Любовь во время зимы

      30 октября 2012 года, Лондон       Они вновь оказались на территории того же заброшенного завода, где Джейн нашла Эфир, а Тор нашел ее. Была, по всей видимости, только середина дня, но тучи над городом казались слишком тяжелыми и превращали свет в вечерний полумрак.       Только когда пространство за Гермионой схлопнулось, Джейн с Тором увидели, что находились в этой местности не одни. К ним спешили те же странные люди — кто-то из них был в черных костюмах, но большинство — в тяжелых серых плащах.       Они быстро окружили Тора и Фостер и направили на них длинные тонкие палочки — такая же была у Гермионы. Маги.       Невольно Джейн и Тор сразу подняли руки вверх, всячески давая понять, что не собираются сопротивляться. У них обоих уже не было никаких сил…       — С возвращением, мистер Одинсон, мисс Фостер, — из окружения вперед выступил один человек, опустив свою палочку, и все остальные маги последовали его примеру.       — Здравствуйте, мистер Грей, — поздоровалась Джейн, поджав губы. Ей было сложно удостовериться, угадала ли она, потому что лица всех присутствующих неуловимо менялись и казались похожими одно на другое. — Рада встрече, но нам пора…       Им на самом деле нужно спешить — до Схождения оставались какие-то сутки, и за это время надо было сделать хоть что-то, придумать какой-то план, чтобы противостоять Малекиту.       — А я бы настаивал на вашем присутствии, господа, — произнес мужчина уверенным тоном, не терпящим возражений.       — Вы не понимаете, — вспыхнула Джейн. — Это очень важно, мне срочно нужно увидеться с моей ассистенткой…       — Ваша ассистентка у нас, мисс Фостер, — остановил ее мистер Грей, и девушка шагнула вперед, но Тор придержал ее за плечи.       Что они сделали с Дарси?       — Что вы имеете в виду? — нахмурился Громовержец, Фостер ощутила его раздражение легким гулом электричества на самых кончиках пальцев.— Вы посадили ни в чем не повинную деву в темницу?       — Нет, что вы… — казалось, мужчина вообще не оскорбился, хотя и мог бы. Его голос был каким-то тусклым, слишком холодным. — Они… в гостях. Для их же пользы.       На несколько мгновений воцарилась тишина.       — У нас нет времени на шутки, — рявкнул Тор грозно, и одновременно с ним Джейн бескомпромиссно проговорила:       — Я должна ее увидеть.       — Что я, собственно, и предлагаю, — криво усмехнулся мистер Грей, махнув в сторону стоявших в отдалении машин.       Джейн бросила на Тора слегка неуверенный взгляд, но он ободряюще улыбнулся ей, одним этим стараясь показать, что будет рядом и защитит, что бы ни случилось.       — Хорошо, — выдохнула она, и Грей повел их к одной из машин.       В последний момент Джейн хотела свернуть к красной машине Дарси, стоявшей чуть в стороне, но волшебник остановил ее, заступив дорогу.       — Там, куда мы отправимся, вас не пропустят на вашей машине. Поедем со мной.       Недолгая дорога прошла в молчании — мистер Грей уверенно вел автомобиль по улицам на довольно высокой скорости, ловко маневрируя между встречающимися на пути препятствиями, некоторые из них, казалось, даже отпрыгивали в сторону, словно здесь была замешана какая-то магия.       Возможно, так оно и было.       Беспокойство, поселившееся в Джейн с момента попадания в Асгард, по-прежнему не давало вздохнуть. Последние несколько дней она ощущала себя крайне слабой, едва держащейся на ногах, и даже извлечение Эфира это никак не изменило. В чем дело? Быть может, весь этот стресс, свалившийся на нее, вконец ее измотал или, возможно, асгардские целители ошиблись в сроках, «точка невозврата» была пройдена и теперь Фостер медленно умирала от губительного воздействия артефакта?       Тор слегка сжал ее ладонь в своих руках, и Джейн ответила ему улыбкой, несмотря на мерзкое чувство, скребшееся в груди.       Все: Тор, Локи, даже Гермиона — хоть как-то отличились в противостоянии Малекиту, она же не сделала ровным счетом ничего. Да, если здраво рассуждать, то она и не могла ничего сделать, но тем не менее ощущение полного своего бессилия было гадостным.       Им чудом удалось выжить во всей этой заварушке, Гермиона едва не родила ребенка там, на кровавых пустошах Свартальфхейма, но сейчас они были здесь, в безопасности. Пока.       Потому что еще ничего не было кончено. Малекит вернется уже завтра, а у них не было никаких идей, как ему противостоять.       Переведя взгляд на возлюбленного, Джейн увидела его нахмуренное, мрачное выражение лица. Посередине лба залегла упрямая морщинка не желавшая исчезать, и Фостер могла бы поклясться, что переживал Тор совсем не о завтрашнем дне.       Точнее, не только о нем.       Джейн росла единственным ребенком в семье, потому ей сложно было представить, каково это — видеть, как умирает твой брат. Пусть между Тором и Локи было слишком много разногласий, пусть Локи совершил множество неблаговидных, а чаще всего откровенно ужасных поступков, в нем была маленькая толика доброты и человечности. В ином случае он бы не стал никого спасать — ни ее, ни брата, ни Гермиону.       Поймав себя на таких мыслях, Фостер резко одернулась — вряд ли бы кому бы то ни было, особенно самому Локи, понравилось, если бы она стала сочинять эпитафии. Еще ничего не кончено, у мужчины был шанс выкарабкаться, и в этот момент, как ни странно, она хотела бы, чтобы он им воспользовался.       Пусть лучше всю оставшуюся жизнь отсидит в тюрьме мерзавцем, чем умрет героем…       Какое-то время путь пролегал по оживленным центральным улицам, но вскоре они свернули к целой веренице заброшенных зданий. Подъехав к одному из них, машина не остановилась, а вдруг двинулась прямо сквозь стену и оказалась в длинном, освещенном тусклыми лампами, закрученном вниз тоннеле.       Мистер Грей сразу же остановился у невысокого шлагбаума с небольшой черной управляющей коробкой. Постучав по ней палочкой, он произнес бессмысленный набор букв и цифр, который, в большей части, даже сложно было разобрать. На коробочке зажегся маленький зеленый огонек, и машина поехала дальше.       Спускались они также довольно быстро несколько долгих минут, по спирали, разделенной на две полосы массивными бетонными столбами. Затем тоннель резко закончился просторной парковкой, где в ряд стояли точно такие же автомобили. Все одинаковые, как на подбор.       — Пойдемте, — произнес мистер Грей, остановившись и открыв дверцу машины. Тор и Джейн последовали за ним.       Он повел их к простой, совершенно непримечательной светлой металлической двери — таких на Земле было миллиарды.       — Не так уж и часто мы пускаем к себе в отдел посторонних, — начал мужчина. — Особенно посторонних-маглов. Но вы, в принципе, не обычные маглы.       Металлическая дверь бесшумно открылась, и они оказались в длинном коридоре без каких-либо ответвлений и выходов по бокам — лишь еще одна, на этот раз деревянная, дверь в самом конце.       — Если бы не ваша вовлеченность во все происходящее, мисс Фостер, — продолжил мистер Грей после небольшой паузы, — то вы бы уже давно забыли о нашем существовании. Вы же, мистер Одинсон, вообще отдельный случай, который любой здравомыслящий человек хотел бы изучить тщательнее.       Мужчина бросил беглый взгляд на свой сотовый телефон и снова сунул тот в карман пальто.       — Он не какое-то там подопытное животное, — Джейн почувствовала, что краснеет от злости.       — Конечно же, нет, — подтвердил ее слова мужчина, хотя по его голосу можно было предположить, что думал он как раз наоборот. На мгновение в нем промелькнуло что-то хищное, почти безумное. — Но речь не об этом. Мы крайне рады, что вы, вы оба, смогли вернуться в наш мир, потому что сами мы прежде практически не сталкивались с подобным. Люди пропадают. Тысячи людей по всему миру. Секунду назад были — а сейчас уже нет.       Деревянная дверь возникла перед ними как-то неожиданно — вот она была, вроде, далеко впереди, а сейчас — уже перед самым носом. Не медля, мистер Грей потянул за ручку и дернул дверь на себя.       — Это все из-за Схождения, — пояснил Тор слегка надменно, но Джейн предположила, что эта надменность вызвана скорее его неприязнью к собеседнику, чем ко всему человечеству в целом.       Хотя Громовержец частенько был надменным, только в этот раз в ней не было мягкой снисходительности.       Перешагнув через порог, Джейн увидела большую круглую комнату, по периметру которой располагались точно такие же двери, как та, через которую они сюда вошли.       — О, поверьте мне, я знаю о Схождении, — бросил мистер Грей крайне похожим тоном. Совершенно неподходящее время для ксенофобии. — Но его последствия поражают воображение. Потому мне и нужны вы, мисс Фостер, как независимый астрофизик, изучающий гравитационно-пространственные аномалии. И вы, мистер Одинсон, тоже — как человек, знающий о других мирах больше всего моего отдела, вместе взятого.       Грей вывел их на середину комнаты и замер. Уже в следующую секунду Джейн не бралась сказать, из какой двери они вышли, так они все были похожи одна на другую. Мужчина продолжал стоять даже тогда, когда молчание затянулось — можно было предположить, что он не знал, куда следует идти дальше, но его лицо было спокойным и невозмутимым, будто он чего-то или кого-то ждал.       Тор и Джейн одновременно сделали вдох, чтобы что-то сказать, но тут одна из дверей сбоку открылась, и в помещение вошел Гарри Поттер, лучший друг Гермионы. В этот раз на нем была какая-то специальная форма — бордовое пальто до середины бедра, перетянутое черным кожаным поясом. Не хватало только черной мохнатой шапки — и точно вылитый часовой у Букингемского дворца.       И выправка у него была под стать, в первую встречу это было не так заметно, но зато теперь, когда Джейн примерно представляла, кто перед ней, она видела военного, закаленного в многочисленных боях.       Даже сейчас он шел стремительно, но как-то напряженно, будто постоянно готовый к атаке, и взгляд мужчины, мрачный и злой, был направлен прямо на Тора.       — Рад, что вы смогли появиться столь быстро, мистер Поттер, — ответил мистер Грей с заметной усмешкой в голосе. Он что, со всеми так разговаривал? Его, похоже, не волновало настроение собеседника.       — Да, — коротко процедил Поттер и вновь стал сверлить взглядом Громовержца. — Вы обещали защитить ее…       В его голосе звучали боль и негодование одновременно.       — Я сделал все, что в моих силах, — прогремел Тор грозно, но во взгляде его проскользнуло чувство вины.       — Значит, недостаточно! — внезапно рявкнул Поттер, и Джейн заступила ему дорогу.       — Довольно! — резко воскликнула она и, когда все замолчали и обратили на нее свое внимание (наверняка были в шоке, что командует какая-то «магла»), продолжила более спокойно: — Гермиона отправилась в больницу, и все было не так уж плохо…       — «Не так уж плохо»? — вместо крика мужчина перешел на шипение. — Меня даже к ней не пустили…       — Неудивительно, — пожал плечами мистер Грей, на его лице было выражение «я же говорил». — Элизабет Смитсон очень щепетильно относится к своим пациенткам и не позволяет присутствовать при родах даже отцам, чего там другу… А ведь я вам говорил.       Удивительно, что Гарри Поттеру сообщили о возвращении подруги. Хотя, быть может, все дело в том, что он — начальник местной полиции… Или сама Гермиона могла ему сообщить.       — Это — не первоочередная проблема, — медленно проговорила Фостер. — И даже исчезновения людей — тоже.       — Что вы хотите этим сказать? — волшебники синхронно нахмурились.       — Сначала отведите меня к моей ассистентке, — отрезала Джейн, и мистер Грей, кивнув, взмахнул рукой.       Зал вокруг пришел в движение, двери закрутились, а когда остановились, одна из них открылась.       — Прошу, — мужчина махнул рукой, и они все вместе последовали за ним.       Они вошли в коридор, очень похожий на предыдущий, но здесь по обеим сторонам располагалось по полдюжины дверей. Подойдя к третьей слева, мистер Грей резким движением распахнул ее и жестом указал Джейн и Тору войти.       — Посидите пока здесь, а мы с мистером Поттером подойдем через пять минут, — пояснил он, и Фостер ничего не оставалось, кроме как выполнить его «просьбу».       Комната была просторной и больше всего напоминала обычное офисное помещение, скрещенное с конференц-залом, — посередине располагался огромный круглый стол, в центре которого была подсвеченная объемная карта Великобритании (изображение слегка мерцало, и Фостер задумалась, не была ли это какая-то волшебная голограмма); вокруг него, у стен, стояло восемь или девять обычных, заваленных бумагами офисных столов, на половине из них стояли настоящие компьютеры — совсем не то, чего Джейн ожидала от Министерства Магии.       Но и волшебного здесь было предостаточно — на одном из дальних столов бумаги из одной стопки копировались на стопку чистой бумаги и сами по себе складывались в третью; над еще одним столом без какой-либо опоры повис шар света наподобие того, какой в пещере зажгла Гермиона; на третьем столе стояли какие-то необычные приборы, которые дымили, жужжали и фырчали (даже крутился какой-то небольшой металлический волчок); а под потолком стайкой кружили живые птицы, которые при ближайшем рассмотрении оказались бумажными и оживленными какой-то магией.       Быстро осмотревшись, Джейн перевела взгляд на людей, находившихся на тот момент в комнате. За ближайшим компьютером сидел худой, нескладный молодой человек со слегка взъерошенными каштановыми волосами; чуть поодаль, положив голову на сложенные руки, дремала Дарси, а рядом с ней сидел пришибленный и явно обеспокоенный Йен, но не их присутствие больше всего поразило Джейн, а личность последнего.       — Эрик? — неверяще спросила она, сделав шаг к старому другу.       — Здравствуй, Джейн! Ты из Асгарда? — радостно отозвался он, и в этот момент Джейн осознала, что что-то не так.       Эрик Селвиг, хоть и был человеком веселым и довольно легким в общении, тем не менее всегда казался собранным и стойким, каменной скалой, обернутой в мягкое покрывало, но сейчас это был совершенно другой человек…       Нет, Фостер знала, что мужчина никак не мог восстановиться после того, как Локи мастерски попользовался его мозгами, но она даже не могла представить, что это повлекло за собой такие серьезные последствия. Вместо опрятного немолодого ученого она видела всклокоченного, дерганного, полубезумного человека с откровенно сумасшедшими глазами.       Джейн стало стыдно, что она, занятая поисками Тора, бросила своего друга и ближайшего товарища на произвол судьбы в трудную для него минуту. Именно тогда, когда ему особенно нужна была поддержка.       — Да, — заторможенно ответила она, не зная, как реагировать на внешность и повадки Селвига. — Как ты, Эрик?       — Отлично, — ослепительно улыбнулся он, но от Джейн не ускользнул проблеск застарелой душевной боли, на мгновение отразившийся в его глазах. — Нет ничего прекраснее, чем осознание, что мир вокруг тебя намного безумнее, чем ты сам…       Он махнул на порхавших под потолком бумажных птиц. Другие миры, магия, убийственные силы — и правда слишком много для понимания.       — Джейн! — разнесся по комнате звонкий голос Дарси. Девушка, проснувшись, подняла чуть взъерошенную темноволосую макушку со стола и радостно улыбнулась. Вскочив, она бросилась к своей начальнице. — Куда ты пропала? Весь мир свихнулся, та ерунда из ангара ползет по планете! Люди пропадают… — она замолчала на полуслове, оценив состояние одежды Фостер: порванное, обугленное платье, копоть, пыль и песок на одежде и в волосах… — Вы что, на войне были?       Она окинула Тора внимательным взглядом, но тот выглядел практически безупречно — раны и синяки уже зажили, а грязь и кровь с лица он вытер еще в машине.       — Практически, — процедила Джейн. Вспоминать о произошедшем в Свартальфхейме не хотелось.       В это время Тор и Эрик пожали друг другу руки.       — Как здоровье, Эрик? — спросил Громовержец. От него, очевидно, также не укрылся внешний вид Селвига.       — Нормально, — на этот раз улыбка мужчины была слегка натянутой, но, как оказалось, вызвано это было не заданным вопросом. — Твой брат не придет?       Эрик боялся Локи, боялся того, что асгардец мог с ним сотворить. Когда ты, поддаваясь чужой воле, впускаешь в родной мир целую армию — это не проходит бесследно.       — Нет, Локи, он… при смерти, — Тор нахмурился.       — О, отлично! — радостно воскликнул Селвиг, но, увидев выражение лица собеседника, тут же исправился: — То есть я соболезную…       — Спасибо.       Тор не стал винить Эрика в бестактности. Никто бы не стал. Джейн и сама не знала, как относиться к Локи. Да, он был жестоким, жадным до власти ублюдком, но в то же время он только за этот день несколько раз спасал ей жизнь. Фостер была бы последней тварью, если бы не принимала это во внимание.       Джейн выдохнула. Они потратили достаточно времени на пустые разговоры, надо было заняться делом.       — Эрик, — позвала она, — мне нужны все ваши наработки. Все, что у вас есть по гравометрическим аномалиям…       Он слегка нахмурился.       — Хорошо, — кивнул Селвиг. — Правда, эти ребята забрали у меня бо́льшую часть моих исследований, так что…       Он махнул рукой в сторону сидевшего здесь юноши.       — Здравствуйте, доктор Фостер, — улыбнулся он, подняв голову от монитора компьютера. — Я — большой поклонник ваших работ по изучению моста Эйнштейна — Розена*. Меня зовут Уолтер Фоули, кстати.       (*Речь идет о Радужном мосте.)       Юноша робко улыбнулся и от этого стал выглядеть еще моложе, чем было до этого: Джейн и прежде не могла дать ему больше восемнадцати, но сейчас он показался пятнадцатилетним подростком.       — Я артефактор, — продолжил он после небольшой паузы. — Техник, проще сказать, хотя занимаюсь не только техникой.       — Он работает над моими штифтами, — пояснил Эрик Селвиг. — Мы хотим если не нивелировать разрывы в пространстве, то хотя бы уменьшить частоту вспышек и ограничить перемещения только Землей.       Смущенно отвернувшись, Фоули запустил пятерню в волосы и вновь вернулся к изучению чего-то в компьютере.       — Мы не знаем, что произойдет в тот миг, когда Схождение войдет в свой пик, и поэтому…       Джейн и Тор переглянулись.       — Как раз из-за этого мы здесь, — ответила Фостер.       — И мы внимательно вас слушаем, — отозвался мистер Грей, вошедший в комнату вместе с Поттером и закрывший за собой дверь.       Он указал на стулья, стоящие вокруг центрального стола, и Джейн могла поклясться, что еще мгновение назад этих стульев там не было.       Все расселись по местам: Фостер уселась с одного края стола, справа от нее сел Тор, слева — Дарси и Йен, справа от Тора примостился Селвиг. Напротив расположился мистер Грей, причем если Уолтер Фоули сел к мужчине достаточно близко, то между начальником Отдела Тайн и начальником Аврората можно было легко усадить еще одного человека. Или даже двух.       Джейн кожей ощутила, что все взгляды устремлены в ее сторону. Не на Тора, на которого почему-то никто практически не обращал внимания, а именно на нее. Требовалось собраться с мыслями, у них было не так много времени…       — Задолго до рождения света существовала тьма, — голос Тора, глубокий и неожиданно завораживающий, зазвучал по комнате, и все стали жадно его слушать. — И из этой тьмы вышли темные эльфы. Много тысячелетий назад самый беспощадный из них — Малекит — поклялся вновь погрузить нашу Вселенную в бездну вечной ночи…       Похоже, он сам слышал эту историю не один раз — звучало как сказка, рассказываемая на ночь детям. Не самая добрая сказка, но если вспомнить, что Тор был родом из более сурового времени — времени викингов и постоянных битв, — в этом-то как раз и не было ничего странного.       — А помочь ему в этом черном деле должен был Эфир, — продолжил Громовержец. — Древнейшее оружие беспредельной, разрушительной силы. И была великая битва меж воинством Асгарда под предводительством моего деда — царя Бёра — и исчадиями мрака. Малекит ждал момента, когда Девять миров сойдутся в единую ось, дабы обрушить на них мощь Эфира, но асгардцы успели завладеть Эфиром, а без него темные эльфы пали. Малекит был разбит, и Эфира не стало. Вернее, нам так внушили…       Тор задумчиво замолчал, и какое-то время никто не смел вклиниться в повисшую в комнате тишину.       — И что же произошло потом? — спросил мистер Грей, откинувшись на стуле.       В его голосе сквозил неприкрытый скептицизм.       — Несколько дней назад, когда в ткани миров стали появляться первые разрывы, — заговорила Джейн, — я попала в один из них и случайно наткнулась на Эфир. Он проник в меня и благодаря этому покинул то место, где был спрятан. Когда мы поняли, что со мной что-то не так, Тор забрал меня в Асгард, где меня попытались вылечить, но найти решение проблемы мы не успели — эльфы каким-то образом узнали, что Эфир у меня, и похитили нас с Гермионой. Малекит извлек Эфир и забрал его себе, мы же чудом смогли спастись…       — Малекит закончит то, что начал пять тысячелетий назад, — мрачно продолжил Тор, опустив голову.       — Он ударит по точке соприкосновения миров, — подтвердила Джейн. Они уже говорили об этом.       — Отчего его сила возрастет, — медленно, едва слышно пробормотал Эрик, но его легко услышали все. — Для каждой новой мишени мощь нарастает по экспоненте… до вселенского масштаба.       — Что же мы будем делать? — в глазах Дарси можно было увидеть неподдельный страх. Она переглянулась с Йеном и сглотнула.       — Готовиться к войне, — Гарри Поттер поднялся на ноги и оперся ладонями о стол.       Его взгляд был каким-то отчаянно решительным, а губы — сжаты в тонкую линию. Именно такое выражение лица было у Гермионы во время похищения в Асгарде и в плену в Свартальфхейме — непреклонный, несгибаемый дух и необъяснимое стремление во что бы то ни стало пройти все испытания и выжить.       От мужчины исходила особая аура, будто одним своим видом он поддерживал остальных и призывал идти за собой в бой. Джейн не могла найти этому названия. Лидерская харизма?       — Да, но Схождение недолговечно, — вклинился Фоули. — Этот Малекит должен оказаться в нужном месте в нужное время.       — И как узнать, где и когда? — подал голос Поттер       — Мне нужна карта, — сказал Тор, также поднимаясь на ноги.       Мистер Грей указал на зависшую над столом призрачную карту.       — Карта мира? — поинтересовался он.       — Нет, — произнес Громовержец, немного подумав и внимательно изучив расположенное перед ним изображение. — Я изучил карты последних сражений с эльфами, там довольно точно указаны места. И я уверен, что финальная битва проходила здесь, на этом острове.       Его уверенность совсем не удивила Фостер. Как-то, еще в первую их встречу, Тор рассказывал Джейн, что многие асы обладают фотографичной памятью, к тому же Громовержец умел неплохо читать карты. «Единственное, что я когда-либо вообще читал», — смеялся он.       — И где же? — спросил Грей, когда все склонились над картой.       — Здесь, — указал Тор, и след от его пальца загорелся красным.       Он убрал руку, и, наконец, все могли увидеть, о каком месте шла речь.       Господи. Лондон! Исторический район!       — Гринвич? — переспросил Поттер, поправив съехавшие на нос очки-велосипеды.       Только возмущаться и охать не было никакого смысла — это был единственный шанс поймать Малекита и всю его армию в ловушку. В этом смысле у землян было преимущество — они знали, где и когда произойдет нападение, и могли подготовиться.       — Я подниму Аврорат по общей тревоге, — проговорил Поттер, оглянувшись на мистера Грея. — Все двести сорок семь человек.       — Добавьте сто пятнадцать… нет, сто сорок четыре человека из Отдела Тайн. — ответил мужчина, сложив руки на груди. — Какова численность эльфов?       Взгляды устремились на Тора, но тот лишь сильнее нахмурился.       — Что? — поинтересовался мистер Грей, приподняв одну бровь.       — Неизвестно, — произнес Громовержец приглушенно. — Никто не в курсе, сколько их — альвы прятались пять тысяч лет, и я даже не могу представить, где и как они жили все это время. И жили ли вообще… Локи предположил, что они наложили на себя какое-то проклятье — остановка времени или что-то очень похожее — и все это время просто спали.       — Это уже неважно, — отрезал Поттер. — Важен сам факт — завтра они нападут на Лондон, на мирных жителей. Мы должны…       — Оставь патетику для своих подчиненных, парень, — резко бросил мистер Грей. — Сомневаюсь, что в этой комнате найдется хоть кто-то, кто откажется защитить нашу планету…       Йен шумно выдохнул, явно давая понять, что уж он-то не горел желанием геройствовать. Но, стоило сказать, несмотря на явные опасения, юноша промолчал.       — Меня больше интересует, готовы ли асы выполнить договор, который был заключен сравнительно недавно… — мистер Грей перевел взгляд на Тора, и все остальные последовали его примеру. — Один-единственный воин — не то, чего мы ожидали.       — Откуда вы знаете про договор? — Громовержец подался вперед. Мьёльнир ненавязчиво покачнулся на его бедре, звякнув о позолоченную защитную пластину на ноге.       — Я знаю больше, чем вы можете представить, — ответил мужчина. — Так что, нам ждать армии?       Тор отвел взгляд.       — Обещание было дано ДО недавних событий, — процедил он. — Но я уверен, что отец…       Громовержец замолчал, шумно выдохнув.       — В любом случае, я буду защищать Мидгард… — он вновь заговорил, но мистер Грей резко перебил его:       — Нам не нужна ваша «защита», мистер Одинсон, — мужчина сорвался на глухой рык. — Земляне давно перестали быть невежественным, беспомощным скотом. Мы способны постоять за себя, что бы вы там ни думали. Вы бросили нас тысячу лет назад, но мы выжили, выстояли, несмотря ни на что, и теперь не нуждаемся в вашей опеке. Мы рассчитывали на взаимодействие, дипломатическое соглашение между равными, но вы, видимо, продолжаете смешивать нас с грязью, давать и забирать обещания, когда вам заблагорассудится…       — Вы сами прогнали асов со своей земли! — в тон ему рявкнул Тор, но мистер Грей вновь оборвал его, воскликнув еще громче:       — Потому что то, что происходит сейчас, происходило постоянно! Вы ввязывали нас в свои междоусобные разборки, делали нашу планету плацдармом для кровопролитных битв. Пусть маглы всего этого не помнят — но мы помним! Вам дали второй шанс, возможность заключить мирные договоренности, и вы тут же все нарушаете!       — Хватит! — Джейн, как ни странно, не выдержала первой. — Можно обвинять кого угодно в чем угодно, но Малекит от этого не передумает и не исчезнет с горизонта. Надо что-то делать! Сражаться будет практически невозможно: грани между мирами почти растворятся, — предупредила она. — Физика? Забудьте про физику. Всплески и провалы гравитации, искажения пространства… Вся ткань мироздания затрещит по швам.       — Возможно, это даже и к лучшему… — медленно, задумчиво проговорил Фоули. — У меня появилась идея…