чувствуя, как чужая рука крепче сжимает его талию. – Как давно ты знал?
– Пришлось повозиться, чтобы меня настолько рано отпустили, так что я пытался уладить всё уже с конца октября, – выдыхает младший с тяжёлым сердцем.
Вот оно что. Конец октября.
– Но я не думал, что придётся уехать на такой срок, – продолжает Юкхэй. – Об этом отец сказал недавно. Из-за этого мы и... Повздорили.
– Вот как. Настолько много дел? – вздыхает Чону, чувствуя, как с каждой минутой негодует всё меньше и расстраивается всё больше.
– Да там... Семейное. Плюс некоторые вопросы по документам и гражданству.
– А сам напевал мне, как всё просто...
– Прости, – Лукас целует парня в макушку, тоже мягко говоря не особо счастливый из-за такой ситуации. – Я не хотел тебя расстраивать.
– Но я бы всё равно узнал, так ведь? – Чону поднимает голову, чтобы заглянуть парню в глаза. Его вдруг настигает мысль, насколько скоро Юкхэй уедет - меньше чем через две недели. – Тебе легче из-за того, что это практически сказал Кун-хён?
– Нет, – признаётся младший.
– Поэтому надо сразу говорить, чтобы не расстраивать меня потом ещё сильнее, гадкий ты таракан, – с наигранной злобой ворчит парень, щипая Лукаса, на что тот вымученно улыбается. – И я буду ждать самую красивую на свете открытку на день рождения.
– Я тоже.
У Чону что-то опять в голове перегревается, но он всё же вспоминает, что день рождения младшего в январе.
– Двадцать пятого?
– Разве я говорил? – задумчиво произносит парень, обращаясь вроде как и не к Чону вовсе.
– Я уже в школе знал, – опять ворчит и опять щиплется, что заставляет Юкхэя тихо засмеяться.
Чону слегка улыбается и снова кладёт голову на плечо Лукаса. Становится как-то тоскливо. Конечно младший уезжает не завтра, но... Но такое, чёрт его побери, чувство, как будто эта трагедия мирового масштаба уже почти наступила.
– Прости, хён, – снова извиняется парень и целует старшего в щёку, – ну прости...
Чону снова вздыхает, раз сотый за этот вечер. Вздыхает, поворачивает лицо к Лукасу и неожиданно утягивает его в поцелуй, требовательно сминая чужие губы, поглаживает шею, а затем вовсе пересаживается к нему на колени. Горячие ладони Юкхэя, поглаживающие его поясницу под одеждой, помогают расслабиться и хоть немного отвлечься от того, что случилось за этот бесконечный день, а его мягкие губы... Чону не понимает, как будет существовать без них даже неделю.
Неуверенный стук в дверь заставляет старшего тут же отскочить от Лукаса более чем на полметра. Заглядывая внутрь, Кун немного взволнованно интересуется:
– У вас тут всё в порядке?
– Да, всё нормально, – кивает первокурсник, поправляя растрепавшиеся волосы. Даже немного запыхаться успел.
– Мне, наверное, уже пора, – проверив время на экране мобильника, произносит Чону с лёгкой улыбкой. Домой совсем не хочется.
***
– Лукас? – зовёт Кун, пока варится утренний кофе.
– А?
– Вы же предохраняетесь?
Юкхэй даже откладывает мобильник, чтобы посмотреть на гэгэ и закатить глаза.
– Я дам знать, если мне понадобится лекция по половому воспитанию.
– Нет, ну серьёзно, ты зна...
– Прошу, остановись. Господи... – Лукас уже чувствует, как щёки заливает краской. – Я ни за что на свете не буду обсуждать это с тобой.
Кун с самодовольным видом намазывает джем на тост, однако в глубине души он ощущает какое-то загадочное и необъяснимое чувство родительской тоски.
Они так быстро растут...
***
Lucas: поговори с Марком
JungUwU: а если я не хочу?
JungUwU: или не знаю как...
Lucas: просто сходи с ним куда-нибудь
JungUwU:
/[введите сообщение]
Чону не находится что ответить и с тяжёлым вздохом откладывает телефон, пытаясь вновь сосредоточиться на занятии. Но затем всё же хватает его и набирает Марку:
Хватит вести себя как /[введите сообщение]
Нет, что-то не то.
Зачем полез к Накамото и /[введите сообщение]
Чону морщится и снова стирает текст. Всё не то. Парень в итоге сдаётся и, пытаясь слишком много не надумывать, отправляет самое нейтральное сообщение.
JungUwU: надо поговорить
mork: не хочу
Ким не сдерживается, закатывая глаза и тяжело вздыхая. Прошло несколько дней с того инцидента в столовой, так что оба парня не находят себе места, но предсказуемо начинают
выкобениваться искать предлоги, чтобы не устраивать прямую конфронтацию.
JungUwU: ты такой упрямый
mork: а ты такой придурок
JungUwU: ......
JungUwU: да блин
JungUwU: прости
JungUwU: Минхён, нам нужно поговорить
JungUwU: я потерялся в окружающих меня проблемах
JungUwU: но я должен всегда помнить и о тебе
JungUwU: я постараюсь исправиться, правда
JungUwU: ты простишь меня?
Марк, давно забив на семинарское занятие по философии, сжимает в руках телефон, - он был слишком занят собственными глубокомысленными размышлениями. Младший никогда не мог злиться на Чону слишком долго, потому что в отличие от всех других друзей Минхёна он почти сразу признавал, если был не прав.
mork: ты должен мне не один миллион походов в кино и совместных тусовок
JungUwU: понял
JungUwU: свободен сегодня вечером? давай посидим в кафе
mork: а Джехён?
JungUwU: он пока молчит
mork: что? что-то случилось??
Сердце неприятно сжалось при воспоминании о недавнем разговоре Юты и Тэёна; поджав губы, Чону всё же ответил:
JungUwU: вечером расскажу
JungUwU: и не только это
Минхён коротко усмехается, переводя задумчивый взгляд в окно. Им обоим нужно о многом друг другу рассказать.
