Любовь во время зимы

      22 июля 2015 года, Лондон       — Доброе утро, — нарочито бодро воскликнул Локи, проходя на кухню.       Было раннее утро, Мышка только-только собиралась на работу.       Несмотря на хорошую погоду (на небе с самого рассвета не было ни единого облачка), на занимательные планы (Локи рассчитывал провести всю первую половину дня в лаборатории, чтобы провести кое-какие опыты), настроение было не ахти, но он упорно не хотел поддаваться унынию.       Довольно быстро после возвращения из Заковии жизнь вошла в привычную колею, только это совсем не значило, что все было хорошо. Локи прекрасно понимал, что после отказа Мстителей дать ему больше свобод его лимит терпения сократился раза в два. Любая ерунда могла мигом вывести его из себя, и это нервировало. Но ничего поделать с собой он не мог.       Хотя старался, например, как сейчас.       — Доброе, — кивнула ему Гермиона, скованно улыбнувшись.       Последнее время она казалась какой-то странной, отчужденной и слишком погруженной в собственные мысли. Очевидно, сказывались проблемы на работе и в совете попечителей школы. Да, насколько Локи слышал, Мышка смогла отстоять месторасположение своего «детища», но зато теперь ей приходилось раз в несколько недель встречаться лицом к лицу с нынешней своего бывшего.       Локи никогда не понимал этих заморочек. Тоже себе проблема.       — Эй! Это мой кофе! — воскликнула Мышка, когда Локи мимоходом вытянул из ее рук кружку свежесваренного напитка.       — Что? — пожал он плечами, делая большой глоток. — Ты же сделаешь себе еще? Спасибо, у тебя получается лучший кофе на свете.       — Я на работу опаздываю! — донеслось ему в спину, когда он, не останавливаясь, стал спускаться в подвал.       — Совсем нет!       Он проверил. До начала рабочего дня было еще целых сорок минут.       Гермиона крикнула ему вслед что-то еще, но Локи уже не расслышал. Взмахнув рукой, он снял запирающее заклинание с лаборатории и прошел внутрь, плотно прикрыв за собой дверь и в свою очередь наложив на нее сигнальные и легкие запирающие чары.       Пару месяцев назад Локи в процессе написания очередного отчета вдруг вспомнил про свои опыты по химерологии. Он заинтересовался этой темой и почти целый месяц втайне изучал достижения местных химерологов, оказавшиеся в итоге весьма скудными. Ему было сложно ориентироваться в полной мере, поскольку местные магические реалии сильно влияли на создание химер.       В Асгарде он смог создать Слейпнира, восьминогого коня Одина, которому не было равных по скорости, силе и разуму. Несмотря на свое негативное отношение к приемному сыну, Всеотец не стал отказываться от его подарка.       Сможет ли он создать что-то подобное здесь, в Мидгарде? Причем так, чтобы обойти все запреты, наложенные на эту область знаний.       Как же глупо, в конце-то концов! Местные маги столько всего отнесли к запретным темным искусствам, даже не удосужившись задуматься, что темна не магия, а люди, ее применяющее не туда, куда следует.       Впрочем, Локи ли об этом философствовать. Его легко можно было отнести к темным магам, даже если следовать собственной логике.       Конкретно сейчас Локи не собирался делать что-либо противозаконного, так, несколько интересных экспериментов с зельями…       Это настолько захватило Локи, что он пропустил обед и едва не прозевал ужин. Когда он поднялся наверх, еще не ушла миссис Грейнджер, зато уже успела вернуться Мышка. В сопровождении Уолти.       Джин с чудаковатой улыбкой хлопотала вокруг гостя, лишь обдав Локи мимолетным взглядом, Гермиона слушала какой-то его пространный монолог, даже не обратив сначала внимания на хлопнувшую дверь подвала. Одна лишь Руна, завидев отца, соскочила с коленей Мышки и бросилась к нему обниматься.       Локи в очередной раз пообещал себе поменьше времени уделять ерунде, а побольше — дочери, но уже заранее предполагал, что вряд ли исполнит свое обещание.       Уолти, встретившись с ним взглядом, приветственно кивнул, и Локи ощутил, как все благодушие, накопленное за день, мигом испаряется, оставляя после себя лишь глухое раздражение. Заставив себя кивнуть в ответ, он занял отведенное ему место.       Бесило, что этот мальчишка наведывался к ним едва ли не каждый день, маскируя свои шатания служебной необходимостью. Он, конечно, по-прежнему кропотливо выяснял, чем же занимается его «подопечный», но остальное время он обсуждал с Мышкой какие-то свои темы, в которые Локи не был вовлечен по определению.       Ощущать себя не очень-то нужным в этом доме было не слишком приятно.       Попрощавшись, миссис Грейнджер поспешила домой, практически не перебросившись с зятем и словом. Собственно, Локи тоже было нечего ей сказать. Так они и сосуществовали — обходя друг друга, как два танкера в открытом море.       Доев, Руна убежала в зал играть, оставив взрослых одних. На какое-то время в комнате воцарилось неловкое молчание.       — Сегодня был подписан приказ, — вздохнул Уолти.       И никому особо не надо было объяснять, о чем идет речь.       После смерти Джонатана Грея на должность начальника Отдела Тайн был временно назначен некто Сэмюель Смит — тот, кто, по словам Фоули, был в курсе истинного положения дел с Локи и не особо его жаловал. Насколько Локи слышал, против этого типа в Отделе выступала целая оппозиция, но это никому не помогло.       Теперь Смит был полноправным начальником, и если прежде его что и сдерживало в поступках, то сейчас это делать нечему и некому.       — Что теперь нас ждет? — нахмурилась Гермиона, бросив на Локи обеспокоенный взгляд.       Он же поджал губы и откинулся на спинку стула. Думать особо было не о чем, они уже сотни раз обговаривали возможные сценарии дальнейшего развития событий. Стоило ли делать это снова?       Им особо некуда прятаться. Переехать? Было бы куда. Мышка предлагала попросить убежище у Мстителей, но тем, очевидно, было немного не до него. Несмотря на инициативу Фьюри, обновленному, набирающему силы Щ.И.Т.у пока был не нужен в своих рядах бывший преступник. По крайней мере, официально. Да и сами Мстители не особо желали видеть Локи в числе своих соратников.       А быть там заключенным… Тогда в чем смысл переезда?       — Не уверен, — признался Уолти. — Но вряд ли Смит оставит вас в покое. Он, скорее всего, попытается взять ситуацию под личный контроль, только ничем хорошим это для вас не закончится. Я, конечно, попытаюсь сгладить углы…       Локи не сдержал неприятной усмешки, не ускользнувшей от внимания Уолти и Гермионы. Как бы воробей ни хорохорился, что-то изменить он был не в силах.       Смог бы сам Локи что-то сделать?       — Проблема в том, что я за последнее время тоже слишком разонравился Смиту, — пояснил Уолти после паузы. — Я бы на вашем месте опасался, что меня отстранят.       Эта идея явно не понравилась Мышке, она нахмурилась сильнее обычного, задумчиво закусила губу и опустила взгляд в свою чашку с кофе.       Локи молчал. Он, с одной стороны, понимал, что уход Фоули может грозить им целым рядом проблем, Мышка права — еще неизвестно, что за личность займет его место. Но с другой, ему сложно было не радоваться подобной перспективе. Пусть катится к Суртуру в пекло.       Без всякого толка они еще какое-то время помусолили эту тему, после чего Уолти засобирался домой.       — Ты думаешь, нам и правда что-то грозит? — напряженно спросила Мышка уже поздним вечером, когда они ложились спать.       Сложный вопрос. Локи, по сути, находился под патронажем Мстителей, и вряд ли Смит решит вступить с ними в конфронтацию, к тому же не стоило списывать со счетов и Фриггу, которая не даст в обиду приемного сына и внучку. Да и сам Локи был готов защищать себя и дочь до последнего, так что что-то серьезное с ними вряд ли могло произойти.       Но ему ли не знать, как порой выбешивали самые мелочи…       — Не забивай свою хорошенькую голову подобной ерундой, — пренебрежительно сказал Локи.       Гермиона бросила на него оскорбленный взгляд.       — Это совсем не ерунда! — воскликнула она, громко захлопнув книгу, которую прежде листала.       — Ты нагнетаешь.       — Стараюсь просчитывать варианты. Нагнетать любишь ты.       Возможно, она имела в виду его поведение за ужином и стабильно нелестное отношение к мальчишке Фоули. Его срывы ей, очевидно, не нравились, она частенько укоряла его за чрезмерную язвительность, чем только сильнее злила.       Он не хотел срываться на Мышке еще больше, потому просто спустился вниз, на кухню, чтобы немного прийти в себя. Локи видел, что его жесткость, не переходящая черту, но подбирающаяся к ней, ранила Гермиону, он даже пытался быть мягче и терпимее, но спустя время снова срывался.       Да и сама Мышка тоже изменилась. Если раньше она стойко сносила его дурное настроение, то сейчас от нее все чаще можно было услышать разного рода претензии. Только их еще Локи не хватало.       В какой-то степени Гермиона была права, опасаясь неприятностей со стороны Отдела. Это подтвердилось спустя неделю, когда в дом постучали незваные гости.       Был уже вечер, приближалось время ужина, и они уже никого не ждали. Мышка, читавшая до этого Руне книжку, встала и, попросив дочь подняться к себе, открыла дверь. На крыльце стояли двое незнакомцев, но когда они представились, все встало на свои места.       Локи даже представить не мог, что Сэмюель Смит решит навестить его лично. Он появился в сопровождении высокой брюнетки, по «байкерскому» внешнему виду которой сложно было представить ее в роли секретаря или помощника.       Сам мистер Смит выглядел как местечковый мелкий чиновник: полноватый и лысоватый мужчина за шестьдесят в строгом костюме и накинутой поверх него мантии. Лицо его, как и у многих сотрудников Отдела, было практически незапоминающимся, слишком «средним» и никаким, что подчеркивало образ, если бы не осознание, что виной этому было специальное маскирующее заклинание. Мистера Смита было бы сложно воспринимать всерьез, если бы не взгляд — прямой, холодный и пронизывающий.       — Безумно рад встрече с вами, мистер Лафейсон, — произнес мужчина без тени улыбки, занимая предложенное ему в гостиной место.       — Взаимно, — кивнул Локи без какого-либо намека на радость.       — Здесь очень уютно, — на этот раз Смит улыбнулся, но улыбка эта была формальной и совершенно не коснулась глаз. — Вам несказанно повезло оказаться именно здесь.       Звучало безобидно, но Локи уловил в этих словах едва слышное предупреждение.       — Я это ценю.       — Насколько я знаю, не очень, — заметил Смит. — Настолько, что пытаетесь вырваться при каждом удобном случае.       Могло бы прозвучать укоризненно, если бы он не говорил это каким-то бесцветным, лишенным ярких эмоций голосом.       — Порой очень хочется проветриться, — бросил Локи с определенным вызовом.       Тон собеседника стал на несколько градусов прохладнее, хотя непонятно, куда уж больше:       — С вашим послужным списком очень опасно потакать своим желаниям.       Локи ощутил неясную угрозу, исходящую от Смита, хотя на лице мужчины не дрогнул ни один лишний мускул.       — Что вы сейчас хотите этим сказать? — напрягся Локи, загоняя тревогу вглубь себя и стараясь выглядеть как можно более невозмутимо.       — Мой предшественник был человеком очень лояльным и отзывчивым, но в какой-то степени безалаберным и самонадеянным, — негромко продолжил Смит, флегматично растягивая слова и делая в некоторых местах практически театральные паузы. Обычно такая манера говорить могла усыпить собеседника, наскучить ему и заставлять отвлекаться, здесь же она работала от обратного — в его слова хотелось напряженно вслушиваться, ощущая себя загнанным в ловушку зверем. — Это его и сгубило. Не хочу повторять его ошибки. Поселять преступника — отъявленного жестокого убийцу, на секундочку, — практически в самом сердце большого города… Не самая лучшая идея. И дело даже не столько в ваших… наклонностях, хотя и это обязательно надо иметь в виду, сколько в том, что наверняка найдутся те, кто захочет найти вас и… отомстить. Меня пугает мысль, что при этом может погибнуть не только ваша семья, но и множество других мирных жителей.       Повисла тяжелая пауза, которую сам же Смит и нарушил:       — Вам не организовали должного контроля, — заметил он, — и я решил исправить это нарушение. Мисс Аманда Фрай, — он кивнул на сидевшую рядом с ним женщину, — будет вашим новым куратором и станет следить за тем, чтобы вы не нарушали правил…       Не удержавшись, Локи бросил долгий оценивающий взгляд на этого куратора. Непривычно высокая для женщины, с коротко стриженными темно-вишневыми волосами с ярко-красными «перьями» на концах, с тонким, чуть островатым носом, темными, ярко подведенными, глубоко посаженными глазами, насыщенно-алыми губами, в нарочито-грубой кожаной одежде и тяжелых армейских сапогах, она совсем не выглядела ведьмой. Заметив его взгляд, она поджала губы и склонила голову набок, совершенно не смущаясь и не показывая практически никаких эмоций, кроме скуки.       — У Локи уже есть куратор, — сказала Мышка. — Уолтер Фоули прекрасно справляется со своими обязанностями, он…       — При всем моем уважении, — прервал ее Смит и тут же сделал паузу, во время которой несложно было догадаться, что мальчишку на самом деле нисколько не уважали, — Уолтер Фоули — отличный артефактор, замечательный специалист чар, юный гений, которому в отделе нет равных. Заставлять такое дарование тратить свое время на заключенного — слишком расточительно. К тому же мы в курсе, что здесь его держит еще и личный интерес, что кажется не очень профессиональным. А мисс Фрай — одна из лучших наших оперативных сотрудников, у нее есть необходимый опыт работы в опасных для жизни ситуациях. В ней мы уверены.       Неудивительно, что в отделе знали о чувствах «воробья» к Мышке, странно, что никто не принял мер, позволяя ему крутиться вокруг.       — Хм, этот вариант надсмотрщика мне нравится значительно больше, — произнес Локи без всяких эмоций.       — Куратора, Локи, — поправила его Мышка, как ни в чем не бывало. Хотя в ее взгляде мелькнуло что-то темное. — Куратора.       Не угадать в ее голосе нотки ревности было невозможно. Пусть, ей полезно.       — И отчего же, позвольте спросить, я вам больше нравлюсь? — заговорила вдруг гостья. Голос ее был низким и глубоким, чуть с хрипотцой.       — Вы хотя бы не будете бегать за моей женой, роняя слюни, — бросил Локи, неприятно усмехнувшись.       Ему не было нужно, чтобы эта женщина усмотрела в нем какой-то интерес, да и вводить в заблуждение Мышку не стоило. Пошутили — и хватит.       — Не моя тема, — пожала она плечами, не удостоив Гермиону каким бы то ни было взглядом. Да и на самого Локи смотрела без какого-либо энтузиазма. Хорошо.       — Есть еще пара замечаний, — Смит вернул их к основной теме. — Во-первых, насколько нам успели доложить, определенный объем магии вам все-таки доступен? Очевидцы в Заковии уверяют, что у вас была волшебная палочка, при помощи которой вы творили заклинания.       Локи ощутил, как все внутри него холодеет. Там, в Заковии он не особо задумывался над тем, стоит ли прятать свою магию, жизнь казалась важнее. Да и он всерьез рассчитывал, что после помощи Мстителям на его открывшиеся способности просто закроют глаза. Не зря же эта тема ни разу не всплыла в том самом разговоре после битвы.       — Очевидцы могут уверять, что я летал на драконе и раскидывался фаерболами, но это еще не значит, что так оно и было… — парировал Локи, не давая собеседникам увидеть собственной нервозности.       — На вашем месте я бы строго дозировал шутки, мистер Лафейсон, — осадил его Смит. — Отдел крайне удивлен, что вы не рассказали о таком своем умении. Вы использовали магию, причем без всякого на то разрешения, и в случае с Заковией мы еще можем сделать скидку на опасную для жизни ситуацию, но сейчас я бы попросил вас сдать свою волшебную палочку.       Суртур!       — Я не собираюсь ничего вам отдавать, — отрезал Локи, невольно сжав руки в кулаки.       — Мистер Лафейсон, — одно это обращение ощущалось как ведро холодной воды, вылитое на голову, — позвольте вам напомнить, что вас отправили сюда не для отдыха или какой-нибудь командировки. Вы здесь — заключенный. Мы пошли вам навстречу, позволив остаться с семьей, посадив вас «под домашний арест» вместо настоящего заключения. Не заставляйте нас передумать.       Смит ждал. Локи, отвернувшись, сжал губы в тонкую линию — его загнали в самый угол, но сдаваться он и не думал, судорожно ища возможные решения вопроса.       Он мог бы сказать, что это была чья-то чужая палочка, что он ее выбросил там же, в Новиграде, что… да что угодно! Вопрос в том, насколько быстро Смит сможет организовать здесь обыск, как бы не оказалось, что необходимые документы есть у него при себе…       — К тому же, — продолжил Смит, так и не дождавшись какой-либо реакции, — вам стоит быть благодарным за то, что я не пытаюсь узнать, откуда у вас волшебная палочка, явно приобретенная не здесь, в Британии, и не зарегистрированная по всем правилам в Министерстве. Это является серьезным нарушением и карается несколькими годами Азкабана. Давайте не будем проверять, что сильнее — судебная система, карающая преступника, или общественное мнение, защищающее свою героиню.       Суртур! Смит явно знал, что палочка сейчас здесь и что Локи ее не подбирал. Мышка тщательно скрывала факт покупки палочки, если Смит это раскопал, значит, у него есть доказательства.       Мышка оказывалась под ударом.       Судорожно вздохнув, Локи вытащил палочку из специального кармана домашних брюк и выложил на журнальный стол.       — Прекрасно, — Смит сдержанно кивнул, достал продолговатый футляр и при помощи магии положил туда палочку. — Мы не изверги, мистер Лафейсон. Я могу понять ваше желание хотя бы так держаться за то, кем вы были в прошлом, хоть и не одобряю этого. Ваша палочка будет в целости и сохранности, думаю, вы даже сможете иногда использовать ее под присмотром куратора.       — Под присмотром? — переспросила Мышка недоверчиво.       Она посмотрела на Локи, и в ее взгляде царило сожаление, вот только вместо успокоения оно принесло ему лишь глухую, плохо сдерживаемую ярость.       — Это как раз второе, что я хотел вам сказать, — ответил Смит. — Отныне любые магические практики без надзора куратора запрещены. Чары, трансфигурация, зельеварение… Насколько я знаю, в распоряжении миз Грейнджер есть неплохая домашняя лаборатория? Я вынужден буду наложить на нее специальные охранные чары, которые мисс Фрай в последующем будет лично снимать и навешивать.       Суртур!       — И как нам теперь пополнять нашу домашнюю аптечку? — уточнила Гермиона дрогнувшим голосом. Она явно все больше проникалась тем, насколько все на самом деле плохо.       — Все давно уже продается в магазинах по вполне умеренной цене, — пожал плечами Смит.       — Но… — попыталась возразить Мышка, и Локи прервал ее резким:       — Хватит, я понял.       Но она, упрямо тряхнув головой, продолжила:       — Вы начинаете переходить границы, мистер Смит, я уверена…       — Миз Грейнджер, а что вы хотели, поселяя у себя преступника? Из-за чувств, затмивших ваш разум, вы, возможно, и позволяли своему… супругу слишком многое, но мы не можем быть настолько халатными.       Мышка вспыхнула, но не отступилась.       — Он помогал в борьбе с Альтроном, — яростно воскликнула она, — разве этого недостаточно, чтобы смягчить условия?       — Мистер Лафейсон выступил против Альтрона, когда все уже почти было решено, так что я бы не стал считать это достойным поводом.       Это был уже серьезный удар по самообладанию Локи. Чувство, что его предали, было иррациональным, глупым, но неприятным и прилипчивым. Отмахнуться от него не получалось, что бы он ни делал. Злость клокотала внутри, грозясь вырваться наружу стихийным выбросом, и Локи не знал, как с этим справиться.       — Но… — ничего не замечая, Мышка еще пыталась спорить.       — Хватит, — повторил Локи, резко вставая со своего места. — Я вас понял.       Он бы мог сказать что-то еще, бросить несколько колких, обвиняющих фраз, только он знал, что на людей, сидящих перед ним, они не произведут должного эффекта. Это были люди другого сорта, другого образа мысли. Стоило ли сотрясать воздух.       — Делайте что хотите, — процедил Локи, скривившись, и, больше ничего не говоря, поднялся наверх.