Любовь во время зимы

      14 февраля 2012 года       «И надо было сюда тащиться?..» — с брезгливым недовольством думал Локи, оглядывая собравшихся в клубе людей.       Ему уже давно осточертел и грязный, вонючий Мидгард, больше напоминавший огромную помойку, и его жители, мельтешившие туда-сюда по своим делам, словно крысы. Даже не крысы — тараканы. А в этом клубе собрались самые отвратные из них, смердящие похотью, завистью и алчностью. И Локи был бы рад избавиться от них, но это бы значило привлечь к себе слишком много внимания, и тем самым дать о себе знать преследователям. Необходимость скрываться, отказавшись при этом от магии, неимоверно бесила Локи, потому что он ценил ее, как воздух.       Именно магия была его главной силой, страстью, тем, что помогало держаться на плаву в самые трудные периоды жизни. Да и на что было опираться мальчишке, слишком слабому для простого асгардца? Над ним насмехались из-за физической немощи и излишней страсти к магическому искусству, но зато после пары «глупых фокусов», использованных на самых рьяных насмешниках, шутки и издевательства прекратились. А на шепотки за спиной он давно научился закрывать глаза.       И ведь долгое время Локи не находил причины этих шепотков, не понимал, почему его недолюбливали и сторонились даже самые близкие. Все больше любили его старшего «брата», даже Один всегда сильнее выделял Тора, сумасбродного, самоуверенного и самовлюбленного, и лишь Фригга была добра и заботлива с ним, как настоящая мать.       Когда же горькая правда вскрылась, все встало на свои места. Оказались понятными и косые взгляды, и шепотки, и недоверие, и насмешки. И собственная немощь, ведь вся его молодецкая удаль была вытеснена льдами Ётунхейма.       А самое досадное, что Локи не побоялся ради своей приемной семьи пойти против родного отца и убить его, но этот его поступок не был оценен по достоинству. Да и все, что он делал для общего блага жителей Асгарда, было принято в штыки.       И теперь Локи приходилось скрываться от Одина и его стражей по всем Девяти мирам среди разных отбросов. Таких, как здесь.       Двое каких-то ублюдков у танцпола алчно разглядывали Локи, явно оценив стоимость его костюма (пусть и украденного). Переговаривались они тихо, но все в их поведении, жестах и мимике кричало о жажде наживы. И, пожелай он покинуть клуб, эти двое наверняка пойдут следом и «деликатно» попросят Локи поделиться с «малоимущими».       Не хотелось с ними связываться, поэтому Локи пришлось на свой страх и риск воспользоваться магией и отвести им глаза. Стало тошно от мысли, что даже собственной силой нельзя воспользоваться без опасения навлечь на себя взор Хаймдалла, хранителя Радужного Моста. Но на такую мелочь потратиться было не опасно.       Не уставая поражаться разнузданности мидгардцев, Локи задумался о том, что Один оказался когда-то неправ, освободив их от контроля ассов и дав им жить так, как они сами того захотят. Эта самая свобода, будто яд, отравляла их, превращала в диких, необузданных зверей. Им надо было даровать рабство, как высшее благо, показать, в каком направлении двигаться этому стаду. Вот только были ли все эти люди достойны подобной милости? Тех, кого Локи видел перед собой, хотелось убить, перед этим подвергнув долгим, жестоким пыткам.       Безрадостные мысли асгардца внезапно отвлекло мрачное, серое пятно, возникшее на входе. В общий зал вошла девушка, каким-то чудом попавшая в это богами забытое место. Она была нисколько не похожа на обычных местных обитателей: скромная, серая и неброская, словно мышь. Будь она служанкой во дворце Одина, Локи бы не обратил на нее никакого внимания. Да что он — даже Фандрал и Вольштагг, падкие до женщин, обошли бы ее стороной.       Девушка прошла мимо и забилась в самый дальний угол бара, и не похоже, что она пришла сюда ради веселья и танцев. В ее пустом взгляде затаенная обида соседствовала с какой-то растерянностью, словно кто-то чуть ли не силком затащил ее сюда, а она никак не могла понять, зачем и что ей теперь с этим делать.       Если задуматься, эта Мышка чем-то напомнила Локи Джейн Фостер — скромная, явно неглупая. Да и внешность отдаленно похожа. Или он пристрастен? Не суть.       Локи вспомнил, что обещал Тору наведаться к его мидгардской подстилке. Но раз та вне досягаемости, под охраной правительства, почему бы не воспользоваться заменой?       И даже не столько это было основной причиной, просто Локи требовалось хоть на ком-то выместить всю свою злость на недавние промахи и нынешнее партизанское существование.       Бармен перехватил взгляд Локи и решил предупредить Мышку о его пристальном внимании. Для себя берег, умник. Ну, нет, он уже настроился, так что это его добыча.       Мышка обвела клуб своим пустым взглядом и остановилась на нем, словно… оценивая? Откинув со лба прядь волос, Локи посмотрел прямо на нее. Стушевавшись, Мышка отвернулась и продолжила напиваться, снова о чем-то задумавшись.       Локи поднялся и стал неторопливо приближаться к ней, одновременно пытаясь прочитать что-либо по мимике и жестам, но кроме явного огорчения и тоски не видел ничего.        — Не стоит такой милой леди напиваться в одиночестве… — заметил он, наклонившись к самому уху Мышки и про себя добавив: «…особенно в таком месте».       От неожиданности она вздрогнула и едва не выронила из рук бокал. Недальновидно, в местах с подобным контингентом лучше всегда оставаться начеку.       Под недовольный взгляд бармена, упустившего добычу, Локи заказал еще крепкого алкоголя. Жертву требовалось довести до кондиции…       Не спрашивая ее разрешения, Локи плеснул им обоим виски и тут же выпил, подавая девушке пример. Мышка бросила на него недоверчивый взгляд, но подношение приняла.       — И что же заставило вас ко мне подойти? — спросила она слегка заплетающимся языком. Что ж, начало положено.       — Столь милая девушка в подобном заведении привлекает лишнее, порой совсем ненужное ей внимание, — Локи указал на ублюдка, исподлобья наблюдавшего за Мышкой с самого ее появления в клубе и явно разозлившегося, когда он к ней подошел. — Да и напиваться в чьей-либо компании намного лучше.       Она ничего на это не ответила, но было понятно, что его излишнее внимание и близость беспокоили ее. А еще она не знала, что сказать, и это ее раздражало. Локи же забавлялся, следя за ее метаниями.       — Сомневаюсь, что вы здесь напиваетесь просто так, — через некоторое время подтолкнул ее Локи, добавив в голос участия и надеясь, что он звучит не фальшиво. — Может быть, что-то случилось? Я слышал, что если с кем-то поделиться, то будет легче.       Ее явно подмывало излить душу, но здравый смысл пока останавливал.       — Вряд ли вам будет интересно.       Знала бы она, насколько права. До мелочных проблем мелкой девчонки Локи не было никакого дела, но момент требовал учтивости и хотя бы малой толики участия.       — Я бы не спрашивал, если бы мне не было интересно.       Мышка колебалась недолго, и чем больше она говорила, тем пьянее становилась. Локи даже не прислушивался, периодически подливая виски ей в бокал, хотя пару раз пришлось поддакнуть, чтобы не показаться совсем незаинтересованным.       — А какое горе заливаете тут вы? — вдруг спросила Мышка не менее участливо.       Локи безумно не любил, когда к нему кто-то лез в душу, это была исключительно его прерогатива, но сорваться здесь и сейчас он не мог, иначе все его старания пошли бы насмарку.       — С чего вы взяли? — спросил он, подавив приступ ярости.       — Ну… — попыталась пояснить Мышка, едва шевеля хмельным языком. — Такой красивый и при… презентабельный мужчина нашел бы клуб получше.       На мгновение Локи потерял самообладание, и его улыбка приобрела дикое, словно оскал, выражение, и Мышка даже, похоже, это заметила. Ничего, она уже никуда от него не денется…       — Скажем так, неприятности с родственниками, — Локи постарался выглядеть легкомысленно, но не был уверен, что у него получилось. — Вряд ли вас заинтересуют детали…       — А я слышала, что, если с кем-то поделиться — станет легче.       Хитро, вернула ему его же аргумент. Но уговорить его — дорогого стоит, да и Локи не был настроен на откровения.       — Бывают вещи, о которых не хочется говорить, чтобы не бередить старые обиды.       Разговор заглох, и это было не очень хорошо, но вдруг музыка сменила темп, привлекая тем самым внимание собеседников. И у Локи появилась идея. Здесь, сидя за стойкой, он ничего от нее не добьется, но если сократить расстояние, то это может все изменить.       — Может, потанцуем? — спросил Локи, наклонившись к самому уху Мышки.       От него не укрылась мелкая дрожь, охватившая ее тело лишь от легкого дуновения. И на этом тоже можно сыграть.       — Я не особо люблю танцевать, — смутилась Мышка, неосознанно попытавшись отстраниться. — Да и не умею…       Это она зря, потому что такое ее поведение еще больше подхлестнуло в Локи азарт и желание обладать.       Она еще пыталась как-то отнекиваться и отбиваться, поэтому он просто аккуратно стянул ее с высокого стула и повел в толпу топтавшихся под медленную мелодию парочек. Мышка понадеялась отступить в тень, подальше от остальных, но Локи не дал ей свободно ретироваться, крепко держа за руку. Зато у него была прекрасная возможность еще раз оценить ее фигуру и внешний вид: худая, невысокая Мышка, казавшаяся угловатой из-за неудачного кроя пиджака, плавно качалась в такт музыке, все больше теряя связь с реальностью. Это тоже не дело, пользоваться совсем уж бесчувственным телом Локи не хотелось.       Толпа столкнула их ближе, и он, наконец, смог обхватить ее за талию и начать исследование своей добычи. С удивлением Локи понял, что Мышка чувствительно воспринимала любое его прикосновение, а когда он, проверяя свое наблюдение, прикусил маленькое, аккуратное ушко, она не сдержала тихого стона.       Не став долго тянуть, Локи накрыл ее губы своими, сразу же углубляя поцелуй. Мышка особо не сомневалась, с пылкостью на него ответив, и Локи понял, что пора. Шепнув ей на ухо: «Пойдем!» – он потянул Мышку за их верхней одеждой.       Им надо было только выйти из задымленного, шумного помещения, обойти дом и зайти по невысокой лестнице в маленький холл небольшого отеля.       Единственное, чем Мидгард нравился Локи, — это местные гостиницы. Никакой соломы, никаких жестких тюфяков — сплошной комфорт и уют. Это место Локи заприметил еще днем и планировал остаться на ночь именно здесь. Тем более что легкое магическое внушение позволяло ему занять комнату без всякой оплаты и вопросов, главное не задерживаться дольше, чем на ночь.       Они поднялись в один из номеров, ключ от которого им протянул задурманенный парнишка-администратор. Мышка же, похоже, уже совсем не понимала, что происходит. Ничего, скоро быстро протрезвеет. К тому же ее опьянение не мешало Локи продолжить исследование её тела через одежду, наоборот, она пылко отвечала на каждый поцелуй и прикосновение.       В сторону отлетели ненужные более пальто и пиджак, и Локи потянулся к пуговицам ее рубашки, как вдруг, вздрогнув, Мышка уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть.       — Нет, п… подожди… — взмолилась она, еле ворочая хмельным языком. — Я не… не надо…       — Поздно, Мышка, слишком поздно, — прошипел ей Локи в самые губы, схватив ее за запястья и дернув руки вверх.       Ему надоело с ней церемониться, не для этого он привел ее сюда. Дернув полы ее рубашки и нисколько не заботясь о целостности пуговиц, Локи обнажил грудь девушки, спрятанную за тонким кружевным бюстгальтером. Мышка снова попыталась его оттолкнуть, и Локи, издав глухой, звериный рык, связал ей руки своим зеленым шарфом.       Подхватив ее под ягодицы, Локи перетащил Мышку вглубь номера и повалил на кровать. Пока девушка пыталась отдышаться и прийти в себя, он быстро разделся, оставшись в одной рубашке. Локи больше не старался быть аккуратным, болезненно сминая ладонями полушария ее грудей и прикусывая кожу на шее.       Пытавшуюся еще что-то лепетать Мышку он заткнул грубым поцелуем, сорвав с ее губ глухой стон. Несмотря на сопротивление, она явно получала удовольствие от его прикосновений.       Да и самому Локи такая ее внезапная строптивость пришлась по душе, пробуждая в нем звериные инстинкты. Ему хотелось обладать ею, растоптать, заставить молить о пощаде. Локи, перевернув Мышку на живот, стянул с нее брюки и нижнее белье и резко вошел.       Не сдержав вскрика, она дернулась, попытавшись вырваться, но он, сжав руками ее бедра, не дал отстраниться. Схватив Мышку за распустившиеся волосы, Локи заставил ее выгнуться и начал двигаться, резко и остервенело.       Сложно было сказать, сколько длилось это безумие. Мышка уже и не думала о сопротивлении, подстроившись под его мерные движения, когда Локи, навалившись на нее всем телом, кончил. Тяжело дыша, он повалился рядом, чувствуя вместо положенного удовлетворения неприятную опустошенность. Словно вся ярость, бурлившая в нем, вместе с ненавистью и злобой выжгла и все хорошее, что когда-либо было в Локи. А было ли вообще?       Об этом тоже думать не стоило, не сейчас. Он еще успеет сделать из себя чудовище. Хотя для одной конкретной мидгардки он этим самым чудовищем уже стал…       Повернув голову, Локи посмотрел Мышке в лицо, вместе с тем опасаясь встретиться с ней взглядом. Но она уже спала, тихо всхлипывая во сне, как младенец, которого что-либо беспокоит. К ее щекам, мокрым от слез, прилипли волосы, и Локи, поддавшись какому-то непонятному желанию, протянул руку, чтобы убрать непослушные локоны. Завитушки цвета гречишного меда оказались мягкими и пушистыми на ощупь, и Локи отдернул руку, смутившись собственного глупого порыва.       Меньшее, чего он сейчас хотел, это ощущать жалость и чувство вины.       Кроме того, Локи вдруг осознал, что сейчас, когда он не был одурманен жаждой обладания, он почувствовал от Мышки отклик. Магия, самая малая ее капля. А девчушка оказалась с сюрпризом…       Поэтому не стоило тянуть время и ждать, пока она проснется. Локи, быстро одевшись, поспешил покинуть номер и сам отель. Переночует где-нибудь в другом месте…       Тем более что у него, наконец, начал вырисовываться более четкий план дальнейших действий…