Поттер мамочка

Северус уже готовился разыскивать Уизли по всей школе, но он оказался в своей комнате в общежитии Гриффиндора, сидел на кровати всё в той же мокрой форме для тренировок и с засохшей кровью на руках. — Пошли все вон! — гаркнул Северус на кучу зрителей, которые находились рядом и пытались, по всей видимости, разузнать у парня, что же произошло. Северусу ни о чем спрашивать не нужно было. Если раньше он только догадывался, то сейчас, видя это сгорбленное тело, не сомневался, кто именно виноват в совершенном преступлении. Лишь отпетые головорезы, лишенные совести, могут спокойно общаться со своей жертвой, а потом прирезать её за углом. Уизли, слава Мерлину, пока к такой категории не относился и вся глубина его сожаления отлично читалась на усеянном веснушками лице. — Как Гарри? — встрепенулся парень, вмиг вставая. Сейчас он был почти одного роста с Северусом. А в остальном они разнились, словно день и ночь. — А о дочке спросить не хочешь? — поинтересовался Северус, делая шаг навстречу. — Дочка? — переспросил юноша удивленно, с улыбкой на губах, а в следующее мгновение его лицо исказила гримаса боли и он согнулся пополам, складывая руки поперек живота. — Дочка… родилась вот преждевременно. Слабенькая, — рассказывал мужчина абсолютно спокойно, неспешно избивая несопротивляющегося парня посередине комнаты. Если бы тот надумал сопротивляться, Северус бы его попросту убил. — Вот не мог подождать пару месяцев и помолчать? А что, если бы она умерла сегодня? Об этом ты подумал? — Я не знал, я не хотел, — прохрипел рыжий в свою защиту. А следующую секунду в комнату вошел директор Дамблдор в компании с Грюмом, нарушая такую идиллию и приятный разговор. — Северус, брось его, — попросил Аластор абсолютно спокойно, окидывая комнату профессиональным взглядом аврора, потом скомандовал стоящему рядом парню в форме: — Забирайте. Только чтоб не умер до моего прихода, а то уши оторву! Северус отступил в сторону, позволяя защитникам правопорядка надеть на студента наручники и вывести из комнаты. Уизли при этом значительно прихрамывал и заваливался на один бок. — Как там Гарри? — спросил Дамблдор, как только они остались втроем. Ребята поспешили попрятаться по комнатам и не хотели попадаться на глаза директору. — Нормально, еще отходит от наркоза. — Бедный мальчик, — с сочувствием в голосе произнес седовласый волшебник, — передашь ему наши наилучшие пожелания? Пусть поправляется… И что тут было сказать? Напомнить дедушке, что звонкая монета намного лучше помогает в таких делах, нежели пустые слова? Или объяснить новоиспеченному отцу-голодранцу, что выхаживать недоношенных детей очень трудно и каждый новый день таких крох оплачивается тысячью галлеонов? Северус промолчал, пообещал Грюму, что заглянет к нeму позже, и аппарировал на Гриммо — собирать вещи в больницу как для Гарри, так и для малышки.

***

Северуса не было в Мунго каких-то три часа, но когда он вернулся, Поттера в кровати не оказалось. Мужчина уже было хотел поднять на уши всю больницу, когда заметил одинокую фигуру, стоящую дальше по коридору. Да ему только операцию пару часов назад сделали, куда это он бегает? Гарри заметил разозленного Снейпа почти сразу, поэтому поспешил объяснить: — Мне её не дают. Сказали, что она пока сама дышать не может. — Легкие не успели как следует развиться, — повторил Северус слова врача, — ты как? Уже разрешили ходить? — Я не спрашивал, — ответил Гарри уперто и положил руку на прозрачное стекло, где под прозрачным куполом, окруженная всевозможными чарами, находилась его дочь. Такая маленькая, непропорциональная, что было сложно поверить в то, что это человек. — Давай вернемся назад, я тебе одежду привез, вещи там всякие. Северус подошел сбоку, слегка приобнял Гарри, чтобы облегчить ему путь назад. Омега, будь его воля, ночевал бы тут, под дверью, а не в собственной палате. — Идем, тебе утром силы потребуются. Дочку же кормить нужно будет, — попытался вразумить мужчина младшего. Напоминание про дочку возымело эффект, Гарри всё-таки согласился вернуться назад. Шли они долго и неспешно, останавливаясь через каждые несколько метров. — Его посадят? — поинтересовался юноша уже в палате, когда Северус помогал ему лечь в постель. — Это суд решит. — А если я не буду выдвигать обвинение? — Это не имеет значения, он сам уже сознался в преступлении. А тебе нужно не оправдания ему придумывать, а наоборот, требовать убить мерзавца. — Я не хочу убивать Рона. — Зря, он этого заслуживает. — Почему вы так думаете? Если я сам был не против? Я читал про течку. Я мог сам к нему приставать и просить. — Дети тоже о многом просят и вы будете давать им всё, что они хотят? А если человек болен и не понимает, что творит? — Я не ребенок. — Вы омега, — слишком резко ответил Северус, а потом осадил себя, так как они уже почти ругались, хотя эту тему вообще не следовало поднимать, тем более сейчас, после всего, что произошло. Просто ему так хотелось встряхнуть Поттера и донести до него простую истину, что насилие — это плохо, и то, что он не помнит, как всё происходило, не является поводом всё прощать. — Отдыхай, Гарри, мне с врачом поговорить нужно. — Спросите, как там Холли, хорошо? — Хорошо… Прогнозы у врачей были обнадеживающие, вот только Северус отлично знал, что маленькие дети могут умереть в любой момент и без каких-то видимых причин, поэтому готовился к худшему, понимая, что даже они, волшебники, не успеют ничего сделать, если смерть решит заявить свои права на девочку. Единственное, что было в их силах — ждать и надеяться, что всё будет в порядке и малышка окажется такой же упертой, как и её папа, и сдаваться не станет.

***

— Никогда не думал, что приду сюда, — устало произнес Северус, останавливаясь около парной могилы на кладбище в Годриковой впадине. На светлом мраморе были выбиты даты жизни и смерти супругов. Слишком уж короткой жизни, как считал сам Северус. — Ты бы сегодня бабушкой стала. Думаю, мне бы прилетело за такие слова… — усмехнулся Северус, делая долгую паузу в своем монологе, потом продолжил тихо говорить, будто сам с собой, — ты всегда была вспыльчивой… Да и я не лучше. Так и не попросил прощения за те слова. Ну, раз пришел… Прости, а? Я не хотел тебя тогда обидеть, сказал, не подумав, и до сих пор сожалею. Представляешь? Сколько лет прошло, а я до сих пор помню ту глупую фразу… Мужчина замолчал, думая о своём, потом внезапно резко достал палочку и наколдовал коврик из белоснежных подснежников на чёрной земле. Крошечные белые головки распустились, несмотря на глубокую ночь. — … Присмотрю я за ним, не переживай, — произнес мужчина напоследок и исчез, растворяясь в темноте.