Любовь во время зимы

      17 августа 2015 года, Лондон       

Я склоняю голову, чтобы помолиться,       Я прошу о том, чтобы худшее казалось лучше, чем есть.       Господи, покажи мне, как       Достучаться до него сквозь его истончившуюся кожу.       У меня есть сотни миллионов причин, чтобы уйти,       Но, милый, мне нужна только одна веская, чтобы остаться.       Lady Gaga — «Million reasons»

      Гермиона глубоко вздохнула и, собравшись с мыслями, шагнула в камин. Несколько последних недель ей было морально и физически тяжело возвращаться домой. Локи, лишенный последней возможности использовать магию, был не самым лучшим собеседником — разозлить его могла любая мелочь, любой неверный взгляд, и все это время они с Руной жили будто на пороховой бочке.       Она пару раз пыталась с ним об этом говорить, предлагала обратиться к Тору или кому-то из Мстителей, чтобы они как-то повлияли на ситуацию, но все эти разы узнавала много нового о своих мыслительных способностях.       Локи отгораживался от семьи неприступной стеной своей холодной ярости, но Гермиона начала думать, что эта стена была между ними всегда. И она чертовски устала пытаться преодолеть ее в одиночку.       Гермиону раздражало, что Локи злился от сложившейся ситуации, но при этом совершенно ничего не хотел делать, чтобы ее исправить. Обращаться к Щ.И.Т.у или Мстителям он считал ниже своей гордости. Пару недель назад Гермиона не сдержалась и написала Фьюри сама, но тот не ответил, и она не стала говорить об этом Локи, потому что он бы посмотрел на нее взглядом «я-же-говорил».       Еще и присутствие этой мисс Фрай... «Фридом», «Свобода», как она просила себя называть. И это неплохо ее характеризовало. Она была раскованной и безбашенной, без каких-либо представлений об этике или морали. В первый же визит без Смита она приехала на каком-то мощном спортивном байке, переполошив всю улицу своим лихим заездом, нисколько не заинтересовалась Руной и даже смотрела на нее с некоторой неприязнью, была недовольна и в целом выглядела так, будто ее силком заставили приехать.       — Сегодня у меня нет времени с вами возиться, — сказала Фрай, даже не удосужившись переступить порог. — Приду на следующей неделе, дальше буду заходить через день, чтобы он мог колдовать по теме своего отчета. Если появится что-то не по теме — будем работать по выходным.       Лениво махнув рукой, она вернулась к мотоциклу, оседлала его, завелась и уехала, не дожидаясь ответа.       Взгляд Локи не предвещал ничего приятного для этой наглой особы, и Гермиона в тот момент была с ним солидарна. Ей не нравилась Фрай чисто по-женски, как человек, явно не имеющий никаких комплексов, и мысль, что она теперь будет часто виться рядом с ее мужем, заставляла Гермиону нервничать.       Реальность была, с одной стороны, хуже, а с другой — лучше, чем она себе представляла. Хуже — потому что Фрай оказалась умней, чем можно было подумать, не раз Гермиона заставала их с Локи обсуждающими тот или иной научный вопрос. Лучше — потому что сам Локи при этом не выглядел сильно довольным.       Ему не нравилась Фрай, он злился на нее за то, что она подчинялась Смиту и не пошла на уступки, отдав Локи палочку (хотя Гермиона предполагала, что она и не могла без определенных указаний. Скорее всего, волшебная палочка Локи в остальное время хранилась где-то под охраной и выдавалась только под роспись). К тому же хотелось верить, что он считал ее слишком вульгарной, хотя словами он ни разу это не выразил.       Сегодня как раз должен был быть один из плановых визитов Фрай, и Гермиона уже заранее начала ощущать гадливое, тошнотворное чувство, возникающее у нее при виде этой особы…       Вышагнув из камина в собственной гостиной, Гермиона первым делом наткнулась на их новую постоянную гостью, неожиданно мирно разговаривающую о чем-то с Руной. Это было странно просто потому, что все свои предыдущие визиты Фрай усиленно избегала общества девочки. Она, очевидно, боялась и недолюбливала детей, потому особо не стремилась знакомиться с Руной поближе.       — На, не ломай больше, — Фрай протянула девочке ее зачарованный проектор сказок в виде разрисованного во все цвета радуги кубика.       — Спасибо, тетя Свобода, — улыбнулась малышка, хватая свое сокровище. Тут она наконец заметила мать и бросилась обнимать ее ноги: — Привет, мамочка. Я побегу.       На полной скорости Руна выскочила из комнаты, топот ее ног раздался с лестницы.       — Не бегай! — только и успела она крикнуть дочери вдогонку.       — Забавная мелкая, — Фрай с каким-то непонятным выражением лица проводила Руну, заставив Гермиону напрячься.       — Раньше она вас не особо интересовала, — заметила она, недовольно поджав губы.       Если такой интерес вызван указанием свыше, то значит, Отдел забыл обо всех договоренностях и нацелился на малышку. Все же она для них — лакомый кусок, и у Гермионы может не хватить влияния, чтобы ее защитить.       — Был не очень удачный опыт общения с малявками, — пожала плечами Фрай, и на лицо ее вновь вернулось чуть брезгливое, скучающее выражение.       — …как я говорил, — на пороге гостиной возник Локи, листавший какие-то свои записи, — то при одновременном использовании скрывающих чар и того зелья сила первого возрастает по экспоненте и…       Тут он заметил Гермиону и… просто кивнул. Настолько холодный прием заставил сердце болезненно и тоскливо сжаться. Нет, она понимала, что чего-то большего от него ожидать не приходилось, но в то же время Гермиона с грустью думала о своих родителях, которые и после почти сорока лет брака были нежны друг с другом и заботились друг о друге.       Локи и Фрай углубились в обсуждение, и Гермиона, выдохнув, собралась проведать дочь, поужинать и заняться некоторыми делами, но разговор вдруг привлек к себе ее внимание.       — Закончить этот опыт мы все равно не успеем, — произнесла гостья с заметной леностью в голосе.       — Почему? — уточнил Локи, прищурившись.       — Потому что в пятницу мы летим в Нью-Йорк, — ответила она спокойно, будто это был давно известный всем факт. — Мстители хотят видеть тебя к концу этой недели.       Прошлый раз, когда Мстители захотели увидеть Локи, закончился не слишком хорошо, и услышанная новость не вызвала в Гермионе никакого энтузиазма.       — Я тоже полечу, — решила она, развернувшись на каблуках.       Что бы ни случилось, что бы ни решили Мстители, Гермиона должна быть рядом с Локи, когда они вынесут свой вердикт.       — Вряд ли, — произнесла Фрай пренебрежительно.       — Почему? — поинтересовалась Гермиона, взяв себя в руки и успокоившись.       — Они собирают отряд новичков, — страсть Фрай к отрывистым, коротким фразам уже начинала раздражать. — Учения или что-то в этом роде, на месяц-два. Сказали, что, раз ты хочешь содействовать, то будь одним из них.       — А если я не хочу быть одним из них? — спросил Локи, недоуменно изогнув бровь.       — Можешь и не хотеть, — безразлично бросила Фрай. — Оставайся здесь, тухни, как дохлая рыба, тебя никто силком не тянет.       Он едва слышно выругался, заставив Фрай призрачно усмехнуться. Что-то было в этой усмешке, что заставило Гермиону внутренне похолодеть.       — К тому же, — добавила гостья, — им передали убедительную просьбу забрать тебя на какое-то время.       Фрай настолько выразительно посмотрела на Гермиону, что только идиот бы не догадался, о ком идет речь. Но, Мордред побери, как можно было настолько чудовищно испоганить контекст?..       Локи явно не понял шутки и смерил Гермиону холодным, неприятным взглядом, но не бросился выяснять отношения, что уже было хорошо, а она пока не стала объясняться. Успеет, когда они останутся одни.       — Так что до пятницы, — произнесла Фрай с чувством «выполненного долга». Гермиона и не сомневалась, что она была из тех людей, кто получал удовольствие оттого, что делал другим гадости.       Поднявшись, Фрай направилась к выходу из комнаты.       — Покеда, — сказала она, не оборачиваясь, и скрылась в коридоре. Хлопнула входная дверь, следом раздался приглушенный рев мотора.       Вздохнув, Гермиона прикрыла глаза и опустила голову. Локи не шевелился, замерев в мрачной, задумчивой позе, и это ощущалось слишком тревожным, чтобы оставлять как есть.       — Локи, — позвала она негромко, поднимая на него взгляд.       — Что? — спросил он слишком резко, вопросительно изогнув бровь.       — Ты все не так понял, я… — Гермиона снова выдохнула. Воздуха не хватало, во рту пересохло, а пальцы онемели. — Да, я звонила Фьюри, но я просто хотела, чтобы они вспомнили о тебе, хоть как-то повлияли на Смита…       — Я просил тебя об этом? — уточнил Локи вкрадчиво.       — Нет, — тряхнула она головой, — но…       — Я просил тебя об этом? — повторил он громче, заставив Гермиону вздрогнуть.       — Нет, — ответила она, сглотнув.       — Тогда не лезь не в свои дела! — рявкнул Локи и вышел из комнаты.       В тот вечер он больше не разговаривал с ней, заставляя Гермиону разрываться между чувством вины перед ним и злостью на него же. Мордред побери, она же хотела как лучше! Причем у нее неплохо вышло — Мстители все же вспомнили о Локи и решили взять его под свое крыло.       Правда, все это совершенно не успокаивало. За прошедшие месяцы Гермиона не стала полностью доверять героям, но они хотя бы могли вырвать Локи из опостылевшего ему круга и вытряхнули бы его из состояния постоянной злости.       В пятницу Гермиона отпросилась с работы, чтобы проводить Локи в аэропорт — Старк переправлял своего бывшего недруга небольшим частным самолетом. Фрай тоже была здесь — приехала на своем монструозном мотоцикле, с поразительной легкостью уменьшила его и убрала во внутренний карман кожаной куртки.       — Папочка, ты ведь скоро вернешься? — спросила Руна, подергав Локи за полы пальто. Он присел рядом с ней на колено, и малышка повисла на его шее, уткнувшись носом в его плечо.       — Постараюсь, — улыбнулся Локи, погладив дочь по голове.       Гермиона грустно улыбнулась. Да, Локи часто казался отстраненным и каким-то чужим, но он тем не менее всегда был рядом, и она настолько к этому привыкла, что сейчас было почти физически больно от мысли, что придется отпустить его на целый месяц. Или два.       «Я буду скучать», — хотелось сказать ей, но Гермиона понимала, что это будет выглядеть глупым и неуместным. Не в присутствии Фрай и стоявшего рядом Смита.       Да и сам Локи вряд ли бы сильно обрадовался подобному проявлению чувств.       — Вам пора, — прервал церемонию прощания Смит, посмотрев на часы на своей руке.       Локи попытался подняться, но Руна не собиралась его отпускать, а потому ему пришлось встать вместе с ней и в таком виде передать Гермионе. Определенное усилие понадобилось, чтобы девочка все же разжала свои ладони.       — Не скучай, — Локи поцеловал дочь в лоб, отстранился от нее и, развернувшись, направился к трапу.       Не сказав Гермионе ни слова.       Все возможные силы понадобились, чтобы удержать лицо и не показать, насколько это ранило ее. Она прижала Руну к себе и зарылась носом в ее кудряшки, удерживая на губах улыбку, но ощущая, как жжет глаза от непролитых слез. Нет, не здесь.       — Нам, думаю, тоже пора, — произнес Смит, окинув Гермиону недовольным взглядом и поджав губы. Самолет готовился к взлету, так что им на самом деле пора было уходить. — До встречи.       Раздался хлопок, и Смит исчез.       — И мы пойдем, да, дорогая? — улыбнулась Гермиона, доставая портал до дома. Секунда — и они с Руной оказались в собственной прихожей.       — Я буду скучать по нему, — призналась девочка, скуксившись.       — Я тоже, — ответила Гермиона, опустив ее на пол и присев рядом. — Но он скоро вернется, и вряд ли он хочет, чтобы мы тосковали слишком сильно.       Руна согласно кивнула и улыбнулась, хоть и с долей печали.       Вот только скучать по-настоящему Гермионе было особо некогда, по крайней мере днем. На основной работе был Пратчет, донимающий ее придирками и подвергающий сомнению многие ее инициативы, в школе — Фоксли и «Малефисента», тоже не сильно упрощающие жизнь.       От Локи не было никаких вестей, но Гермиона уже ничему не удивлялась. Она могла попробовать позвонить сама, но не знала конкретного номера, а связываться через посредников… Не случилось ничего критичного, чтобы выставлять себя на посмешище попытками дозвониться.       Все, что знала Гермиона, — что Локи содержится на недавно построенной полусекретной базе Мстителей. Это то, что сказал ей Смит и что было подтверждено Марией Хилл. Его никто не держал там насильно, как объяснила ей Хилл, если Локи хотел — он мог в любой момент все бросить и вернуться домой, к Гермионе, но тогда потерял бы возможность «сотрудничать» с Мстителями на предложенных ими условиях. Условиях, которые могли бы дать ему относительную свободу.       Гермиона тешила себя мыслью, что, как только Локи получит желаемое, он вернется и у них все наладится.       В один из дней, через три с лишним недели после отъезда Локи, Гермиона встретила в одном из коридоров Министерства Уолти. Она не видела Фоули с того самого момента, как Смит привел в их дом самодовольную и наглую Фрай. Насколько Гермиона слышала, он почти сразу отправился куда-то в Африку.       — Перекусим? — предложил Уолти. Дело близилось к обеду, так что его предложение было довольно кстати.       Вот только он повел ее не в министерскую столовую, где обедала большая часть сотрудников, а в небольшую магловскую кофейню неподалеку.       — Прости, что почти не писал, — повинился он, когда они устроились и сделали заказ. — Смит отправил меня в командировку в Африку, там вскрыли гробницу одного древнего вождя, я должен был разобраться с найденными там артефактами.       — Я понимаю, — кивнула Гермиона.       Она на самом деле понимала. Если Смит действительно недолюбливал Уолти, если ему не нравилась его кандидатура в качестве куратора Локи, в его интересах было убрать Фоули с горизонта.       — Смит не хочет, чтобы я ошивался рядом с вами, — подтвердил он ее подозрения негромко и вкрадчиво. — Берегись его, Гермиона. Он себе на уме, не пойму, что именно он задумал, но мне это в любом случае не нравится.       Уолти нервно облизнул губы и собирался было продолжить, как вернулся официант, принеся им заказанный кофе и круассаны.       — И я, как назло, не могу вас защитить… — выдохнул он, прикрыв глаза, когда официант отошел.       Гермиона грустно улыбнулась, такое искреннее проявление заботы грело душу.       — Не переживай за нас, Уолти, — произнесла она. — Я не дам в обиду ни себя, ни Руну…       Взгляд, который он бросил на нее, был тяжелым и полным беспокойства.       — Ты не знаешь, что это за человек, Гермиона, — заговорил Уолти сдавленным шепотом. — Я… не могу всего тебе сказать, — замялся он, — но будь осторожна.       Взяв в руки чашку с кофе, Уолти сделал большой глоток. Гермиона, отведя взгляд, последовала его примеру. Круассаны, лежавшие на тарелке между ними, пахли замечательно, но ей кусок не лез в горло. Положив один круассан перед собой на блюдечко, Гермиона стала задумчиво отламывать от него небольшие кусочки, даже сперва не замечая этого.       — Твой муж правильно сделал, что свалил, — выдохнул вдруг Уолти, кисло усмехнувшись. Она посмотрела на него недоумевающе, и Фоули продолжил, как бы поясняя: — На вашем месте я бы отправился следом за ним. Подальше от Смита.       — Ты думаешь, он нацелен на Локи?       — Инопланетный преступник, до которого, при случае, никому не будет дела?       Гермиона не стала бы так убежденно это утверждать. У Локи оставались люди, которым было до него дело, и если саму Гермиону можно было не брать в расчет полностью, потому что она, хоть и стала бы отстаивать мужа до последнего, для Смита, возможно, была фигурой не слишком весомой. Как он недавно правильно заметил: что окажется сильнее — обвинение в укрывательстве преступника и незаконном хранении волшебной палочки или ее имидж героини войны?       Да, у Гермионы было влияние, были полезные связи, но помогло бы ей все это, если бы правда о Локи вскрылась? Ей не хотелось проверять.       Но, в любом случае, она была готова все бросить и уехать при острой необходимости. Как бы ей ни были важны собственные достижения в политике и свои проекты, жизнь дочери и ее благополучие были важнее.       — Если будет нужно, мы и правда уедем, — успокоила Уолти Гермиона. Вид у него был слишком тревожный.       — Искренне на это надеюсь, — несмело улыбнулся он из-под взъерошенной челки.       Гермиона была благодарна ему за предупреждение, впрочем, она и так не особо доверяла Смиту, так что ничего нового она не узнала.       Обед подходил к концу, Гермионе пора было возвращаться на работу. Напоследок Уолти с грустью сообщил, что снова отправляется в Африку, на этот раз на менее продолжительное время. Гермиона прежде не видела, чтобы он относился к работе с таким отсутствием энтузиазма.       Правда, у нее самой этого энтузиазма было не слишком много. Груз ежедневных проблем, непонятные отношения с Локи, постоянные переживания — все это давило, пусть и не сводя с ума, но истощая все силы. Настолько, что однажды Джинни, заглянувшая в гости в первых числах октября, недоуменно спросила:       — Кто ты и куда дела мою подругу?       — Что ты имеешь в виду? — не поняла Гермиона, посмотрев на нее хмурым взглядом.       Это был выходной, и она уютно устроилась в кресле в гостиной с большой ароматной чашкой кофе, завернувшись в плед. Денек выдался на удивление теплый, так что миссис Грейнджер забрала Руну гулять, и Гермиона могла спокойно посвятить себя общению с подругой. Вот только сразу же поняла, что удовольствия ей это не принесет.       — Ты на саму себя не похожа, подруга, и меня это настораживает.       — Ну и что же во мне не так, по твоему мнению? — сильнее нахмурилась Гермиона.       — Вы с Локи поговорили или нет? — поинтересовалась Джинни, склонив голову набок. — Ты ведь хотела.       Это на самом деле так. Она безумно устала от этой недосказанности, от постоянных опасений. Хотелось поговорить по душам, расставить все точки над «i».       — Нет, конечно, — удивилась Гермиона. — Локи в Америке, я не собиралась обсуждать с ним все это по телефону.       — Мерлин, Гермиона, не прикидывайся дурочкой, — закатила Джинни глаза. — Именно поэтому я тебя и не узнаю, ведь о необходимости все обсудить ты мне говорила еще в Рождество. Чтобы та Гермиона, которую я знаю столько лет, пасовала перед необходимостью поговорить?..       Гермиона отвела взгляд и недовольно поджала губы. Она понимала, что подруга права, что это все тянется невообразимо долго и что похоже на какой-то бразильский сериал, но…       — Джин, — протянула Гермиона почти с мольбой.       Ей не хотелось все это ворошить, но она понимала, что Джинни не отступит. Если уж она решила встряхнуть подругу, она сделает это так, что отголоски будут преследовать Гермиону не один день.       — Что «Джин»? — взорвалась Поттер, едва ли не вскакивая с дивана. — Прижми его в угол и выскажи все, что думаешь! Почему ты одна должна искать какие-то компромиссы? Что он к тебе чувствует? Чего он хочет от этих отношений? Как он видит ваше будущее?       — Легко тебе говорить, — выдохнула Гермиона, прикрыв глаза и откинувшись в кресле. — Вы легко нашли с Гарри общий язык, и…       Вся эмоциональность разом спала с Джинни, будто выключили газовую горелку.       — Нет, — произнесла она, невесело скривившись. — Легко нам не было. Мы чуть не развелись тогда, и полгода со свадьбы не прошло. Что? — усмехнулась она шире на невысказанный вопрос во взгляде Гермионы. — Мы никому не говорили, делали вид, что все хорошо.       Они обе молчали. Джинни, очевидно, собиралась с мыслями, чтобы продолжить, Гермиона же просто не могла найти слов. Отношения Гарри и Джинни всегда казались ей неким эталоном отношений, символом настоящей любви. Все эти годы они относились друг другу с трепетом и нескрываемой теплотой, были друг для друга всем, и казалось, что ничего, даже Смерть, не способна их разлучить. Да, они ссорились, но это всегда выглядело несерьезным, всегда оставалось осознание, что как только самые пылкие эмоции схлынут — они сядут, поговорят и разрешат все к всеобщему удовольствию.       — Ты сама знаешь, в какой семье он рос, и… — продолжила Джинни упавшим голосом. — Я почти сразу поняла, что он просто не понимает, что такое настоящая семья, что он словно бы не создан для этого. Он постоянно пытался обособить себя, скрыться за своей броней. Все свои проблемы он предпочитал решать сам, несмотря на то, что с чем-то можно было справиться намного проще, если спросить меня как или попросить моей помощи. Категорически не хотел ничего мне рассказывать. В быту тоже не легче… Он опасался сделать неверный шаг, допустить ошибку. Если я пыталась что-то узнать или хоть как-то помочь, он отстранялся еще сильнее, выстраивал между нами стену, считал, что не заслуживает всего этого. И однажды я просто сказала ему, что если он не хочет, чтобы я была рядом и стояла с ним плечом к плечу, пусть уходит. Уходить он не захотел, но, Мерлин… Его отпустило окончательно только тогда, когда я забеременела Джеймсом, но до этого... Это была война.       Она вдохнула так глубоко, что едва не захлебнулась воздухом. А Гермиона по-прежнему не могла в это поверить до конца.       — Так что если вам надо поговорить — поговори, — произнесла Джинни требовательно, но с определенным надрывом.       Еще больше съежившись в кресле, Гермиона прикрыла глаза.       — Я боюсь его потерять… — призналась она сдавленным голосом.       Она боялась. Боялась, что, надавив, потеряет то единственное, что держало их вместе.       — А себя потерять ты не боишься? Неужели тебе так нравится вязнуть в этом болоте одной? Ты, — Джинни выразительно ткнула в сторону Гермионы пальцем, — ты счастлива от того, что происходит? А ваша дочь? Ты думаешь, она счастлива, когда ее родители собачатся, словно два оборотня?       — Мы не собачимся, — заметила Гермиона.       Они не собачились. Они просто почти не разговаривали.       — И что? Ты думаешь, всем от этого легче?       Ответить было нечего. Все же Джинни была права, и Гермиона не собиралась этого отрицать. Возможно, разговор с подругой что-то сдвинул в ней, позволил посмотреть на ситуацию со стороны.       Так не могло больше продолжаться. Переживания об отношениях с Локи, его холодность и принципиальное молчание выпивали из Гермионы последние силы. Поэтому в следующую же пятницу она купила билет до Нью-Йорка, чтобы встретиться там с мужем и поговорить.       В аэропорту ее встретила Мария Хилл.       — Как я уже говорила, Локи сейчас находится на базе, — заговорила женщина, когда они уже разместились в машине, которую спецагент вела сама. — Он не особо спешит работать в команде, чем всех доводит до белого каления. Капитан Роджерс и Романова не хотят отпускать его прежде, чем он покажет себя в деле, покажет свою лояльность. Но и отправить его в поле пока не рискуют, потому что никто особо не желает с ним работать.       Ничего удивительного.       — И сколько он здесь пробудет?       — Зависит от него самого, — пожала плечами Хилл. — Насколько хватит его упрямства?       — Лет на сто, — вздохнула Гермиона.       — Именно поэтому никто не стал противиться вашему приезду, миз Грейнджер. Возможно, вы сможете повлиять на вашего мужа.       Искренне сомневаясь в этом, Гермиона, тем не менее, поджала губы и согласно закивала. Пусть надеются дальше. Хотя, если они смогут поговорить и все выяснить, Локи найдет причину отставить в сторону собственную гордость?       Хилл вела машину уверенно и спокойно, неспеша они покинули пределы города практически в полной темноте — уже был десятый час по местному времени.       Темы для разговоров быстро иссякли, Хилл не занималась напрямую новыми Мстителями, потому рассказать что-то конкретное не могла. А то, что могла, Гермиона знала сама.       К базе они подъехали только к полуночи, несмотря на то, что ехали на высокой скорости. Обширное двухэтажное здание, обнесённое внушительным забором с серьезной охраной на КПП, не то чтобы поражало, а скорее неплохо олицетворяло собственное назначение военной базы и оставляло тревожное ощущение опасности. Гермиона сама не могла объяснить источник этого чувства, но внутренне напряглась.       На КПП их продержали некоторое время, досконально проверяя и саму Хилл, и Гермиону.       — Неужели вас так каждый раз досматривают? — удивилась Гермиона, когда они отъехали по направлению к главному зданию.       — Когда я одна — нет, — пояснила Хилл. — Но сейчас со мной ехали вы, а в век, когда любой супергерой может запудрить тебе мозги, никакая перестраховка не может быть лишней.       Невольно Гермиона вспомнила, что для самой Хилл знакомство с Локи началось с того, что он превратил в своих приспешников несколько хороших ребят.       — Здесь Мстители отдыхают, расслабляются. Для многих из них это — единственный дом. И нам меньше всего хочется, чтобы здесь они были уязвимы.       — Это... радует, — улыбнулась Гермиона. Хотелось верить, что к безопасности Локи они подходили так же ответственно.       — Не думаю, что вы сейчас настроены на экскурсию, — Хилл ответила ей усталой улыбкой. — Если захотите, Локи вам завтра сам все покажет.       Гермиона и сама не была настроена на какие-либо экскурсии, хотелось, наконец, увидеть Локи, обнять его и выкинуть из головы все проблемы.       Ее привели в просторную гостиную, выполненную в стиле Хай-тек, в которую вели шесть одинаково-серых дверей.       — Комната Локи — первая слева, — сказала Хилл и, попрощавшись, оставила Гермиона одну.       Постояв пару секунд, она сделала глубокий вдох, за которым последовал такой же глубокий выдох, поправила ремень сумки, норовивший сползти с плеча, сделала решительный шаг к двери и отворила ее. И поняла, что ее мечтам обнять Локи не суждено сбыться...       ...потому что к нему, вцепившись пальцами в волосы и засунув язык ему в рот, уже прижималась Фрай.