Марс сегодня яркий

Второй раунд начался молниеносно, Крайц, наученный горьким опытом, с третьей попытки все-таки сбил Баки с ног и моментально навалился всем весом, прижимая его к камням площади. Стив готов был уже снести ему голову увесистым поленом и в который раз ввязаться в драку “все против всех”, но тут Баки рванулся, отталкиваясь бионикой, приподнял Крайца (тот, казалось, был удивлен такой прытью) и заломил его переднюю ногу, пытаясь провести болевой. Кентавр взвыл и навалился уже серьезно, так, что будь Баки обычным человеком, он был бы уже мертв. Но Баки обычным не был, а потому, выпростав бионику из-под тяжеленного тела, он с силой сжал ногу Крайца, как раз в суставе над копытом, да так, что тот взвыл, раздался неприятный хруст, и бионика, отпустив жертву, показала раскрытую ладонь. — Очко за Крайцем, — произнес судья, и Стив кинулся в круг, сдернул кентавра с Баки и склонился над ним. — Тяжелый. Гад, — с хриплым смешком отозвался тот. — Я сдал раунд, детка, наверное, доволен моим благоразумием. Крайц с трудом поднялся. Его нога, сломанная в суставе, болталась, как маятник. — Кто-то из вас сдается? — спросил вожак, и соперники в один голос рявкнули: — Нет! Стив помог Баки подняться, осмотрел его, не обращая внимания на закатывание глаз, и отвел в их “угол”, к Броку. — А я тебе говорил, — не преминул напомнить тот и тише спросил: — Ребра? — И плечо, и колено, — отозвался Баки, встряхиваясь, как пес. — Но не сломано вроде ничего. В отличие от некоторых. — У “некоторых” есть целитель, причем маг. А у тебя только раздутое эго. — Ни один целитель не срастит кости мгновенно. Ну, обезболит и зафиксирует. А трехногого коня я вздую одной левой. — Смотри, чтобы он тебя не лягнул на радостях. Третий раунд Баки легко оставил за собой: ускорившись, пнул Крайца в здоровую бабку передней ноги, заставив приступить на больную, потом поднырнул под брюхо, пока тот пытался удержать равновесие, и, приподняв плечами его туловище, кинул его в лучших традициях реслинга, а потом, подпрыгнув, саданул металлическим локтем по брюху, явно целясь в печень. Где там у кентавров печень, Стив не знал, но Крайцу, похоже, хватило: коротко вздернув задние ноги, он потерял сознание. Баки встал с него в полной тишине и, оскалившись, объявил: — Нокаут. Тут у вас как, принято считать? — Очко за двуногим, — спокойно объявил вожак. — Если Крайц не поднимется через пять ударов бубна, победа останется за Баки. Крайц, будто услышав, вздрогнул и попытался встать. Никто не помог ему, а потому он поднялся только с третьего раза, хромая уже на обе передние ноги и инстинктивно перекашиваясь на правый бок. — Кто-то из вас сдается? — спросил вожак, и Баки с Крайцем так же единодушно ответили “нет”, как и в первый раз. — Если прикончишь его, — задумчиво произнес Брок, — нас или убьют, или зауважают. — Этого ублюдка все равно никто не любит. — Он хороший охотник, — возразил Брок. — А ты сегодня тут, а завтра у магглов. — Это было круто, Бак, — решил заметить Стив. — Хоть и не по правилам. — Какие, нахрен, тут правила? Мы в разной весовой категории. Да что там — мы принадлежим к разным биологическим видам. Впрочем, уровень мудачизма в крови от вида не зависит. По крайней мере, теперь все эти четвероногие агрессивные ублюдки знают, как опасно трогать мое. Ты не хочешь им продемонстрировать, на что способен? — Я не постесняюсь сразу ударить на поражение, а вот это все, — Стив указал на прихрамывающего, но все равно свирепого Крайца, — просто баловство. Пожилой маг-целитель, взмахнув палочкой, наколдовал какую-то светящуюся сеть, обхватившую всего кентавра разом, и та вспыхнула ярко-красным в районе сломанной ноги и травмированного бока. Причем у бока красный стремительно перетекал в бордовый и вот-вот грозил налиться чернотой. Цокнув языком, целитель отошел к вожаку и что-то ему сказал настолько тихо, что даже Стив своим улучшенным слухом не смог различить, что именно. Вожак подошел к Крайцу и заговорил с ним, тот свирепо вскинулся, поднимая задние копыта, но на передних не удержался, упав на колени. До Стива по-прежнему не донеслось ни звука, видимо, маг наложил заклятье звукоизоляции. Вожак что-то резко ответил Крайцу и взмахнул над ним трезубцем. — Победа за двуногим, — объявил он так, что услышали все присутствующие. — Засчитываю бой как пройденное испытание. Баки — новый кентавр табуна. — И пара Брока, — добавил Баки. — Подтверждаю, — отозвался Брок. — И ставлю следующего добытого на охоте зверя, что уже сегодня пара превратится в тройку. — Так уверен во втором своем двуногом? — скептически оглядев Стива, спросил вожак. — Двух таких, как Баки, просто не может быть. — А Стив и не такой. Он никогда первым не начинает. — Хорошо. Баки, Крайц, помиритесь. — Мы не ссорились, — отозвался кентавр, над которым колдовал целитель. — Дву… Баки просто еще не знает, что кентавры не заскакивают друг на друга насильно. — И Брок всегда может скинуть, даже если на него вскочили, — добавил вожак. — А вот калечить сородичей только из-за того, что твой жеребец не может держать хвост прижатым к заду, — глупость, которую все совершают по молодости. Баки хотел возмутиться — Стив видел это так же четко, как то, насколько сильно Крайцу досталось, — но передумал. Подошел и потерся лицом о плечо бывшего соперника, а тот похлопал его по загривку. — Никаких больше драк сегодня, — объявил вожак. — Первая еда и испытания! Баки, иди к нам. — Я останусь со Стивом, — ответил тот. — Пока он не кентавр, я тоже буду двуногим. — Я тоже позже подойду, — сказал Брок, обхватывая лицо Баки ладонями и разворачивая его к свету. — Пойдем, мистер Салливан и тебя посмотрит. Баки упирался, но целитель окинул светящейся сетью диагностического заклинания и его, снова цокнул языком и загремел какими-то склянками. — Вот это, — протянул он Баки бутылку с тяжело плескавшейся в ней темной жидкостью, — по чайной ложке три раза в день в течение недели. Ваше плечо ужасно. Он не стал ждать ни благодарности, ни возражений, просто ушел куда-то за светлый круг, образованный кострами, оставив Баки на растерзание Стиву и Броку. — И когда?.. — начал Стив, но Баки его перебил: — Никогда, ясно? Оно у меня всю жизнь болит. Ну, последние лет семьдесят — точно. Врачи сказали — это норма в моей ситуации. Но я попробую и это тоже, — он подкинул бутылку, выданную целителем. — Вместо обычных обезболивающих. — Мы еще об этом поговорим, — пообещал Брок. — А сейчас я жрать хочу, меня ваше побоище до нутра перетряхнуло. Барнс, ты идиот. — Как приятно, детка, что ты веришь в меня. И ценишь, — Баки прижался щекой к гладкому крупу и рассмеялся, когда Брок остановился, переминаясь, потому что слишком явно боялся наступить ему на ногу. — Пойдем, рестлер. Поедим перед следующим актом пиздеца. Они отошли к костру, который для них заботливо поддерживали несколько женщин, и Стив осмотрелся, убеждаясь, что их никто не подслушивает. — Что это за намеки на не прижатый к заду хвост? — поколебавшись, все-таки спросил он. — У кентавров не принято хранить верность? — Тебя интересует верность гипотетических кентавров или моя лично? — уточнил Брок, устраиваясь у огня. — Потому как мне сказали, что вас ознакомили с основными особенностями отношений в табуне. — Гипотетические кентавры волнуют меня в последнюю очередь, — Стив посмотрел в направлении “главного костра” и усмехнулся. Крайца вовсю утешал какой-то совсем молодой кентаврик. Очень старательно так утешал, на совесть. Отогнав глупые мысли о том, сколько ему лет и когда именно у кентавров наступает совершеннолетие, Стив снова посмотрел на Брока и на Баки, устроившегося у него на спине с самым довольным видом. Брок задумчиво поворачивал вертел, на который был насажен целый кабан, и тоже смотрел на утехи табуна. Женщины хлопотали у костров, а кентавры были заняты исключительно друг другом. — Я не собираюсь трахаться ни с кем, кроме вас, — ответил он, поглаживая Баки по загривку. — Тут спорные правила, на мой взгляд. Для чужаков трогать хвост — оскорбление, для своих — то ли заигрывание, то ли выражение симпатии. Сильнее дернешь — тоже оскорбление. Ебутся кто с кем хочет, кто кого где застанет, в том числе и без особого разрешения — не смог сбросить, значит, не особо и хотел. Они в большей степени животные, чем хотят считать, но мне как-то похрену, что они там себе думают. Стадная ебля не является обязательной, тот же Флоренц дает только Брайну, и никто его особо не трогает. Так что… — Что за не прижатый к заду хвост? — повторил Стив. — Да не в курсе я всех тонкостей, — отмахнулся Брок. — Меня схватили за хвост, неприятно довольно, я в долгу не остался, потому что здесь как в тюрьме: один раз спустишь — станешь вечным терпилой. Может, по их понятиям я и проявил заинтересованность. А теперь лежу, чувствую хребтом стояк Барнса и думаю — нахуя мне вообще все это надо? Все эти игры в ковбоев? — Детка, — мурлыкнул Баки, прикрывая глаза. — Ты так думаешь сейчас. Ты выгулялся, сутки проносившись по дикому лесу, удовлетворил инстинкт хищника, поохотившись, подрался, потрахался. Конечно, тебе хорошо, и все кажется глупым. А запри мы тебя на заднем дворе, пусть и под сетью маскировочной, ты бы уже озверел. Поверь, я знаю, что такое недорасход энергии, когда то хуем стену проломить охота, то кого-нибудь убить. Так что сиди тут, среди своих, и не жалуйся. А если кто-то еще на твой хвост покусится, я этого кого-то так нагну, что не разогнется. Стив, готово там? Жрать охота. Стив отрезал большим ножом кусок мяса и попробовал. — Думаю, да. Баки скатился с Брока, блестя глазами, потянулся за миской с овощами, принесенной какой-то женщиной, и набросился на еду, как будто долго голодал. А Стив подумал, насколько этого всего не хватало самому Баки, если происходящее доставляет ему такое удовольствие.