Любовь во время зимы

      31 октября 2015 года, Нью-Йорк       Локи молча наигрывал какую-то мелодию, сам не вслушиваясь в то, что получалось, предполагая, что это та еще какофония. Впрочем, сделать ему замечание было ровным счетом некому, потому что своими мрачными проигрышами он уже разогнал всю остальную команду и те прятались кто где, ссылаясь на жутко важные дела.       Даже непрошибаемый андроид — и тот где-то прохлаждался, хотя прежде не был замечен за страстью к длительным прогулкам.       За первые пару недель Локи, казалось, прошел все стадии принятия неизбежного. Первые дни он не мог до конца поверить, что Мышка всерьез решила уйти, после — злился на нее и на себя за то, что произошло. Главное, что его волновало на тот момент, — это разлука с дочерью, и невозможность ее видеть вгоняла Локи в отвратительное настроение.       Правда, довольно скоро он справился с этим, напомнив себе, что Мышка не из тех, кто будет науськивать Руну против отца, что бы ни случилось между ними самими. Здесь, скорее, был другой вопрос — каким образом он мог бы встречаться с дочерью, если был, по сути, в очередном заключении.       Он, конечно, осознавал, что было бы намного проще не нагнетать конфликт с Гермионой, а потом просто как-нибудь выторговать у Щ.И.Т.а возвращение в Лондон, но… Локи подумал, что с них двоих хватит. Очевидно же, что из идеи Фригги обеспечить его семьей ничего толком не вышло. Он только мучил Мышку, в этом она была права.       Такому, как он, лучше оставаться одному.       К тому же, глядя на все эти пляски с бубнами, которые устраивал Отдел, Локи искренне верил, что, пока он окончательно не разберется во всех этих интригах, семье лучше держаться от него подальше. За это время он еще больше уверился в том, что что-то происходит, но, тщательно подумав, не мог найти убедительных доводов в пользу того, что охотились лично на него. Что с него мог взять отдел сверх того, что и так уже получил? Знания? Так он предоставлял им их в глобальных масштабах. Опыты над его телом? Из-за почти полного отсутствия магии Локи физически еле отличался от обычного смертного. Попытки влиять на Асгард? Как игры с изгнанным и проклятым принцем помогут им добиться чего-то от могущественного и сильного королевства?..       Хотя… Локи навскидку мог накидать пару-тройку вариантов. Из самого очевидного: разлучить его со всеми, потом подставить под какое-нибудь тяжкое преступление, а затем — стребовать с Асгарда виру. Вроде, «мы приютили вашего принца, а он отплатил нам черной неблагодарностью…». Мало ли что можно сторговать с высшей расы могущественных магов?       И ведь Локи сам неплохо создавал плацдарм для подобного плана.       Но это было не единственное логичное предположение. Ему, в принципе, было не так страшно пострадать самому, но то, что вся эта ситуация могла затронуть Руну…       Локи искренне надеялся, что у руководства Отдела достаточно мозгов, чтобы понимать, что размолвка между ним и Мышкой не заставит Фриггу снять своего покровительства с внучки и, если с малышкой что-то случится, то… Стоило ли говорить, что сам Локи побаивался мать в гневе, а что ждало иномирских ублюдков, если они решат навредить ее близким, он предпочитал не представлять, несмотря на всю свою богатую фантазию.       Тщательно все обдумав, Локи решил пока не торопиться действовать. Что бы ни задумали Отдел в общем и Смит в частности, они могли ощущать, что близки к цели. А ничто так сильно не заставляет расслабиться и начать совершать ошибки, как близость к победе.       После того поцелуя и эпичного появления Мышки Фрай исчезла едва ли не на неделю, но после появилась однажды вечером в его комнате практически как ни в чем не бывало. Но сразу же наткнулась на практически неприкрытый гнев Локи.       — Не хмурься, красавчик, — усмехнулась она, завидев его мрачное лицо. — Тебе не идет.       — Назови хотя бы одну причину, почему я не должен думать, что это все было подставой, — поинтересовался Локи вкрадчиво, склонив голову набок.       — Потому, что ты мне нравишься, — пожала она плечами, как само собой разумеющееся.       — Что не отменяет того, что все это подстроено.       — Разве может джентльмен обвинять леди в подобном? — делано возмутилась Свобода.       — Я не джентльмен, да и ты на леди не очень-то похожа.       — Гад, — оскалилась она, и Локи не выдержал.       В один короткий рывок он преодолел разделявшее их расстояние и схватил ее за горло. Мало того, что она подставила его перед семьей, так еще и продолжала делать вид, что совершенно ничего не произошло.       Локи и не думал, что Фрай испугается, и она оправдала его ожидания — на его выпад лишь шире улыбнулась.       — Какой злюка, — фыркнула она чуть хрипловато. — Продолжай пытаться напугать меня, но ты все равно ничего не сможешь мне сделать.       — Я могу попросить сменить куратора, — ответил он ей, разжав ладонь.       — Можешь, — согласилась Фрай, потирая ноющую шею. — Но не думаю, что тебе от этого станет легче. Вместо меня пришлют… у них на самом деле три кандидатуры, но все они тебе вряд ли понравятся. Если сейчас ты ощущаешь себя будто пес на цепи, то любой из них испоганит твою жизнь настолько, что ты ощутишь себя закованным в Железную деву*.       (*Железная дева — средневековое орудие пыток в виде саркофага, нашпигованного острыми иглами. Вдруг кто не знает.)       Он окинул ее недовольным взглядом, почти не сомневаясь в правдивости ее слов. Если все на самом деле так, как он подумал, еще удивительно, как Фрай не сменили, как только Гермиона покинула базу. Или они надеются на что-то еще?       — Да ладно тебе страдать, выглядишь жалко, — закатила она глаза. — Сразу бы сказал, что ты верный семьянин, — ничего бы этого не было.       — Ничего бы не было, если бы ты не полезла ко мне.       Самое неприятное — как бы Локи ни отрицал, девчонка-то была права. Он попробовал играть с ними в войну, и первый бой не обошелся без потерь. Ничего, он еще отыграется, только обзаведется кое-каким помощником.       — Пф, ну если только во мне дело, могу сгонять в Лондон, — ответила тем временем Свобода. — Поговорю с этой твоей мадам. Объясню все.       — Не надо, — мрачно бросил Локи, отойдя на шаг.       — Вот и ладушки, — обрадовалась она и сделала попытку снова повиснуть на его шее, но он ловко вывернулся из объятий и, наклонившись, проговорил:       — Да ты прямо из трусов выпрыгиваешь. Выглядишь жалко.       Взгляд Свободы не обещал ему ничего хорошего, впрочем, Локи был уверен, что это так, временное. Позлится и забудет. Такие, как Фрай, слишком толстокожи, чтобы так просто пробить их броню самоуверенности. Был у него уже опыт общения с подобными индивидуумами.       Если Локи так уж нужен Свободе, то она ни за что от него не отступится из-за подобной мелочи.       Сам же он, продолжая исподтишка наблюдать за Фрай, тем временем пытался добиться хотя бы разрешения на выход в свой свободный выходной. Еще ему был нужен свой телефон, но это здесь предоставляли по просьбе — чаще всего не слишком навороченные, но вполне нормальные модели. Так что отправить пару сообщений, в том числе одно конкретно Мышке, он смог.       На ум просилось многое, но Локи, разозлившись на самого себя, лишь только написал жене, что имеет право видеть дочь. Гермиона так за это время и не ответила, и он, злившийся на необходимость ждать, доводил окружающих до нервного срыва своими холодными, едкими комментариями.       Дни своей унылостью походили один на другой, и еще больше раздражало, что из-за необходимости сидеть здесь в четырех стенах он даже не мог купить Руне тот подарок, который она действительно заслуживает. У Локи была пара идей, но все они требовали свободного допуска к магазинам…       — …И если любишь — отпусти, — негромко запел он приевшуюся песню. Порой Ртуть слишком громко слушал музыку, что она доставала всех. А конкретно эта неплохо подходила под настроение. — Не обернувшись убеги. В моей душе совсем черно, все, что там есть, — идет на дно. Оставь меня моей судьбе, я буду сам тонуть во мгле. С тобой я быть не заслужил… Улыбку мне пришлось отдать, и если я смогу найти — мне лучше и не знать…       (*авторский перевод песни группы «Slipknot» — Snuff.)       Изогнув губы в опустошенной усмешке, Локи продолжал бездумно перебирать струны.       От неприятных мыслей его отвлек заглянувший в общую комнату Старк.       — Все бренчишь, — хмыкнул он. — Выглядишь как сопливая малолетка.       — Ну, хотя бы не как престарелый рок-фанат, — парировал Локи с нечитаемым выражением лица, продолжая лениво терзать струны. — Ты так просто или по мне соскучился?       Последнее время только редкие перепалки с Тони Старком привносили в скучные будни хоть какое-то разнообразие.       — Тут к тебе подпольный посетитель, — сказал Старк. — Согласился провести его только после его клятвенного заверения, что он пришел к тебе не с добром.       Локи потребовалась секунда, чтобы понять, кто это вообще мог быть. Впрочем, этой секунды хватило и Гарри Поттеру, чтобы аккуратно сдвинуть с прохода своего провожатого и решительно зайти внутрь. Он сделал несколько широких шагов по направлению к Локи, и взгляд его не предвещал асгардцу ничего хорошего.       Преодолев разделявшее их расстояние, Поттер, недолго думая, заехал ему по лицу кулаком и был практически сразу остановлен возгласом Старка:       — Эй, только не портите мебель! Для этого есть тренировочный зал.       — Не думаю, что он мне понадобится, — холодно заметил Поттер и смерил Локи пристальным взглядом: — Поговорим?       Тот в ответ лишь усмехнулся, откладывая гитару и поднимаясь.       — Занятный у тебя способ вести диалог, Поттер, — Локи тронул разбитую губу, отчего на пальцах осталась кровь. — Пошли.       Он кивнул на дверь своей комнаты и первый двинулся в ее сторону.       — Удивлен, что ты не празднуешь Хэллоуин с семьей, — бросил Локи через плечо.       — Не самый мой любимый праздник, — отозвался Поттер из-за его спины.       У Локи от его въедливого и недовольного взгляда по спине поползли мурашки. Он никогда не позволял себе недооценивать штатного героя всей Магической Британии, так что примерно представлял, что его сейчас ждет. На самом деле, Локи ожидал этой встречи, он знал, что она просто не может не произойти.       Оставалось только принять «бой» со всей доступной Локи честью.       — Я получил твое сообщение, — сказал Поттер, закрыв за собой дверь и в дополнение накинув сверху запирающее и несколько заглушек — чтобы наверняка.       — Я заметил, — скривился Локи, пошевелив челюстью из стороны в сторону. Та неприятно ныла, но перелома вроде не было. Очевидно, Поттер сдерживался, хотя сам Локи бы на его месте не отказал себе в удовольствии. — Думал, что ты его проигнорируешь.       — Слишком уж высок был соблазн приехать и надавать тебе по роже за то, как ты обошелся с Гермионой. Не смог устоять, — губ Поттера коснулась призрачная улыбка, которая тут же сменилась льдом отчуждения. — Ты писал, что Гермионе и Руне грозит опасность…       Вздохнув, Локи вкратце описал собеседнику события последних месяцев.       — Все, что сейчас происходит, — не случайно, — закончил он. — Эта Свобода повисла на мне ровно в тот момент, когда зашла Мышка. Это само по себе подозрительно, и это я еще не говорю о том, что все эти пляски с бубнами вокруг нас не могут не беспокоить.       — Именно поэтому ты решил оставить Гермиону одну, в раздрае и без защиты… — Поттер, скрестив руки на груди, недовольно сжал губы.       — Она никогда не будет одна, мать не допустит… — заметил Локи, но собеседник даже не дал ему закончить.       — Твоя мать находится в мордредовом космосе за миллиарды световых лет от нас, так что я не стал бы бросаться такими громкими словами.       — Не забывай о возможностях Радужного моста, — парировал он. — И ты недооцениваешь царицу Асгарда. Она сделает все ради тех, кто ей дорог.       — Я бы лучше посмотрел, как это «все» сделаешь ты.       Эти слова неожиданно больно кольнули Локи где-то глубоко внутри.       — Я и так делаю все, что могу, — попытался он убедить, в первую очередь, самого себя.       Он буквально ожидал, что Поттер скажет: «Этого все равно недостаточно», но тот промолчал, продолжая смотреть на Локи с непонятной смесью чувств.       — Ладно, — выдохнул он, сняв очки и сжав пальцами переносицу. — Что ты хочешь лично от меня?       — Я знаю, у тебя есть связи. Присмотри за Смитом, наверняка у него где-то припрятано грязное белье. Нужна возможность на него надавить, а лучше — сместить.       Поттер снова посмотрел на него, на этот раз удивленно.       — Ты предлагаешь мне шпионить за начальником самого секретного отдела Министерства Магии Британии?       — Боишься запачкать руки?       — Я главный аврор, так что лучше даже не заикайся о чистоте моих рук, — процедил он. — И не пытайся поймать меня на слабо, мне не двадцать, чтобы покупаться на такие дешевые фокусы.       — Даже и не думал на чем-то тебя ловить, — заверил его Локи, привычно усмехнувшись. Нет, конечно же, он не считал Поттера таким уж дураком. — Но ты должен понимать, что у меня нет возможности заняться этим лично, тем более отсюда. Непонятно, кто на самом деле является целью Отдела — я или Руна, так что я хотя бы смогу разобраться, нужно ли им что-то от меня, но разорваться надвое физически не могу.       — Почему ты не сказал обо всем Гермионе? — спросил Поттер, и Локи скривился. Слишком уж скользкой была тема. — Она бы сама неплохо подстраховалась.       Он выдохнул, пытаясь сформулировать собственные мысли по этому поводу. Идея посвящать во все Мышку ему отчаянно не нравилась, Локи с самого начала даже не рассматривал ее.       — Она в фокусе их внимания, и меньшее, чего я хочу, — подвергать их обеих еще большей опасности. К тому же Мышка — далеко не актриса и долго играть роль не смогла бы при всем желании. А так — все совершенно натурально.       — Ты подумал, что вас всех ждет потом?       — «Потом» может и не быть…       Фраза, брошенная мрачным, холодным тоном, заставила Поттера задуматься.       — Я все же считаю, что стоит рассказать обо всем Гермионе и… — произнес Поттер, что-то для себя решив, но Локи уверенно произнес:       — Нет.       — Ты слишком плохо ее знаешь, Локи, она…       Упрямство Поттера раздражало, Локи повысил голос, хлопнув по столу:       — Нет! Не заставляй меня жалеть, что я обратился к тебе…       Взгляд собеседника из мало что выражающего стал отчетливо жалостливым, заставляя глубже загонять вспыхнувший гнев.       — Локи, что ты творишь, а?       — Им обеим лучше держаться от меня подальше, — ответил Локи, не глядя на собеседника. — Я отравляю все, чего касаюсь…       — Так учись этого не делать! — запальчиво воскликнул Поттер. — Я вырос без родителей, провел детство с родственниками, что ненавидели меня все мое детство, в чулане под лестницей, думая, что лишь ненормальный урод, который никому не нужен. Учиться доверять, ценить и защищать — сложно, по себе скажу, но ведь ты сам даже не пытался?..       Гнетущее молчание было ему ответом. Не совсем такого Локи ожидал от их разговора, но обдумывать все это сейчас он не собирался.       — Я не буду ничего рассказывать Гермионе, — сдался Поттер, не дождавшись реакции. — Пока. Как только я найду хоть что-то — я во всем ей признаюсь.       Это было лучшее, на что Локи мог надеяться.       — Ладно, — согласился он.       — Что ты будешь делать с этой Фрай? Я знаю о ней слишком мало, чтобы хоть что-то понимать.       Отвечать не хотелось хотя бы потому, что Локи сам до конца не был доволен своим решением. Обман и манипуляции — то, чем он жил многие сотни лет, но он не помнил, чтобы раньше он был настолько не уверен в своем плане.       Просто потому, что предполагал, что результат всего этого мог оказаться несопоставим с ценой…       — После того раза она держит дистанцию, но я вижу, что она медленно подбирается ко мне, ища повод начать общение. Ее интерес — неподдельный, но не могу гарантировать, что это не было задумано изначально.       Найти агента, что заинтересуется им как мужчиной и найдет в себе наглости влезть в чужие семейные отношения? Что может быть проще?       — Ты хоть понимаешь, сколько боли приносит Гермионе одна мысль, что Фрай все еще здесь? Отошли ее, от этого ничего не поменяется.       — Никто этого не может гарантировать. Если Отдел планировал внедрить ее ко мне, кто знает, что произойдет, если они хотя бы допустят мысль, что дело провалено. Форсировать события — не в наших интересах.       — И как далеко ты готов зайти, подыгрывая им?       Если бы Локи сам это знал.       Поттер явно желал заехать ему по лицу еще раз, но все же воздержался. Зато его тон в дальнейшем стал заметно прохладнее, Локи даже и не предполагал, что было куда.       — Если что выясню — постараюсь передать.       Он хотел было еще что-то сказать, но, вздохнув, запахнулся в свое короткое темно-серое пальто и вышел, оставив Локи на растерзание не самых светлых чувств. Выползать из своей раковины сегодня не хотелось, кроме того, все тренировки были закончены, так что он имел полное право остаться в своей комнате.       Правда, долго рефлексировать Локи не дали, ближе к вечеру к нему заглянул Роджерс.       — Живой? — поинтересовался тот с легкой полуулыбкой, вопросительно изогнув бровь.       — Если я скажу, что нет, это что-то изменит? — в тон ему спросил Локи. — Не бережете вы свой кадровый состав, капитан. Посетитель мог смертельно меня ранить, и я бы за эти два часа давно истек кровью…       — Не драматизируй, — отмахнулся Роджерс, и это сказало Локи об очень многом.       — Хм, давно предполагал, что вы следите за мной и здесь… — он в очередной раз с интересом оглядел комнату, по привычке отмечая предполагаемое расположение камер и датчиков. — Так чего хотел?       — К тебе опять гости.       — Боюсь, новых встреч мое лицо сегодня больше не выдержит.       — Не переживай, думаю, в этот раз все обойдется, — пообещал Кэп, что заставило Локи напрячься еще сильнее.       И зря, потому что в общей комнате его ждали те, кого он меньше всего ожидал увидеть.       — Папа! — радостно воскликнула Руна и бросилась к отцу в объятия.       От захлестнувших его чувств он едва не задохнулся. По дочери Локи безумно соскучился, и держать ее сейчас в своих руках — дорогого стоило.       На диване, царственно разместившись на самом краешке, сидела Фригга, поднявшаяся при виде сына. Никого не стесняясь, она подошла ближе и… обняла его вместе с внучкой, хотя он искренне думал, что получит от нее в лучшем случае пощечину. Слишком уж сильно она ценила Мышку и при многих конфликтах была ближе к ее стороне.       — Здравствуй, сын, — улыбнувшись, сказала царица, и Локи не смог сдержать ответной улыбки.       — Меня бабуля привела, — затараторила восхищенная Руна. — Папа, она покатала меня на самой настоящей радуге, представляешь?       — Представляю, — улыбнулся он, зарывшись лицом в темные кудри малышки.       Горло снова сдавило, и Локи крепко зажмурился — ему тоже вдруг стало совершенно все равно на собравшихся вокруг Мстителей. Да и вообще на все.       Отступив на шаг, Фригга обернулась к остальным собравшимся и вежливо поинтересовалась:       — Что ж, надеюсь, молодые люди соблаговолят показать мне место, где последние месяцы живет мой сын?       Первым отмер Роджерс, слегка склонив голову.       — Всенепременно, мадам, — ответил он, сделав приглашающий жест в сторону выхода. — прошу.       Уилсон и Роудс ушли за ними, Вижн и близнецы остались, и только сейчас Локи обнаружил, что в помещении находится еще и служанка матери Лив.       — Крутая у тебя матушка, — восхищенно присвистнул Пьетро, Ванда явно была с ним согласна.       Ничего удивительного в том, что близнецы Максимофф так впечатлились — как измененные Камнем Разума, они наверняка могли хоть немного, но ощущать магию в особо сильных людях и артефактах.       — Она очень крутая! Когда я вырасту, то стану царицей Асгарда, прямо как она! — заявила Руна, гордо вздернув нос.       Локи ухмыльнулся, представив возможную реакцию Одина на такие слова внучки. Мало того, что Руна — наполовину смертна, в ней течет и его, Локи, кровь. Кровь ледяных великанов. И даже тот самый ритуал этого особо не изменил.       И пусть это — лишь наивные детские мечты (слишком уж созвучные с его собственными мечтаниями), и они со временем наверняка забудутся, сменившись чем-то более приземленным, за дочь было по-настоящему обидно. Как бы она ни старалась, трона Асгарда ей не видать.       — Ты — моя маленькая принцесса, — Локи поцеловал дочь в макушку. — С днем рождения тебя. Чем бы ты хотела заняться?       В глубине ее глаз загорелся азарт.       — Тут есть бассейн! — проговорила Руна громким шепотом, словно это был самый большой на свете секрет. — Хочу купаться!       — Как прикажет моя леди, — Локи насмешливо склонил голову и понес малышку к себе — сперва надо было взять полотенца. — Ты можешь быть свободна, — бросил он шагнувшей следом Лив. - Отдохни.       — Как прикажете, мой принц, — она присела в низком поклоне и осталась на месте.       На Локи пахнуло ностальгией. Из всех, кого Локи встречал за последние три года, только эта девушка хоть как-то напоминала ему о его прошлом величии. «Принц»… Ничтожество в изгнании.       В бассейне Локи и Руна провели едва ли не весь оставшийся вечер, время уже близилось к девяти, и малышку пора было отправлять домой. Ее сытно накормили в столовой, провели по всей базе, так что волей-неволей Локи пришлось прощаться с Руной.       Они несколько минут молча обнимались, и он, все еще терзаемый неприятным чувством вины, печально сказал дочери:       — Прости, малышка, я был так занят, что не смог приготовить тебе подходящий подарок.       — Ты — мой подарок, — ответила она, улыбнувшись, и уткнулась лицом ему в плечо. — Папа, ты скоро вернешься домой?       — Не знаю, — ответил Локи честно.       Он понимал, что Гермиона вряд ли объясняла что-либо ребенку, Руна для этого была слишком мала, но и тешить ее пустыми обещаниями тоже не хотелось. Вернется ли он вообще когда-нибудь?       Ему нечего там делать.       Лив забрала усиленно трущую глаза Руну, и Радужный мост унес их прямо с внутреннего двора базы. Фригга же осталась с Локи.       — Я все еще надеюсь, что ты покажешь мне местные красоты, — улыбнулась царица, протянув сыну свою ладонь.       Он, на секунду сжав ее в своих пальцах, положил руку матери себе на сгиб локтя. Вдвоем они двинулись по широкой пустой дороге вокруг базы. Обычно по ней по утрам гоняли личный состав базы на пробежке, а иногда заодно и самих Мстителей.       Фригга молчала, не спеша начинать разговор, и Локи не хотел ее торопить.       — Если честно, я думал, что ты сразу начнешь ругаться… — признался он, когда не дождался ни слова.       — Я не хочу лезть в вашу жизнь, сын, — печально выдохнула Фригга. — Однажды я рискнула — но сделала только хуже… Но что ты теперь намерен делать? Неужели оставишь все как есть?       Хороший вопрос.       — Я здесь, что я еще могу предпринять? Да и стоит ли? Пусть этот мальчишка Фоули действует, Мышке с ним будет лучше. Он будет таскаться за ней по пятам и целовать землю, по которой она ходит…       — Это ты так решил? — вкрадчиво уточнила Фригга. — Локи-Локи… — вздохнула она. — Судьбы других — не игра, и ты не кукловод, чтобы руководить остальными, как марионетками. Ты великодушно отдаешь ее… да, тот мальчик добр и мил, но… Ты спросил у нее, нужно ли ей это? Будет ли она от этого счастлива? Будешь ли ты от этого счастлив?       Самое неприятное, что на последний вопрос Локи и сам не знал ответа.       — Я не принуждаю ее бросаться к кому-либо в объятия, — бросил он чуть раздраженнее, чем следовало. Эти проникновенные разговоры уже начинали его злить. — Но если она захочет — пусть, мне все равно.       Не став его разубеждать, Фригга поцеловала его в лоб и отправилась домой.       А Локи вернулся к размышлениям о дочери. Необъяснимым чудом царице удалось договориться с руководством базы, что Руна вместе со своей «няней» будет навещать отца каждое воскресенье, когда у Локи будет выходной, но ему самому очень не нравилась идея на целый день запирать дочь на базе, полной психованных военных.       Ему в очередной раз пришлось просить содействия у Роджерса — у того было больше всего контактов в высших кругах организации.       — Поговори с ними снова или дай это сделать мне, — попросил он у капитана на следующей же неделе. — Возможно, они согласятся, если не ради меня, то хотя бы ради ребенка…       — Выглядит так, будто ты пытаешься манипулировать ее именем в своих корыстных целях…       — Я пытаюсь поступать как отец, который обречен видеть своего ребенка лишь раз в неделю под прицелами камер наблюдения в замкнутом пространстве секретной военной базы, на которой, по сути, вообще ребенку не место.       — Хорошо, я постараюсь, — пообещал Капитан, и это уже было что-то.       Оставался один вопрос, который требовалось решить: что делать с Фрай.       Подпускать ее к Руне не хотелось, но и держать ее совсем в отдалении не было никакой особой возможности.